1.

 

...Почему-то этой женщине на редкость не везло с мужчинами: каждый последующий был хуже предыдущего.

Три года назад она вышла замуж за какого-то простака, краснодеревщика по профессии, и уехала с ним в Америку; уехала навсегда!

Изредка от нее приходили письма с жалобами на мужа, которому на первых порах приходилось подрабатывать обыкновенным плотником, и на бесконечные трудности с английским языком, просьбами передать привет такому-то или преподнести такому-то подарок от ее имени («только не слишком дорогой, ради Бога!»)...

Письма приходили на мой адрес, но, мне казалось, были предназначены для кого-то другого: они изобиловали упоминаниями абсолютно незнакомых людей, малопонятными вопросами, извинениями за недоразумения, которые не имели ко мне ни малейшего отношения...

В самое последнее послание она вложила газетную вырезку с фотографией крупного широкоплечего мужика на фоне обгоревшего леса и написала: возможно, что марсиане уже добрались до Нового Света...

Судя по тому, что говорилось в газетной статье, этот мужик был шефом калифорнийских пожарников, усмирителем невиданного лесного пожара, который угрожал уникальным растениям и нескольким населенным пунктам... Самый обыкновенный человек – громила с пышными бакенбардами; в правой руке сжимает ведро, в левой – топор, смотрит в камеру хмуро, исподлобья...

Я разозлился. Собирался ей написать, что письмо, как видно, пришло не по адресу... Кто такие марсиане? Причем тут пожарные? Короче, кому переслать?

Потом я вспомнил: как-то раз она созналась, что она действительно верит в марсиан.

Удивительно, как в этой неглупой и довольно практичной женщине врожденная проницательность, здоровая склонность к реализму могли сочетаться с такими нелепыми суевериями! Будто бы мы, люди, живем на Земле бок обок с каким-то другим биологическим (или космологическим) видом разумных существ!..

 

***

 

Эти существа, в целом – достаточно похожи на нас («две руки, две ноги и голова на плечах»), отличаются лишь некоторыми особенностями – нюансами телосложения, необычными чертами лица, но больше всего – мозгами: обладают таким потрясающим умом, что неизменно оказываются успешнее и удачливее людей: легко добиваются всех земных благ и высоких постов... А мы, люди, как правило, подчиняемся их воле, а не действуем на свое, как нам кажется, усмотрение...

И что же – до сих пор никто не заметил?

Она и сама не перестает удивляться, насколько люди ненаблюдательны! Встречаем их ежедневно на улицах, в офисах и даже на вечеринках, но не замечаем, не узнаем! Вот если бы они приносили своим богам человеческие жертвы или хотя бы воровали с веревок белье, мы бы, конечно, спохватились – начали бы принюхиваться, да приглядываться... А эти – живут мирно, никого не трогают, всего добиваются честным трудом...

Кстати, ей не известно, есть ли у них хоть какие-то боги...

 

Этих диковинных существ она называла марсианами, хотя, судя по описаниям, они гораздо больше походили на «классическую» нечистую силу: непропорционально длинные конечности, повышенная волосатость, неимоверная физическая сила и пронзительным ум...

Но может быть эти марсиане – такие же люди, как и мы?.. Мало ли сынов человеческих рождаются с особенностями?! Нет! Она была уверена, что в дебрях нашего города обитает еще один человекоподобный вид (толи земной, толи неземной) фауны...

Она была пьяна: историю своего открытия рассказала в порыве откровения – после нескольких рюмок водки. Первые две она выпила кокетливо, по-женски, будто пыталась скрасить впечатление критически настроенного наблюдателя. Потом расслабилась и просто пила. В какой-то момент у нее развязался язык... Оказывается, с одним из марсиан ей выпало познакомиться довольно близко...

 

2.

 

Случилось это лет десять тому назад, когда, оправляясь после очередного «крушения надежд», спасаясь от пустоты и одиночества, она решила обратиться в некое брачное агентство. Его услуги (хоть и назывались помощью в создании семьи), обошлись ей совсем недешево. Она и сама не понимает, что ее дернуло: ведь с самого начала могла бы догадаться, что все это зазря: никаких гарантий они не дают – вместо этого засыпают пожеланиями здоровья и успехов в личной жизни! Одна табличка на кабинете брачного агента чего стоила! «Советник по матримониальным вопросам».

«Советник» оказался смазливым, молодым на вид человеком: обходительным и каким-то «скользковатым». Он никогда, ни в чем ей не перечил, но использовал любую заминку, чтобы навязать свое мнение.

Первым делом он предложил заполнить анкету, «визитную карточку, которая будет представлена соискателям»...

«Кому??» – «Соискателям. Именно на нашем жаргоне называют потенциальных мужей... Надеюсь, вы не примите мою прямоту за отталкивающую простоту...»

Это надо же! Страшнейшая бюрократическая организация! Только что она подписала договор, в котором называлась не иначе как «аппликантом»... Надо было немедленно повернуться и уйти... и плюнуть на задаток!

«Начнем с графы «о себе». Что прикажете написать?..» – заминка... – «…Ну, если вам сходу ничего не приходит в голову, можно на первых порах оставить графу пустой... У вас отличные внешние данные – фото говорит само за себя... Ограничимся такой формулировкой: «Подробности при встрече...» Получается своего рода загадка. (Соискатели безумно любят искать отгадки!) Потом, когда анкета устареет, добавим что-нибудь вроде: «симпатичная, интеллигентная, люблю читать...» Ну, или то, что захотите! (Надеюсь, вы не принимаете мою поспешность за непристойный цинизм!..)

А вот графу «кого я ищу» заполнять надо... Итак, возраст... Чтобы установить возрастной диапазон, женщины обычно добавляют десяток лет к своему собственному... В вашем случае получается, если я не ошибаюсь, от тридцати до сорока…» – «До сорока?!» – «Ну, пусть будет, к примеру, до тридцати семи... Чем больше референтная группа, тем лучше ваши шансы на успех. Позвольте дать вам маленький совет: никогда, никогда не отбрасывайте, не взглянув! (Надеюсь, вы не примите мою готовность помочь за неоправданную нравоучительность!)

Теперь – «искомые качества». Выбирайте на свой вкус: серьезный, веселый, добрый, надежный, умный, с чувством юмора... Чувство юмора – уж не знаю, почему, – наиболее распространенное пожелание!..

Нет, не утруждайте себя сложным выбором! Могу предложить вам другую, весьма популярную формулировочку: «ищу Человека» – коротко и ясно! Или, если захотите «ЧЕ-ЛО-ВЕ-КА». Однако это требование несколько выше предыдущего, (все буквы – заглавные!), а чем выше требование, тем уже референтная группа... Давайте-ка, ограничимся «Человеком»...

…И (это тоже обязательно!) – чтобы не был искателем приключений!..» – «Кем?!» – «Ну, этим самым... Который хочет на одну ночь…» – «Но разве человек с большой буквы может хотеть... таких приключений» – «Нет, конечно, не может! Но только, увы, с логикой нам не всегда по пути! Вы не поверите, но вышеупомянутое требование не менее универсально, чем наличие доброты или чувства юмора. Этот самый искатель приключений – злой гений в мире женихов и невест, некто вроде дьявола! Если мы специально не оговорим: «Искателей приключений просьба себя не утруждать!» (оборот, ставший стандартом), нас, знаете ли, могут неправильно понять! Ну, и вообще, не дай Бог, – накликаем!.. (Уж поверьте опыту специалиста, изучившего и составившего тысячи женских анкет!)»

Это надо же!

Она вышла от брачного агента с раскалывающейся головой.

Далее потянулась бесконечная вереница знакомств.

 

***

 

 

В те далекие времена попытка «организовать семейную жизнь» через брачное агентство считалась странным, даже постыдным предприятием свидетельствующем, якобы, о твоей несостоятельности в качестве жениха или невесты, неспособности устроить свое счастье естественным путем. Действительно, многие обратившиеся в агентство мужчины, полностью соответствовали подобному стереотипу! Эти «соискатели второго сорта» были, как правило, людьми немолодыми, лишенными всякого блеска и грации – такими, на которых «ни одна нормальная женщина не позарилась»!.. Пытаясь скрыть свое убожество, они надевали маски галантных кавалеров, героев-любовников, поклонников великого искусства, таинственных мистиков или маленьких игривых детишек, но делали это крайне бездарно и неуклюже...

Один из них («веселый, спортивный, обходительный... хоть и вкусил немало разочарований, не утратил способности шутить и радоваться жизни...» – так было сказано в его анкете), как только узнал ее адрес, приехал на... велосипеде. Несмотря на свои тридцать шесть («А на вид – все сорок!»), он был облачен в полосатую, плотно обегающую безрукавку («на потной шее – пренеприятнейшие складки кожи») и жокейские штаны, острижен в армейском стиле. «Вы любите плавать? – спросил соискатель, задыхаясь после езды. – Садитесь на раму! Прокатимся до ближайшего бассейна, а там – хорошенько искупаемся!» – «Извините, – ответила она, – боюсь высоты и не люблю привкус хлорки. Давайте лучше где-нибудь выпьем кофе...»

Другой («джентльмен с изящными манерами и богатым жизненным опытом...») был почему-то уверен, что ей приятны обращения «мадам», «барышня» или «душечка» (каждое из эти слов вызывали в ней содрогание); водил ее по парку, держа одной рукой под локоток; рассказывал о своих небывалых похождениях, неистово размахивая другой, в которой сжимал трость с массивным медным набалдашником...

Третий сразу же предупредил ее, что никогда не полюбит никого больше классической музыки; однако второе место – при благоприятном стечении обстоятельств – ей гарантированно. Смущает ли ее данное «обстоятельство»?.. К радости соискателя она ответила: «Нет, не смущает», – даже не задумалась! –но, к его величайшему огорчению, от приглашения посетить оперу отказалась под предлогом аллергии на обивку театральных сидений…

Четвертый («отпетый оптимист») тяжело хромал, проворно волочил за собою высохшую ногу. Он похвастался тем, что, несмотря на «страшные боли и прочие неудобства», не перестает благодарить судьбу за нанесенное увечье: «в бытии хромого гораздо больше духовности, чем в бытии ходячего»…

 

Свидания назначались в одних и тех же местах: у входа в центральный парк, у маяка или около музея изобразительных искусств. Очень скоро привратники научились ее узнавать, кивали ей головой, подмигивали или ехидно улыбались... Некоторые соискатели пытались блеснуть своей щедростью, вели ее во французский ресторан, заказывали дорогое вино. Некоторые делали все, чтобы ресторана избежать: предлагали ей посидеть на травке, подышать свежим воздухом, полезнее которого нет ничего на свете.

Она никогда не возражала: пила вино, дышала свежим воздухом, но после первой же встречи давала им отказ: так называемый «отказ по-человечески»: «Спасибо, было очень мило! Очень приятно, честное слово!… Однако, мой внутренний голос – уж сама не знаю, почему – подсказывает мне, что наш союз, увы, невозможен... Да, причина совсем, совсем не ясна: возможно, он глубоко заблуждается. Ослушаться, к сожалению, никак не могу! А вдруг он прав?! Всю жизнь буду себя корить!» Ее тошнило от этой многословной, бессмысленной формулы, но больно уж хотелось избежать разговора начистоту...

Некоторые соискатели (самонадеянные глупцы!) категорически отказывались принимать подобный «отказ по-человечески». Они продолжали названивать, порою – в самое неурочное время. Подкарауливали ее у подъезда, выкрикивали вослед всякие гадости. Забрасывать письмами с излияниями любви, рассуждениями о смысле жизни, цитатками из великих, рубаями Омара Хаяма и «самопальными стишками»…

Иногда ей казалось, что эти бестолковые женихи кем-то заколдованы: неведомая злая сила, как в сказке, лишила их малейшей привлекательности, а в довершении всех бед, – еще и здравого смысла. В конце концов, сорвавшись, она отвечала на их домогательства грубостью или горькой правдой («не по-людски»), но, даже в этих случаях, снять заклинание удавалось отнюдь не всегда!

Впоследствии она узнала, что «прилипалы» следовали рекомендациям специальной литературы: свои знания о том, как следует правильно ухаживать за женщиной, черпали из брошюрок, выдаваемых в брачном агентстве в качестве подарков... Там говорилось, что женщины любят настойчивость; принимают навязчивость за преданность и потенциальное постоянство, а про упрямцев они, якобы, говорят: «Этот знает, чего он хочет!»… Принимать первый, второй, даже третий отказ «пособия для начинающих кавалеров» всячески не советовали.

Изредка среди соискателей попадались люди «поприемлемей», – те, которых злая сила не успела еще одолеть окончательно. Она могла себе представить, какими они были в расцвете сил, когда за плечами не пролегало многих лет скудной семейной жизни, трагического развода и горького одиночества – видела в них, так сказать, «остатки прежней роскоши»… Теперь же («после того, как судьба хорошенько над ними надругалась»!) они виделись ей… какими-то «бесполыми».

(Неужели и с ней случится то же самое?! А, может, уже случилось?!)

Нет, не было ни малейшей необходимости отказывать этим «хорошим, но бесполым» в явной форме: они прекрасно понимали формулировку: «А теперь я должна как следует подумать: дело ведь нешуточное! Дайте мне хотя бы парочку недель...»

Они принимали отказ, как должное. Прощались навсегда, пожелав ей всяческих успехов, выразив робкую надежду «где-нибудь... когда-нибудь... как-нибудь (если, конечно, получится!) встретиться в этой жизни хотя бы еще разок...»

 

Но неужели же этим горе-соискателям удавалось добиться успеха у других «потенциальных жен»?

Когда она спрашивала своих ухажеров об опыте предыдущих знакомств, те (попробовав отшутиться или переменить тему) начинали жаловаться, что «потенциальные» ведут себя порою... странновато: будто и в брачное агентство не обращались, и анкету не заполняли, и мужа себе не ищут! Ухаживания принимают с таким видом, с каким обычно дают милостыню: «Ах, да, агентство... Смутно припоминаю. Неужели вас направили именно ко мне?! Да, забавно!.. Ну, раз уж направили – можно и пообщаться... Только я не знаю, о чем говорят в подобных случаях... Говорите вы – у вас наверняка больше опыта!» Не скрывают свое крайнее недоверие: «Почему это я должна сообщать вам свой адрес?! Может вы нехороший человек или брачный аферист!» Вымещают на соискателях дурное расположение духа! Пренебрегают элементарными правилами хорошего тона! Без каких-либо объяснений отменяют свидания. Обрывают переписку на самом интересном месте: «мадам», видите ли, заскучала!

На организованной брачным агентством вечеринке она познакомилась с несколькими такими «аппликантшами». В них тоже не было излишнего блеска и вкуса: натянутые улыбки, тройные слои румян, полнота, скрываемая нелепыми нарядами. Одна ее новая знакомая, еще не успев представиться, поспешила объяснить: «Вы не подумайте, что я тут зачем-то! Я тут просто так – шутки ради! Все равно из этого ничего не выйдет, но тут хотя бы музыка и пирожные…»

Это надо же! Кажется, соискательские жалобы были обоснованными...

 

 

 

***

 

Три или четыре месяца она кружилась в водовороте знакомств – изнурительных телефонных разговоров, однообразных свиданий, длинных и нескладных писем, отказов «по-человечески» и «не по-людски»...

Когда ее популярность пошла на убыль, позвонил брачный агент и предложил изменить анкету: дополнить, например, графу «о себе»: «Люблю готовить, занимаюсь спортом – что-нибудь в этом роде...» или добавить так называемый «девиз жизни» («Сразу же могу вам предложить очень симпатичную формулировочку: «Мой девиз – живи без девизов!» – получается парадокс!»).

Она ответила, что знакомиться больше не хочет – напрасная трата времени!… Не удержалась и принялась жаловаться на «низкий уровень соискателей»...

«Советник» пробовал за них вступиться: «...Позволю себе заметить, что на самом деле они не такие, как вы думаете... не совсем такие... не все такие... не во всем такие... – говорил он без особого энтузиазма. – Но и вы, конечно, тоже правы! Ведь вы, в каком-то смысле, человек необычный, не их круга. То есть, наши соискатели немножечко пасуют перед вашим несравненным обаянием (надеюсь, вы не примете мои объяснения за бессовестную лесть!), ведут себя несколько неадекватно... Отчаиваться вам, однако, не следует: ибо впредь мы будем действовать умнее: то есть, продолжим наш поиск, но теперь – среди таких же нетипичных, как и вы сами! Да, есть у нас и такая клиентура, а не задействовали ее лишь потому, что она относится, так сказать, к специальной категории... Если позволите, переведем ваше дело в ту же самую категорию и, уверяю вас, вы не пожалеете...»

Так и сказал: не пожалеете!

Первым (и единственным) из категории «нетипичных» оказался тот самый марсианин...

 

3.

 

Его поведение с первых же слов показалось ей нетипичным: в то время, как типичные соискатели в самом начале знакомства стремились «огласить» свои взгляды на жизнь и потенциальную семью, а о материальном положении говорили лишь туманными намеками («...Ну, зарабатываю неплохо... Недавно получил от работы машину... Дважды отдыхал на Багамских островах... Имею кое-какие заслуги перед неким – не могу сказать каким – министерством... Все это, однако, ерунда – просто к слову пришлось!..» – не дай Бог, дама подумает, что ее пытаются купить!), этот же, связавшись по телефону, «открылся» ей сразу: человек он, оказывается, весьма состоятельный, обладает достаточными средствами, чтобы жить в самом престижном районе города, на роскошной вилле. Он как будто предлагал ей позариться на его богатство! На вопрос, что он ожидает от знакомства, вообще не ответил... Сказал, что не любит пустых разговоров – хочет побыстрее встретиться. Например, завтра в два: скажите, куда заехать?

Нет, она ему, конечно, не поверила: наверное, какой-нибудь мошенник или брачный аферист... Однако в ней вспыхнул азарт: ужасно захотелось разоблачить наглеца – отобедать с ним в каком-нибудь дорогом ресторане и посмотреть, достаточно ли у него средств, чтобы оплатить счет!.. До того разозлилась, что придумывала этому знакомству всяческие продолжения: после обеда он, конечно, попросится к ней домой (Надо будет закрепить «успех»! Зря что ли тратился!?): «...Может, вы меня пригласите к себе на чашечку кофе? Не волнуйтесь: выпью кофе и уйду восвояси...» – «Вам нужен кофе? Вот незадача! У меня дома, к сожалению, кончился... Постойте, я знаю одно прекрасное место, где подают божественный напиток!.. Пешком далековато: это в другом конце города. Ловите такси... Так расхвалила, что самой захотелось выпить!» – затащит хвастуна в какое-нибудь кафе, где кофе обойдется ему в целое состояние; потом отбудет одна, на такси (соискателю, разумеется, придется оплатить проезд)...

А назавтра незадачливый жених («до которого, как водится, так и не дошло!»), никуда не денется – объявится снова... и пригласит ее... ну, скажем, погулять в парке или пройтись по берегу моря... А она ему скажет: «Нет уж, хочу в ресторан!..» Он ей (упавшим голосом): «Неужели не пожелаете хоть немного природы: подышать свежим воздухом, посидеть на травке?» – «Нет, природа на голодный желудок не идет, а я, к сожалению, проголодалась. Кстати, мне безумно понравилось вчерашнее место!» – и так далее, без малейших угрызений совести. Сам виноват: не надо было хвастаться!

Она признает, что была несколько озадачена, даже разочарована, когда обнаружила, что в назначенном месте ее дожидается длинный черный лимузин. Чернокожий водитель почтительно поклонился и распахнул перед нею дверь... Успела подумать: «Какая пошлость: на первое свидание – в такой машине! Что это – мыльная опера?! Или кино про мафию?!» Она уселась в салоне, напортив существа, которое с первого взгляда показалось ей диковинным: таких она не видела даже в кино!

Она не может толком объяснить, какая из многочисленных «особенностей» натолкнула ее на мысль о нечеловеческой природе «потенциального мужа». Возможно, это были густые, сросшиеся брови, которые карнизом нависали над грубым, будто вырубленным в дереве лицом и отбрасывали мохнатую тень на кремовую обивку лимузина... Или колоссальные борозды, начинающиеся в уголках его губ и уходящие куда-то за подбородок... Или мясистая складка кожи, отделявшая подбородок ото рта, как будто там «посажена» еще одна губа («такого, как известно, у людей не бывает!»)... Или пушистые, «звериные» бакенбарды... Или гигантские кисти рук и мощные пальцы, на которых волосы добирались чуть ли не до самых ногтей... Быть может, отсутствие человеческих пропорций туловища и конечностей («Впрочем, когда он сидел, это было не так уж заметно...»)

 

«Нетипичность» марсианина сразу же проявилась с лучшей стороны: он оказался приятным собеседником, поддерживал разговор без малейших усилий, говорил чрезвычайно спокойно: без пафоса, характерного для типичных соискателей, но и на «пустой, неинтересный треп» не сбивался ни разу.

О чем же они болтали? Она не помнит, увы... Кажется, о лошадях... Нет, этого быть не может! Помнит только, что на протяжении всего разговора он смотрел ей в прямо глаза – не дерзко, не вызывающе, а будто так и принято: смотреть в глаза совершенно незнакомому человеку!.. И – улыбался... Его улыбка тоже была необычной: не злобной, не кривой, не похабной и не циничной, как у иных «потенциальных мужей»... Она не может объяснить, какой именно... Этакая улыбка по-марсиански!

И вдруг оказалось, что едут они вовсе не в ресторан... И не на берег моря... И в парке гулять не собираются... И посещение консерватории не входит в их планы... Ситуация крайне нетипичная: едут сразу же к нему домой. К марсианину на виллу!.. И уже фактически приехали....

Она, конечно, перепугалась: потребовала немедленно развернутся. Он объяснил, что вилла, увы, – единственное место, где он может ее принять: все остальные пункты в данное время – многолюдны, там будет неприятно!..

И что же ей было делать? Молить его на коленях: «Отпусти!»? Звать на помощь? Выпрыгивать из лимузина? Не слишком ли крайние меры: ведь тогда еще ничего недопустимого не случилось?! К тому же она себе представила, как будет смотреться в ресторане вместе с этим монстром, и поняла, что он, как ни странно, прав: людей в данном случае лучше избегать!

Короче, ей пришлось смириться со своей участью!

Машина миновала шлагбаум и въехали в самый престижный район города, куда пускали совсем не всех. Она оказалась там впервые... Марсианин предупредительно замолчал, опустил затемненные окна и дал ей спокойно «глазеть».

Она, честное слово, глядела, оглядывалась... но, что увидела – помнит, увы, довольно смутно: бесконечная пальмовая аллея... над головой сходятся элегантные длинноствольные пальмы... по сторонам – живая изгородь, усеянная диковинными цветами... дорогу перебегают детишки в сопровождении гувернанток, чернокожие служанки в фартуках и старомодных башмаках... – что-то в этом роде... А в воздухе – как бы это сказать? – атмосфера безоблачного благополучия... Неудивительно, что ей безумно захотелось стать богатой... («Мне, признаться, всегда хотелось, но тут – в особенности!..»)

Чем дольше они ехали, тем меньше ей запоминалось подробностей... Она уверена, что это неспроста: «еще повезло, что в памяти хоть что-то осталось»!

 

Потом они оказались на вилле...

Марсианин был существом колоссального роста, сутулым, чуть ли не горбатым («хотя для них, быть может, покатая спина – это норма») с неимоверно длинными конечностями; из всех земных созданий он больше всего походил на паука; передвигался тоже как паук: поспешно, но не суетливо.

Он усадил ее в шезлонге у края бассейна...

Служанка принесла стаканы апельсинового сока...

О чем же они говорили?

Возможно, именно тогда он рассказал ей о своем неземном происхождении...

Она, честное слово, пару раз попыталась «спрыгнуть с этого поезда»: просила вызвать для нее такси. Немедленно! Марсианин отвечал спокойной просьбой не спешить и «улыбкой по-марсиански»... Она угрожала встать и уйти. Требовала отпустить ее – сейчас же! А он как будто понимал, что шагнуть за ворота, дойти одной до шлагбаума было для нее немыслимо, и нисколечко не опасался внезапного ухода...

Скоро она смягчила свои требования: «Ну, хорошо, такси вызовем не сейчас – после того, как выпьем чаю…»

Подали чай. (Чай – в такую жару!.. Это надо же!)

Потом: «Посмотрю виллу и тогда уж поеду... Извините, но мне пора!»

 

Она неплохо помнит, чего на вилле не было...

Там не было ковров...

Не было ваз... Не было никаких домашних растений, безделушек, статуэток, предметов роскоши, человеческих убранств...

Кажется, вообще не было мебели... Не было лестниц...

На окнах не было ни ставней ни занавесок (да и были ли окна?)...

Дверей тоже не было... Возможно, не было комнат... (И это тоже неспроста!)

Но что же было?..

Множество черного камня, как в гробнице...

Спальня. Двуспальная кровать, накрытая невидимым покрывалом или простыней – чем-то непонятным.

Марсианин предложил ей присесть и, как только пальцы коснулись непонятной материи, на нее спустилось какое-то странное «равнодушие с элементами блаженства»: неожиданный покой и безразличие – в самом неподходящем для этого месте!.. Теперь близость марсианина не беспокоила ее нисколечко, даже казалась вполне уместной... Ей, собственно, было все равно... Она откинулась назад, ожидая прикосновения звериной шерсти...

Короче, во всем виновата простыня!

 

Когда марсианин разделся, она увидела, что «диспропорция распространяется на все его тело». Я постеснялся спросить, что именно она имела ввиду... Вместо этого съязвил: «А копыт у него часом не было?» Она обреченно вздохнула: «Кому бы ни рассказывала, в этом месте обязательно спешивают про копыта! А мне, между прочим, было не до шуток!»

…Да, она понимала, что дело без каких-нибудь извращений не обойдется: его звериная натура наверняка потребует «чего-нибудь такого эдакого: связать партнершу, всыпать ей ремнем, полить какой-нибудь гадостью, или заставить кукарекать под столом...» («Как это уже однажды было... – с кем и когда не скажу!»)

Но марсианин оказался гораздо более изощренным существом... Он находил какие-то «точки» – на затылке, на висках, на шее... И добирался до них... И было больно, как будто в тело забивали гвозди, но приятное безразличие не покидало ее ни на секунду.

Перед глазами мелькали путаные видения: цветы, ладони, лица, тени, какие-то воспоминания... Ей слышались бархатистые звуки: «ры-бы-ша... шы-мы-ры» – чей-то шепоток спрягал глаголы неведомого языка...

Страх казался ей совершенно неуместным, однако... она безумно боялась закрыть глаза (как выразился брачный агент, нам с логикой не всегда по пути!)...

Несмотря на неуязвимое равнодушие, она понимала, что это – самые сладкие мгновения ее жизни и, кажется, хотела поблагодарить марсианина за все...

За все...

Но (что бы это ни значило!) благодарить оказалась слишком поздно: она, как назло, задремала и не подсмотрела «переход из фантастики, в которую попала ненароком» – обратно, в мир типичных женихов и невест»...

Кто-то проводил ее до ворот и усадил в такси... Был ясный вечер – звездное месиво над гривами худеньких пальм, струи прохладного воздуха и запах пыльцы.

Она оглядывалась назад. Увидела, как шлагбаум медленно опустился. Все, переход завершен!

 

***

 

...Она уверена, что это приключение было состряпано скользковатым брачным агентом, который, как видно, подрабатывал организацией интимных встреч между землянами и марсианами. Кстати, с тех пор он не объявлялся и других нетипичных соискателей к ней не направлял...

Конечно, такое сводничество – полнейшее безобразие! Наверное, надо было с ними судиться, пустить «советника» по миру, посадить марсианина за решетку, а брачное агентство – спалить! Она не сделала это лишь потому, что «обозлилась недостаточно».

Нет, она не стыдится своего приключения, преспокойно о нем вспоминает и даже рассказывает... Но только никто ей не верит: ни люди, ни марсиане. А люди... те вообще понимают все неправильно!

Через некоторое время из агентства пришло письмо, в котором говорилось, что оплаченные сроки истекли; посему ее дело отправляется в архив, где будет храниться до возобновления контракта... Возобновления?!! Ну, и наглость!

Как хорошо, что к тому моменту невзгоды уже начали рассасываться: за нею – без всякого возобновления! – серьезно ухаживал преуспевающий адвокат. Прошло всего каких-то полгода, и – они сыграли свадьбу...

 

4.

 

…Каково же было ее удивление, когда оказалось, что самые солидные клиенты мужа – самые настоящие марсиане!

Он (как и все люди) ничего, конечно, об их особенностях не знал. Она – поначалу пугалась, но потом все-таки поверила, что клиенты с марса – существа безобидные: людям зла не желают.

 

Супругов нередко приглашали на всякие марсианские вечеринки, которые, как ни странно, мало чем отличались от человеческих: такие же коктейли, пустые разговоры и несмешные шутки, – такая же скука!.. Она бы, конечно, не ходила, но муж ее заставлял, говорил, что приглашения таких людей не отвергают! Он обожал показываться с красавицей-женой в высшем обществе, как будто она – дорогая игрушка или предмет роскоши!.. Иногда, чтобы позлить честолюбца, она начинала флиртовать с кем-нибудь из «инопланетян». (А муж, напившись, иногда доходил до того, что попрекал ее на людях куском хлеба! Да, она временно не работала. Ну, и что?!)

В досужей беседе с марсианами она не раз пыталась намекнуть, что знает о них гораздо больше, чем они думают. Рассчитывала вызвать панику или хотя бы удивление, но – тщетно! Поразительная выдержка! Все та же невозмутимая марсианская улыбка, из-за которой выглядывают колоссальных размеров зубы...

Нет, таких умных и сообразительных особей, как ее «нетипичный соискатель», ей на вечеринках ни разу не попадалось. Не мудрено: такие действительно избегают людных мест и не приходят на эти бестолковые мероприятия.

А марсиане с вечеринок явно были марсианами средней руки... Но, какими бы они ни были, ей очень импонировала их вежливость и корректность, превосходящие, пожалуй, соответствующие человеческие черты...

 

 

***

 

Как я уже говорил, каждая ее последующая «находка» уступала предыдущей. Расставшись с адвокатом, она нашла себе талантливого но малоизвестного писателя и прожила с этим непризнанным гением около года. Потом попробовала свое счастье с молодым физиком («Слава Богу, не гением, но тоже не без заскоков!») Потом – со спортсменом. Потом утешалась... – уже не помню с кем... И, наконец, три года назад подвернулся этот простоватый краснодеревщик!

Забыл упомянуть себя: где-то между адвокатом и писателем. Связь наша была кратковременной, несерьезной и завершилось резолюцией: «Давай лучше просто дружить!» (которую я, признаться, принял не без сожаления!) Дружить означало выполнять всякие мелкие поручения и выслушивать жалобы на «текущих» мужей и любовников...

Однажды я вспылил и сказал ей в сердцах: «Ты, наверно, предлагаешь дружбу тем, кто больше совсем уж ни на что не годится!» Она ответила, что ей без того плохо, а тут еще какие-то нелепые, незаслуженные обвинения!

 

***

 

Итак, вернемся в настоящее! Выходит, она подозревает шефа калифорнийских пожарников в том, что он марсианин... Это надо же!

Сколько я ни всматривался в его фотографию, не сумел обнаружить ни одной явно нечеловеческой черты. Мало ли у кого широкие плечи и «звериные» бакенбарды?! Можно ли считать его должность высоким постом, а ведро в руке – символом всех земных благ?!

…Увы, мне так и не удалось понять, как она относится к появлению марсиан в Новом Свете. Быть может, окончательно разочаровавшись в земных мужчинах, хотела бы связать свою жизнь с «инопланетянином» – радуется марсианскому пожарнику, как первой ласточке?.. Или все-таки опасается жить под их безраздельной властью?

Все эти вопросы были заданы в письме, которое я отправил позавчера. Увы, наша переписка – довольно бесплодное занятие: следующего послания придется ждать не менее полугода. Боюсь, в нем не окажется ответов: она обычно не утруждает себя объяснениями, – только просьбами да жалобами!

 

Сентябрь, 2004.