Однажды Мишка шел по улице совершенно без цели, подняв высокий ворот пальто, и гнал перед собой ледышку. Ледышка была круглая, прозрачная и постепенно таяла, разлетаясь крошечными иголочками от удара к удару.

Стоял обыкновенный предновогодний вечер, один из тех, про которые принято писать рассказы в женских журналах, разделяя людей на «они из последних сил бегали по магазинам» и «она смотрела, как другие счастливо бегают по магазинам, и чувствовала себя одиноко».

Мишка, впрочем, ни о чем таком особенном не думал. Ну, новый год так новый год. Мама ждет. Там где-то, дома. Он, наверное, скоро пойдет. А может и нет. Сядет где-нибудь на лавочку и заснет прямо на ней, вместе с озябшими воробьями.

Мишка стукнул в последний раз по льдышке, с жалостью посмотрел, как она отлетела на три метра и с хрустом разбилась. Он поднял глаза.

 

Дома исчезли. Деревья зазеленели. Люди растворились в солнечном воздухе.

Мишка зажмурился, потряс головой, соображая, что он такого вчера пил, и осторожно приоткрыл один глаз.

Рядом стоял старик.

- Слыш, папаша, - спросил Мишка хрипло, чувствуя подкативший к горлу ком, - что это за улица такая? Я заблудился.. ээ.. наверное.

- Это, Мишенька, кладбище несбывшихся мечт, - ответил ласково старичок и взял Мишу под руку, - пойдемте, посмотрим?

В глазах потемнело. Покачнувшись, Мишка упал и, кажется, потерял сознание.

 

"Это все объясняет!"

 

"Я дома. Сплю. Мне все приснилось. Повторить десять раз." Аутотренинг не помогал. В пальто здесь было слишком жарко. Снова и снова открывая глаза, Миша видел все того же ласкового старичка.

- Ладно, - сказал он наконец, - согласен на кладбище. Даже на мечты.

- Вот и хорошо, - отозвался незнакомец, - я так и думал, что вы, Мишенька, особенный.

Мишке вовсе не хотелось быть особенным – комплекс неприметного двоечника хвостом тянулся за ним, цепляясь за упущенные возможности, всю жизнь.

- Папаша, ты откуда имя мое знаешь?

- А здесь тебя все знают. К нам мало людей приходит. Только особо потерянные души.

- То есть, - отозвался, холодея, Миша, - я умер?

 

Это все объясняло. Его обморок, старичка, даже наступивший внезапно май. И он почему-то почувствовал облегчение, как в детстве, когда находилась гипотеза, отвечающая на все вопросы.

Но не тут-то было. Старичок, доходивший Мишке до плеча, объяснял дальше:

- Нет, молодой человек, для вас это было бы слишком рано и нелепо. Вы не умерли. Просто ваша душа временно потеряла, так сказать, точку опоры. Это бывает, знаете ли. Моя задача - помочь ее восстановить. Подтолкнуть вас, наконец.

- Почему я? - спросил Миша, и сжимавшая горло ледяная рука потихоньку отпустила, - таких, как я, много.

- А вы, Мишенька, недостаточно потеряны для общества, - засмеялся старичок. Странный у него был смех – кудахтающий, как у шкодливого младшеклассника, не отталкивающий.

- Вот и все, - сказал он. - Мы пришли, и я должен вас оставить. Теперь все в ваших руках, идите вперед. Но как только вы решите для себя, что узнали и поняли все необходимое, подумайте о том, что крепче всего держит вас на земле - и сможете вернуться.

- А что если.. что если я не захочу вернуться назад? - поинтересовался Мишка.

Старичок пожал плечами.

- Так и будете бродить среди вещей. Их тут хватит на вечность, а то и на две.

 

Миша огляделся; вокруг, насколько хватало глаз, было поле. Исчезли деревья. А повсюду, сколько хватало глаз, стояли вещи - обыкновенные вещи, покрытые пылью времени, растраченных сил. Надежд. Обернувшись, Мишка понял, что старик исчез. Он стался один.

 

Мальчик и автомобиль

 

Первым, что бросалось в глаза, был старинный автомобиль, какие он видел на обложках журналов. Автомобиль словно выплыл из прошлого и без повреждений, пылинок и даже царапин въехал в двадцать первый век.

Миша уважительно погладил его красный капот и вдруг увидел мальчика за рулем. Мальчик смотрел строго и прямо:

- Зачем ты трогаешь мою машину?

Мишка даже смутился. Мальчонка был одет в потертую одежду и вообще как-то не вязался с внутренним убранством автомобиля. Такая вещь не могла принадлежать нищему.

Внезапно мальчик погрустнел и сказал в никуда:

- Я вру, это не моя машина. Это была только мечта, которая не успела осуществиться.

- Почему? - шепотом спросил Миша.

- Я умер, - равнодушно пожал плечами нищий, - умер с голоду.

У Мишки от ужаса дыбом встали волосы - он говорит с призраком! Бежать, немедленно бежать отсюда!

Но ноги вросли в землю и почему-то не слушались.

- Да что ты испугался, - с досадой сказал ему мальчишка, - что я могу сделать тебе?

Он выпрыгнул из машины, подошел и доверчиво взял Мишку за руку. Пальцы были теплые, не проходили сквозь ладонь, как показывают в кино, и Мишка почувствовал симпатию. В конце концов, почему бы и нет?

- Я пойду с тобой, - сказал мальчик.

 

Вещи

 

Кажется, маленький нищий знал тут все и обо всем. Он без устали рассказывал о любой мелочи.

- Видишь тут рассыпанные таблетки? Это мечта старенькой мисс Браун. У нас тут записывается последняя мечта человека, о которой он успевает подумать перед смертью, так сказать, мысль, которую можно будет потрогать. Но иногда бывают исключения - например, если молодая девушка подумает о любви, которая так и не успела родиться, то ее мечта материализуется в нечто эфирное, неосязаемое.. Понимаешь?

Мишка на всякий случай глубокомысленно кивал.

- Мисс Браун была диабетиком, жила одна. Когда с ней случился приступ, она мечтала только дотянуться до таблеток.. А это книги. О них грезил студент-литератор. Говорят, исписал кипу бумаги! Мечтал о собрании собственных сочинений, непременно в двенадцати томах. Но не успел издать ни одной - женился, и мечта отошла на второй план. Кстати, о женитьбе. Посмотри вон туда - пятидесятисантиметровый фаллос и грудь четвертого размера. Хороша парочка, а? Стоили друг друга!

Мишка видел вокруг самые разнообразные вещи - игрушки, рояли, уменьшенные копии домов ("Мы их специально сделали такого размера, чтобы не загромождали горизонт"), еду, питье.

- Иногда смерть настигает людей в самых неожиданных местах. Посмотри, этот мужчина шел по улице, когда у него внезапно остановилось сердце. Он всегда мечтал объехать весь мир. Да-да, я о той географической карте. А вот.. чувствуешь? То самое эфирное, неосязаемое, о чем я говорил раньше. Закрой глаза. Это совершенство. Балерина мечтала о совершенстве, Миша!

Подводные лодки, звезды с небес для любимых, картины, деньги..

Внезапно мальчик остановился, сдвинул светлые брови:

- Послушай, я только что подумал об этом. Так ты ни о чем не мечтаешь?

 

Миша

 

Мишка замялся. Действительно, что сказать ребенку? Что он вообще знает о его, Мишкиной, жизни? Сказать, что у него больная мать, женщина, которая не любит, но которую боготворит он, назойливость соседей, потерянная работа - все то, от чего он устал и стремится уйти, пьет и бродит по ночам. Как такая собачья жизнь вообще может позволить о чем-то мечтать?!

- Ни о чем, - угрюмо сказал Михаил вместо тирады, клокотавшей где-то в груди.

- Не может быть! - возмущенные глаза буравили и жгли, - человек не может не мечтать! Ведь тогда, если ты умрешь, о тебе не останется на этом свете ничего, даже песка, даже намека на твою жизнь, ни чувства, ни вещи, вообще ничего, понимаешь?

Он понимал, и со дна души уже поднимался какой-то протест против несправедливости: как это от него не остается мечты? Да он.. да он.. Вернется, и.. Исправит, исправит все, устроится на работу, ведь он солгал, мечта - есть, о спокойной жизни, здоровой матери, достатке.. Ведь..

 

Мальчика рядом уже не было. Только миллионы, миллиарды покрытых пылью вещей. И Мишке внезапно очень захотелось домой, чтобы пахло пельменями, и был еще декабрь, и чтоб все шло своим чередом. Он устал.

 

Возвращение

 

Мишка закрыл глаза, а когда открыл, вокруг снова была улица, и ледышка улетала у него из-под ног, будто он только что пнул ее от себя. За шиворот упала маленькая сосулька. Мишка чертыхнулся. До дома оставалось всего два квартала.