Инга СУХОВА (ЛИГЕРС)

 

НОЖ ЗОЛИНГЕНСКОЙ СТАЛИ

 

(Рассказ-быль)

 

Занималось серенькое утро. Солнце терялось в пене пепельных облаков, чуть подрумяненных восходом, обещая такой же пасмурный денек. В последних жестоких боях гвардейцы потеряли немалую часть личного состава и теперь даже разведчики, элита полка, ходили в наряды. Отчаянно зевая, Райво, отстоявший часовым добрую часть ночи, мечтал об одном: похлебать горяченького, согреть продрогшее на предрассветном знобком ветерке нутро, и рухнуть спать, погружаясь в тёплую тишину, едва щека коснётся подушки.

Кашевар до верху наполнил ему миску дымящимся кулешом, щедро сдобренным ароматной тушёнкой, плеснул в жестяную кружку крепко заваренного сладкого чаю и прикрыл сверху толстым ломтем хлеба. От такой доброты всегда прижимистого повара Райво пришел в изумление. А тот заговорщицки подмигнул солдату:

- Доблестной разведке - почёт и уважение!

- Или знаешь чего? Говори, не тяни.

- Да ходят слухи: наступление готовится. Так штаб "языка" требует. Видать, не сегодня-завтра пошлют вас, братцы, в ночной поиск.

Уже в постели Райво успел подумать о хитром поваре, который всегда был в курсе последних слухов и, как правило, верных: "Тоже мне - стратег и тактик. Знал бы свою поварёшку, да занимался бы поиском картошки на кухне. Ни разу в бой не ходил, а туда же..." Но тут мысли смешались, и солдат заснул, по-детски подсунув ладонь под щёку.

Разбудил его громкий взрыв смеха. Ребята, собравшиеся в землянке, о чем-то азартно спорили.

- И здоров же ты дрыхнуть, Райво! - беззлобно, но ехидно пробасил рядовой Орехов, сидящий на соседнем топчане.

- А что, проспал что-то важное? - окончательно пробуждаясь, встревожено спросил Раннаметс.

- Да нет, парень, подремал бы еще. Группам велено отдыхать: понимай так, что ночью идем за "языком". Спи, пока можно.

Однако Райво углядел в этом намёк на свою молодость и быстро вскочил, заправив одеяло. Семнадцатилетний, он оказался самым молодым в отряде бойцом, и остальные солдаты по-отцовски опекали горячего паренька. Не подозревая, что юношеская задиристость выдаёт его годы с головой, он злился и всеми силами старался выглядеть бывалым воякой.

Сумерки уже опустились на землю, когда строгий и немногословный старший сержант Тамм, придя из штаба, собрал разведчиков и поставил задачу: требуется "язык", желательно не рядовой солдат, а офицер, знающий не только окопные слухи, а обладающий информацией о планах командования. Всё было понятно, и взвод готовился к выходу, в последний раз проверяя оружие и амуницию.

Райво любовно полировал тряпочкой лезвие своего ножа. То был не заурядный трофейный солдатский тесак, а подлинный аристократ среди себе подобных: офицерский, высококачественной золингенской стали, в щегольских ножнах, с изящной и удобной ручкой, словно влитая, лежавшей в ладони. Такое оружие не подведет в решающую минуту, не выскользнет предательски из потной руки, не сломается при ударе. Молодой разведчик берег нож, как берегут друга, не уставая затачивать и полировать его мягким кусочком замши, чудом добытой им в неустроенности фронтового быта.

Когда сгустившаяся темнота окончательно размыла очертания предметов, группа выступила в ночь. "Нейтралка" широкой полосой разделяла позиции противников. С немецкой стороны протянулись ряды колючей проволоки, за которыми начинались мелкие овражки, позволяющие скрытно подобраться к вражеским траншеям. С нашей - лежало ровное поле, там и сям изрытое воронками от снарядов. Правда, сейчас, в середине лета, оно поросло кустами сорняков, вымахавших на полметра, но ненадежное это было укрытие. Ночь выдалась тёмная, небо бесстрастно сияло крупными звездами, в зыбком свете которых разведчики двигались тихо, словно призраки.

В скором времени здоровяк Орехов уже сноровисто резал кусачками дебри колючей проволоки, преградившей путь.

- Дальше - только ползком, - донёсся шёпот Саккарта.

И вновь тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в убитых жаром солнца травах. Вот впереди замаячил чёрный зев оврага, и разведчики скользнули в него, растворяясь в глубокой тени. Гибкий и худощавый, рядовой Раннаметс, словно уж, прополз между двумя кочками и спустился на сухое дно.

- Все здесь? - еле слышно уточнил сержант и, получив утвердительный ответ, махнул рукой вперед.

Группа двинулась дальше. Всё произошло внезапно. Раздался сдавленный возглас идущего впереди Тамма, чуть слышное проклятие на чужом языке, и всё смешалось в вихре схватки. Страшен бой на нейтральной полосе - на ножах, в полной тишине - ни вскрика, ни звука. Попробуй-ка, зашуми - мигом вспыхнет огненный ад. Начнут бить с обеих сторон: никто не станет разбирать, где свои, где чужие, утюжа снарядами и поливая трассирующими пулями враждебную темноту.

Так случилось, что полевые разведки противников столкнулись в своем поиске на дне этого маленького овражка, и теперь лишь одному отряду предстояло выбраться из него. Судьба свела Райво с неравным противником. Огромный немец - настоящая белокурая бестия, Зигфрид из древнегерманских мифов - обрушился на низкорослого паренька словно гора. Сильные руки фашиста схватили неприятеля за предплечья, опрокидывая на землю. Рядовой Раннаметс не устоял на ногах и позволил уложить себя, чтобы юркой кошкой выскользнуть из захвата. Откатившись в сторону, парень, получил возможность выхватить оружие - рука привычно скользнула к ножнам. Они были пусты...

В горячке жаркого боя молодого бойца прошиб холодный пот - он оказался безоружным перед лицом могучего противника, а нож, его верный и прекрасный нож, остался лежать где-то в пыли. В ту же секунду Райво атаковал немца, не давая ему время воспользоваться кинжалом. Сцепившись, они яростно боролись и "Зигфриду" удалось впечатать лицо противника в землю. Руки щуплого русского солдата оказались скованы весом огромного тела, и ничто не мешало разделаться с ним. Схватив побежденного за волосы, немец стал оттягивать его голову назад, открывая горло для последнего удара. Райво понимал, что жизнь его повисла на волоске. Вот рука "Зигфрида" поползла к ножнам, обнажая острое лезвие, которое сейчас полоснёт по беззащитной шее Раннаметса. И всё оборвётся, канет в небытие...

Нет! Нельзя сдаваться - он будет драться до конца. Райво резко откинул голову назад и сильно ударил затылком в челюсть фрицу. Тот на мгновение ослабил хватку. Используя последний шанс, Райво рывком повернул голову к нависшему над ним врагу и почти уткнулся лицом в его шею - в ноздри ударил резкий запах пота, смешанный с ароматом хорошего табака. Ни секунды не раздумывая, разведчик вцепился зубами в эту толстую, вздувшуюся от натуги плоть. Рот его тут же наполнился чужой горячей кровью, а судорожно стиснутые зубы сжались ещё сильнее, перекусывая жилу. Тело немца дёрнулось и внезапно обмякло, руки, сдавливающие Раннаметса, разжались и упали.

Сбросив с себя каменную тяжесть трупа, разведчик сплевывал и кашлял, стараясь избавиться от омерзительного солоноватого вкуса во рту. Прерывисто дыша, он поднялся, прислонившись к стенке овражка, но дрожащие от усталости ноги отказались ему служить, и солдат сполз на землю рядом с телом врага. Взошла луна, и в её мёртвенном свете Райво разглядел безмятежно распахнутые в небо глаза "Зигфрида", в которых навеки застыло удивление.

Тем временем скоротечный и жестокий ночной бой подходил к концу. Победила сторона, быстрее успевшая использовать внезапно изменившуюся обстановку. Двоих уцелевших неприятелей уже вязали по рукам. Один из них часто-часто кивал головой, горячечно шепча что-то угрюмому Саккарту, щеку которого рассекал глубокий кровоточащий порез. Райво прислушался:

- Йа, йа, их бин зольдатен, простой зольдат. Вот есть герр официр, - на смеси из двух языков бормотал немецкий разведчик, дергая острым подбородком в сторону второго пленника, породистые и хищные черты лица которого исказила гримаса презрения.

- А тот-то видать, волчара стрелянный!- сказал на ухо Раннаметсу рядовой Орехов. - Профессионал, не чета первому. На допросе молчать будет.

Чуткий Саккарт услышал и хмыкнул:

- Ничего, заговорит. Вспомнит даже, как звали третьего мужа его прабабушки. Птица не из простых, наверняка знает немало.

Быстро осмотрели пострадавших, к счастью, тяжело раненых не было.

- Цел, Райво? - немногословный Тамм повертел в сильных руках молодого земляка. - Успел заметить, какой монумент на тебя навалился. Думал хана, а ты молодец!

Он склонился к "Зигфриду" и присвистнул. Остальные тоже подошли поближе.

- И повезло же тебе, брат. Так раз в жизни бывает! Видать мамка молится за тебя, - ахнул Орехов. - Ты ведь ему аккурат сонную артерию перегрыз. Чуть левее или правее был бы просто укус, а так - быстрая смерть. Повезло...

Ночь катилась к рассвету, небо стало наливаться синевой - нужно было спешить. Группа разведчиков, увеличившаяся на две тени, все так же беззвучно потянулась прочь из оврага.

А дивный нож знаменитой стали*) навсегда остался лежать в полях прошедшей войны.

------------------------------

*) Примечание: Золинген (Solingen) - город в ФРГ, в земле Северная Рейн-Вестфалия (Пруссия)... Один из центров металлообрабатывающей промышленности Рура. Издавна известен (с XV в.) специализированным производством металлоизделий (разнообразные образцы холодного оружия, ножей, ножниц, бритв, режущих и медицинских инструментов)... Специальные технические школы по металлообработке. Музей холодного оружия...(БСЭ)

 

***

 

P.S.: Уважаемое жюри, дорогие читатели!

Это произведение не является плодом буйного воображения, оно от начала и до конца основано на реальных событиях. Мой отец всю войну прошёл в полковой разведке т.н. "эстонского" 921 Гвардейского стрелкового полка. Многие воины этого полка были эстонцами. Никто не гнал их на фронт силой, они сознательно шли воевать и освобождать от фашистов свою родину. Победу отец встретил в Кенигсберге. О том, что в частях Красной Армии, освобождавших Прибалтику, было много самих прибалтов (только одних эстонцев около 35-40 тыс. чел.), почему-то некоторые сегодняшние политики новоиспечённых балтийских государств не хотят вспоминать, а поминают как "героев" только местных легионеров и "зелёных братьев", воевавших на стороне немцев.

Отца не стало в 1991 г., но сохранились наброски - главы так и не законченной книги его воспоминаний о войне. Наступающий 60-летний юбилей Победы подвигнул меня взяться за эту рукопись и завершить дело ветерана ВОВ - подготовить текст к печати и попытаться издать книгу. Дело для меня привычное - работала литературным редактором популярно-исторического издания, сейчас пишу сама и публикуюсь (закончила исторический факультет СПб университета). См. мой литературный раздел на сайте журнала "Самиздат" http://zhurnal.lib.ru/editors/d/dubynina_i_w/ - "Дубынина Инга Владимировна (Инга Сухова)", литературные псевдонимы: Инга Сухова, Инна Лигерс, Инга Ивлева.

Один из драматических эпизодов "своей" войны отец так и не рискнул доверить бумаге, полагая, что цензура всё равно не пропустит. Я узнала об этом бое из его уст и решила дополнить будущую книгу ещё одной главой. Жизнь подчас преподносит сюжеты невероятнее самого изощренного вымысла.

Направляю эту главу на литературный конкурс, посвящённый ВОВ, как самостоятельный рассказ.

 

С уважением, Инга Сухова