РОССИЯ ДЛЯ РУССКИХ

 

Участникам московского шествия

4 ноября 2005 года, и только им посвящается!

 

 

Над входом в городскую управу так и было написано белым по черному:

« Россия для русских!»

 

На двух языках: по-русски и по-немецки.

Где-нибудь в Чечне эта надпись звучала уже иначе: «Чечня для чеченцев», в Татарстане – «Татария для татар»…Короче: немцы, одержав победу под Сталинградом, блестяще закончили войну и установили свой порядок на территориях подконтрольных

Третьему рейху: кавказус должны жить на Кавказе, мордва – в Мордовии, чуваши – в Чувашии , славянороссам выделили нечерноземные земли бывшей РСФСР, а на черноземных украинских немцы теперь жили сами. Причем, немецкие власти строго следили, чтобы не было никаких расовых смешений, и ,вообще, чтобы люди не бегали туда-сюда. И хотя между территориями не было ни минных полей, ни колючей проволоки, только натянуты веревочки чуть выше колен, но переступить через веревочку никто не решался. Немцам даже не надо было следить. Для этого существовали партии : «ТГ-Татарские гитлеровцы, ЧГ – чувашские гитлеровцы , МГ – мордовские гитлеровцы …и т. д ., и т.п. Они нюхом чуяли чужака, а немецкие чиновники только посмеивались: их веревочка оказалась надежнее самой высокой стены.

Гера состоял в РГ- он был российский гитлеровец, можно сказать, от самого рождения .

Родился и вырос при немцах, войну мог бы припомнить только его дедушка, если бы не погиб в 43-м . Кстати, имя Гера, не уменьшительное от Герасим, имена давали, как лошадям, чтобы входили буквы от жеребца и кобылы. В данном случае Ге-Ра - это Германия и Россия, которые навеки вместе. Хотя в Германии Гера ни разу не бывал. И слава Богу, потому что иностранных рабочих, которых ввозили в метрополию, немцы предусмотрительно оскопляли, дабы сохранить чистоту высшей расы.

Но Гера не жаловался на судьбу. У него была престижная работа в городской управе, на которой красовалась эта вышеупомянутая надпись :

« Россия для русских!»

Он был в команде уборщиков, которые доводили русские улицы до состояния немецкой чистоты с помощью мусороуборочных и поливальных машин. Лично Гера состоял при особой машине, которая подбирала не просто мусор, а людей, приравненных к мусору: бомжей, алкоголиков, немощных и больных. Евреев среди них не было: уже 60 лет, как забыли, что такое еврей. Машина эта называлась по-немецки «газенваген». Человеческий мусор загружался в машину сам, своим ходом, а Гере оставалось только вытаскивать за ноги отработанный материал и складывать в штабеля. К концу рабочего дня немецкий контролер замерял штабеля, отмечал выполнение нормы, после чего Гера с коллегами получал возможность расслабиться. Снимали резиновые перчатки и щегольские фирменные комбинезоны, оставались при галстуках-бабочках, пили баварское пиво с сосисками и слушали, представьте себе, Моцарта, а не какой-нибудь ублюдочный джаз. После чего разъезжались по домам, каждый в своем «народном» автомобиле, и ложились спать в своих уютных квартирках, со своими уютными женами,

А что бы здесь было, если бы папа Геры и его фронтовые товарищи не дали себя одолеть под Сталинградом? Страшно даже представить! На собрании РГ партии, как-то выступал писатель-фантаст , член союза немецких писателей, пишущих по-русски. Он описал воображаемую Москву 2005 года в случае победы русских: окурки бросают мимо урны, лед не скалывают, прохожих грабят среди бела дня прямо у метро, столицу наводнили приезжие недочеловеки, а евреи скупили за бесценок русскую нефть и продают ее немцам втридорога. Хорошо, что история не имеет сослагательного наклонения…

Одно лишь плохо : время идет. Гере все трудней становится вытаскивать «мусор» из газвагена. Руки стали дрожать, коленки побаливают, поясницу ломит…Немец, который замеривает штабеля, заметил, что Гера химичит: одних жмуриков укладывает кверху мордой, других – наоборот, так что внутри штабеля остаются пустоты. А немцы – это вам не свои, их дутым штабелем не надуешь. В конце концов, Гера получил повестку явиться в социальный отдел.

Там, Гера зря боялся, с ним поговорили очень хорошо.

- Истинные германцы ценят здоровую старость, - сообщил ему розовый немец.-Немощный больной старик – тоскливое зрелище, надо сказать. Жизнь подходит к концу, что же в том хорошего? Ни себе, ни людям, ни Великому Рейху. Лишний рот и нерабочие руки. Практически немощному старику пора о Боге думать. Разве не так? - начальник протянул ему нечто вроде грамоты, на толстой несгибаемой бумаге с бронзовыми ободками и тесненными буквами.- Посоветуйте вашей супруге держать это дома в рамке. А вам я дам направление.

«В санаторий? В больницу? Или, не дай Бог, на биржу труда?!- гадал бедный Гера, пока немец выбирал соответствующую печатку из коробочки.

- Бите ваш аусвайс,- немец приложил найденную печатку к соответствующей страничке, закрыл и вернул паспорт , сердечно пожал Гере руку, и выпроводил в коридор.

В коридоре Гера с трепетом раскрыл аусвайс, посмотреть, что там немец пропечатал, и увидел новый красный штамп, скромный, но красноречивый:

 

« В газенваген!»

 

Стало так холодно, будто он уже труп…Гера продрал глаза и обнаружил, что одеяло сползло на пол….Первое, что он увидел, все та же надпись:

«Россия для русских!»

Но только на одном языке. Слава богу, то был сон, а это у стены транспарант, который ему доверили нести на предстоящем шествии. Он сбросил трусы, в которых заснул вчера после пьянки, и пошлепал голяком в ванную. По пути взглянул на себя в зеркало и остался доволен: никакой он не старый, немощный, а молодой, накачанный и уж точно не кастрированный, хотя в Германии побывал уже дважды. Мало ли что приснится?

- Гер..,- окликнула его Нинка, законная жена. Она тоже проснулась и закуривала.- Гер, а Гера, почему у тебя ж--а черная?

- Чо ты несешь?

- А чо? Ты же себя сзади не видишь.

- Раньше этого не было?

- Рано или поздно должно было проявиться, если мамочка твоя пресвятая трахалась с кем ни попадя.

- О, йо! Теперь мне в приличном обществе западло появляться в таком виде. Скажут черножопый. Можно и по репе схлопотать .- Гера вновь плюхнулся в постель, натянул одеяло на голову. - Лучше бы я не просыпался!

Но только подумал, чем ему грозит продолжение сна, как вскочил и забегал по комнате:

- Мне сейчас только газенвагена не хватает, блин!..

Тут герина мама, она же нинкина свекровь, выползлала из кухни.

- Завтрак уже остыл, а вы еще голые.

- Лучше вы, мамаша, скажите своему сыночку, - пошла в наступление Нинка,- кто был его отец? Из какой республики?

- Коренной москвич!

- А дед?

- Тоже коренной, ушел с московским ополчением.

- А почему, в таком случае, - заорал на нее Гера,- у меня эта…ну ты видишь…почему она черная ?

Мать не стала особенно присматриваться, только подобрала с пола брошенные трусы.

- Меньше надо на ночь пива пить баварского.

- Это от пива, мы хочешь сказать ?

- Сухие трусы не линяют – вот что я хочу сказать.

 

…А теперь я вам сообщу, дорогие читатели, в чем оно выражается, истинное счастье настоящего мужчины и патриота. Ну, обмочился во сне с перепугу. С кем не бывает? Зато стал под душ, смыл позорное пятно и восстановил поруганную честь.

А на улицу вышел теперь уже прежний Гера, свежий, уверенный с русской свастикой на рукаве. Он присоединился к шествию себе подобных, выбросил руку вперед в известном приветствии, и стал выкрикивать…Не «хайльГитлер», упаси господь, а

 

«Россия для русских!»