24 июня. Четверг

Рано утром я вышла из вагона поезда, и, первым делом, полной грудью вдохнула воздух Евпатории. Забросила на одно плечо дорожную сумку, а на другое – небольшой кожаный рюкзачок, и пошла пешком к дому моей подруги. Глупо улыбаясь собственным радостным мыслям, что я на море, проходила через узкие улочки и улыбалась.

Я остановилась перед домом, не решаясь войти, чтобы никого не разбудить. Дверь открылась, и вышла бабушка моей подруги Надежда Александровна и их соседка. Мы поздоровались, и, не долго думая, я бросилась обниматься с бабушкой, что последняя гордо выдержала.

- Ксюха спит?- спросила я.

- Спит, спит со своей ссыкухой,- с улыбкой ответила Надежда Александровна и сказала, чтобы я заходила.

Я прошла босиком в комнату и замерла от трогательного зрелища, представшего передо мной. Моя дорогая подруга спала на диване рядом со своей трехмесячной дочерью Настенькой. Они так нежно касались друг дружки лбами, что я боялась потревожить их сон. Я тихонько присела рядом на стул, который тут же мерзко скрипнул и разбудил Ксюшу.

- Ленка!- пискнула она, вскочила с постели, и мы радостно обнялись.- Ты надолго?

- Меня твой брат пригласил погостить у них,- шепотом ответила я.

- Глупости. Здесь останешься,- решила она.

Мне выдали ключи от кельи, пристроенной к дому и вмещающей только кровать и немного места возле нее. Я поменяла черные брюки на красное с белыми разводами короткое, облегающее фигуру, платье, и, втроем с Настей в коляске, собрались сходить на базар.

Проезжая во дворе мимо скамейки, мы поздоровались с сидящими на ней дядей Сережей (отчимом подруги) и каким-то симпатичным молодым человеком. Уже выезжая за ворота, Ксюша сообщает:

- Это Виталик.

Я пожала плечами, мол, ну Виталик, так Виталик. И вдруг в голову резко приходит мысль:

- Что? Тот самый?

Подруга кивнула, улыбнувшись моей реакции, и немного рассказала о нем. Что он тут отдыхает у маминой подруги Ани, тут же во дворе на втором этаже. Что он приезжал в прошлом сентябре. Был уже не сезон, и он все время проводил у Ксюши, а Вовик (ее парень) ужасно ревновал.

Вернувшись с почты, где звонила маме сообщить, что доехала нормально, и отправляла телеграмму брату Ксюши, в которой говорилось, что не приеду к нему в гости, застала дома молодого человека.

- Ксюха, ты на машинке вышивать умеешь?- спросил он.

- А что ты хочешь?

- Я купил на базаре джинсы, а они длинные. Можешь укоротить?

- Могу, заноси,- ответила Ксюха.

- Здрасте,- сказала я, проходя мимо.

- Привет,- ответил молодой человек.

Я окинула его оценивающим взглядом с головы до ног, отметив про себя, что он выглядит ужасно сексуально в одних обтягивающих светло-голубых джинсах с обнаженным торсом и босиком. Его крепкое мускулистое тело уже успело прилично загореть, и я не могла не остановить на нем взгляд.

- Кто этот интересный мужчина?- спросила я подругу, когда он ушел.

- Да Виталик это!

- Виталик?- удивилась я.- Я его не узнала. Уже дважды с ним поздоровалась. Он, наверное, подумал, что я странная.

Ксюша отмахнулась на это.

- Он здесь сам?- спросила я.

- Виталик в поезде познакомился с замужней дамой, и они теперь вместе ходят на пляж, - ответила подруга и тут же добавила.- В воскресенье будет день Молодежи. Я оставлю Настю с бабушкой, и пойдем вдвоем в курзал.

- Хорошо.

Мы расселись на диване и болтали обо всем на свете – все-таки не виделись целый год.

- Сашка!- воскликнула Ксюша.

Я увидела в дверях брата подруги. Мы поздоровались и чмокнулись в щечки. Саша предложил мне прогуляться по набережной, и я не отказалась. Он уговаривал меня все-таки приехать к нему, мол, и его мама ждет, уже стол приготовила к моему приезду, но я отказывалась. Мне было очень неудобно из-за создавшейся ситуации, но предпочла остаться у Ксюши, чтобы не попасть в еще более неловкую ситуацию с ее братом. Сашка угостил меня чипсами и сникерсом, и я предложила возвращаться домой, сославшись на усталость с дороги. Какое-то время мы еще посидели на скамеечке во дворе, и я пошла, спать в келью, а он – в дом.

 

26 июня. Суббота

Днем я собралась пойти позагорать, надела купальник и выглянула из кельи убедиться, что дождя нет. Небо снова заволокло серыми тучами. Я тяжело вздохнула, и купальник сняла.

Вечером Ксюша вышла во двор повесить сушиться, только что постиранное, платье и остановилась перед лавочкой, на которой сидел Виталик и дядя Сережа. Я осталась стоять на пороге, наблюдая, как подруга разговаривает с Виталиком.

- А где Лена?- сразу спросил ее Виталик.

- Вот она,- кивнула подруга в мою сторону.

Они втроем повернулись. Не услышав их разговор, я почувствовала неловкость от такого количества внимания к моей персоне.

- Привет!- крикнул мне Виталик.

- Привет,- ответила я и подошла поближе.

- Почему не ходишь на пляж?

- Все никак не получается.

- Пошли завтра вместе. Ксюха не может,- предложил он.

- Пойдем,- согласилась я.

Мы предложили Виталику поиграть в карты, и он с радостью согласился. Мы устроились у меня в кельи, и первое время очень мило общались. Потом прибежали дети, и спокойствию пришел конец. Виталику это тоже надоело, и он отправился к себе.

- Ксюха, а что случилось с той девушкой, с которой Виталик ходил на пляж?- спросила я, когда мы, наконец, остались вдвоем.

- Не знаю. Наверное, ты ему интересней.

 

27 июня. Воскресенье

Проснулась я почему-то рано, хотя люблю по утрам поспать. Виталик долго не появлялся, зато пришел Женька (младший брат подруги).

- Возьмешь меня с собой на пляж?- спросил он.

- Возьму.

- А, когда ты идешь?

- Когда Виталик зайдет.

- Давай я сбегаю и спрошу, когда он собирается идти,- предложил Женька.

- Нет, спасибо, не надо.

Женька кивнул и убежал. Через пару минут его довольное лицо появилось из-за шторки:

- Виталик просил передать, что скоро зайдет.

Я шутливо погрозила ему пальчиком, и он скрылся. Тут же появился Виталик:

- Привет. Ты готова?

- Привет. Да. Карты брать?

- Бери.

- А кроссворды?

- Ты умеешь их разгадывать?- спросил он.

- Умею,- удивилась я.

- Тогда, бери.

Мы взяли с собой: я – Женьку, а он – Васю (сына маминой подруги), и направились на детский пляж в курзал. Я ожидала, что мальчишки в силу своего возраста (десять – тринадцать лет) будут ужасно себя вести и испортят весь отдых, но ошиблась. Виталик удивительно действовал на детей. Он им что-то тихо говорил, и мальчишки беспрекословно слушались. Мы зашли в ЦКП, где Виталик прошел ингаляцию, как он сказал – от нервов.

На пляже дети сразу побежали купаться, а мы остались загорать на полотенцах, постеленных рядом. Мы разделись. Я в уме оценила, что в плавках он выглядит еще более сексуально. Рассматривая его с ног до головы, неожиданно заметила, что я в купальнике ему тоже понравилась. Виталик достал кроссворды и лег тоже на живот так близко ко мне, что мы прикасались плечами.

Мы легли, подставив жаркому солнцу животы. Виталик накрыл наши головы одним полотенцем. Он положил свою руку на мою, но я не стала возмущаться, что это помешает загару. Мне, почему-то, было приятно. Мы смотрели под полотенцем друг на друга и улыбались. Я отметила про себя, что у него зеленые глаза – мой любимый цвет у мужчин. Наверное, именно в тот момент я начала в него влюбляться.

 

28 июня. Понедельник

Виталик нажарил много семечек и пригласил весь двор их лузгать. Все собрались возле скамеечки. Стоим с ним рядом, и вдруг он спрашивает:

- Ну, что? Идем гулять?

- Идем.

- Позже, наверное. Сейчас еще рано.

Я пожала плечами.

- А ты в чем пойдешь?- спросил Виталик.

- А что?

- Ну, я бы в шортах и пошел. Но не знаю, что собираешься одеть ты. Чтобы выглядеть соответственно.

- Дело в том, что я как раз собиралась надеть брюки.

- Тогда я надену джинсы. Только не знаю, есть ли глаженая рубашка.

Этот наш диалог молча слушал весь двор, переводя взгляд с него на меня. Тетя Аня не выдержала, вскочила, взяла Виталика за руку и потащила к лестнице:

- Сейчас я выпровожу этого мальчика.

Все засмеялись, а тетя Света сказала:

- Посмотрим, кто оденется быстрее: мальчик или девочка.

Быстрее оказалась я. Успела одеться (черные брючки, голубая кофточка и черные туфли на высоком каблуке), накраситься и побрызгаться туалетной водой. Вышла из кельи, но его еще не было, поэтому решила зайти к Ксюхе. Когда я вышла на улицу, то Виталик уже ждал. Он был одет в черные джинсы со швом-косичкой, белой футболке и черных туфлях.

Мы вышли за двор, искоса рассматривая друг друга. Уже так успели привыкнуть к нам в шортах или купальнике (плавках), что чувствовали себя неловко, будто с совершенно незнакомым человеком. Мы выглядели слишком хорошо, и каждый считал, что ему повезло. У нас даже разговор сначала не клеился. А потом понемногу раскрепостились.

- Знаешь, кто я по национальности?- спросил Виталик.

- Француз,- уверенно ответила я.

- Откуда ты знаешь?

- Ксюха сказала.

- А, что еще тебе Ксюха сказала?

- Мы с ней давно дружим. Она мне все рассказала о тебе.

- У, как все запущено,- засмущался Виталик.

- Ты не волнуйся, я практически все забыла уже.

- Это лучше.

- Чтобы ты не сильно расслаблялся – она мне успела кое-что напомнить.

В курзале Виталик выбрал для нас довольно тихое кафе. Мы сели за столик напротив друг друга. При этом я сидела спиной к луна-парку.

- Теперь тебе не будет видно, что там происходит,- сказал он.

- Зато я буду смотреть только на тебя,- ответила я и делала это с удовольствием.

- А я буду смотреть на тебя,- сказал тогда Виталик.

Нам принесли заказанные мидии, но кушать мне совсем не хотелось. А Виталик, видно, поставил себе цель откормить меня.

Он начал рассказывать о Чечне, а я слушала и удивлялась, как ему удалось пройти через все это и остаться таким удивительным человеком. Виталик сказал, что у него ужасный характер, и, что он вспыльчивый. Но, я считала, учитывая, через что он прошел, ему можно простить многое. Тем более, что он осознает свои недостатки и пытается с ними бороться. А это уже о многом говорит.

Мы выпили. Я так наелась, что еле дышала. Было удивительно очень вкусно.

- Пошли, покатаемся на центрифуге?- предложил Виталик.

- Никогда на такой не каталась. Конечно, хочу! Только давай сначала немного прогуляемся,- ответила я, так как меня уже тошнило от переедания, и алкоголь слегка ударил в голову.

- Хорошо,- согласился он.- Пойдем, посмотрим пока.

Мы стояли перед центрифугой и наблюдали, как катаются, с непрекращающимся писком, другие.

- Пошли прямо сейчас,- сказал Виталик.

Мои упирания не помогли. Он всегда делает то, что хочет.

Центрифуга очень отличалась от Сюрприза в моем городе: места были сидячие на двоих. Сначала мне не очень понравилось – большие перегрузки все-таки. Руку не поднимешь, языком еле ворочаешь, и еще щеки к стене прилипают. Зато, привыкнув – в полной мере ощутила настоящее удовольствие!

Когда мы вышли, Виталик сказал:

- Мидии были свежие.

Я еще какое-то время шла молча, пребывая под впечатлением, а он постоянно выражал свой восторг:

- Что может быть лучше?!

Я подумала, что секс, но промолчала.

- Лучше может быть только прыжок с парашютом!- продолжал он, и рассказал, как ему однажды посчастливилось прыгнуть.

Мы дошли до моря на детском пляже, где загорали днем. Сели на песок и наслаждались видом. Тихие волны нежно лизали берег, и медленно убегали обратно. Море манило, будто звали сирены. Мне так захотелось пошлепать босиком по воде (видимо, алкоголь еще не до конца выветрился), что я, сняв обувь и носки, зашла в воду. Придерживая руками штанины возле колен, я прошлась вдоль берега. Накатила волна и намочила брюки. Я вернулась к Виталику и села рядом. А он присел передо мной на корточки и аккуратно закатил мне штанины. Благодарно улыбнувшись, я отправилась шлепать в свое удовольствие.

Виталик предложил мне ополоснуть ноги в воде, а он перенесет меня на асфальт, чтобы песок к ногам не прилип. Я, конечно же, согласилась. Он поднял меня на руки и крепко прижал к себе. Я сходила с ума от его дурманящего запаха туалетной воды и от него самого.

- Ой!- вдруг сказала я на полпути до асфальта.

- Что такое?

- Я потеряла носок.

Виталик опустил меня на песок, и мы принялись искать мой капроновый носок телесного цвета. Ночью на песке! Мы начали смеяться. Я решила, что его унесло в море, и уже махнула рукой, когда Виталик все-таки нашел и торжественно мне вручил. Я снова зашла в море, и снова Виталик легко подхватил меня на руки.

- Сколько ты весишь?- спросил он.

- Килограмм сорок шесть,- ответила я, пожав плечами.

- В следующий раз, возьмем с собой полотенца и искупаемся ночью в море.

- Идет.

Виталик опустил меня на бордюрчик. Я облокотилась попкой о его ногу (конечно, специально), а он мило поддерживал меня руками за бедра, пока я обувалась и опускала штанины.

Мы медленно дошли до набережной и остановились возле парапета, где недалеко от берега затонула яхта. Виталик стал рассказывать, как это получилось, а я промолчала, что несколько дней назад мне уже рассказывал об этом Сашка. Все было так романтично! Виталик повернулся спиной к парапету, я стала между его ногами лицом к нему, и он за моей талией соединил руки замком, держа меня почти в объятьях. Виталик наклонился, и я почувствовала теплое прикосновение его губ. Мы целовались и целовались. Обнимались, нежно и одновременно страстно, гладили друг друга, не в силах оторваться. Не знаю, что со мной случилось, но я почувствовала, что у меня будто ком в горле, и по обеим щекам потекли горячие слезы. Такого не было со мной никогда раньше, и после этого тоже не повторилось. Именно тогда я поняла, что влюбилась в него окончательно и бесповоротно.

Я положила голову ему на плечо, отвернувшись в сторону, в надежде выбрать момент, чтобы незаметно вытереть слезы. Но Виталик поднял мою голову и снова впился губами. Я целовалась с закрытыми глазами, наивно полагая, что он не заметит, ведь сейчас ночь. Но, когда я открыла глаза, то увидела, что луна предательски ярко освещает мое лицо. Наши взгляды встретились, и я поняла, что он заметил.

- Ты плачешь?- спросил он.

- Мог бы и не заметить,- тихо ответила я и отвернулась.

- Такие моменты нельзя пропускать.

Я не ответила, и он спросил:

- Ты о чем-то жалеешь?

- Да.

Он не спросил о чем. Я жалела, что скоро все закончится, Виталик уедет в свой город, а я – к себе домой. От этой мысли на душе становилось грустно.

Мы прижались друг к дружке.

- Ну, что? Пошли?

Я ужасно не хотела, чтобы это прекращалось, ловила каждое мгновение, проведенное вместе.

- Давай еще постоим.

Мы снова целовались. Я проводила рукой по его волосам, пропуская между пальцев, а он нежно дотрагивался до моей спины, время от времени прижимая меня к себе посильнее. Я чувствовала, как он возбужден, и у меня кружилась голова. Все уносилось в какой-то круговорот, будто качаясь на карусели.

Возле калитки мы остановились, чтобы никого не разбудить, хотя вряд ли поцелуи и объятья можно считать громким действием. И, все равно, мы не удержались и поцеловались еще и возле кельи. Попрощались перед сном и разошлись по домам.

В эту ночь я засыпала счастливая, вспоминая каждый крохотный момент, ставший мне таким дорогим.

 

3 июля. Суббота.

С утра я Виталика не видела. Я отнесла босоножки в ремонт, а потом пошла их забирать в условленное время. На редкость пунктуально. Мастер еще сказал:

- По Вас часы сверять можно. Только что пропикало час (13.00). А то, обычно, говорю прийти к часу, а приходят через неделю.

- Правильно, нужно уточнять день,- улыбнулась я.

Мы, наконец-то, столкнулись с Виталиком.

- Я уже сто раз к тебе заглядывал!

- Хотел бы найти – нашел,- ответила я с улыбкой.

Мы уединились в кельи и наслаждались обществом друг друга.

- И что ты решил?

- Не знаю. Что ты думаешь по этому поводу? Может быть, это поможет мне что-то решить для себя.

- Я решила брать от жизни все, что она дает. А страдать буду дома.

Мы еще какое-то время общались на эту тему. Единственное, что он сообщил мне конкретно, что сегодня будет у меня ночевать.

Вечером мы снова всем двором ели на лавочке семечки, и я услышала, как Аня договаривается с Виталиком завтра утром идти на базар. Я встретилась с ним взглядом, и он, кажется, увидел, сколько обиды у меня в глазах. Он подошел ко мне, и я спросила:

- Что? Ночевка отменяется?

- Нет. Почему ты так решила?

- Вы же с Аней завтра утром на базар идете.

- Ну и что? Думаю, мы уже проснемся к этому времени.

Виталик действительно остался у меня на ночь. Он сказал мне тысячу приятных слов, что у меня очень нежные ручки, и что моя кожа гладкая и приятная на ощупь…

Я стала спрашивать о его бывших женщинах, о его первой и второй любви, и он рассказывал.

- Почему, ты не спрашиваешь, сколько у меня было мужчин? Тебе не интересно?

- Интересно. Но меня этот факт совершенно не волнует. Даже, если бы ты была когда-то проституткой, то сейчас ты моя. И больше меня ничего не волнует,- ответил мой любимый мужчина.

- Я решил провести эту ночь с тобой, будет между нами что-то или нет – неважно. Нас тянет друг к другу,- говорил Виталик, когда я засыпала на его плече.

- Я буду вспоминать тебя всю зиму,- сказал он.

- Так мало?

- Но мы ведь увидимся следующим летом?

- Не знаю. Может же, не получится?

А он стал доказывать, что все получится, он напишет, когда приедет, или я напишу, и мы совместим наш отпуск.

 

9 июля. Пятница.

Я делала на кухне салат, а Виталик тихонько сел сзади на ступеньки. Я поворачиваюсь, а он сидит и улыбается.

С базара мы пошли на ингаляцию. Договорились, что пока он будет там, я схожу куплю тоник. А, если он закончит процедуры раньше, то пойдет мне навстречу по дорожке. Конечно, мы разминулись. Я купила тоник, вернулась и села на лавочку. Когда Виталик, наконец, появился, то выглядел перепуганным.

- Я посетил еще одну процедуру в другом здании, потом пошел тебе навстречу. Тебя не встретил, вернулся сюда, тебя тоже нет (не увидел за кустами). Снова пошел на пляж, встретил там курортницу Оксану, она сказала, что не видела тебя. Я испугался, что с тобой что-то случилось (в центре Евпатории днем!). Снова пошел к ингаляторию, где все-таки тебя нашел.

Я смеялась, слушая его рассказ.

- Ну, ты и чудо!- воскликнул Виталик, и тут же добавил, но уже другим тоном,- Нет, ты на самом деле чудо…

На пляже он попросил меня красиво сделать из его плавок бикини, что я и сделала, из вредности сообщив, что у него обсыпало задницу.

- Так переходный возраст,- оправдался он.

Мы заговорили о попах, и Виталик стал указывать на задницы всех проходящих мимо мужчин и спрашивать мое мнение. Я честно отвечала, то «ничего», то «фу».

- А какая должна быть она?- поинтересовался он.

- Вот такая,- хлопнула я его по пятой точке.

- Какая?- не понял он.

- Как у тебя. У тебя классная задница.

- Спасибо. Об этом мне еще никто не говорил.

Я искренне удивилась.

- Будешь в Харькове, заходи в гости, покажу наши местные достопримечательности. Можно с ночевкой. Если это тебя волнует, то у нас на кухне есть еще один диван,- сказала я.

- Меня это не волнует. Меня устроит твоя постель.

- Ну, тогда, вообще, никаких проблем.

Когда мы вернулись домой, то уже порядочно стемнело. Я попыталась в ожидании почитать книгу, но строчки убегали от моих глаз в разные стороны. Когда я поняла, что этим вечером не сдвинусь даже с одного абзаца, закрыла книгу и просто легла в раздумьях.

Наконец, появился Виталик:

- Что делаешь?

- Лежу,- ответила я.

- Ты шикарно выглядишь в белых брючках. И тебе очень идет красное. Белое тоже, но красное лучше.

- Вот, видишь, а ты не хотел со мной по вечерам гулять.

- Хотел…

А потом он на одном дыхании мне выпалил все, что думает. Что он скотина и сволочь, что не ценил, что имеет, а теперь, когда теряет, то понял, как все это для него важно. Что он жалеет, что не гулял со мной по вечерам и что не ночевал со мной в келье каждую ночь. Что он жалеет о каждом миге, который не был рядом со мной. Что, по сравнению с другими девушками, я во многом превосхожу. Что, возможно, в чем-то не добираю, но такой девушки как я он еще не встречал.

Пришла Ксюша.

- Я так жалею, что не проводил с Леной больше времени!..,- сказал он ей.

Подруга округлила глаза, посмотрела на меня и ушла, понимая, что сейчас она лишняя.

- Ты пиши мне письма, прошу тебя! Я буду очень-очень ждать твоего письма! Я не люблю писать сам, но, если все-таки напишу хоть одно, то это будет значить, что…

Дальше он произнес фразу одними губами, да еще и рот закрыл руками. Я стала его трясти:

- Что ты сказал?! Что ты сказал?!

Виталик будто покрылся инеем. Глаза его потухли. Он сразу сменил тему и начал рассказывать, как провел вечер с Аней. Потом вдруг замолчал, посмотрел мне в глаза и сказал:

- Я буду вспоминать тебя целый год.

- Так мало?- снова, как раньше, спросила я.

- Мы ведь увидимся следующим летом. Я верю в это.

Мы бросились в объятья друг друга, как будто это был последний день на земле. А он и был последним - для нас. Нежность доставляла боль, а поцелую обжигали адским пламени разлуки. Я не хотела его отпускать.

Собираясь уходить, он сказал:

- Ты не смотри, что я улыбаюсь. Я, вообще, по натуре романтик. Сейчас пойду в душ, и буду плакать.

Он ушел, а я сидела на кровати ни живая, ни мертвая. Мысли с молниеносной скоростью проносились у меня в голове, без конца повторяя его слова. Я даже не знала, что мне делать: радоваться или плакать.

Заглянула Ксюша. Я подняла блестящие, наполненные слезами, глаза, едва сдерживая крик внутри себя.

- Только не плачь,- попросила она.- А то я сейчас буду плакать вместе с тобой.

- Я не могу,- тихо прошептала я, с трудом выдавливая из себя каждое слово, закрыла лицо руками и уронила голову на колени.

Подруга оставила меня одну, чтобы я могла вволю наплакаться.

 

10 июля. Суббота.

Я проснулась очень рано. Видимо, сказалось волнение. Я сходила в ванную, привела себя в порядок, оделась, и села рядом с дядей Сережей на лавочке ждать. Вскоре появился Виталик. Собираясь идти в туалет, он сделал мне знак, что скоро подойдет. Я уже знала, что Аня не будет провожать до автовокзала, поэтому решила идти.

Вернулась в келью и сразу услышала, что он зашел в дом. Попрощаться с Ксюшей. Позже она мне рассказала, что Виталик разбудил ее поцелуем. Меня это задело за живое. Вскоре он появился в келье, обнял меня и поцеловал, узнав, что я пойду его провожать. Дядя Сережа достал ему тележку для вещей, и пошел вместе с нами, чтобы забрать ее потом.

Виталика вышел провожать весь двор. Его все полюбили. Его невозможно не любить. Он удивительный человек.

По дороге дядя Сережа встретил знакомых и немного отстал.

- С кем ты теперь будешь ходить на пляж?- спросил Виталик.

- Сама.

- Да, ладно.

В его голосе слышались нотки ревности к тому, кто мог бы ходить со мной, когда его рядом не будет.

- Мне уже и не хочется без тебя,- сказала я, имея в виду пляж.

- А мне – без тебя,- ответил он, имея в виду совсем другое.

Догнал дядя Сережа и начал рассказывать о своей жизни. А мы оба просто молча шли. На вокзале быстро нашли автобус Виталика. Он отнес вещи и вышел к нам. Пожал руку дяде Сереже и повернулся ко мне. С самыми дорогими всегда прощаются в последнюю очередь. Виталик крепко прижал меня к себе, и наши губы соединились.

- Пиши. Я буду ждать,- сказал он.

А я только кивнула. Он вернулся в автобус, занял свое место возле окна. Водитель уже приближался к автобусу, когда я вдруг осознала, что навсегда теряю то, что только-только нашла. До этого момента все происходило как во сне, будто я не верила до конца, что он уедет. У нас едва все наладилось, и Виталик принял для себя то, что между нами происходит.

Автобус медленно отъезжал. Мы с Виталиком смотрели через стекло друг на друга, не замечая больше ничего. Я послала ему воздушный поцелуй, а он мне в ответ, и снова я ему. Дядя Сережа ушел, но я не могла сдвинуться с места. Виталик из всех сил старался видеть, прижимаясь лицом к стеклу и поворачивая голову назад. Перед поворотом автобуса, мы последний раз успели помахать ручками на прощание. Больше я его не видела.

- Пойдем,- услышала я голос рядом.

Дядя Сережа вернулся за мной.

Мы пошли домой.

Я сразу зашла в келью и попыталась уснуть. Но было жарко и душно. Я все время просыпалась, едва впадая в беспокойную дремоту. Начинала думать о нем, и на глаза наворачивались слезы, которые я старательно душила. Измучавшись совсем, я поняла, что нужно слиться с окружающим миром. Собираясь пойти купить бумагу и гелевую ручку, услышала голос Алика за спиной:

-Виталик уехал?

- Уехал,- тихо ответила я.

- Скучно тебе без него?

- Очень скучно.

- Бедная ты,- сказал Алик.

Услышав из уст побитого жизнью человека слова сострадания, я почувствовала, что к горлу подкатил ком. Я быстро забежала в келью, где, наконец-то, вдоволь наревелась.

Ручку я все же позже купила, и тетрадь в клеточку. Виталик еще был в дороге, а я уже села писать ему первое письмо (которое отправила в тот же день), пытаясь таким образом быть к нему ближе. Я временно конфисковала у подруги ее фотоальбом, в котором было несколько его ранних фотографий, чтобы все время смотреть на любимого человека.

 

16 июля. Пятница.

Я вернула Ксюше ее фотоальбом, забрав одну фотографию, на которой молоденький Виталик с друзьями. Я ее выучила на память, но все равно не могла оторваться.

Меня провожали Ксюша, Настя и Женька. Когда поезд тронулся, то как-то болезненно сжалось сердце при мысли, что я уезжаю из Евпатории. Это было грустно и обидно. Будто от меня оторвали кусочек и оставили там, где я встретила Его.

Я понимала умом, что это был всего лишь курортный роман, но не хотела принимать. Не может быть, что все до единого такие отношения не имели продолжения. Не могло так быть. Это было бы несправедливо. Я верила в бога и просила мне помочь. Я надеялась, что у нас с Виталиком все получится. Ведь между нами было всего лишь расстояние.

 

17 июля. Суббота.

Когда поезд остановился в Харькове, я увидела через окно маму, бегущую к вагону №5. Я вышла из своего шестого вагона и подошла к маме сзади.

- Как тебе удалось выйти?- удивилась мама.

- Вылезла из окна туалета,- пошутила я, но она почему-то даже не удивилась.

Мой почти бывший парень меня не встречал. И я была этому рада. Я не звонила ему, в этом не было смысла. В наших с ним отношениях надо было поставить точку, но я не хотела делать это в день приезда.

Мы удобно сели в автобус, но мама вдруг встала и отошла в сторону. Я подняла глаза и увидела «почти бывшего» с букетом роз. Самым большим букетом из тех, которые он мне раньше дарил. Улыбка медленно сползла с моего лица. Меня просто пронзил ужас. Думаю, он сразу все понял. Но не захотел мне помочь упростить ситуацию. Дома я с ним поговорила, и мы расстались навсегда.

 

Через несколько дней я написала и отправила третье письмо. Хотя еще даже первое не дошло. Я написала в нем свой номер телефона. А потом я написала четвертое.

Меня никто не понимал. Ни родители, ни бабушка, ни подруги. Я была сама по себе в своей душевной драме. С каждым днем, теряя надежду как осенью деревья листья, я продолжала верить и любить. Я была готова ждать до следующего лета. Я собиралась хранить ему верность. Это ведь совсем не сложно, если по-настоящему любишь. Вспоминая строчки песни Мумий Тролля: «Это будет не трудно – это по любви…». Готова была уехать в чужой город, в другую страну. Отправилась бы за ним на край света. Я проводила ночь за ночью в слезах и думала, что хуже уже быть не может. Но ошиблась.

У меня была задержка.

Я очень не хотела быть беременной. Это рушило мои планы увидеть следующим летом Виталика. Но, чем больше проходило дней, тем больше я осознавала, что хочу ребеночка от Виталика больше всего на свете!

В поликлинике я сделала тест на беременность. И он был положительный. Я радовалась и грустила одновременно. Переживания захлестывали и переливались через край моего естества. Я не знала, сколько еще сможет выдержать моя измученная душа.

Прошло уже достаточно времени, но ответа от Виталика я так и не получила. Уговаривая себя не переживать, и стараясь не плакать больше по ночам, ведь это может привести к выкидышу, я держалась. Но только внешне.

Я не знаю, как мне удалось пережить тот день, когда мой организм отказался подчиняться моим желаниям. Я потеряла ребенка. Я рыдала несколько ночей напролет. Мои глаза превратились в красное месиво. И не было никого рядом, кто мог бы поддержать в такой тяжелый для меня момент. Не было того единственного, которому я была бы рада тогда.

Я написала ему пятое и последнее письмо, которое с каждой строчкой все больше заливала слезами. Я перечитала его и не отправила. Зачем делать больно еще и любимому человеку?

 

Постепенно я успокаивалась. Я не могла его разлюбить. Это было выше моих сил. Такая любовь не проходит. Она навсегда остается в сердце, чтобы дарить воспоминания. Улыбалась. Сначала вымученно, а потом все более искренне. Я научилась с этим жить.

Я ужасно по нему скучала. Кто-то сказал, если вдруг начинаешь думать о ком-то, значит, этот человек думает о тебе. Наверное, он постоянно думал обо мне, ведь я не переставала думать о нем ни на минуту.

Уже в конце сентября я отчаялась окончательно. Мне хотелось верить, что Виталик все-таки ответил, но письмо затерялось. Я решила отрастить волосы и сделать все возможное, чтобы улучшить себя. Я верила, что мы увидимся следующим летом. Я хотела попробовать еще раз, но быть во все оружии. Стать идеальной для него.

Но мы больше так и не встретились. Я смогла жить без него. А он смог жить без меня. Наши судьбы пересеклись и разошлись в разные стороны. Через несколько лет, когда я гостила снова в Евпатории у Ксюши, то она рассказала, что за год до этого приезжала мама Виталика и как-то спросила у нее: «А, что это за Лена, которую Виталик все время вспоминает?». Слушая это, я почувствовала укол в сердце. Мне стало больно за него. Тогда, уезжая из Евпатории, хуже всего было ему, а не мне. Потому что я надеялась, а он знал, что у нас ничего не получится.

Так закончился мой курортный роман. Сейчас, когда прошло уже семь лет, я вспоминаю иногда его слова, произнесенные тогда на пляже: « Даже, если ты выйдешь замуж, у тебя будут дети, если я женюсь, мы все равно встретимся. Я верю в это». Возможно, когда-нибудь так и будет.

 

 

Полная версия произведения "Курортный роман":