Не бросай в меня черные липкие палки Эти десна блестящие, душные струи Сладострастно влетают в слабые дыры И взрывают на тлен и дрожание тела… Не рычи на меня темнотой своей раны, Что течет и кусает в жидкую полость, Не бросай эти дряблые мокрые платья, Что пропахли чужими слезами и дрожью… Смоляной чернотой ты забрызгала веки, Искусала внутри всю розовость кожи, Не бросай в мою мякоть остывшие дыры И кипящие руки и части тягучего мяса… И не трогай меня, грязной земли прохожий, Ты оставил кусок черной оторванной мути, На пожатой руке запах висит обрывком И немеет рука, промокшая липким соком… Оставляя тяжелый дышащий телом воздух, Что стекает густой перекипевшей слизью, Ты изляпал меня этой заразой жидкой, Что у ней зачерпнул родственником и братом… Через них она выжгла огромную черную стаю Позабытой капели пахучего жаркого мяса, Выдыхая его тихим покорным стоном, Засыпая на радость в шипящие кости чужие… Вытекая водой обессилевших темных улиц, Они лепят в меня мертвые жрущие палки, Передайте же ей мои белоснежные струи Раскаленным касаньем об угли ее горловые… И пусть будет густая как дым, сестрою, Вырывая на голос и источая крики, Между пальцев срывая голосом перепонки, Наше мягкое дома и самое дорогое… |