Что хочет автор. Литературные конкурсы

Ладони робко коснулись друг друга, свернулись положенным образом, хотя пальцы так и остались не прижаты. Несмотря на это, ветер мягко опустил паренька на землю. Правда кверху ногами.

“А ты говорил”, – смеётся голос.

“Что я? Я головой ударился”, – потирает затылок парень.

“А пальцы я за тебя прижимать буду, тюфяк деревенский?”.

“Забыл он! Всё, спать хочу, иди своими делами занимайся”.

Парень отряхнулся, не хватало ещё, чтобы домашние узнали о его прыжке. И так уже ненормальным дразнят. Он обошёл сарай и, как оказалось, вовремя.

– Ойра, – кричала мать. – Где ты пропадаешь, негодный?

– Да тут я, тут, – вяло поплёлся он.

– Ты обещал съездить на ярмарку.

– Обещал, – эхом отозвался парень. – Может завтра? Соседи, вот, тоже поедут.

– Нет уж! – замахнулась тряпкой мать, и несколько сорвавшихся капель долетели до Ойры. – Езжай, негодный, а то тебя и к вечеру не дождёшься. Дома жрать нечего, а он прохлаждается.

– Что я продам-то?

– Да хоть себя, только деньги занести не забудь.

Выместив злость на неповинных одуванчиках, Ойра полез в подвал. Продавать и вправду было нечего, но парень понимал, что ехать всё-таки придётся. Окинув сощуренным взглядом пустые банки, он зло сплюнул и, вылезая из подвала, крепко приложился о выпирающую балку.

Потирая дважды ушибленную голову, он рухнул на кровать и стал прикидывать, как быть. Так ничего и не придумав, Ойра вытащил из тайника последнее, что в доме имело хоть какую-то ценность.

Дорога скучала. Редкие обозы при встрече жались к обочине, словно опасаясь, что человек навстречу ещё более неудачливый. Неудача заразна. Ойра не верил в сказки и нагло ехал по середине дороги. Проезжающие подозрительно на него косились: человек, не боящийся чужой неудачи, не иначе как неизлечимо ею болен.

Ярмарка встречала гостей грязью. Ойра мельком удивился, почему её богатеющие хозяева не приберут здесь. Ведь зажиточные торговцы потому и брезгуют этим местом, что доски на дорогах не сколочены, а беспорядочно разбросаны, раскурочены тележными колёсами и копытами.

Мимоходом, он пнул подвернувшуюся под ноги доску, и та с прощальным хрустом разломилась. Дедок, ведущий на поводке двух гусей, неодобрительно покосился, но смолчал.

Ойра пробрался в знакомый ряд, но привычное место оказалось занято: миниатюрная старушка с внучкой продавала цветы. В корзине их оставалось всего ничего, можно было подождать, но тут он заметил дыру в нестройных рядах. Слева и справа оказались торговцы дешёвыми пряностями, так что парню приходилось периодически чихать. Они сидели на своих бочках, важные, надутые. Ойра же вытащил из кармана свой товар и повесил на шею.

Им тотчас же заинтересовался торговец справа:

– Что, паренёк, мамкино украшение продаёшь? – беззубо улыбнулся бородатый мужик

– Может и продаю.

– А что у тебя там за побрякушка?

– Не побрякушка, а орден, – возмутился Ойра. – Купить хочешь?

– Может и хочу. Смотря что за орден. Из чего сделан-то?

– Из золота, – потёр его рукой Ойра, так, чтобы заблестел.

– Врёшь, – сплюнул мужик. – Вот так ты и притащил золотой орден на рынок продавать.

– Думай что хочешь, – отвернулся Ойра.

На этом разговор иссяк. К мужику подвалил очередной покупатель, а Ойра вернулся к привычному для ярмарки занятию – упёрся взглядом в толпу. Сосед слева тоже слегка покосился на блеск ордена, но тут же отвернулся. Сразу понятно, что вещица не из дешёвых.

Спустя пол часа его товар привлёк не то купца, не то просто прилично одетого приказчика – он долго вертел орден в руках.

– А чей это?

– Деда моего, – ответил Ойра, – за войну.

– Ну ясное дело, что не за сахарную свёклу, – усмехнулся тот. – Такие только на войне и дают. Золото, – причмокнул он, отведав медаль на зуб.

– Настоящее, – зачем-то согласился Ойра.

– И сколько просишь?

– Весит он как три золотые монеты, – начал парень. – И ещё три прошу за рисунок и ценность, всё-таки орден, в сражении кровью заслужен. И того шесть.

– Достойная цена, – прикинул приказчик, – но мне не по карману.

Он ещё немного покрутил товар в руках и протянул обратно.

– Нет, не для меня.

За вечер случились ещё три покупателя, но и их орден не устроил. Двое усомнились в его ценности: крестьяне в упор не могут золото от меди отличить. Третий с ценой не согласился. То есть он понимал, за что первые три золотые монеты, а вот откуда берутся ещё три – Ойра так и не смог растолковать.

– Ну что, торгаш, – злорадствовал сосед справа, – много наторговал?

– Ты то, я смотрю, разбогател.

– Ну да, шести золотых у меня не набралось…

– Да у тебя и четверти-то отродясь в руках не было, – отвернулся Ойра.

– Зато мне есть на что поужинать и семью накормить, – добавил в спину мужик. – И завтра будет, и послезавтра. А ты даже если и продашь свою медальку, так живо деньги-то и проешь. Ничегошеньки не останется, раз зарабатывать не умеешь.

Ойра не стал спорить. Молча развернулся и пошёл себе прочь с грязной ярмарки. По пути под ногами сломалась очередная доска. Дорогу до места, где оставил коня, Ойра отлично помнил и шел, уткнувшись под ноги, лишь изредка бросая взгляды по сторонам. Медаль перекочевала с груди обратно в карман. Ойра так привык к касанию прохладного металла сквозь одежду, что не сразу заметил, когда оно прекратилось.

Он встал как вкопанный, ощупал карманы и резко обернулся. В суетящейся толпе Ойре едва удалось разглядеть мелькание мальчишечьей спины. Быть может, это детвора играла в салки, но он решил рискнуть и припустил за воришкой. Тела и лица смыкались перед ним, затрудняя движение. Ойра бесцеремонно распихивал их в стороны, но догнать воришку никак не получалось: тот знал все закоулки и тупики как свои пять пальцев. Ойра, вдруг, понял что делать. Он замер на месте, задержал дыхание, соединил указательные пальцы рук и описал большими полукруги в противоположных направлениях.

Новоиспечённому воришке под ноги бросилась доска. Тот, ойкнув, мешком свалился в пыль. Ойра подлетел и бросился разжимать его ладони. Ничего там не найдя полез под одежду. Спустя полминуты на глазах у любопытных прохожих он победоносно достал-таки орден и спрятал в карман, но, мысленно отвесив себе подзатыльник, вытащил и перевесил на шею, под одежду.

Ойра встал и без слов пнул мальчишку, чуть было не оставившего его без пропитания. Осуждать Ойру никто не взялся, воровство было привычным делом, даже традицией. Нечего раззявам на ярмарке делать, а кто следит за своим богатством – тот при своём всегда останется.

– Что же такого украл у вас этот плут? – живо поинтересовался чей-то голос.

Напротив него стоял купец, и в отличие от предыдущего, этот на приказчика никак не походил. Он был исполнен такой стати, что даже человек на тридцать лет его моложе мог позавидовать. Рост купца оказался таков, что не маленький Ойра глядел на него снизу вверх.

– Чей орден? И за что?

– Деда моего, – Ойра бросил взгляд на одежду и сконфужено оправился, не пристало перед важным человеком так выглядеть.

– Перестань, – заметил его смущение купец. – Орден лучше мне покажи.

Ойра пустил руку за пазуху. Пальцы не сразу нащупали драгоценный металл, и ему на жуткое мгновение показалось, что последние деньги снова украли. Но он ошибся. Вытащил и протянул орден купцу. Тот аккуратно его принял и начал с интересом рассматривать.

– Выполнен… двадцать три года назад, – внимательно изучая надписи, промолвил он, – по приказу… хм… главного казначея, уже к счастью покойного. Вручен за стойкость и верность короне… ценная штука.

Ойра не нашёл что ответить. Сам он читать не умел, да и деда живым не застал, а потому сам только что узнал об этом ордене много нового. Значит, не соврали, дед действительно получил его за бой.

– И сколько же ты за такой хочешь? – поинтересовался купец.

– Шесть золотых, – в надежде ответил Ойра.

– Целых шесть? – усмехнулся он. – А не продешевишь? Вдруг он волшебный какой?

– Вообще-то, он удачу приносит, – смекнул Ойра. – Да только никто не верит, тем более, когда я за это цену подымаю. Потому и помалкиваю, дадут хотя бы шесть, я доволен останусь.

– Удачу? – поднял бровь купец. – Удача в нашем деле самый ценный товар. К нему и золото и известность всегда приложатся. Докажи мне, что твои слова – правда, может я и сам подниму цену.

– Дай мне монету – покажу, – нашёлся Ойра.

– Монету? – купец порылся в кармане, выбрал серебряник и протянул на раскрытой ладони. – И что ты с ней собираешься делать?

– Подбрасывать, – зажав монету в кулаке, ответил Ойра. – Что хотите, цифру или портрет?

– Допустим цифру.

Ойра подкинул монетку одной рукой, а второй незаметно повёл, скрестив пальцы так, как сразу и не согнёшь. Монета приземлилась на ладонь цифрой вверх. Купца это не убедило, он с сомнением смотрел на довольную Ойрину физиономию.

– И что дальше?

– Смотрите, – Ойра ещё три раза подбросил монету, и все как один выпала цифра.

– А если я захочу портрет? – не до конца ещё верил купец.

Ойра семь раз подряд продемонстрировал ему чеканного императора.

– Ты фокусник? – сообразил купец и рассмеялся. – Хорошо меня провёл.

– А вы сами попробуйте, – предложил Ойра.

Он протянул купцу монету. Тот с сомнением её осмотрел и несколько раз подбросил – выпадали то цифры, то портреты.

– Ну вот, – с досадой сказал купец.

– А теперь возьмите медаль, – предложил Ойра.

Купец дёрнулся. Он напрочь забыл, что удача приходит только вместе с орденом. Зажав амулет в руке, он снова бросил монетку. Выпала цифра. Ойра вздохнул спокойнее, левая рука у него совсем затекла, зато теперь вращать монетку он мог освободившейся правой. Купец испытывал удачу несколько десятков раз, но так и не увидел портрета.

– Уж я-то точно не фокусник, – удивлённо произнёс он. – Даже если ты меня и обманываешь, вещь всё равно ценная. Я дам тебе за него десять, по рукам?

– Десять золотых, – уточнил Ойра.

– Ну не подзатыльников же, – ответил развеселившийся купец.

– По рукам.

Рассчитались они прямо на месте, хотя и не без некоторой осторожности. Ойра остался вполне доволен. Ему, конечно, было жаль семейной реликвии, а думать о том, что скажет мать, он и подавно боялся. Однако, этих денег им хватит на пол года спокойной жизни, пускай без излишеств, но и без тревоги о завтрашнем дне. В любом случае, продавать кроме ордена было уже нечего, разве что действительно уйти в добровольное рабство.

Волею судеб, выезжая с ярмарки, Ойра снова повстречал всё того же купца с обозом, из пяти повозок, слугами и охраной. Им оказалось по пути. Купец подозвал нового знакомого, и дальше они ехали рядом. Дорогая повозка борт о борт с разваливающейся.

Купец пустился расспрашивать Ойру о том, где тот живёт, чем занимается. Парень поначалу отвечал с опаской, с чего вдруг такой интерес. Но потом разговорился. Об ордене купец не спрашивал и опасение, что фокус раскроется, понемногу улетучилось. Некоторое время спустя купец снизошёл до того, что стал рассказывать о своих делах. О том, как разбогател и как собирается богатством распорядиться.

А потом его убили.

Из леса вылетела стрела и ужалила купца в шею. Не издав ни звука, он свалился на бок и застыл. Обоз встал. Ойра кувырнулся под телегу и распластался по земле. Вокруг падали пробитые стрелами тела. Вскоре у нападающих, видимо, опустели колчаны. Раздался крик. Ойра вскочил, бросил быстрый взгляд сначала на приближающихся людей, а потом на вывалившийся из-под одежды купца орден.

Ойра мгновение помедлил, пока жадность не переборола страх, бросился к телу, сорвал медаль и обшарил дорогую одежду. Там нашлось достаточно денег и Ойра начал суетливо распихивать их по карманам. А на прощание сорвал перстень с большим красным камнем.

– Вот тебе и удача, – усмехнулся про себя Ойра. – Хорош орден.

Кто-то из охранников обернулся, заметил мародёра, но тут же получил удар в затылок. Ойра метнулся прочь, его совсем не прельщала подобная участь. Никто не обратил внимания на удирающего парня, нападающие были заняты охраной. Ну а помогать этим неудачникам Ойра не собирался, что ему там было охранять? Не своего же коня. Он теперь без проблем другого купит.

На бегу он обернулся, и, как оказалось, не напрасно. Один из бандитов заметилтаки удирающего парня и решил его пристрелить: а то унесёт, чего доброго, что-нибудь ценное. Бандит вскинул самострел и стал выцеливать беглеца. Ойра тут же рванул в сторону, уворачиваясь от первой стрелы. Однако он отчётливо понимал, что до спасительных кустов ему не добраться, а потому решил повторить фокус с ветром. Парень сложил ладони, на этот раз не забыв прижать пальцы, – ураганный порыв вырвал оружие из рук незадачливого стрелка. Тот с округлившимися глазами глядел удирающему вслед.

Окончательно Ойра успокоился лишь переправившись через реку на брошенной у берега лодке. Тут то его и настиг голос:

“Какое сейчас время суток?”

“Вечер”, – ответил Ойра. – “Солнце на деревьях”.

“Долго я спал?” – спросил наставник.

“Да нет, всего несколько часов”.

“А где это мы?” – вдруг поинтересовался он. – “Я что-то пропустил?”

И Ойра в деталях пересказал всё случившееся: с того самого момента, как мать отправила его на ярмарку и в плоть до побоища на дороге. Рассказывая, Ойра сам успел не раз удивиться и к концу повествования уже не мог поверить, что c ним случилось такое… такая… удача.

“Н-да”, – хмыкнул голос. – “Везёт же дуракам”.

“Теперь о деньгах думать долго не придётся”.

“Вот-вот, значит, больше времени уделишь занятиям. Что меня порадовало в этой дурацкой истории, так это то, что ты несколько раз вполне успешно применил мои наставления. Быть может, ты и не безнадёжен. Только не радуйся раньше времени, я это говорю не для того, чтобы ты возомнил себя великим магом, а лишь затем, чтобы убедился – толк от занятий есть”.

“Да…” – не зная, что ответить, признал Ойра.

“Ничего. А то, что я украл все это? Не страшно?”

“Нет, какого лешего это должно быть страшно?” – не понял наставник.

“Ну воровство – не слишком хороший поступок”.

“Глупости. Выпал шанс – хватай. Пора тебе отвыкать от совести и прочих пустых предрассудков. Маг с чувствами порядочности, сопереживания и тому подобной ерундой долго не протянет. Мы – лучшее, что есть в человечестве, а потому “хорошо для нас” совпадает с “хорошо вообще”. Пока ты этого не понял, будешь каждый раз задумываться, прежде чем сделать кого-нибудь не слишком счастливым и тем самым подставлять себя”.

За разговором Ойра не заметил, как начались знакомые пейзажи.

“А что это там горит?”.

Ойра пригляделся – действительно, шёл дым. Не тоненькой струйкой, как от костра или трубы. Даже когда загорается стог, дыма обычно меньше, да и цвет не такой густой.

“Что бы это могло быть?” – не понял Ойра.

“Дом чей-то”, – прикинул голос. – “Да и какая тебе разница? Пускай себе горит”.

“Ох не знаю”, – ответил Ойра, переходя на бег.

Вскоре он запыхался, и, отдышавшись, вернулся к быстрому шагу. На краю деревни Ойра решил сократить путь, пробрался к центральной дороге чьим-то огородом. Людей почти не было. Никто не заорал, когда он слегка попортил грядки и чуть не сломал забор. На лавочках, где обычно сидели старушки, сейчас пировала стайка воробьёв.

На встречу плёлся местный пьяница.

– Где все? – окликнул его Ойра.

– На пожаре, – промычал тот.

“Кто бы мог подумать?” – заметил наставник.

– А что горит? – не обратил внимания на поддёвку Ойра.

– Дом твой горит, болван!

“Кто бы мог подумать?”

“Заткнись уже”, – рявкнул Ойра.

Он нёсся по улице, не замечая появившихся, наконец, прохожих. Они шли Ойре навстречу, похоже, представление закончилось. Но минуту спустя он понял, что ошибся: над деревьями пробивались языки пламени. Ойра подбежал к толпе и начал спрашивать, где все. Его сначала не поняли, а потом сказали, что они остались внутри: и мать и младшие брат с сестрой. Ойра кинулся, было, к дому, но остановился.

– Почему они не выбежали? – спросил он, но люди промолчали.

Ойра всмотрелся в огонь, и этого оказалось достаточно, чтобы заметить подпирающее дверь бревно.

– Кто? – вырвалось из его горла.

Толпа молчала, ни один не хотел подставлять ближнего, всем ещё жить бок о бок предстояло. Лишь всё тот же пьяница, неизвестно как подоспевший за Ойрой, сказал:

– Да сосед твой, кто же ещё. У него давно зуб на вас, ещё с тех пор, как корова его скопытилась, не без вашей помощи. Вот он и поджёг дом, решил, что ты уже валяешься где-нибудь в канаве. Он с матерью твоей повздорил, я видел, да и пьяный он был.

– Всё-то ты знаешь, – зло ответил Ойра.

“Как управлять огнём?”

“Легко. Мах рукой на уровне груди, снаружи внутрь. Машущая рука ладонью к себе, пальцы как при заживлении ран, а вторая с силой прижата к бедру. Ладонь – синицин крест”.

“Какой к чёрту крест?”

Дом догорал.

“Указательный и большой пальцы скрещены, остальные сжаты в пучок”.

“Какой рукой махать?” – начал злиться на наставника Ойра.

“Левой чтобы потушить. Правой – разжечь”.

У дома проваливается крыша. Ойра обернулся и заметил подходящего к толпе соседа.

– Ты видел, как он дверь подпирал? – спросил Ойра у пьяницы.

“Какая тебе разница? Считай, что я видел”.

Ойра обернулся и выкинул вперёд правую руку. Толпа уставилась на него с суеверным ужасом, увидев, как расцветают первые языки жадного пламени в соседском доме. И никто уже не сомневался в его скорой участи.

А потом кто-то указал на Ойру пальцем и с ужасом выкрикнул:

Ойра сначала решил, что это сосед, но тот уже в безумии бегал вокруг своего гигантского костра, пытаясь его потушить. Толпа попятилась от Ойры. В отсветах огня он различил смесь удивления, ужаса и отвращения на их лицах.

– Колдун! Колдун…

“Тебе нравится слава?”

“А это слава?” – удивился Ойра. – “По-моему какая-то чушь собачья”.

“Чушь”, – согласился наставник. – ”Зато приятно”.

Ойра развернулся и ушёл, а всех, кто попытался пойти за ним следом – сбивал с ног ветер.

Ойра с отвращением рассматривал дом.

“Сарай какой-то”, – подытожил он.

“А тебе хоромы подавай”.

“Да не хочу я здесь жить”.

“Но придётся”, – гнул своё наставник.

“Да с чего вдруг?”

“С того, что я сказал. Хочешь учиться колдовать, научись сначала не обращать внимания на неудобства. Поверь, в твоей жизни их будет сполна, лучше уж сразу иммунитетом обзавестись”.

“Чем-чем?” – не понял Ойра. – “Лучше уж я домом нормальным обзаведусь”.

“Кончай спорить. Иди уже”.

Ойре пришлось уступить. Он приблизился к забору, за которым виднелось здание в два этажа. Стучать Ойра не стал, просто приоткрыл дверь так, чтобы, выдохнув, протиснуться. Двор оказался заваленным опилками, стружками и совершенно безлюдным. Парень в неуверенности потоптался у входа, но, заметив дверь, направился к ней.

Ойра вовсе не хотел идти туда, но наставник настоял. Он, видимо, по природной жестокости своей, не желал давать Ойре поблажек, и устроил бездомного парня на работу – дрова колоть. Точнее сам Ойра и устроился, по его наставлениям. Пришёл к одному важному господину, поклонился, и сказал, что хочет дрова у него колоть. Тот не делал видеть оборванца, пришлось даже поколдовать немного. А чего ради? Чтобы пахать бок о бок со всякими нищими?

За три года бездомных скитаний Ойра успел заработать достаточно денег, чтобы построить себе дом, взамен сгоревшего. Ан нет, наставник не велит. Говорит рано Ойре ещё на покой, пускай помучается сперва. А до того он, спрашивается, что делал? Когда половину дня проводил в занятиях, а вторую – пытался заработать всеми правдами и неправдами. Чаще случалось неправдами – Ойра научился неплохо мухлевать. А как ещё поступать с болванами, которые в магию не верят?

И за что ему снова наказание? Он привык к свободе, жить много дней в одном и том же сарае, да ещё и с толпой потных оборванцев, его совсем не радовало.

За дверью Ойра обнаружил короткий коридор и пару комнат. В одной из них был нужный человек. Он швырнул на Ойру сытый взгляд и велел оставить вещи у стены. Парень присел на табурет у стола, где были разложены бумаги. Видимо, этот человек умел читать, а может быть даже писать.

Ойра угадал. Человек вписал его имя и возраст в какую-то карточку и, фыркнув от удовольствия, чиркнул ниже дату. Потом поднялся и повёл парня в жилое помещение. Там воняло. Несколько человек спали прямо в одежде на деревянных нарах.

– Вот твоя койка, – ткнул пальцем провожатый. – Вещи клади под неё. Кормят два раза в день, утром и вечером, остальное – сам. Работать начнёшь завтра. Подъём в пять утра, еда в двенадцать, пол часа отдых. Потом снова работа до семи, ужин, и дальше делай что хочешь, хоть на голове ходи. Колун завтра дадут.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и ушёл. Ойра задумчиво присел на свою кровать, она оказалась до обидного жёсткой.

“Ну и какого чёрта я тут делаю?”

Ойра лёг и неожиданно для себя заснул. Ему снились колдуны, высокие, в сказочных одеждах. Они смотрели на него, как на щенка, несмышлёного и оттого смешного. А он так хотел, чтобы его заметили, оценили и… и превратили в такого же человека. В статного и важного, знающего всё наперёд, в высоком заострённом колпаке. Но они трепали его по загривку и шли по своим важным делам, прочь, туда, где ему не место. А потом Ойра, вдруг, взял и превратился в кого-то ещё более могущественного, чем все эти волшебники: во снах так бывает. И только он собрался преподать им урок вежливости, как получил внезапный тычок в рёбра.

Ойра вскочил на кровати со сложенными в опасный узор ладонями. Парень, столь бесцеремонно разбудивший его, даже не подозревал, насколько близок оказался к своей бесславной кончине. А Ойра, выругавшись про себя, поднялся и спрыгнул на обжигающе холодный пол. Он оправил одежду и пошёл вслед за толпой. На улицу их вышло человек двадцать, зевающих и неумытых. Каждому дали по топору и отправили работать. Командовал ими всё тот же грамотей, вполне умело и не крикливо. Ойра начал посматривать на него с искоркой уважения. Сам он врятли смог бы спокойно относиться к этим отбросам.

На Ойру никто не обращал особого внимания, лишь изредка насмешливо косились на то, как он держит топор. Ойра подошёл к пню, на котором предстояло колоть дрова, взял из кучи палено и положил его, подсматривая, как это делают остальные. А работа уже во всю кипела, тут и там раздавался звук ударов, сливаясь в единый гул.

Ойра хитро улыбнулся. Лёгкий взмах и топорище опустилось на полено, соскользнуло, но полено, не смотря не это, раскололось полам.

“А ну не колдуй, абармот”.

“Ага, не спишь, значит. Ты же сам мне велел применять магию при любой возможности и без таковой”.

“Велел, да только теперь всё наоборот. Ты разве ещё не понял”.

“Как видишь”, – Ойра положил второе полено. – “Так мне вообще не колдовать что ли?”

“Только во время занятий, по вечерам. А при людях – даже думать не смей”.

“Да эти болваны ничего не заметят”.

“А мне плевать, заметят они или нет. Дело в другом. Привыкай к простому, грязному и унизительному труду – брезгливость не пристала магам. Поверь, это куда проще чем убивать, к примеру. Научись сначала простому”.

“Да на черта мне уметь дрова колоть?” – возмутился Ойра, пытаясь в третий раз попасть по полену. – “Я маг, мне никогда это в жизни не пригодится, разве что если ты вздумаешь надо мной до смерти глумиться таким вот образом”.

“Баран ты и есть, ничего не понимаешь. Я тебе о характере толкую. Маг – должен быть образцом человека, в нём не приемлемы недостатки. Твоя лень, брезгливость и прочие мелкие черты в итоге лишь встанут преградой на пути к могуществу. Учись сейчас, пока ты ещё до безобразия молод. Молод и глуп. Наберись если не ума, так хоть терпения слушать меня”.

“Хорошо, чего ты от меня хочешь?” – смирился со своей участью Ойра.

“Просто живи и работай. Без магии. А по вечерам продолжим занятия”.

Ойра ухитрился таки расколоть палено. Это оказалось нет так сложно, и, ухватив суть, он без проблем колол следующие. Только уже через пол часа руки его отказались подымать потяжелевший топор. Мозоли на ладонях ныли и предвещали нечеловеческую боль на следующее утро. Он попробовал, было, снять её с помощью магии, но тут же вмешался наставник.

На обеде к Ойре подошёл главный. Он даже не глядел на ладони, просто сказал, что парень привыкнет, а мозоли через неделю зарубцуются, и перестанут что-либо чувствовать. Говорил этот человек и сочувственно, и надменно: Ойра никак не мог понять чего в нём больше.

Да и в ближайший месяц не смог, у него нашлись дела поважнее. В одном этот грамотей оказался прав, рубец появился через неделю, как на руках, так и на душе – Ойре стало плевать. Плевать на людей вокруг, так же, как и он, волочащих по утрам всё своё жалкое существование из амбара. Плевать на непосильный, казалось, труд. Плевать на запрет магии.

“Знаешь”, – говорил наставник. – “Не стоит воспринимать всё это всерьёз”.

“Почему же?”.

“А потому, что ничего изменить ты не можешь. Как мучаешься сегодня, так будешь мучаться завтра. Надо просто смириться, понять, что никуда ты не денешься. И тогда станет просто. Любые эмоции имеют смысл лишь тогда, когда ты в силах что-то изменить. Они для того и нужны. Человека не устраивает ситуация, он недоволен, и это недовольство толкает его на поступки. Но если и так понятно, что изменить ничего нельзя, так зачем же тогда недовольство? Оно лишь испортит настроение”.

“Ты так говоришь, словно я могу эмоциями своими управлять”.

“Ни черта-то ты не можешь”, – усмехается голос. – “Потому и вкалываешь как оборванец. И пока не научишься – так и будешь дрова колоть. А может и не дрова, может я чего поинтереснее придумаю. Помои, к примеру, выгребать”.

“Нет уж”, – наотрез отказался Ойра, и, как оказалось, напрасно.

По словам наставника выходило, что если тебе чего-то ужасно не хочется – это надо сделать в первую очередь. Исключение составляют лишь опасные для жизни и заведомо невыгодные случаи.

Выгребание помойных ям опасным никак не назовёшь, а потому со следующего дня Ойра занимался именно этим. Но теперь всё было проще, потому что он умел наплевать. Орудовал лопатой, а сам думал о далёком, о тех магах в колпаках, которые сейчас чем-то занимаются. Чем-то, несомненно, важным и абсолютно непонятным.

Вечерами они продолжали занятия. Ойра волочил ноги за город, в лес, подальше от глаз людских, где у них была уже оборудована избушка. От усталости иногда он там и засыпал, далеко заполночь, чтобы утром тащиться обратно на работу. Занятия магией стали для Ойры единственным отдыхом и развлечением. Тем, о чём он мечтал, когда пот заливал глаза.

Наставник толи уверовал в его силы, толи просто пришло время – Ойре начали открываться совсем неожиданные стороны магии, о которых он раньше только подозревал. Они оказывались столь удивительными, что не понятно даже было, с какой стороны к ним подступиться.

Ойра день за днём всё отчётливее понимал, сколько работы над собой и своими умениями у него ещё впереди. Несмотря на то, что некоторые вещи давались ему почти мгновенно, другие же он отрабатывал месяцами, и, казалось, безрезультатно.

“Да не получается”, – чуть ли не орал Ойра.

“А почему должно получиться?” – не понимал наставник.

“Я всё делаю так, как ты сказал”.

“Если бы ты всё делал так, то непременно получилось бы. А у тебя не получается”, – злорадствовал он.

Ойра уже несколько недель учился летать. Сидел часами, опустив веки, и силился побороть притяжение одной своей волей. Но оно было неумолимо.

“Что делать-то?”

“Не отвлекаться и расслабиться. То, что ты раньше изучал, магия, основанная на движениях и положении рук – детский сад. Сейчас вот впервые носом с мысленным колдовством столкнулся и тут же: “у меня не получается, не получается”. А поначалу боялся ведь с крыши прыгать. Так чего вдруг на те же грабли наступаешь?”

Ойра не стал отвечать. Он, конечно, понимал, что наставник говорит дело, но понимание это было настолько абстрактным, что не играло никакой роли: у него всё равно не получалось. Парень стискивал зубы и силился представить, как медленно-медленно поднимается вверх, словно мёртвое тело утопленника всплывает к поверхности. Однако что-то висело камнем на его шее.

Отчаявшись, Ойра свернул руки узлом, и ветер распахнул все окна. Он растрепал волосы, поднял Ойру к потолку и вылетел вместе с ним наружу. Парень, раскинув руки, висел высоко над землёй в эпицентре небольшого урагана.

“Ух ты, какие мы грозные”, – заржал наставник.

“Ну тебя”.

Ещё через два месяца Ойра бросил эту работу. Теперь ему предстояло прислуживать богатому старику – скверному и презренному человечишке.

“И попробуй мне только на него колдовать”.

Но Ойра не был уже ребёнком, он прекрасно понимал, зачем нужна была вся эта игра в прислугу. Ему предстояло выучиться терпению.

– Сходи, отнеси на голубиную почту письмо. В гостиной оно лежит, деньги там же. И если я только узнаю, что ты хоть монетку потратил – лучше и не возвращайся. Шкуру спущу, как со щенка. Мне все ваши трюки с младенчества известны.

По началу Ойре всё же хотелось рыкнуть или пристыдить старикашку, но он быстро смирился. Этот богатей относился ко всем прочим как к грязи, за исключением, разве что, парочки своих товарищей такого же происхождения. Ойре периодически выпадало прислуживать им за столом. Разговоры так и норовили смениться очередным упрёком.

– И какие же нынче слуги пошли тупые, – любил говорить самый частый его гость.

– То ли дело в наше время, – поддержал старик. – А сейчас – не грамотные даже. Этот вот оболтус и двух строк прочитать не сможет.

Читать Ойра действительно так и не научился, зато умел понять смысл любой надписи, этому фокусу его давно научили. Да и книги, наверное, мог. Наставник однажды признал это, добавив непонятное слово “теоретически”. А вот писать Ойра не умел вообще, но оно ему было и без надобности.

Одним из вечеров он обходил огромный дом, гасил свет, смотрел, чтобы никто из поварят не спрятался на кухне, в надежде ночью полакомиться вволю. Ойра обошёл почти все комнаты, осталась только хозяйская спальня. Он осторожно заглянул внутрь – старикашка спал. Развалился на кровати так, словно утром ему вовсе и не обязательно было в человека обратно собираться. Ойра прошёлся по комнате, изучил затейливый узор на занавесках. Он постоял у зеркала, сделал пару пассов руками – убедительно ли смотрится, и решил, что выглядит глупо, по-детски. Словно пятилетний пацан, наслушавшийся сказок, изображает из себя великого колдуна.

“Чего красуешься?”

“Забавно на себя со стороны смотреть. Как в воде”.

“Ты зеркал не видел что ли?” – удивился наставник.

“Нет, только на картинках”.

Сзади раздался лёгкий шорох, послышалось сопение и ворчание сквозь сон. Потом на пол свалилась сначала простыня, а за ней и сам старикашка.

“Оп-па, пень проснулся”, – заметил наставник.

– Кто здесь? – близоруко озираясь и шаря по полу руками в поисках сбежавшей простыни, спросил старик. – Ах, это ты, негодный. Это ты меня с кровати скинул? Отвечай! Это ты, ты. Кто же ещё?! Ну держись, то всё присказка была. Сейчас я за тебя всерьёз возьмусь.

Ойра стоял молча. Он внимательно следил за старикашкой и ждал, что тот учинит.

“Огрей ты его”, – посоветовал наставник.

“Ты же мне говорил, что колдовать ни-ни”, – смутился в свою очередь Ойра.

“А тебе чтобы огреть, уже непременно колдовать надо?”

Ойра огляделся в поисках чего-нибудь увесистого, ему так и хотелось опустить это что-то на голову старика. Он никак не мог выбрать между зеркалом и медным тазом для умывания, но как раз в этот момент ему в спину прилетел подсвечник, обидно клюнув чуть ниже лопатки. Ойра подобрал его, подкинул, прикидывая вес, и замахнулся.

“А я его не убью?”

“А пусть даже и так. Это же человечишка. Кому он сдался?”

Ойра замахнулся и с силой метнул подсвечник в стену. Старик охнул, когда в него отлетела одна из свечей.

“Ну а мне-то он зачем? Велика радость судьбу дохляка решать. Пускай доживает свои три года”, – почему-то Ойра знал, что именно три, а не два и не пять.

“Чудесно. Тогда пойдём дальше”.

“И куда же теперь?”

“В библиотеку. Читать-то ты действительно до сих пор не научился”.

Но набираться знаний Ойра решил не сразу. Сначала он отправился в гостиницу, по пути, с позволения наставника, разгромив непонравившуюся ему ещё год назад торговую лавку. Хозяин отказался продать Ойре приглянувшееся кольцо, не смотря на то, что у него была назначенная сумма. Мордой, сказал, не вышел.

Теперь же Ойра забрал колечко, оставив его цену у валяющегося без сознания хозяина в кармане. А потом, немного прикинув, присвоил себе из его же шкатулки в пять раз больше.

Охрана гостиницы с подозрением косилась на его одежду. Ойре не было до того особого дела, он спокойно вошёл и кинул перед принимающим монету. Тот впился в неё жадным взглядом, и лишь затем перевёл его на гостя.

Комната нашлась тот час же, подстать цене. Ойра остался доволен и решил прикинуть, во сколько ему обойдётся месяц проживания, но у него не получилось.

“Считать меня тоже научишь”.

“Так ты же умеешь”.

“Только до тридцати, дальше путаюсь”, – признался Ойра. – “Скажи лучше, сколько будет стоить месяц так вот жить. Или мне дольше читать учиться?”

“Месяца хватит”, – прикинул наставник. – “А стоить это будет около пятнадцати золотых. Меньше тридцати, мог бы и сам сосчитать”.

“Я не умею так быстро складывать”.

“А тут и не надо, достаточно умножить”.

Ойра не понял. Ему проще было гостиницу разнести и обратно отстроить, чем головой цифры ворочать. А потому он лёг спать. Кажется, учиться читать будет не так просто, как показалось сначала. Возможно, он будет с радостью вспоминать времена, когда колол дрова и сгребал лопатой помои себе под ноги.

Но он ошибся, чтение затянуло с первых же страниц, несмотря на то, что они отняли два дня. Потом стало проще, он выучил уже все буквы и начал даже понимать, к чему на бумаге сделаны всякие чёрточки.

“Вот это что значит?”

“Запятая, тут надо паузу небольшую сделать”.

“Ага”, – смекнул Ойра. – “И вот здесь тоже, так?”

“А здесь?” – ткнул пальцем в книгу парень.

“Ты лапами-то своими аккуратнее”, – возмутился наставник.

“Ой, а это чего такое?” – отмахнулся от него Ойра.

“Это особый знак”.

“И что он означает?”

“А то, что кто-то по неосторожности и умственной скупости своей расплющил на ценном писании муху”.

Ойра тогда не понял его негодования, но через месяц готов был его полностью разделить. Книги отныне представляли для него первейшую ценность.

“Буду жить в своём доме”, – мечтал он. – “Заведу первым делом библиотеку”.

Когда читал Ойра уже легко и непринуждённо, начали посещать его мысли о следующем испытании. Вот бы оно оказалось не менее увлекательным, чем предыдущее. На таких условиях он готов был годами вкалывать, это тебе не топором махать.

Но наставник всё тянул, и вскоре Ойра сам не выдержал.

“Может, мне чем-нибудь новым заняться?” – с надеждой спросил он.

“Да, пора бы”, – на радость Ойре согласился голос. – “А знаешь что?”

“Думаю, надо тебе императору визит нанести”.

“Чего?” – глаза у Ойры полезли на лоб.

“Какое из слов тебе не ясно?” – удивился наставник. – “Читать научился, а понимать тем временем наоборот?”

“Да все слова я понял. Только какого чёрта мне у императора делать?”

“А просто поглядеть. И он тоже пускай узнает”.

“Меня примут за сумасшедшего”, – сказал Ойра.

“И правильно сделают – ты и есть сумасшедший”.

“Чушь собачья”, – отрезал Ойра и случайно махом руки задел прохожего.

“Ну да”, – смеётся наставник. – “То-то ты с воображаемыми людьми беседуешь”.

“Ты зачем глаза закрыл?” – вопил наставник. – “Мне не видно ничего”.

“Тут и с открытыми не увидишь”.

Ойра поднял голову над прикрывающим его полуразрушенным куском стены.

“Да не рискнут они. Зря только прятались”.

“Ничего не зря, я же…”

Короткий хлопок тетивы и из чащи вылетел острый наконечник. Ойра дико заорал. На камнях тут же заблестели красные капли. Он отполз подальше и снова поднял голову. На этот раз стрел прилетело не меньше десятка, видимо погоня убедилась таки, что это именно он.

Ойра отполз ещё немного вглубь развалин крепости. Стрелы начали лететь сверху, но ни одна не попала.

“Кривые они что ли?” – недоумевал наставник

“Да нет, лучники”.

“Ну пойдём, блин, спросим”.

Ойра не разжимал глаз, он и без них прекрасно ориентировался в ночи. Зрение только днём помогает, а чутьё даже во сне. Вот и сейчас оно выхватывало из густого подлеска лица, жесты, луки. Двое охотников решают приблизиться, сперва робко, но потом, вспомнив, что Ойра ранен, смелеют. Ещё двое обходят тем временем останки крепости с другой стороны. В трёхстах шагах отсюда фыркает конь их командира. Тот потирает руки, недавний крик ему очень даже по нраву.

Рядом с Ойрой втыкаются стрелы, но он не обращает них внимания. Парень ползёт подальше от охотников. Те двое, что сзади, уже приближаются к стенам, ищут проход, но его давно завалило. Они бросают вверх крюки и начинают стремительно карабкаться. С противоположной стороны по следам Ойры проникают другие, сквозь темноту замечают кровь на камнях и уже увереннее махают оставшемуся в кустах отряду.

К крепости перебежками, не переставая накрывать её стрелами, движется десяток. Конь с всадником остаётся на отдалении, но кроме него все уже в деле.

“Ну что?” – спрашивает Ойра.

“Твой экзамен, ты и думай”.

Парень поднялся на ноги и неспешно отошёл за стену. Поглядел на неё, слегка ковырнул ногтем, а все остальные стены как одна рухнули, погребя под собой множество рук и ног. Ночь вдруг взвыла, конь дёрнулся так, что его всадник еле удержался в седле. Двое, которые зашли сзади, не пострадали. Ринулись, было, вперёд, почуяв неладное, но тут же сгорели. Остальные тоже попадали кто от чего, у Ойры было богатое воображение, а последние застрелили друг друга – это забавляло колдуна больше всего.

Уносящего ноги всадника Ойра догнал почти сразу, поймал на лету, встряхнул и начал подниматься вверх.

– Охотиться любишь? – с деланной яростью спросил он. – Колдуна, говоришь, поймаем.

– А-а-а, – только и смог ответить воин.

– Раз плюнуть, святой отец, – передразнивал Ойра. – Мы его вам уже распятым приведём. Охотничек чёртов.

Воину было не до того, иначе бы он непременно удивился, откуда Ойра знает детали их со священником разговора. Колдунов охотник убил уже тьму тьмущую и знал своё дело как никто другой. Он всем сердцем ненавидел эти отродья, когда-то выморившие его родную деревню, и готов был давить их без разбору. А тем более, когда за это неплохо приплачивали.

Но, приближаясь к земле, он вдруг понял, что те все колдуны были ненастоящими, поддельными. Были они крестьянами со своими причудами или без оных, но с врагами, которые всегда готовы были признать в них колдуна. И убивали этих крестьян ни за что, будто блох давя железными сапогами. А настоящие колдуны, тем временем, набирались сил, жили по своей воле, никого и ничего не боясь.

– Я не колдун, а маг, – сказал Ойра на прощание. В следующей жизни, глядишь, остережётся нашего брата. – “Ну как?”

“Халтура. Но в целом забавно, мне понравилось. А крик и кровь на камнях – так вообще умора”.

“С чего это, вдруг, халтура”, – не отставал Ойра. – “Я ни в одном заклинании не ошибся”.

“О да, тут ты грамотно сработал”, – живо согласился наставник. – “Мог бы ещё в цирк сходить, клоунов пошпынять, там бы ты был просто неотразим”.

“Ну а что делать-то, если не с кем драться?” – пожаловался Ойра.

“Искать. А ты думал, что достойный противник сам к тебе прибежит с поклоном: “Сер маг, не были бы вы столь любезны, скрестить со мной меча?”. Ха-ха-ха, это не менее значимая часть экзамена, чем прочие – найти с кем подраться”.

Ойра сплюнул с высоты и задумчиво поглядел вниз. О таком повороте дела он как-то и не помышлял. На его взгляд всё было немного проще, куда проще. Во-первых, Ойра уже решил, что врятли встретит кого-либо не равного себе по силам. Во-вторых свято верил, что противник сам должен его искать, по крайней мере до сих пор было именно так. Колдуна всякий норовит обидеть. Да только не всякий может.

“И где же мне его найти?”

“Головой думать надо”, – ответил наставник. – “Причём, желательно, своей”.

“Не забывай, ты в моей голове”, – Ойра развернулся в воздухе и полетел в случайном направлении, на лету он соображал лучше. – “Вот я тобой и думаю”.

“Не придирайся к словам”, – огрызнулся голос. – “То, что мы с тобой соседи, ещё ничего не значит. И думать тебе советую самому”.

Ойра прикинул, где можно было бы найти хорошего противника, но ничего путного не вышло. Врагов у него было хоть отбавляй, а противников среди них раз-два и обчёлся. Можно, конечно, в открытую напасть на город, но…

“…это самоубийство”, – метко подметил наставник.

Постепенно мысли Ойры перенеслись с врагов на друзей. Он решил прикинуть, кто бы мог помочь ему в поисках. Выходило, что один человек вполне мог. Ойра сориентировался и резко изменил направление полёта.

На месте он оказался спустя час, уже разгулявшейся ночь. Наставник успел тем временем заснуть и большую часть времени Ойра провёл в тишине и раздумьях. Стучать в дверь он не стал, повис рядом с домом и ударил пару раз костяшками по окну.

– Кого там черти носят? – раздался старческий голос из недр дома.

– Разбойников да грабителей, – засмеялся Ойра. – А ещё упырей, вурдалаков и прочую нечисть. Порой и маги летающие случаются.

– О, дружище, – обрадовалась вытянутая, бородатая, но совершенно седая физиономия в окне. – Заходи.

– Залетай, – поправил Ойра, садясь на подоконник.

Он спрыгнул на пол, обнял старика и огляделся. Дом был знатный. Не богатый, напротив простой, уютный, с полками книг по стенам. На полу лежали причудливые ковры, по форме напоминающие иные клумбы.

– Завидно живёшь, – признался Ойра. – Всегда я мечтал именно о таком вот доме.

– Ты не поверишь, но я с детства грезил походами, опасностью и колдовством. А вошло у нас с тобой всё наоборот.

– В чужой участи всегда хорошее видишь, – заметил парень, водя пальцем по корешкам книг. – А всё потому, что собственное плохое к горлу подступает. Только нельзя ведь так, глупо, надо в своей жизни радости замечать.

– Надо, – согласился хозяин. – Да только кому же это под силу?

– А кто только что говорил, что мечтает жить в таком вот доме? – усмехнулся старик.

– Одно другому не мешает, – трезво заметил Ойра. – А нам бы не помешало чаю выпить, не находишь. Я хочу ещё раз полакомиться этим твоим зельем.

– Ага, понравилось?

– Есть немного, – признался парень, проходя на кухню.

– То-то же. Только никакое это не зелье, обыкновенный напиток.

Они сели и начали обсуждать последние события. Хозяин рассказывал о хорошем урожае и новых своих учениках. О том, как дети малые грамоту с пяти лет изучают, да с таким интересом, словно их подменили. Родители только диву даются, а ему самому радость: и одиночество не гложет, и пользу людям приносит. Да и библиотека его при деле, книги ведь больше всего ценят, когда их читают. А постоят на полке пару лет – враз сделаются скучными.

Ойра же в свою очередь поведал, что странствует по стране взад и вперёд, всё больше налегке. А много магу надо? Ни дождь, ни холод ему не страшны, а пищу в любой деревне заработать можно. Вылечил пару безнадёжно больных, так тебя и накормят, и на ночь приютят. Потом Ойра пересказал сегодняшний случай, красочно, в деталях и подробностях. Старик поохал.

– Серьёзный ты парень, – подвёл итог он. – И откуда такой взялся?

– Сам порой удивляюсь, – признался Ойра. – Вроде рос простой деревенщина. А как магии учиться начал, так и изменился. Особенно благодаря книгам. Понимать начал учёных людей, а раньше казались дураки дураками. С тобой бы вот в юности ни за что не поздоровался.

– Что же, всё к лучшему.

Они ещё немного поговорили о том, о сём. Помимо чая на кухне у старика нашлась и еда, а Ойра вдруг ощутил себя ужасно голодным.

– Это ты от колдовства? Силы теряешь?

– Нет, – отмахнулся ложкой парень. – От магии устаёшь совсем по-другому. А сейчас просто голоден, бегал от этих горе охотников два дня, заманивал, не ел почти.

Старик покачал головой и придвинул ему очередную миску.

– Спасибо тебе, – запоздало сообразил Ойра.

– Да ладно, велика ли потеря.

– Не за еду спасибо, – сказал парень. – А за то, что не шугаешься от меня и в кусты ближайшие не бежишь с криком “Помогите, колдун!".

– Так ведь знаю тебя уже года два, – прикинул хозяин. – С тех самых пор, как ты к императору наведался. Вот смеху-то было. Лихо ты там...

Ойра от природной скромности промолчал. А потом вспомнил, зачем вообще прилетел:

– Слушай. Я совсем запамятовал, – начал он. – Ты ведь человек начитанный, должен знать. Есть ли где в округе маги кроме меня? Или может драконы, нечисть страшная.

– Тут подумать надо, – старик встал и неспешно ушёл куда-то вглубь дома.

Ойра не видел, что он там делает, а оторваться от еды не хотелось. Парень рассудил, что старик не по глупости своей вышел, а по делу. Значит, скоро вернётся и расскажет что знает, можно не спеша наслаждаться пищей.

И действительно, минут пятнадцать спустя появился хозяин со стопкой книг. Поставил их осторожно на край стола, чтобы не запачкать и начал таскать по одной сверху. Листал, поглаживал бороду, где-то хмыкал, толи одобрительно, толи с сомнением, так ведь и не разберёшь.

– Маги в литературе случаются редко, – произнёс он, не отрываясь от очередной книги. – Даже в художественной.

– В какой? – удивился Ойра.

– Сейчас не об этом, – ответил старик и пояснил, – долго, потом расскажу. Так вот о магах ничего я тебе не поведаю, потому как нету их вовсе, если книгам верить. Зато колдуны частенько попадаются. Древние и могущественные.

– Вот-вот, – обрадовался Ойра. – Мне как раз такие и нужны.

– Да только не достанешь ты их, колдуны эти потому и могущественные, что древние. Или наоборот. В любом случае, сейчас о таких ничего не известно. Да и не уверен я, что истории эти не выдуманы.

– Жаль, – загрустил Ойра.

– Я тебя ещё больше огорчу, – признался старик, – драконы и нечисть – так вообще сущий вымысел. Не было их, нет, и не будет никогда. Хоть все леса обыщи, горы переверни и кладбища раскопай.

– А кто же есть тогда? – изумился Ойра. – Только люди? Заселили все земли вокруг и напридумывали себе чудовищ с колдунами? Не может такого быть, не верю.

– Ну колдуны-то как раз не выдумка, – улыбнулся хозяин. – Ты живое тому доказательство. А в остальном вынужден с тобой согласиться, богаты люди на истории. Не хотят своей скучной жизнью жить, вот и придумывают себе чертей ради забавы. Детей попугать, а может и самим поверить.

– Значит никого мне не найти, – совсем расстроился Ойра.

– Смотря что ты ищешь?

– Да противника себе. Наставник от меня всё время новых достижений требует, да только кого не пришибу – говорит мелюзга была. Хотя я и сам это понимаю. А что делать-то? Не на войско же мне нападать, оно меня враз прихлопнет. Да и не дело магу с людьми возиться, на то воины есть. Пускай друг друга мечами околачивают. Магу же иная судьба предписана, драконов там усмирять, нечисть гнать обратно в могилы. А тут оказывается, что выдумки это всё людские.

– С этого и надо было начинать, – возмутился старик.

– Ты знаешь, как найти мне достойного противника?

– Найти – нет, – он замотал головой для пущей убедительности. – Создать.

– Чего? – раскрыл рот Ойра. – Создать? Это как?

– Ну я мог ошибиться в терминологии. Быть может, скорее, призвать.

– Демона что ли? – потупился Ойра.

– Нет, – ответил старик. – Демоны такая же выдумка. А призывать надо голема, хотя в некоторых источниках их называют джинами. Но джин это немного другое…

– А зачем голем нужен? – перебил Ойра.

– Желания исполнять, – пояснил старик. – Потому-то его зачастую и путают с джином, но между ними большая разница. Джин исполняет много желаний и по большей части безнаказанно, только за то, что его выпустили. Хотя тут как повезёт, джин джинну рознь. А голем, в отличие от своего собрата, готов выполнить всего одно, да и не за просто так.

– Что же ему надо? Золота? Свободы?

– Нет, к чему это голему? – погладил бороду старик. – Он жизнь в замен желания требует. Как только выполнит – так сразу на тебя и набросится.

– И что же ты мне предлагаешь? – спросил Ойра. – Пожелать, чтобы он нашёл мне противника? Я конечно рад бы, но жизнь за это отдавать не собираюсь.

“Нет же, болван. Он говорит о том, что голем и будет твоим противником”.

– К чему же? Загадай ему что-нибудь пустяковое, а потом сражайся вволю. Говорят, они непобедимы. Да только это кто говорит-то? Призвать голема и крестьянину под силу, если знает как. А справиться со своим творением простолюдин, конечно же, не сможет. Но ты попробуй. В крайнем случае, полагаю, успеешь улететь. У тебя это ловко получается.

Два дня ушло у Ойры с его другом на то, чтобы найти подходящие книги. Знания выжимали по каплям и процеживали через сито здравого смысла. Порой натыкались на такую ахинею, что глаза на лоб лезли. Вроде того, что големы-то, оказывается, вовсе и не призываются, а произрастают в скалистой местности, словно цветы. Только их надобно вырывать с корнем, а не то они всю магическую силу потеряют.

Вскоре им удалось-таки собрать воедино всю хитроумную мозаику. В самом деле, никаких магических навыков сотворение голема не требовало, обзавестись одним желанием мог любой человечишка. Между делом выяснилось, что сами големы далеко не всемогущи. Когда они неспособны были выполнить желания – просто набрасывались на своего создателя и рвали в ярости на клочки. Особенно големов бесили желания, относящиеся к ним самим. Во все времена находились умники, которые книжек читать не любили, а то и вовсе не умели. Узнавали откуда-то обряд вызова, а потом желали что-нибудь вроде: “Стань моим слугой на века вечные” или “велю вместо одного желания исполнить сто”. Тут им конец и наступал. Бывали и такие, которые желали перенести их в дивное место подальше от самого голема, но их судьба оставалась неясной. Доподлинно лишь то, что больше они никому на глаза не попадались.

Хотя Ойре, откровенно говоря, всё это было безразлично. Он ведь того и хотел, чтобы голем на него напал, а желание пустяковое придумать мог с лёгкостью. Приготовления к вызову заняли ещё день, всё это время Ойра жил у друга. В плату за гостеприимство, он залатал дыры в крыше, заготовил сена и дров на пол года вперёд. Причём дрова, по старой привычке, рубил сам, топором. Но вскоре всё было готово, и Ойра рассудил, что ему следует убраться подальше, чтобы никого не зацепило ненароком. А то потом совестно ему будет, если хороший человек из-за его причудов пострадает.

Ойра уехал рано утром и к вечеру был глубоко в лесу. Сперва он хотел, было, заночевать, но передумал: всё равно сон не в радость, когда неизвестность на пятки наступает. Ойра просто развёл костёр, немного утолил голод и начал обряд. Это оказалось совсем несложно, уже на первых минутах он заметил результаты, земля вокруг как-то скукожилась, сморщилась, словно хотела чихнуть, но рта не раскрывала. Наоборот даже, вздулся под его ногами небольшой холм. Ойра вспомнил, что это хорошая примета и немного успокоился. Холмик этот – голем будущий и есть, а раз прямо под ногами расти начал, так значит, хорошо у него призывать получается. Вот если бы в десяти шагах появился – можно было бы бросать затею.

Ойра продолжал то шептать неясные слова, то кивать головой в такт, как того обряд требовал. Холмик рос и уже напоминал голову с плечами. Размером голем выходил не более, но и не менее обыкновенного человека: Ойрины ступни как раз умещались на его плечах.

Вылезая из земли, голем не подавал никаких признаков жизни, но с последним же словом вызова раскрыл глаза. Переступил с ноги на ногу, поднял и опустил руки. Вздёрнул взгляд вверх и заметил Ойру.

– А ну слезай, – велел голем.

Ойра слегка взлетел и плавно приземлился напротив него. Голем смерил его неживым взглядом, однако, с явным интересом.

– Чего хочешь? – спросил он.

– Желание, хочу, чтобы исполнил, – Ойра думал, было, скосить под дурачка, но понял, что поздно. Дурачки летать не умеют. А может, голему и вовсе нет разницы кто он.

– Ну так назови желание, я сделаю.

– А что взамен, – Ойра прекрасно всё знал, но очень уж хотелось ему с диковинным созданием потолковать. Выяснить, как тот мыслит, подобно человеку или же совсем иначе.

– Съем тебя в замен, – признался голем. Вовсе не пугал, а просто предупреждал.

– Попытаешься съесть, – поправил Ойра.

– Ага, попытаюсь и съем.

– Глупая ты тварь, – заметил парень.

– Какую сотворил, – огрызнулся тот.

– Откуда тебе будущее известно? – продолжал Ойра. – Наперёд уже уверен, что со мной совладаешь.

– Так было, есть и будет, – заметил каменный человек. – Думаешь, ты первый колдун, который меня призвал? Ха! Бывали и помогущественнее, а уж поопытнее – так каждый второй. И ничего, раз за разом что-то у них шло не так, и я одерживал верх. А потому мой тебе совет, желай оказаться где-нибудь подальше, там, где обо мне даже и не слышали.

– Ни к чему мне твои советы, – заметил Ойра. – А сруби-ка ты мне вон то дерево. Справишься?

Парень рассмеялся. Голем в ответ покрутил каменной лапой у виска.

– Ни один из нас по такой мелочи работать не станет.

– Ну хорошо, – легко согласился Ойра. – Тогда свороти вон те горы. Или это тоже мелочь?

– Нет, это подлость – рушить себе подобных. Всё равно что тебе старика лежащего убить, – ответил он. – Но мне без разницы, могу и горы.

– Тогда выполняй, – усмехнулся Ойра, усаживаясь на землю и засовывая в рот травинку.

– Это может занять несколько минут, – заметил голем, но Ойра только пожал плечами, спешить ему было некуда.

Голем ушёл в направлении гор такой походкой, словно впереди у него было ещё несколько часов пешего пути. Но, приглядевшись, Ойра понял, что он уже исчез из видимости.

“Забавная тварь”, – произнёс наставник.

“Согласен. Самонадеянная только слишком, на мой вкус”.

“С чего это вдруг?”

“Ну а что он мне сделать сможет?” – сплюнул Ойра.

“А ты ему что?” – поинтересовался голос.

“Да вот к примеру”.

Ойра махнул рукой. Деревья, которым положено было уже покорно валяться перебитыми, нагло продолжали тянуться к солнцу.

“Не понял”, – смутился парень и вскочил на ноги.

Он сделал ещё два жеста, но тело так и осталось приковано к земле, вместо того, чтобы висеть в воздухе.

“Ничего-то ты не умеешь”, – проникновенно сказал наставник. – “Не умеешь и никогда не научишься”.

“Чушь!” – заорал Ойра. – “Я с малого возраста магией жил!”.

“Ты руками махал”, – поправил наставник. – “А колдовал за тебя я”.

“Конечно”, – попытался снова взлететь Ойра. – “Особенно когда спал”.

“Баран ты и есть”, – рассмеялся голос. – “Какой же уважающий себя маг спит?”

“Почему же ты тогда не отвечал часто?!”

“А чтобы ты поверил, что это ты сам колдуешь”, – ответил наставник. – “Да только надоело мне с тобой возиться. Так что прощай, не поминай лихом”.

“Стой гад! Из моей головы так просто не уйдёшь”.

Но ответа не было.

За лесом, на горизонте, рушились горы.

Ойра в последний раз попытался взлететь…

Ойра обернулся – за его спиной спорили. Спор только разгорался, но звуки его уже разлетались на добрую часть столовой. Вернув взгляд к тарелке, парень вдруг понял, что она пуста, а вот его брюхо ещё не совсем. Ойра огляделся в поисках слуги, но его внимание снова привлекли спорщики.

Их было двое, молодые маги, чуть постарше самого Ойры. Один был высоким, это он помнил по предыдущим случайным встречам. Маг обладал большими оттопыренными ушами и хитрым, бегающим взглядом. Лицо второго тоже было слегка знакомо, но не вызывало никаких ассоциаций.

Ойра прислушался к спору:

– Да чушь это полная, – громко произнёс лопоухий.

– Согласен. Не бывает такого.

Оказалось, это был вовсе не спор, просто приятели со значительным негодование обсуждали кого-то третьего.

– Он всё придумал. А эти глупцы верят, и это возмутительно. Уж кто-кто, а аттестационная комиссия не имеет права быть столь снисходительной.

– Да куплены они все, – махнул рукой второй собеседник. – Чтобы в такую чушь поверить, что обычный человек магом стать может. Ха. Это надо совсем из ума выжить.

– Вот-вот. Прецедента за всю историю не было. Папа маг, мама маг и дитё тоже маг, этому ведь с младенчества учат. А тут вдруг, по его словам выходит, что любой нищий оборванец может колдовать научиться. А главное как?!

– Да уж, более вздорного способа магии учить я и представить не смог бы. Выходит, ты сам колдуешь, а он учится. Да и то не на самом деле, а только думает, что учится.

– А мы, значит, лишь потому колдовать и умеем, что с младенчества воспитывались в семьях и окружении магов. Ничего особенного в нас от рождения нет

– Ага, а простые людишки, мол, в сказки не верят, магов за вымысел держат, потому и не колдуют. Но стоит только в них веру вселить – так сразу и начнут чудеса творить направо и налево.

– Складно как у него всё выходит.

– Складно-то складно, да только чистая ложь. Напридумывать правдоподобных способов людей в магов оборачивать можно сколько угодно, но этого мало. Надо ещё и доказательства предъявить.

– Ну да, а что он нам покажет, когда слепому видно, что врёт? – усмехнулся лопоухий.

Ойра встал и пошёл с подносом в сторону выхода. Он не был зол, просто хотел проучить двух зазнаек. Проходя мимо, Ойра безо всякой хитроумной магии задел ножку стула одного из них, да так, что лопоухий кубарем полетел на пол. Ойра со смесью издёвки и раскаяния произнёс: