Андрей Михайлович достал внушительных размеров разводной ключ и стал медленно считать до десяти. Один… Два… Капитан должен быть хладнокровен в любой ситуации. Три… Четыре… Через толстое стекло иллюминатора было видно, что маленькие зеленые пришельцы уже добрались до антенны и теперь по очереди пилят ее ножовкой. Теперь можно рассчитывать только на собственные силы. Девять… Десять… Дверь отскочила от страшного удара кованого сапога.

 

В рубке уже подходило к концу сражение: связанный по рукам и ногам главный помощник капитана лежал на животе, яростно пытаясь сбросить со спины двух инопланетных захватчиков. Один из них победно улыбался, вытирая со лба пот, второй был занят: проверял, крепко ли завязаны узлы. Та же участь уже постигла главного инженера и бортового врача. Радист, зажатый в угол, устало отмахивался от десятка маленьких цепких рук. Зеленых, с четырьмя пальцами, покрытых отвратительными присосками. Да, перевес был явно не на стороне землян. Андрей Михайлович тоскливо посмотрел на болтающийся на поясе пистолет. Нельзя, можно повредить обшивку. Только рукопашная. Андрей Михайлович покрепче сжал ключ, даже пальцы побелели. Все четыре. Как четыре?! Нет, все правильно, Раз… два… три… четыре… пять… Капитан должен быть хладнокровен. Вперед!

 

Завязалась ужасная битва. Зеленые человечки накатывались на капитана подобно зеленым волнам, затем откатывались назад и разбивались об обшивку. Они подло нападали сзади, ставили подножки, целили в него из парализующих бластеров – все было напрасно: капитан первого ранга, Андрей Михайлович Сомов, был неприступен, как скала, и быстр, как кошка. Движения пришельцев становятся все медленнее - они устали. Устал и капитан. Передышка. Рубка разгромлена, кругом валяются поверженные зеленые тела. Оставшаяся половина пришельцев со страхом смотрит на капитана. Да, с таким сильным противником им еще не приходилось сталкиваться. Но вот передышка окончена, сейчас снова начнется кровавый бой… Стоп! А где же кровь? Капитан с недоумением смотрит на пришельцев, те смущенно пожимают плечами…

 

Ваня с досадой отложил поломанный карандаш. Ну вот, на самом интересном месте… Затем он достал маленький перочинный нож, подаренный папой, и стал деловито, не спеша (настоящий космонавт должен быть хладнокровен), затачивать красный карандаш. Заодно он еще раз пересчитал пальцы. Все правильно: у папы, дяди Коли и остальных “наших” по пять, у марсиан – по четыре. Сейчас он закончит, и эти наглые зеленые твари получат свое…

 

- Ваня! Ты где?

Это мама.

- А, вот ты где, малыш. Опять рисуешь? Что это?

- Папа лупит злобных зеленых марсиан! Сейчас кровь только подрисую. Хорошо получилось, правда? Это папе в подарок.

- Да ты у нас оказывается художник!

- Неа, я космонавт!

- Конечно космонавт. А… ты уверен, что надо рисовать кровь? Ты же не хочешь напугать папу?

- Папа самый большой и сильный, он ничего не боится!

Ваня вспомнил, как в прошлом году, в деревне, папа на спор с дядей Колей согнул подкову – легко, как кусок медной проволоки.

- Наш папа не только самый сильный, но и самый добрый. И марсиане наверняка добрые. Ты уверен, что им с папой так уж необходимо драться?

- Ну…

- Ладно, малыш, ты подумай, а я в магазин. Через полчаса буду.

Хлопнула входная дверь. Ваня задумчиво крутил в руках красный карандаш и ластик.

 

Андрей Михайлович достал внушительных размеров самовар. Над его конструкцией главный инженер, Николай Степанович, бился целый месяц. Андрей Михайлович разлил чай и пододвинул коробку с конфетами поближе к Нгра-Кэоплу.

- Угощайтесь, Нгра. Спасибо за тюльпаны, и где вы их только достали?

Рубка была буквально завалена свежими красными тюльпанами. Маленький зеленый Нгра-Кэопл подул на чай, отпил, зажмурившись от удовольствия, и только потом ответил:

- Нет ничего проще, Андрей. Мы запросили образец из Центра. Все-таки наша генная инженерия намного опережает вашу. Зато ваш чай просто бесподобен!

 

Несколько минут они молчали и смотрели на космос… Через толстое стекло иллюминатора, в окружении миллиардов звезд, на фоне черной пустоты сияла огромная красная надпись, выведенная детской рукой: “ПАПА! ПОЗРАВЛЯЮ ТЕБЯ С ДНЕМ КАСМАНАФТИКИ!”

 

- У вас замечательный сын. Тоже будущий капитан.

- Спасибо. Эх, Ванька – Ванька…Я очень скучаю по нему – уже полгода как не видел.

 

Горячая влага предательски поползла по щеке Андрея Михайловича Сомова. “Спасибо, сынок!” Он отвернулся и быстрым движением смахнул слезу, и через мгновенье его лицо снова было полно спокойствия и решимости. Нгра-Кэопл, как и подобает всякому культурному марсианину, сделал вид, что ничего не заметил. Настоящий капитан должен быть хладнокровен в любой ситуации.