Антестерион(февраль) 333г. до н.э. г. Келены.

 

- А теперь - коттаб*?

Птолемей подмигнул захмелевшим друзьям. И ему ответили радостными криками. Засуетились рабы, убирая столы и сдвигая ложа. А Птолемей, как всегда, взявший на себя роль "царя" - то есть распорядителя забавы, укрепил на стене серебряную монету с профилем Дария.

- Целить Великому прямо в глаз, - засмеялся.

- Жаль, что нельзя поместить его самого сюда, в полный рост, - съехидничал Пердикка.

- И лучше всего спиной, - загоготал в ответ кто-то.

Александр лишь свёл брови, не позволив усмешке появиться на своём лице. Гефестион знал, что Александру не по душе эти шуточки в адрес персидского владыки.

 

В северном городке - Келены - открывавшем путь в любую из четырёх сторон света, решили устроить маленький праздник - антестерии** в честь Диониса. Это был праздник молодого вина.

Нет, конечно, не могло быть и речи о пышных ритуалах, справляемых в эти дни в Афинах, да и в македонской столице. Там в первый день антестерий - пифойгию - срывались крышки с огромных кувшинов, полных вина последнего урожая. Весь город превращался в огромную ярмарку: торговали сувенирами повсюду, даже там, где в обычное время торговля была запрещена. Нужно было успеть приобрести самый красивый хойс - расписной кувшинчик, с которым вечером отправишься в гости. И всюду - ликование, музыка, смех.

Во второй день - хоес - "день кружек", выпивалось несметное количество вина. А возлюбленные дарили друг другу хойсы и чаши для пира. Тогда Дионис становился покровителем союза. В этот же день были шествия к единственному открытому в антестерии храму - Диониса Освободителя, приносились обильные жертвы.

В третий день - хитрои - "день котлов", поминали ушедших. Улицы наполнялись ароматом панспермия - "еды для умерших". Гефестион до сих пор помнил, как в доме отца выносился на двор огромный котёл. В него насыпались пшеница, ячмень, просо - всякое зерно, что имелось в запасе. А затем дымящийся котёл торжественно уносили в дом и водружали на алтарь. Детям настрого запрещалось совать в комнату носы: съесть теплый панспермий - смерти подобно.

 

Этим утром он преподнес Адександру подарок. Расписанный фигурками озорных сатиров, хойс не мог не понравиться Александру.

- Где ты взял его?

- Секрет. Взял и всё, - Гефестион загадочно улыбнулся.

- Поздравляю тебя, филэ, и прошу быть моим спутником на сегодняшнем симпосионе.

Он с трепетной торжественностью поднёс сувенир.

- Ну куда же я денусь, - рассмеялся в ответ Александр, сжав в кулаке подарок, и тут же стиснул друга в объятьях: - Спасибо.

 

И вот эта ночь. Уже выпито почти всё вино. Но всё же каждый оставил запас - для коттаба.

- Кто начнёт? - Птолемей, проведя на полу черту угольком, покосился на Александра. Тот медлил, равнодушно откинувшись на подушках своего ложа.

- Можно я? - хрупкий Эвмен выступил на середину под смешки и шуточные подначивания остальных.

- Конечно, - Птолемей, видя, что Александр не против, уступил юноше место на рубеже. Дал флейтисту сигнал начинать игру.

Эвмен, славившийся ловкостью, так восхитившей когда-то царя Филиппа, поднял специальный жестяной килик, предназначенный для игры, продев палец в ушко чаши. На дне килика - немного вина, которое в нужный момент - по сигналу флейтиста - должно выплеснуться на стену. Задача - попасть в монетку.

Чаша в руке Эвмена начала быстро вращаться, наподобие пращи: искусный игрок сумел не пролить мимо ни единой капли. И, наконец, под оборвавшуюся музыку, резкий рывок руки вперед. Кроваво-красный сгусток стрелой полетел в стену и, шлёпнувшись, рассыпался на мириады брызг. Монетка окрасилась вином, но центр пятна всё же оказался от неё сбоку.

Все зашумели, приветствуя игрока. Вино потекло вниз, оставляя пунцовую дорожку. Эвмен, недовольный собою, отошёл и сел на своё место.

Теперь, когда начало было положено, желающих оказалось много, и Птолемею пришлось на правах "царя" устраивать очередь.

Вторым вышел Филота. Он уже едва держался на ногах и всё время заступал за черту. Птолемей, смеясь, кое-как водрузил его на место.

Но Филота даже не сумел раскрутить кубок: содержимое чаши тут же выплеснулось на незадачливого игрока и близко сидящих друзей. Под свист и улюлюканье он вернулся на место. Со злости пнул раба, попытавшегося поправить его венок, и тут же, налив себе полную чашу, осушил её залпом.

 

Игроки выходили один за другим. Кто-то попадал очень близко к цели, но всё ж не по ней, в основном - мазали совсем мимо и раздосадовано крякали, качая головами.

Кассандр, главный соперник Эвмена и Птолемея в коттабе, выступил важно и без тени улыбки на надменном лице. Всем видом показывая, что намерен победить любой ценой. Долго целился, осторожно раскачивая свой кубок, не вращая, а в своей собственной манере. Рука совершала безупречные движения. Кажется, даже флейтист был заворожён ими: он долго не прекращал играть. Наконец, опомнившись, остановился. И винный "снаряд" полетел точнёхонько в цель, образовав вокруг дарика ровное пятно ореола.

Под возгласы одобрения Кассандр горделиво отступил назад.

 

Александр и Гефестион переглянулись.

- Я следующий! - Гефестион решительно взял килик. Знал, что попасть нелегко. Но самое главное - уловить мгновение. А ещё - то, о чём не говорится вслух, - имя загадать. Попадёшь - получишь в ответ взаимность того, о ком мечтаешь. Предрассудки, конечно, но...

Стал прицеливаться в такт музыке. Размашисто, упруго. В голове одно: "Александр!" И помогло: с оборвавшейся музыкой выплеснулось вино поверх Дариева профиля, аккурат туда, куда только что попал Кассандр.

- Браво, Гефестион,- ему закричали.

- Кто же теперь победитель?

 

Птолемей хитро сощурился под взглядами, обращёнными к нему. Вышел на середину неторопливо. Все затихли. Чуяли: "царь" игры готовит какой-то фокус. Птолемей неспешно взял в руки килик, развязал пояс, пропустил его через ручки чаши, соорудив пращу. Плеснул вина. Подал знак флейтисту. Тот, захлопнув разинутый в удивлении рот, поднёс инструмент к губам и заиграл весёлую песенку Пана.

Птолемей раскрутил "пращу", методично раскачиваясь всем корпусом и опираясь на выставленную вперёд ногу. Ни единой капли не пролил! А едва музыка оборвалась, резко выбросил руку. Кубок со свистом полетел в стену, звякнул и острым краем рассёк гордый профиль перса точно посередине. Вино кровью полилось, будто из свежей раны.

Раздалось восхищённое: "Ах!"

 

Александр даже приподнялся на своём ложе.

- Браво, дружище! Это - "царский" бросок, воистину! Награда победителю! - Александр протянул Птолемею собственную золотую чашу, украшенную искусной чеканкой.

Кассандр искусал в досаде все губы. А Эвмен возложил на голову Птолемея украшенный лентой венок.

 

Часть 2. Узел.

 

Март 333 г. до н.э. г. Гордий.

 

Огромный верёвочный узел намотан на дышло, крепя неподвластное тлену ярмо. Его уродливые витки переплелись - ни конца, ни начала. Мы слыхали, что знаменитый узел похож на голову человека. Но то, что видим сейчас, в самом деле, внушает смутный страх. Александр так мучительно долго стоит над знаменитой головоломкой. Замер... Неподвижен.... Челюсти сжаты. Голову наклонил, будто собирается лбом прошибить стену...

 

Под сводами храма Зевса тихо. Гул голосов многочисленной свиты умолк: все ожидают, чем окончится этот поединок. Ведь "тот, кто развяжет сей узел станет Владыкой Азии". Слова пророчества для верности начертаны на трёх языках на табличке рядом.

Александр, с которым ещё вчера ночь напролёт спорили до хрипоты, что же делать дальше - возвращаться в охваченную вспышками мятежей Грецию, или продолжать этот поход на Восток, преследуя ускользающего, как угорь, Дария, - теперь смотрит на этот узел, словно вот сейчас и решится всё.

 

Вчера мы так и не пришли к согласию: я убеждал, что промедление - не всегда потеря. Идя далее, мы можем утратить больше, чем приобрести. Дарданеллы - слишком высокая плата за поспешность.

Он упорствовал: нужен натиск. Ведь это - как полёт стрелы - раз уж пущена, должна лететь прямо в цель.

 

Александр ощупывает внимательным взглядом верёвочный клубок, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Внезапно он резко выдергивает откуда-то из середины торчащий клин. Под своды несётся гулкий ропот.

 

Я вспоминаю нашу любимую игру в коттаб. Александр частенько избегает принимать в ней участье: знает, что равных Птолемею среди нас нет. А быть вторым - не в характере Александра.

Но вот в этой-то игре уже не отступишь. Много ли славы - оказаться одним из неудачников? А шансы Александра, похоже, малы: и вынув клин, он ни на шаг не приблизился к успеху. Узел, спутанный древним заклятьем, словно усмехается ему в лицо.

 

Александр закусил заусенец: верный признак того, что злится. Но в глазах, кажется, зреет решенье.

И прежде, чем кто-либо успевает понять, он резко отступает назад и выхватывает из ножен меч. Взмах - верёвки лопаются, ощетиниваясь растрёпанными краями. Александр ударяет ещё раз, и ещё, прежде, чем останки узла с гулким стуком опадают на мраморный пол под колёсами древней повозки.

А затем, пылая щеками и с упрямым блеском в глазах, царь оборачивается к жрецам. Самый главный из них в немом почтении склоняет голову:

- Новый владыка, наследник фригийских царей, - доносится приглушённый шёпот. Внезапный сквозняк рвёт пламя факелов, унося в открытые двери чудесную весть: узел побеждён! Пророчество свершилось!

 

***

- О чём ты думал в тот момент?

____________________________

 

*коттаб - популярная в Греции игра во время праздничных застолий. На самом деле вариации игры были различны. Так, например, один из вариантов - попасть вином в чашу весов, чтобы её перевесить.

 

** антестерии - празднество с 11 по 13 февраля - первый весенний праздник цветов, вина и поминовения усопших.