На высоком утесе, над самым океаном, жил великан. Целыми днями сидел он или лежал и ничего не делал. Великан был очень ленив.

Когда он был ребенком, к нему незаметно подкралась лень и прыгнула на плечи. С тех пор лень не отпускала его. Великан рос, и вместе с ним росла его лень. Она была безобразна. Похожа на серого полупрозрачного спрута с длинными щупальцами в бородавках и присосках. А лицо у нее было такое уродливое, что если бы великан хоть разок его увидел, он испугался бы и стряхнул лень с себя. Раз и навсегда. Лень это знала и потому никогда не показывала великану свое лицо.

Великан жил и не догадывался, какое отвратительное чудище сидит у него на плечах. Собираясь в комок, лень давила великану на плечи, отчего он чувствовал, что на него наваливается какая-то тяжесть, а руки опускаются, словно плети. Иногда лень обвивала своими гибкими, как змеи, щупальцами его руки и ноги, и тогда великану не хотелось даже пальцем пошевелить. Но чаще всего лень истончалась до прозрачной паутинки и окутывала великана всего, с головы до ног, будто мягким шелковым покрывалом. Она сладко зевала над его ухом и шептала:

— Спи, спи! Как хорошо ничего не делать! Как хорошо спать!

Шли годы. Уходило время. Великан, ничего не сделавший в своей жизни, сонно смотрел по сторонам и ни к чему не проявлял интереса. А где-то далеко-далеко, на горизонте, строился город. Одна за другой вырастали высокие башни.

Временами великан начинал прислушиваться, всматриваться. У него возникало желание побежать туда, откуда доносились голоса и веяло ветром иной жизни. Но лень тут же своими мягкими щупальцами давила ему на веки, прикрывала уши, наваливалась тяжестью на спину и, зевая, шептала в самое ухо: «Все суета. Как хорошо ничего не делать!»

И вот однажды великан услышал громкие крики: «Спасите! Помогите!» У самого подножия утеса огромный удав душил свою жертву. Превозмогая лень, великан спустился с утеса и, протянув руку, сильно сдавил голову змеи. Из раскрывшейся пасти вырвался предсмертный хрип, и змеиные кольца упали на землю.

Перед великаном оказалась молодая девушка, почти девочка. Она вся дрожала от испуга. Но, тем не менее, поблагодарила великана, поклонилась своему спасителю и представилась. Это была юная фея. В награду за спасение она пообещала великану исполнить любое его желание.

Но что бы такое пожелать? Великан уже давно ни о чем не думал. Он тер себе лоб, чесал затылок, вздыхал, пожимал плечами и ничего не мог придумать. Тут лень прошептала: «Скажи фее, чтобы показывала тебе сны».

— Придумал! — воскликнул великан. — Ты будешь показывать мне сны!

— О! Это как раз по моей специальности, — обрадовалась фея. — Ведь я же волшебница снов. Я показываю детям любые сны, какие они захотят. Это моя волшебная работа. А ты — какие сны ты любишь? Розовые, голубые или золотые?

Великан снова задумался надолго и стал сильно тереть ладонью лоб, надеясь, что ему что-то придет в голову. И его осенило.

— Ты будешь мне показывать сны и розовые, и голубые, и золотые, да так, чтобы я их видел днем и ночью.

— Хорошо! — согласилась фея. — Я сделаю так, чтобы днем у тебя спал только один глаз. Когда будет спать правый глаз, ты увидишь розовый сон. А когда заснет левый глаз, тебе приснится голубой сон. Ночью будут спать оба глаза, и тогда я буду показывать тебе золотые сны.

Чтобы исполнить обещанное, фея прилетала к утесу с восходом солнца и поздним вечером, когда солнце садилось. Волшебной палочкой она дотрагивалась до лба великана, а затем улетала по своим волшебным делам. Фея летела по ночным городам и поселкам, держа в руке волшебную палочку, на самом кончике которой загоралась крохотная серебряная звездочка. Когда фея видела приотворенное окошко, она светила туда серебряной звездочкой, и детям начинали сниться удивительные сны.

Лень теперь полностью завладела великаном и блаженствовала. Он спал беспробудно, и днем и ночью. Давно уже построили город и начали строить новый. Время шло и шло. Великан все спал и спал.

А какие прекрасные сны ему снились! Когда у великана спал правый глаз, ему снился розовый сон. Он видел себя птицей, огромным орлом. Он взлетал высоко-высоко, к самому солнцу. За ним поднимались в небо большие розовые птицы. Каждая несла в клюве цветущую яблоневую ветвь. Великан-орел летел впереди громадных стай и сверху смотрел на землю, сверкающую в лучах солнца. Птицы начинали петь и осыпали землю яблоневым цветом.

В голубом сне, когда спал левый глаз, великан становился маленьким-маленьким муравьем. Вместе с другими муравьями он ползал в голубом сумраке подземного лабиринта и решал сложные головоломки. Запутанный лабиринт состоял из дорожек и тупиков. Решишь головоломку — выберешься из тупика. Пробежишь несколько шагов — и снова тупик. Великан-муравей решал головоломки быстрее других муравьев и обгонял их. Выбравшись из последнего тупика, он попадал в длинный коридор, а затем — в просторный голубой зал. Посреди зала на троне восседала муравьиная королева. У нее были голубые крылья, а на голове сияла золотая корона.

Ну а ночью, когда великану снились золотые сны, он совершал подвиги. Великие подвиги! Он побеждал всех врагов во всех боях. Давал свободу всем угнетенным, богатство — всем бедным, счастье — всем несчастным. Превращал земной шар в благоухающий сад. Строил мосты, соединяющие землю с небом. Ему рукоплескали трибуны. Его любили все. Он был героем и упивался славой.

Время шло и шло. Проходила жизнь. У великана уже выросла борода. А он все спал и во сне улыбался своим подвигам.

Однажды, как обычно, с восходом солнца прилетела фея. Она увидела, что утес дал трещину и каждую минуту может рухнуть под тяжестью великана.

— Проснись! И скорее беги, а не то погибнешь! — затормошила она великана, который в это время досматривал очередной золотой сон. Великан и пальцем не пошевелил.

Фея видела, какое чудище опутало великана, но не в ее силах было прогнать его лень. Она могла только показывать сны.

— Вставай, вставай! — будила она великана. — И прогони свою лень. Она сделала тебя бездельником, никчемным человеком. А теперь и совсем погубит!

Но великан и не думал просыпаться. Маленькая фея разгневалась (и это несмотря на то, что она была очень доброй феей): «Я не могу прогнать твою лень, но я могу показать ее тебе».

Она дотронулась волшебной палочкой до лба великана, и сразу же ему стал сниться другой сон. Будто бы сидит он на утесе, бессильно обхватив колени руками. Лицо у него печальное, глаза грустные-грустные. А на плечах у него корчится и извивается отвратительное косматое чудище. Оно надувает щеки, выпучивает глаза, показывает длинный язык, широко зевает, подмигивает и шепчет великану в самое ухо: «Я твоя любимая лень. Как хорошо ничего не делать!»

В ужасе великан проснулся и вскочил на ноги. От его резкого движения лень свалилась на землю и закрутилась волчком возле его ног, пытаясь вновь вскарабкаться на прежнее место. Великан отшвырнул лень ногой и бросился бежать. Лень помчалась за ним, протягивая к нему длинные щупальца. Вот-вот схватит!

Великан бежал во весь дух. Позади него раздался страшный грохот. Это утес обвалился в воду, подняв до небес фонтан брызг. Великан даже не оглянулся. Лень преследовала его неотступно. Ей не хотелось терять такое привычное, уютное местечко на его плечах.

 

Великан бежал, не разбирая дороги. Споткнулся и упал. И тут же лень навалилась на него, обвила, опутала мягкими щупальцами и зашептала, как прежде: «Спи, спи! Как хорошо ничего не делать!» Но великан отдирал от себя ее щупальца, отталкивал ее. Как он ненавидел свою лень! Как презирал себя за то, что поддался ей. Изо всех сил боролся он с ленью. Наконец свалил ее на землю и затоптал ногами.

И сразу же великану стало легко-легко. Ничто не давило больше на плечи. Ничто не сковывало рук и ног. Они налились силой. Великан вздохнул полной грудью, расправил плечи. Ему захотелось трудиться. Он побежал туда, где строился новый город.

А фея – волшебница снов помахала ему вслед рукой. Она знала, что расстается с великаном. Теперь он будет работать, будет уставать и спать так крепко, что никаких снов больше не увидит.