Прислонившись к холодному телу пулемета, почувствовал растущую решимость и твердость в себе. Щелкнув затвором, загнал остроголового первенца в ствол. Утренняя свежесть покрыла инеем черный металл меча правосудия. Длинные ленты конвеера смерти, блестя желтоватым дьявольским светом, свисали до пола балкона одиннадцатого этажа панельного храма. Устремив взгляд сквозь мушку прицела, замер в ожидании момента истины.

Далекий, приглушенный землей грохот круглой стали о рельсы, быстро нарастал. Стая мудрых ворон покинула насиженные ветви тополей, описав дугу и скрывшись из виду. Тупорылый лик первого голубого тянитолкая показался из норы, вдохнув прохладу осеннего утра. Еще не время, пульс в висках, как секундомер, отсчитывал время. Ну вот, свершилось, закоченевший палец потянул на себя. Звон перепонок в ушах, боль отдачи в плече, мелькание мушки на голубом фоне. Первые свинцовые пчелы разорвали ребристую обшивку вагона, углубляясь внутрь. Треск разрываемых стекол дал сигнал ветру на штурм салона.

Красивый и радостный на входе и распотрошенный, разбитый в хлам, вперемешку с человеческим фаршем возмутитель спокойствия и сна жителей района и моего тоже,

поезд быстро сбавлял ход…

Подобные фантазии рождались в моей больной голове каждый раз, когда очередной состав наземного метрополитена прерывал мой спокойный сон в самый ответственный момент, заставляя гадать весь день, чем же все закончилось. Но, как говорил батяня, человек такая скотина, ко всему привыкает. Что верно, то верно. Не прошло и двух недель, как ни шум вагонов, ни кукарекающий под ухом будильник не могли прервать крепкий сон "пожарника", давая человеку досмотреть кино о нереальном мире сновидений и эротических фантазий.