Окликнет эхо давним прозвищем,

И ляжет снег покровом пряничным,

Когда я снова стану маленьким,

А мир опять большим и праздничным,

 

Когда я снова стану облаком,

Когда я снова стану зябликом,

Когда я снова стану маленьким,

И снег опять запахнет яблоком,

 

Меня снесут с крылечка, сонного,

И я проснусь от скрипа санного,

Когда я снова стану маленьким,

И мир чудес открою заново.

 

Александр Галич

 

Имя Януша Корчака – писателя, педагога, общественного деятеля – стало для польского народа символом гуманизма и высокой нравственной чистоты. Это имя человека, которого знают все дети в Польше, а надо, чтобы знали все люди на свете – и маленькие, и большие. Говорят, это был человек героической, небывалой доброты, настоящий добрый волшебник из детской сказки.

Настоящее имя Януша Корчака - Хенрик Гольдшмидт. Он родился в 1878 году в ассимилированной еврейской семье, в доме, где царил дух космополитизма и утонченной польской культуры. Казалось, Хенрик был поляком, так он любил польский язык, людей и природу Польши. Но со временем к этой любви стало примешиваться чувство грусти и одиночества. Усилилась его связь с народом, к которому он принадлежал по крови. И в дни испытаний он приходит к сознательному и добровольному, основанному на велении совести выбору еврейской судьбы.

Волшебники не погибают, а он погиб вместе с еврейскими детьми из Дома Сирот в газовой камере фашистского лагеря Треблинка. Он мог бы спастись сам, но, не имея возможности спасти детей, остался с ними до конца.

Корчак написал много произведений для детей. В своих книгах и статьях он выступает горячим защитником интересов и прав детей, видит в ребёнке человека с богатым внутренним миром, художника с тонкой, впечатлительной душой, относится к нему всерьёз, уважает его права и достоинство.

Повесть «Когда я снова стану маленьким» уже в названии содержит нечто забавное и фантастическое. Корчак здесь прямо говорит от первого лица, и это даёт писателю возможность сохранить характерную для него интонацию шутки, смешанной с глубоким раздумьем и мечтательностью.

Во вступлении к повести автор рассказывает о том, как он мечтал поскорее стать взрослым:

«То хочу стать большим навсегда, то только так, попробовать. Потому что, может быть, поначалу это и приятно, а вдруг потом снова захочется стать маленьким?

Так я думал, думал, пока и в самом деле не вырос. У меня уже есть часы, усы, письменный стол с выдвижным ящиком – всё, как у взрослых. И я в самом деле учитель. И мне нехорошо...».

Оказывается, быть взрослым не так уж и приятно:

«Знал бы, ни за что бы не хотел стать взрослым. Ребёнку во сто раз лучше. Взрослые – несчастные. Неправда, будто они делают, что хотят. Нам ещё меньше разрешено, чем детям. У нас больше обязанностей, больше огорчений. Реже весёлые мысли. Мы уже не плачем – это правда, но, пожалуй, лишь потому, что плакать не стоит. Мы только тяжело вздыхаем».

«И я вздохнул, - доверительно говорит Корчак, и в этот момент в его голосе звучат подлинная грусть и сожаление о прошедшем детстве. – Ничего не поделаешь. Никто ничего не изменит. Никогда уже больше я не буду маленьким».

Но недаром Януш Корчак – добрый волшебник, сочиняющий сказки! Он не может ни сам оказаться в безвыходном положении, ни маленького читателя оставить безутешным. Он знает, как можно снова стать маленьким, после того, как уже порядочно лет побыл взрослым. У взрослого человека есть одна способность, какой нет у ребёнка: он может вспоминать.

И старичок-гном с красным фонариком – это время и память. А память может мгновенно вернуть человеку и детство, и любой час жизни, и любого человека, который некогда был дорог ему. Правда, в таком возвращении есть всегда непрочность и печаль, оттого что человек, вспоминая, сознаёт всю призрачность воспоминаний; но есть что-то и очень важное и новое в том, что человек вторично переживает какой-то кусочек уже прожитой жизни, ведь к ощущениям и событиям детства теперь примешивается то, что думает обо всём пережитом и случившемся раньше сам человек, уже ставший взрослым, то, как он относится к себе самому - маленькому. Сочувствует ему, осуждает его, смеётся над ним?

Повесть «Когда я снова стану маленьким», в сущности, и есть воспоминания о детстве, полные размышлений взрослого. Можно сказать, что это комментарий вдумчивого учителя к событиям своего школьного возраста. Вспоминая самого себя школьником, учитель вносит много желаемых поправок в педагогическую систему, в школьное образование, в семейный быт и уклад жизни ребёнка.

В узком коридоре мальчик на бегу натыкается на директора, да так, что бедный директор чудом не падает.

«В эту минуту я понял, что детей обвиняют несправедливо: они не виноваты, - это случай, несчастье, но не вина.

Кабинет директора, нотации – слёзы.

Всего лишь несколько часов я ребёнок, и уже первые слёзы. А разве детям запрещается бегать? Всего только два часа, как я ученик, а учительница уже сделала мне замечание, чтобы я не вертелся и сидел спокойно. Значит, я и обманщик, и невнимательный, и бегаю точно угорелый, а всё только потому, что я снова ребёнок. А если так, то, может быть, лучше было бы оставаться...

Но нет, ребёнок словно весна. То солнце выглянет – и тогда ясно и очень весело и красиво. То вдруг гроза – блеснёт молния и ударит гром. А взрослые всегда в тумане. Тоскливый туман их окружает. Ни больших, ни маленьких печалей. Всё как-то серо и серьёзно. Ведь я помню. Наша радость и тоска налетают как ураган, а их – еле плетутся.»

Книга трогает до слёз глубоким пониманием переживаний маленького человека в школьной форме, она поистине взрывает старые, прогнившие устои буржуазной семьи и школы. Она полна мечтаний педагога о том, что и школа, в которой столько лет проводит ребёнок, и отношения со взрослыми у детей могут и должны быть другими.

Автор не одинок. В его новой жизни есть друзья. Добрая учительница, которая попросила за него прощения у директора, Манек, его школьный товарищ, с которым они бегают наперегонки с трамваем и разговаривают обо всём.

«- В кино идёт фильм «Муки любви». Ты хотел бы посмотреть?

Манек поморщился:

- Не знаю. Про любовь все картины скучные. Или целуются, или по комнате ходят. Иногда только кто-нибудь выстрелит. Я больше про сыщиков люблю.

- А ты хотел бы быть сыщиком?

- Ещё бы! Гнаться по крышам, через заборы, с браунингом...

Мы читали цирковую афишу.

- Больше всего я люблю цирк.

Стоим так. Болтаем, потом идём дальше.

- А завтра пять уроков.

- Естествознание...

- Хоть бы учительница ещё что-нибудь рассказала про тюленей и белых медведей.

- А ты хотел бы быть белым медведем?

- Да ведь медведи неуклюжие!

- Ничего не неуклюжие, это только так кажется. Но лучше всего быть орлом. Взлетел бы на самую высокую скалу, выше облаков, и сидел бы там, одинокий и гордый.»

Взрослым кажется, что они хорошо знают детей. Ну что в ребёнке может быть интересного? Мало жил, мало видел, мало понимает. Потому что всякий забывает, каким он был в детстве и думает, что только теперь поумнел.

Одна из загадочных и, быть может, трагических особенностей жизни заключается в том, что, вырастая, мы поразительно быстро забываем душевные состояния детства, оттенки этих состояний. В редкие высокие минуты детство в нас оживает. Но ощущаем ли мы в будничном течении дней детство как нечто духовно близкое, родное? Многие ли могут вслед за Сент-Экзюпери повторить: «Я из страны детства...»?

«Дети – поэты, дети – философы»,-утверждает Януш Корчак. Поэты – потому что сильно радуются и сильно горюют, легко сердятся и крепко любят, философы – потому что склонны глубоко вдумываться в жизнь.

А потом? Куда это уходит? Почему умирает? Почему, когда маленькие становятся большими, поэты и философы – редкость?

«Для меня, - говорит Януш Корчак, - это один из самых глубоких и трагических вопросов жизни». Может быть, виноваты сами большие? Что-то не поняли, растоптали душевное состояние, которое уже не повторилось. Вот и умер поэт. Думаю, что достаточно не уловить и одного тончайшего оттенка душевного состояния ребёнка, чтобы в чём-то навсегда обеднить внутреннюю жизнь человека.

Что же почувствовал взрослый человек, побыв один день маленьким?

«Я был и эскимосом, и собакой, преследовал и убегал от преследователей, был победителем и невинной жертвой случая, артистом и философом, - жизнь моя звучала, как оркестр. И я понимаю, почему ребёнок может быть зрелым музыкантом. И когда мы присмотримся повнимательнее к его рисункам, прислушаемся к его речи, когда он, наконец, поверит в себя и заговорит, - мы постигнем его огромную своеобразную ценность, мы обнаружим в нём поэта, художника, мастера чувства. Это будет. Но мы ещё не доросли до этого».

Как хорошо Корчак описывает «день первого снега», когда ребята в школе словно сходят с ума от первых снежков, от чудесного ощущения морозца, от сияющей белизны и свежести снега, от здорового, чистого, вкусного воздуха зимы!

«Будь я королём, - говорит Корчак, снова ставший маленьким, = я приказал бы в первый день зимы вместо тысячи школьных звонков дать с крепости двенадцать пушечных залпов, возвещающих, что занятий не будет». Это не так уж несбыточно! Ведь сбывается же, например. У нас другое пожелание Корчака: «Вот было бы хорошо, если бы настоящие путешественники, изобретатели и военные рассказывали в школах о том, что они делают и что видели!».

А как удивительно – то грустно, то смешно - говорит Корчак о чувствах ребёнка!

«Когда тебе грустно, это не так уж плохо. Грусть – такое мягкое, приятное чувство. В голову приходят разные добрые мысли. И всех становится жалко: и маму, потому что моль ей платье испортила, и папу, потому что он много работает, и бабушку – ведь она старенькая и скоро умрёт, и собаку, потому что ей холодно, и цветок, у которого поникли листья – наверное, болеет. Хочется каждому помочь и самому стать лучше. Ведь мы и грустные сказки любим. Значит, грусть нужна».

Вся повесть пронизана грустью. Проступает она даже в самых смешных местах. Почему? Потому что ребёнку не дают радоваться жизни. Дети – это будущие люди. Значит, они только ещё будут, значит, их как бы ещё нет. А ведь они существуют, они живут, чувствуют, страдают... Детские годы – это годы настоящей жизни.

«Я размышлял о своей серенькой взрослой жизни, о ярких годах детства. Я дал обмануть себя воспоминаниями, я вернулся в него. Я ничего не выиграл, только утратил закалку – умение смиряться. Грустно мне. Плохо».

Да, трудно маленькому человеку. Взрослые его не понимают. И автор призывает старичка-гнома с его фонариком снова сделать его взрослым, чтобы не страдать так. Ему жалко детства, но возвращаться в него больше не хочется.

Быть человечными учит нас книга Корчака «Когда я снова стану маленьким», с малых лет быть достойными своего высокого звания – человек. Эта книга нужна всем – и взрослым, и детям. Смеясь, улыбаясь, грустя, возмущаясь, мечтая, раздумывая над жизнью вместе с автором, читаем мы эти страницы, полные неожиданных открытий, забавных приключений, сердитых упрёков, ироничных наблюдений, серьёзных мыслей, трогательных и всегда правдивых признаний.

Эту книгу каждый должен унести с собой в будущее, чтобы не повторять ошибок прошлого.