ПРОЛОГ

 

Посмотреть в окно и откинуть весь остальной мир на второй план. Или за непрозрачную ширму воспоминаний. И остаться один на один: ты и окно. Ты и светлый прямоугольник с картиной внутри. Желтые ветви берез, чуть дотрагивающийся до них ветерок и хлопья первого снега.

Она обожала снег. Эти пушистые алмазы сводили ее с ума еще с самого детства. И каждый год она ждала снега, будто это залог ее счастья до наступления следующей зимы.

За окном осторожно падал снег. Его было совсем мало. Он существовал лишь в промежутке между серым осенним небом и черной от влаги землей. Касаясь мокрого асфальта, он тут же исчезал. «Жаль…» - думала она. Она ведь любила его.

1

 

Прошлогодней зимой снега выпало очень мало. Город покрывала серая бесформенная масса. Зима надела на себя засаленные одежды Золушки и не торопилась менять их на бальный наряд.

Маргарита спешила по бесшумной улице родного спального района домой.

Работа сегодня давалась легко, коллеги казались крайне милыми, не смотря на то, что приходилось работать во время новогодних каникул. У Риты был день рождения, и через два часа подруги будут ждать ее в кафе. А пока она тонула в нежном ощущении счастья и безмятежности, предвкушая праздничный восторг…

 

Маргарита была симпатична (однажды кто-то даже назвал ее именем голливудской актрисы, которое она попыталась запомнить, чтобы рассказать подругам, но безуспешно). Серые глаза, достаточно выразительные и чуть лукавые, небольшой вздернутый носик и неизменно розовые губы на овале лица, обрамляли которое каштановые кудри, доходящие девушке до плеч.

Рита спешила домой, она чувствовала всем своим существом разлитое в воздухе предвестие чуда, и сегодня ее разум верил в волшебство.

 

2

 

Кристина, белокурая дама плотного телосложения докуривала сигарету, сидя за заранее заказанным столиком, когда Рита, Даша и Катя вошли в двери кафе.

Это было их любимое кафе. Может, потому что напоминало о студенческих годах, канувших в лету не так давно, но все же канувших. Здесь праздновались все знаменательные события, происходившие в жизни подруг.

Кафе было французским. Был особый шарм в интерьере, была приятная спокойная музыка (Иногда «живая»), были милые официантки с хорошим произношением слова «бон жур» и нестираемыми доброжелательными улыбками на лице; и было замечательное меню, французских блюд в котором как-то девушки насчитали не более пятнадцати, включая напитки и десерты. Но кафе подругам нравилось. И по сей день, они собирались здесь, в окружении Эйфелевой башни и улочек старого Парижа, прорисованных на серых матерчатых стенах коричневой краской, за «их» круглым столом, чтобы отметить чей-нибудь день рождения или обеденный перерыв.

 

3

 

- Она опять нас выперла, ненаглядная твоя! Мы что не так опять сделали?! – негодовал Костик. - Пригласили – не пошла! Сама ведь не пошла!

- Сама… - отозвался Максим, не смотря на отсутствие вопросительной интонации в речи друга.

- Сели, стол накрыли, как люди – приперлась! Как дура ведь, Макс! Как ду-ра!- он сделал особый акцент на последнем слове, чтобы смысл его хорошенько проник в голову Максима.

- У нее характер такой, - ответил тот грустно.

- Макс! Ты слепоглухонемой что ли? ДУРА она у тебя!!! – продолжал объяснять Костик.

Они стояли вдвоем у подъезда дома, где жил Максим и его жена, в свете чуть подмигивающего им фонаря, пытаясь успокоиться после только что произошедшего инцидента.

 

Макс называл ее Ирочкой, всегда ласково. Он часто дарил ей цветы, покупал подарки, не приуроченные к календарным праздничным датам, потакал ее капризам. Она же, как казалось всем их знакомым, чрезмерно злоупотребляла добротой и покладистостью мужа. Но на самом деле все обстояло несколько иначе.

Максим и Ира поженились чуть больше года назад. Они росли в одном поселке, учились в одной школе, потом вместе поехали покорять вершины большого города и, в конце концов, Макс решил, что это и есть любовь. Самая верная, надежная, спокойная любовь. Он видел, как предана ему Ирина, как силится она стать ему ближе, как она доверяется ему, целиком и полностью желая быть в его власти. Ему, молодому симпатичному человеку, это льстило. Завязались отношения. Девушка подкупала своим бескорыстием, своей преданностью и бесконечной нежностью. Да, не дива из глянцевого журнала, но и не уродина. Длинные темно-русые волосы, маленькое лицо сердечком, небольшие проворные глаза, почти черные, коротенькие густые реснички, маленький острый нос и милые губки-бантики. Она была намного ниже своего тогда еще друга, была чуть полновата, но все это стало для Макса родным и поэтому незаменимым и, вроде бы, довольно симпатичным.

Они встречались очень долго, почти все время обучения в институте, поэтому, наверное, все ждали… Ждали от Максима решительного шага. Ждала Ира, ждали ее родители, ждали родители Максима. Молодой человек чувствовал это, и как только чуть устойчивее стал стоять на ногах, он предложил Ире пожениться. Тогда она лишь радостно захлопала в ладоши и сказала: «А я все думала, когда ж ты созреешь!»

Почему-то Макс долго не мог уснуть в тот вечер, как будто это он новоиспеченная невеста. Его то охватывали сомнения в правильности поступка, то вновь брала верх уверенность и непоколебимость в выборе супруги. Потом он подумал, что все эти мысли абсолютно бессмысленны теперь, когда шаг уже сделан.

Молодые люди поженились, и вскоре Максиму стало понятно, что любви к Ирине как к женщине у него нет. Он испытывал признательность по отношению к ней, он любил ее, как любил бы сестру, если бы она у него была, и не более того. Теперь, когда они засыпали и просыпались вместе изо дня в день, когда они видели друг друга, слышали друг друга и чувствовали друг друга так часто, он понял все это. Но уже поздно было что-то менять.

Он видел ее влюбленные глаза, чувствовал ее привязанность и знал наверняка, что, если он уйдет от нее теперь, она погибнет. Морально, психически. Или просто умрет. И в ее смерти виноват будет он.

Ира не была глупа. Она чувствовала (с каждым днем все сильнее убеждаясь в своей правоте), ее любовь не возвращается к ней бумерангом из сердца мужа, как это должно быть у всех счастливых супружеских пар. Она чувствовала, что испытывает он лишь щемящее чувство вины перед молодой девушкой, которую очень сильно подвел. Подвел так, что теперь она и не знала, где ей искать спасения.

Она могла бы его прогнать, могла бы уйти сама, но она понимала, что не выдержит. Не получится у нее жить так, как раньше, как она жила до него. Никогда. Она не сможет. Не сможет найти замену ему, такому красивому, доброму, остроумному, милому. Даже если найдет, она понимала (что было самым важным), ее сердце не сумеет больше полюбить так же безумно, беспричинно, непреодолимо… Выхода не было. Ирина жила рядом с любимым, но не любящим ее человеком, стараясь скрыть сей ужасный факт даже от самой себя. Она прогоняла прочь все мысли, посещающие ее голову на этот счет, надевала дюжины розовых очков сразу, но вскоре нервы стали выходить из-под контроля, сознание девушки вопило о несправедливой жизни и наполнялось ненавистью. И Ира испытала на себе, как можно любить и ненавидеть человека одновременно.

«Ну и что, что ссоры, ну и пусть ругань. Кризисное время. Это бывает, - пыталась успокоить подруга. – Все наладится». И Ира верила, осознавая, однако, что лжет самой себе, но все же верила. Хотела верить.

 

4

 

Они познакомились в кафе. В тот самый день, когда жена прогнала его и Костю, устроившихся на кухне для того, чтобы отметить покупку Костей нового авто. Позже Максим думал, что судьба сыграла злую шутку с Ирой. Если бы не было скандала, который та закатила, ему с Костей не пришлось бы идти в «Мон шер», и тогда он никогда не увидел бы Риту…

В кафе было людно, официантки уже зажгли свечи в симпатичных желтых футлярах с прорезями в виде звезд. Даже большой банкетный стол был занят. Там сидела компания девушек, которые вели оживленную беседу. Максим с Костей присели за соседний столик, сделали заказ и стали ждать. Костя задумчиво разглядывал посетителей, а Макс бессмысленно пялился на подруг за банкетным столом, пока одна из них не перехватила его взгляд.

Девушек было четверо. К нему спиной сидела пухленькая блондинка в голубой блузе-распашонке и таких же голубых джинсах, на ее спине сквозь полупрозрачную материю были видны лямки лифчика темного цвета. С лишком уж темного для такой вот рубашонки – подумал Макс. Дальше по часовой стрелке курила светловолосая девочка тоже с длинными волосами и густой прямой челкой, которая закрывала верхнее веко. Ее детское личико совершенно терялось в ярко-бордовом цвете платья-футляра, не подходившего девице и по фасону, собственно, тоже. Лицом к Максу сидела рыжеволосая, большеносая и большегубая бестия с серьгами размером с яблоко в ушах, худая плоскогрудая и, кажется, прыщавая. На ней он пожелал не задерживать свой взгляд.

Девушка, сидящая вполоборота к нему слева от рыжей, оказалась милой. Милые черты лица, чуть наивные глаза. Наверное, почувствовав любопытный взгляд, девушка обернулась.

В этот самый момент подошла официантка, принесшая заказ.

Прошло около получаса. Девицы за банкетным столом веселились. Алкоголь развязал их языки, придал смелости, и одна из них, «рыжая бестия», решила пригласить молодых людей за соседним столиком, посылавших время от времени таинственные взгляды в сторону их компании. Молодые люди даже услышали, как девушки поспорили, что та не сделает этого. Но, ко всеобщему удивлению и веселью, Катя встала из-за стола, чуть покачнулась (более для создания видимости абсолютно невменяемой из-за выпитого, чтобы завтра можно было оправдать свой поступок или вообще «забыть») и медленно и вальяжно направилась к столику Макса и Костика. Спор Катерина выиграла. Призовую бутылку шампанского она пила с подругами и их новыми знакомыми.

Необычайно веселый вечер, волшебное знакомство, после которого все чувствовали себя абсолютно спокойно, уверенно и расслабленно. Общение происходило легко, гладко, будто жизни этих молодых людей и девушек были связаны между собой какой-то неуловимой нитью судьбы, которая, затягиваясь, сближала их всех со скоростью света. Такая короткая ночь. И улыбчивая официантка извиняется за то, что часы на ее руке показывают три и пора закрывать заведение, в котором не осталось практически ни одного посетителя. Молодые люди выходят на свежий морозный воздух шумящей, кричащей, смеющейся толпой, пытаются поймать такси. Вот повезло, и на остановившейся машине уезжают Кристина с Костиком (просто им по пути). Второй автомобиль уносит Дашеньку, мама которой уже третий раз звонила на сотовый и просила возвращаться поскорее.

Трое идут по покрытому тонким слоем ледяного налета тротуару вдоль широкой ярко освещенной улицы спящего большого города. Они продолжают веселиться, но у автобусной остановки замечают такси. Рита договаривается с водителем, и они с Катериной собираются уехать. Сейчас. Молодой человек, сопровождающий их, открывает заднюю дверцу белой старенькой тойоты, рыжая прошмыгивает в салон, туда же направляется Рита, и она сядет сейчас, не оставив ни адреса, ни номера мобильно телефона, ни даже своего полного имени, сейчас…

- Сейчас! – слышит ОН свой голос, обращенный толи к водителю, толи к подруге Риты, толи к себе, толи ко всем сразу. Максим берет ЕЕ за руку чуть ниже локтя, и тянет из машины.

- Свой номер. Оставь… - ОН смотрит ласково, нежно, легкая улыбка чуть касается его чувственных нежно-розовых губ и голубых, как чистые озера, глаз. Вопрос, просьба, или даже, скорее всего мольба читается в них.

ОНА стоит напротив, держась одной рукой за открытую дверцу автомобиля, и улыбается в ответ.

- Извини, но я не могу его вспомнить…

- Не обманывай меня, пожалуйста,- вновь умоляет ОН.

- Ты ведь не позвонишь, - уверенно говорит ОНА, улыбка с ее лица исчезает, чуть сощурившиеся глаза смотрят на НЕГО, и заканчивают фразу: «А мне бы очень хотелось, чтобы позвонил…»

Он записывает диктуемый ею номер в свой телефон, отпускает такси и долго смотрит вслед красным удаляющимся по ровной серой ленте огням. И сердце его начинает гореть.

Он долго не мог подойти к своему дому, который был в пятнадцати минутах ходьбы от «Мон шер». Он вспоминал каждый момент сегодняшнего вечера, связанный с Маргаритой. И его сознание отказывалось верить, что сейчас, в этом безликом каменном доме, в его квартире уже спит женщина, которую он назвал своей женой…

 

5

Одиннадцать утра. Рита в старом кресле, за старым обшарпанным столом смотрит в окно своего рабочего кабинета, пьет кофе и вспоминает свой день рождения. Вернее, она наоборот пытается не думать о нем, заглушая поток мыслей о вчерашнем вечере словами, которые читает с монитора компьютера «Следователь СУ при УВД Ленинского АО …»

И так раз семь. Она читает, задумывается, вновь перечитывает написанное ею, словно никак не может сообразить, что же нужно писать дальше.

Чашка растворимого сладкого кофе в ее руках как-то быстро остывает, и не выпив и половины, Рита выливает теплую коричневую жидкость в горшочек с каким-то неизвестным никому в их отделе цветком, который стоит здесь как раз для подобных действий, и стоял еще до прихода в этот кабинет Маргариты. Чашка ставится на стол, а взгляд снова устремляется в окно, на белый холодный пух, летящий спокойно с небес и гипнотизирующий девушку, словно опытный психотерапевт.

Она вернулась домой, приятно уставшая, но так и не смогла заснуть. В голове мелькали картинки прошедшей ночи, но в основном это было лицо того молодого человека с голубыми глазами. Она вспоминала его голос, его улыбку. Как он просил ее телефонный номер. Перебирая фрагменты их бесед, она невольно улыбалась, лежа в темноте с открытыми глазами.

Что такого в нем, в этом парне с короткими светлыми, цвета льна, волосами? Что нашла она в этих улыбающихся глазах? А в греческом носе? Разве он в ее вкусе? Марго не смела думать, что влюблена. Она чувствовала эйфорию после удавшегося праздника, вот и все. К тому же алкоголь еще не покинул ее не привыкший к бурным празднествам организм.

Итак, кофе, которым она поделилась с цветком, закончился, пора работать. Руки заскользили по клавиатуре, на «листе» рождалось еще одно постановление. И на некоторое время эта практически автоматическая работа помогла забыть Рите о глупой детской влюбленности, которая вдруг вспыхнула ни с того ни с сего к абсолютно незнакомому ей человеку. Девушка была уверена: уже к вечеру этот недуг отпустит ее. Она уже не ребенок, она – чуть опьяненная праздником детства молодая женщина, очень и очень серьезная женщина.

После обеденного перерыва телефон в сумке Риты, висевшей на вешалке для одежды в шкафу, призывно запел. Рита нехотя встала из-за стола, потянулась и направилась к шкафу. Звук прекратился. Марго достала сотовый и нажала просмотр пропущенных вызовов. Высветившийся на экране номер отсутствовал в телефонном справочнике, и Рита решила, что кто-то просто ошибся. Но через миг раскладушка снова ожила, прямо в руках хозяйки, заливая все помещение легкой приятной музыкой. Номер телефона был тот же. Рита ответила. Секунду в трубке молчали, как бы собираясь с мыслями, как показалось девушке. Потом она услышала голос. Этот голос бальзамом лег ей на сердце и стал обволакивать его нежной сладкой паутиной, как только раздался в ушах Маргариты:

- Привет. Я не помешал тебе? Как твои дела? Узнала меня?

Она конечно узнала этот чуть слащавый тембр голоса молодого человека из «Мон шер». Его зовут Максим (этой ночью лежа в своей кровати она тысячу раз произносила его имя и мысленно, и шептала вслух, будто глотала чудодейственные пилюли от всех несчастий одну за одной…)

 

6

 

Сидя в маршрутном такси Маргарита быстро писала смс. Там было много слов. Тех, что она не посмела сказать ему десятью минутами раньше, когда они стояли вместе на остановке, и он целовал ее в губы и прижимал к себе, обняв за талию.

Рита написала о том, что голова ее идет кругом, когда он рядом, а если он далеко от нее, мысли постоянно находятся в непосредственной близости к его персоне. Она писала, что, кажется, сошла с ума, и ее это пугает. В другом случае это сумасбродство она назвала бы эйфорией влюбленности, но не хочет этого делать, так как у него есть жена, и все, что сейчас с ними происходит – глупость, чушь, ничего серьезного. Она писала, что очень хочет снова увидеться с ним, но ей страшно. Она боится привязаться к нему. Ей больно, но лучше сейчас почувствовать боль от ссадины, чем потом от рваной раны…

Ответа долго не было. Рита решила, что так и должно быть. Он – симпатичный интересный молодой человек, женат и наверняка любит свою жену, но, как большинство мужчин, иногда похаживает «налево». Зачем ему выяснять отношения (которых, в принципе, еще и не существовало, как таковых) с очередной развлекающей его девицей. Она вздохнула и подумала, что молодец. «Ты первой сделала шаг. И правильный. Этот лживый ловелас тебя не достоин. Пусть пудрит мозги кому-нибудь другому. А Я – молодец! Я – серьезная женщина».

Тренькнул телефон. Сообщение открылось не сразу из-за его огромного размера. А потом она окунулась в пришедший текст с головой. Она прочла его от начала и до конца, очень медленно и вдумчиво несколько раз. Вечером, ложась спать, она все еще думала о нем и поняла, что помнит смс наизусть.

«Знаешь, я ночью долго не мог заснуть. Я думал, что же я делаю, что с нами будет. Долго думал, голова болела, потом заснул. Во сне я видел тебя. Снова проснулся, снова стал думать. А потом решил, если нам будет хорошо вместе, то мне плевать на все остальное. Я решил, будь что будет. Когда ты сдержала свое обещание и позвонила мне сегодня, я был самым счастливым человеком на свете. И снова подумал: будь что будет. Спокойной ночи тебе, я хочу, чтобы ты сегодня видела хорошие сны. Я позвоню тебе завтра, и если ты не возьмешь трубку, я все пойму. Это твоя жизнь, и я уважаю твое решение, каким бы оно ни было».

Когда глаза ее закрылись в полудреме, она уже знала, что ответит на его звонок. Обязательно ответит.

 

7

 

- И ты, дура, веришь ему? На романтику потянуло? На приключения? – отчитывала Марго Кристина, доставая сигареты из сумки. – Люди так умеют притворяться, что иногда сами себе начинают верить!

Они сидели на работе, вдвоем в кабинете. В отделе почти никого не было.

- Ты же не знаешь его! – протестовала Рита.

- Уж поверь, таких народных умельцев по обхаживанию молодых курочек кишмя кишит. Я-то знаю. Куда ни плюнь, или лучше сказать, на кого ни плюнь, - Кристина усмехнулась, - романтик чистой воды. Да еще и влюбленный в тебя, неповторимо прекрасную, по гроб своей жалкой жизни! Или как?

Рита пожала плечами и уставилась глазами в пол. Она не хотела слушать Кристю, но в то же самое время понимала, что та могла быть права. Ради «охотничьего» интереса так много разбивалось сердец. И Марго не хотелось стать жертвой чьей-то жестокой игры. Подруга тем временем продолжала:

- Развлекайся, раз нравится. Я вот сто лет в театр не ходила, а у тебя вон он какой утонченный, супчик твой. Пусть поухаживает, отдохнешь нахаляву с приятным мужчиной. Только не привязывайся к нему. Ничего хорошего из этого не выйдет, гарантирую. Я тебе как подруге, как сестре, если хочешь, советую. Мы все за тебя волнуемся. Я – больше всех, я-то здесь, с тобой каждый день. Ты поняла меня, Марго?

Рита кивнула, не отрывая глаз от грязного линолеума.

- Спектакль-то как назывался? – улыбнулась Кристя.

- «Любовью не шутят», - проговорила чуть слышно Марго.

- Ну и как? Не шутят?

- Нет, - сказала Маргарита, резко встав и выйдя из кабинета.

 

8

 

Начиналась весна. Но в Сибири этого еще не было заметно. Мартовское солнце было ярким, но холодным, как лед. Был женский праздник, и подруги решили поехать на каток, отдохнуть от утомительного умственного труда физически. Они уже ехали на Катином «Рено», когда телефон Риты запел чудесную песенку о любви.

- Алло, привет. Я не могу сейчас. Нет, мы едем на каток с девочками. Да, конечно, через два смогу. Хорошо, до встречи, - Марго улыбнулась, и телефон в ее руке вспыхнул, давая понять, что связь со звонившим прервана.

- Макс? – спросила Даша.

- А ты как думаешь? – ответила Кристина.

Через два часа Максим должен ждать ее у «Мон шер», и этот факт создал за спиной у Риты пару невидимых, но очень сильных крылышек.

После ледовой прогулки девушки сходили в душ, оделись и отправились к парковке. Рита попрощалась с ними и упорхнула, как бабочка в предвкушении сладкого нектара.

- А она влюбилась… - грустно глядя ей вслед, сказала Даша.

- Голову потеряла где-то, глупенькая. Они ведь даже не спали еще!- проговорила Кристина. – Неужели правда любовь существует, а девочки?

- Похоже на то, – отозвалась Катя, садясь в свой старенький «Рено».

 

9

 

А Рита спешила к «Мон шер», боясь опоздать хоть на минутку, потому что знала, что Максим всегда ограничен во времени, дома его ждут…

Ей не хотелось думать об этом сейчас. Она увидит Максима, и это будет самым лучшим подарком на 8 марта. Выскочив из маршрутки, она быстрым шагом направилась в сторону «Мон шер». Оставалось метров двести до назначенного места, а до условленного времени – минут пять, но Максима впереди Рита не увидела. Она подумала, что что-то задержало его, но скоро он придет, иначе он предупредил бы… И раздался телефонный звонок. Рита выхватила его из кармана, но звук прекратился. Звонок оповещения о непрочитанном сообщении. Еще двадцать минут назад ОН прислал ЕЙ смс.

Маргарита замедлила шаг, а потом вовсе остановилась у стены старинного здания, в котором находилось ее любимое кафе. Она перечитывала послание вновь и вновь, как в тот первый вечер, когда они целовались на остановке. Но мозг отказывался воспринимать написанное.

«Нам больше не надо встречаться никогда. Так лучше для всех. Прощай и прости, если сможешь».

Риту бросило в холод, она почувствовала, как немеет все ее тело, а горло что-то сдавливает, и сдавливает все сильней, мешая воздуху проникать в легкие. Она успела опереться рукой о темно-бордовую стену слева от нее, она услышала голос за спиной «девушка вам плохо?», а потом – сизый дым, а может быть туман. А может быть густо падающий снег в предрассветной тьме.

 

10

 

Она очнулась и увидела, что стоит там же, у кафе «Мон шер», вокруг нее - несколько незнакомых людей (случайные прохожие – поняла она), а рядом - молодой человек, который, пытается подержать ее за талию. Марго выдавила из себя «извините» и, неестественно улыбнувшись, попыталась идти. Ноги стали совсем ватными, молодой человек помогал ей.

- Как вы?

- Лучше. Спасибо. Просто забыла позавтракать.

Он смотрел на нее с недоверчивой ухмылкой.

- С праздником вас.

- Спасибо, - вновь попытавшись улыбнуться, ответила Марго. Голова гудела, и картинка, которую фиксировали ее глаза, покачивалась из стороны в сторону.

- Где ваш дом?

- Я доберусь.

- Мне кажется, вы сами можете не дойти…

Марго стерла улыбку. Ее захватывало раздражение. Что ему нужно, этому идиоту? Шел бы своей дорогой! Зачем он привязывается к ней?

-Я же вижу, вам нехорошо… - продолжал он тем временем.

Знал бы ты, слащавенький придурок, что такое «нехорошо»! Знал бы ты, как это, когда берут твое сердце, выдирают с корнем прямо так, на живую, не видя, не замечая, что ты корчишься от боли, а потом на твоих глазах, пока ты еще живешь, чувствуешь, страдаешь, в грязь бросают эту самую чувствительную часть тебя, самую нежную…

А знал бы ты, насколько больнее бывает, когда все проделывает человек… Самый дорогой тебе человек. Которому ты и так его отдала, свое сердце… И слезы хлынули из глаз Маргариты. Она не рыдала, нет. Она стояла среди чужих, начавших расходиться уже, людей, рядом, держа ее за руку стоял, незнакомый мужчина, слезы ручейками скатывались по озябшим щекам. Лицо ее было спокойным. Лишь в глазах застывшие в лед бесконечно глубокие озера страданий…

Она не видела мира вокруг себя. Темные очертания высоток на сером небесном фоне и размытые человеческие фигурки, проплывающие мимо. А потом пошел снег. Безупречно белый, завораживающий снег.

 

11

 

День за днем – холодные пасмурные деньки. Солнце не желало выглядывать из-за туч, а тучи спешили наградить город очередной порцией мокрого снега, который, ложась на землю, превращался в грязь.

Рита, как под гипнозом ходила на работу, ела, пила, спала. Она погружалась в свои мысли так глубоко, что иной раз не слышала обращавшихся к ней людей. Она передумала все, что было возможно, она пыталась внушать себе спасительные «я не люблю его», «таких, как он тысячи», «время лечит» и много других идей, которыми подпитывала ее оптимистка Кристина, но толку было мало. Она больше не появлялась в ночных клубах, не ходила на вечеринки и в гости. Она вообще никуда не ходила. Кроме «Мон шер». Они обедали там с Кристей почти каждый день, и, войдя туда, Маргарита немного оживала. Она начинала, как раньше, шутить, обсуждала разные девичьи беззаботные темы, вела себя, как ни в чем не бывало. Почти. Кристине всегда сложно было поймать ее постоянно ищущий кого-то взгляд.

Первые полчаса после той роковой смс Рита пыталась ему звонить. Она сидела в «Мон шер», рядом стоял остывающий капучино, а она звонила, звонила, звонила… Он сбрасывал. Потом отключил телефон.

Рита злилась. Она назвала бы его трусливым ублюдком, она накричала бы на него, дав волю своим эмоциям, она рассказала бы, как больно он сделал ей, что бы ему стало хоть немного стыдно, а ей – капельку легче. Но телефон его был отключен весь день. И весь оставшийся вечер Рита плакала дома, уткнувшись в подушку, бросаясь к телефону, как сумасшедшая, когда он звонил. Но звонка Макса в тот день она так и не дождалась.

Первые две недели после того катастрофического дня Рита писала ему сообщения. Сначала грубые и обидные, но уже на следующий день она сказала ему, что любит его. Она желала ему хорошего дня, писала о своих новостях, о своей, по всей видимости, не интересующей его жизни. Смс доходили до адресата, и она радовалась этому, как ребенок. Она уже знала наперед, что он не ответит, она уже давно не ждала от него ничего взамен. Она просто была счастлива оттого, что знала: он прочтет ее слова, написанные с такой любовью и только для него. Она наплевала на его жену, которая тоже могла прочитать сообщения, но все же старалась писать только в рабочее время.

Позже Маргарита начала «просыпаться». С каждым днем исходящих смс абоненту по имени Максим в ее телефоне стало убавляться. Она как будто очнулась после летаргии и начала понимать, что с ней произошло только теперь. Он не желает ее больше видеть, слышать, читать ее глупые сообщения. Ей поначалу казалось, что он поступил странно, так резко оборвав их отношения. Она искала оправдывающие его причины. Она уже не считала его трусом, побоявшимся сказать написанное им ей в лицо. «Значит, так сложились обстоятельства», - объясняла она себе и была чрезвычайно довольна этим объяснением.

Теперь Маргарита начала убеждаться, что все наверняка прозаичнее, чем ей представлялось в состоянии «аффекта». Она посмотрела со стороны на то, что имела: женатый мужчина и молодая девушка, оказавшаяся не такой, какую он бы хотел видеть. Не такой развращенной. Ему не было интересно, он просто ждал. Он ждал все эти пролетевшие для нее как один миг два зимних месяца превращения миледи в проститутку. Он надеялся, что все произойдет скорее, но…

На самом деле поведение Максима не давало повода для таких мыслей. Время, проведенное с ним, было лучшим в жизни девушки. Это было волшебством. Она чувствовала его нежность, его заботу. Кажется, таким она представляла себе принца на белом коне. Такой благородный, умный, интересный, веселый и искренний. Так уверен в себе. И так влюблен в нее. А самым невероятным казалось то, что он был реально существующим человеком. Он подолгу мог смотреть на нее, задумчиво улыбаясь, с невероятной нежностью, в которой она тонула с головой. И это было реальностью.

Он держал ее руки в своих, когда они сидели рядом (в кафе, в кино, в маршрутном такси – неважно где), осторожно поглаживая ее красивые музыкальные пальцы, отчего сердце Риты начинало биться медленно и гулко, разнося по венам вместе с кровью сказочный эликсир блаженства. И это было реальностью.

Он целовал ее в губы своими ванильными устами долгими и быстрыми поцелуями, настойчивыми и чуть трепетными, но неизменно прекрасными, как небо, уносящими в далекие дали от мирских забот и оставляющие за собой длинный шлейф эйфории. И это тоже было реальностью… Было реальностью.

Теперь она одна сидит в темноте на кухне своей однокомнатной квартирки перед приоткрытым окном и курит. Ее обволакивает светлый ментоловый дым сигарет, смешанный с паром ее дыхания, холодный весенний воздух и облако мыслей. Мыслей о нем. Мыслей о ней. И, как ни странно, о них.

Кто он такой? – думает она, - Всего лишь человек. Один единственный человек. Он ушел из моей жизни. Но жизнь моя при мне, все осталось! Мои подруги, моя работа, мой дом. Все здесь, со мной. А он – лишь один человек, один единственный. Как можно сравнивать одного человека (одного единственного!) с целыми сотнями других жизненных пунктов?! Какая я дура… А он – подонок и негодяй. И нужно его давно забыть.

Вот только не получается.

Почему? – спрашивает она себя, - Зачем он нужен мне теперь, когда я поняла всё?! – ее сводит с ума этот вопрос. Она не может найти подходящего ответа. Уже месяц. Потому что любит его? Нет, не годится. Так ей было бы жутко больно. Ей нужно объяснить это иначе. По-другому расставить все точки над i. Она ведь хочет еще жить, а не существовать, она собирается найти свое настоящее счастье там, в светлом будущем, где ждет ее настоящий принц, не фальшивка.

И ответ пришел к ней в голову. Подходящий. Это страсть. Это была страсть! Да! Эврика! Она хотела его, только и всего! Пошлый, абсурдный, грубый ответ. Как раз достоин случая. Грустный ответ. Спасительный.

Флюиды и инстинкт размножения. Рита горько улыбнулась огням ночного города, заглядывающим к ней в окно, и отправилась спать. И во сне она видела, что занимается с ним любовью…

 

12

 

- Катька! Ритка пришла! – радостно щебетала Кристина по телефону, -В себя пришла! Не на работу, дура! И на работу тоже, что ж ты такая глупая! Вечером, говорит, в клубнячок? Прикинь? Я в шоке была!Да! Всё. Скоро вернется. До вечера, короче.

Рита вошла в кабинет, Кристя весело подмигнула ей из-за компьютера и вернулась к работе.

Рита села в кресло и задумчиво произнесла:

- Я знаю, что мне нужно, чтобы его забыть.

- Что? – удивилась больше заданной теме, чем самой фразе, Кристина.

- Мне надо с ним переспать.

- Рехнулась?! – Кристина пялилась на подругу, всем корпусом подавшись в ее сторону, и вид у нее был, как у неразорвавшейся бомбы, которая все же рванет с секунды на секунду. Рот уже готовился выплеснуть на Риту бесконечную волну слов, но Марго опередила:

- Это нормально. Желания должны исполняться. Разве не так? И тогда они перестают тебя мучить.

Ее подруга замерла на пару секунд, неуверенно качнула головой, и медленно отвернулась.

 

13

 

Ночной клуб, один из лучших в городе, был заполнен под завязку людьми. Веселыми, развязными, выпившими, беззаботными. Как обычно. Придя сюда, Рита забывала обо всех проблемах и отдыхала. Лечила свои депрессии. Помогало безотказно, вот и теперь она решила, что пора бы уже…

Они с подругами выкупили VIP-зону, попросили кальян и мартини. Играла клубная музыка, внизу на танцполе веселились люди, атмосфера заведения заражала весельем и вытесняла весь негатив из головы Маргариты. Ей было легко. Она словно исцелилась от тяжелой болезни, наконец-то вернулась к жизни, которую так любила.

Вечер был веселым. Кристя напропалую флиртовала с молодыми людьми, Даша с Катей танцевали у самого края VIP-зоны с кружками пива в руках, обсуждая танцоров с танцпола, и хохоча почти после каждой фразы, сказанной друг другу. Марго чувствовала какую-то слабость и состояние покоя, смешанное с радостным настроением; вид довольных подруг и кальян полностью удовлетворяли ее потребности сегодняшним вечером.

Заиграл медленный танец. На площадке люди начали разбиваться на пары, свободного места вдруг стало в два раза больше. Девушки, скромно встающие у края танцпола с ожидающим видом; молодые люди, целенаправленно идущие к барной стойке, и не обращающие на красавиц, жаждущих танца, ни малейшего внимания. Рита наблюдала за всем этим, втягивая ароматный дым кальяна, когда кто-то сказал ей на ухо:

- Я приглашаю Вас на танец.

Марго вздрогнула от неожиданности и обернулась. Рядом с кожаным диваном, на котором она так уютно устроилась, стоял очень высокий молодой человек лет двадцати пяти. Коротко стриженый светло-русый мальчик, светлые глаза, абсолютно белые ровные зубы, серая маечка с надписью «СССР», голубые джинсы и сверкающей белизны кроссовки. Он был мил, и Рита встала с дивана, подав ему руку. Она краем глаза поймала одобряющий взгляд Кристины и пошла на танцпол.

Мальчика звали Артем. Он оказался профессиональным спортсменом, но не баскетболистом, как все обычно предполагали, а бадминтонистом. Капитан команды, двукратный чемпион Европы и чего-то там еще. Он очень много рассказывал Рите о своей жизни. Сначала она сама его просила, а ему это, по всей видимости, очень нравилось. И он говорил, говорил, спрашивал ее мнение по поводу того, или этого момента своей блестящей биографии, и снова говорил. Рита улыбалась, слушала и не мешала ему общаться с ней так, как он этого хотел. Мальчику было приятно, девочки довольными взглядами подбадривали подругу, Рита кивала всем головой и слушала…

А когда мальчик (как она назвала его про себя) сказал, что ему было очень приятно познакомиться с умной девушкой, немного удивилась. Она считала себя девушкой умной и интересной, это, несомненно. Но как мог узнать о ней хоть что-то этот милый паренек, которому за весь вечер она сказала не больше тридцати слов?... Все же она дала ему номер своего телефона. Кристина одобрила этот поступок.

На следующий же день Артем позвонил. Он снова был многословен, рассказал о своих грандиозных планах на день, добавив, что так у него каждый день, но вот сегодня в графике есть небольшое окно, и он хотел бы провести это время с Ритой. Так они оказались в «Мон шер».

Время бизнес-ланча уже закончилось, денег у Риты было мало. (Почему-то она не была уверена, что ее новый знакомый станет оплачивать ее заказ.) Марго попросила чашку черного кофе и земляничный чизкейк. Артем решил подкрепиться основательнее. Он объяснил, что только с тренировки, поэтому нужно как можно больше поглотить белковой пищи. Рита кивнула с серьезным лицом, но занудство мальчика начинало ее доставать. Марго видела, что он пытается показаться интересным, эрудированным молодым человеком, остроумным и независимым. На самом деле он был другим. Неуверенным в себе, закомплексованным, и от этого чересчур заносчивым. Его попытки остроумничать выглядели нелепо, как и он сам, небрежно сгорбившийся, развалившийся на стуле, пытаясь придать своей позе непринужденный вид, двухметровый мальчик, рассказывающий с гордостью о том, что психологический тест показал, будто у него завышенная самооценка.

Он все же заплатил за Марго по счету, при этом «случайно» содержащиеся в его дорогущем портмоне тысячерублевки несколько раз проплыли мимо ее носа. Потом он даже проводил ее до отдела, сказав на прощанье, что ему очень легко с ней общаться (еще бы! – подумала Рита) и что он надеется, это свидание было не последним.

- Свидание?! – изумилась Марго.

- Ну, да. А что это было? – ничуть не смутился Артем.

Рита с трудом могла назвать получасовой перекус в кафе свиданием, но не сказала об этом Артему.

- Мне тоже понравилось, - сдерживая дурной смех, ответила она.

Кристина сидела в кабинете одна и пила кофе.

- Ну, как? – спросила она Риту, когда та закрыла дверь, войдя в помещение и начала снимать куртку.

- Он такой зануда. Он маменькин сынок. Типичный маменькин сынок.

- Что б ты понимала! Богатый молодой спортсменчик ползает перед ней на коленочках, а она…

- Ага! Поползет он! Самая любимая тема разговора – это он сам. Он уже достал меня. Я не думаю, что он эгоист. Просто он ЗАНУДА! Односторонне развитый человек. Он скучный, понятно? Я больше с ним никуда не пойду.

- Нормальный мужик! – не согласилась Кристя, - Им же вертеть можно, как захочешь, не видишь что ли? По-моему, очень удобно! – она потянулась в кресле и сладко зевнула.

- Ты сейчас о мебели говоришь? – спросила Марго, и обе рассмеялись.

Артем звонил по несколько раз в день. Глупые разговоры ни о чем начинали раздражать Риту. Она несколько раз пыталась сказать ему, чтобы больше не звонил, но не могла. Она не могла поступить жестоко с ребенком.

А «ребенок» был очень доволен. Собой, ей и всем, что между ними было.

- Тебе надо сказать это. Скажи в лицо. Назначь ему встречу. – Советовала Катя.

- Я и собираюсь. – Отвечала неуверенно Маргарита. – Мне его жаль, понимаете? Мне жаль его сейчас, потому что он думает, что все нормально, а на самом деле я обманываю его. Но как подумаю, каково ему будет, если я его оттолкну от себя…

- Мы в ответе за тех, кого приручили… - проговорила задумчиво Дарья.

- Вот–вот.

Но этот шаг был жизненно необходим, Маргарита поняла это окончательно, когда после их трехнедельного знакомства Артем повез ее знакомиться с родителями…

Он предложил съездить вечером в ресторан, и Рита согласилась. Она тут же начала обдумывать слова, которые скажет ему при встрече, пытаясь подвести мальчика к расставанию мягко, безболезненно, насколько это было возможно. А потом он заехал за ней домой, и они поехали. Не в ресторан, а в совершенно другую сторону. Вопросы «куда ты меня везешь?» оставались без ответа. Артем лишь заговорщически улыбался, глядя на дорогу, и молчал. Это было странно, он никогда не хранил тишину так долго. Марго было не по себе. Наконец они остановились у двухэтажного кирпичного коттеджа с металлическими высоченными воротами зеленого цвета с нелепыми завитками и цветочками. Рита вопросительно посмотрела на Артема.

- Я здесь живу. Я, мои родители и моя сестра. Пошли.

Он вышел из машины, обошел ее спереди и открыл дверцу Марго. Забыл подать руку, как всегда, но сегодня Рита этого даже не поняла. Она чувствовала, как лицо заливается краской, как руки начинают дрожать, как начинает учащаться ее дыхание. Она нервничала, потому что сегодня этому молодому мальчику она должна была сказать, что больше им не следует видеться, а он… А он сегодня привозит ее к своим родственникам, желая представить в качестве своей девушки. Она была благоразумной, достаточно зрелой, но все же ей хотелось сейчас просто со всех ног броситься к остановке, сесть в первую попавшуюся маршрутку и уехать подальше от этого дома с воротами, от этого глупенького юноши с розовыми очками на носу, от его невесть, что вообразивших себе родственников! Но, конечно, она не сделала этого.

 

14

 

Была теплая апрельская ночь. Совершенно чистое звездное небо, полная яркая луна, свежий ветерок и запах новой весенней зелени. Они стояли на пирсе и смотрели на реку. Артем держал в руке баночку с надписью «Miller», но пива там давно уже не было. Рука не желала двигаться после последнего глотка. Вот так он и стоял, оперевшись о капот своего «Гелентвагена», глядя на рябь воды своими голубыми, наивными, ничего не выражающими теперь глазами. Рядом стояла девушка в кремовом плаще. По ее изящным плечам рассыпались локоны темных каштановых волос, которыми он так любовался и даже гордился пару часов назад. Как понравилась она его маме, его сестренке! Он видел их потрясенные взгляды, восхищенные улыбки. Она так непринужденно беседовала с ними, а он наблюдал и радовался. Он представил, что Рита – его супруга, что они заехали в родительский дом лишь в гости, вот так вот мило пообщаться с родней, а дома, в их собственном уютном доме на берегу реки, который он обязательно выстроил бы для нее одной, их ждет пара симпатичных детишек… Он начал лелеять эту мечту, не смущаясь даже от мысли о том, что знает эту девушку всего ничего! Маргарита стала воплощением идеала. Маргарита находилась в его юной голове постоянно, где бы он ни был и чем бы ни занимался. Такая умная, рассудительная, такая добрая и красивая – Маргарита… Принцесса, которую он сделает своей королевой. Фея из волшебной истории, которая весь мир вокруг себя превращает в сказку. Его Маргарита. Его первая настоящая любовь. Другой такой он не встречал. Ангел его – Маргарита.

Теперь она стояла рядом, чуть озябшая, задумчивая. Руки ее (такие нежные, необычайно красивые, женственные руки) покоились в карманах плаща, ветер слегка развевал ее волосы. Такая чужая – его Маргарита.

Артем взглянул на нее. Марго стояла и смотрела на воду чуть сощурив глаза. Она больше ничего не собиралась говорить. Ни «прости», ни «прощай», никаких других избитых фраз не будет. Вот она какая, его Марго. Она даже теперь казалась ему лучшей в мире девушкой. Никто бы не сумел так поставить точку. Только она, его Марго. Хотя, какая же его? Она никогда не была его. Артем швырнул пустую пивную банку в реку. Рита посмотрела на него, он попытался поймать ее взгляд, но она сразу же отвернулась и спросила:

- Едем?

- Да. Конечно, - чуть слышно ответил молодой человек и пошел к дверце машины.

Рита, облегченно вздохнув, повернулась и тоже зашагала к авто.

В молчании они доехали до ее дома. Он вышел из машины, открыл Маргарите дверцу и подал руку. Та вскинула на него виноватый взгляд, секунду смотрела она в бездонные детские грустные глаза, а потом уверенно вышла из машины и быстрым шагом направилась к двери подъезда. За ее спиной «Гелентваген» рванул с места и умчался вдаль.

 

15

 

Полночи Рите приходили смс от Артема, и время от времени раздавались его звонки. Она чувствовала, что вогнала этого мальчика в отчаяние. Он просил приехать, звал ее, заклинал все вернуть, признавался в любви. Она не отвечала. Не от жестокости, а ради него самого. Она понимала, что если напишет хотя бы одно сообщение, если ответит на его звонок, он зацепится за это. Еще сильнее опутается сетями своей несчастной любви. А виной будет лишь она, Маргарита. Она знала, что поступает верно, на все сто процентов. Она чувствовала на себе ответственность за этого мальчика, ведь если бы она сразу, еще в тот вечер в ночном клубе, дала понять ему, что он не интересен ей, ничего бы и не было. Он не влюбился бы в нее. Ей не пришлось бы делать ему так больно. «И сейчас еще не поздно, - успокоила она себя, - лучше почувствовать боль от ссадины, чем позже от рваной раны».

Маргарита скинула очередной звонок Артема и отключила телефон.

В тот момент она чувствовала себя опытным хирургом, который уверен, что операция, сделанная им облегчит жизнь пациента, а скорее всего излечит до конца. «Придется немного потерпеть…»

Телефон лег на прикроватную тумбочку. На циферблате электронных часов, стоящих там же, светилось красным «1:33». Рита закрыла глаза. И в этот момент она осознала все то, что произошло между ней и ее Максимом.

 

16

 

Она поняла его и простила. Она плакала от светлых чувств, нахлынувших так внезапно, которые вызывали воспоминания об этом человеке и новое видение его поступка.

«Спасибо, тебе, спасибо, спасибо…»

Она поняла, так же, как это понял Артем несколько часов назад в отношении Риты, что Макс никогда не был ее. Что было? Она произвела на него впечатление, она понравилась ему. А потом она влюбилась в него. И все испортила.

Как глупы эти влюбленные! Как смешны! Как жалко смотреть на них со стороны, на этих влюбленных, которым не отвечают взаимностью, когда они слепо верят в обратное! Они обнажают свои души перед людьми, которым совершенно нет дела до этой наготы.

И как же смешны человеческие души в неглиже…

Марго душили слезы стыда, осознания собственной нелепости. Она чувствовала себя такой несчастной, представляя, что Максим относился к ней так же, как она сейчас к этому бедному мальчику Артему. Она была пациентом. Сильная, рассудительная, мудрая Маргарита - беспомощным пациентом, лежащим на операционном столе и корчившимся от боли. А он пытался ее спасти.

Рука потянулась к телефону. Номер Максима она давно удалила из телефонной книги. Но до сих пор наизусть она помнила одиннадцать волшебных цифр.

 

17

 

Маргарита решила, что это будет последнее ее послание для него. Она пыталась так подобрать слова, чтобы восстановить свою репутацию спокойной, умной женщины в его глазах и в своих. Она несколько раз исправляла текст, удаляла его полностью и начинала заново. Но каждый раз ей казалось, что между строк читается несчастное «я тебя люблю».

Она даже не подумала, о том, чтобы ничего не писать вообще. Доказательство того, как глупы, смешны и жалки эти несчастные влюбленные.

В конце концов она напечатала: «Жаль, что все так быстро закончилось. Мне было с тобой интересно», - и нажала на отправку.

Подумав, она отключила сотовый. Чтобы всю ночь не ждать от него ответа…

 

18

 

Следующее утро Риту мучила головная боль. Она думала только о работе. Она заставляла себя думать только о работе. Как только лишние мысли пытались прорваться в ее голову, Маргарите приходилось ставить барьер из множества других несущественных размышлений о разных мало ее интересовавших деталях жизни.

Во время обеденного перерыва она думала исключительно о меню. Еще очень внимательно слушала рассказы Кристины о ее новом кавалере.

Рите приходилось сильно сосредотачиваться. Но она справлялась.

Вечером дома она много курила. Ей хотелось пойти в клуб с подругами, но никому звонить не стала. Завтра на работу. Она долго стояла под душем, потом сразу пошла спать.

Было только десять. Маргарита не спала. Она лежала на кровати в полутемной комнате, закрыв глаза и стараясь отключиться. Она ни о чем не хотела думать. Просто забыться и отдохнуть.

Дремота только начала находить на нее, когда сотовый телефон, лежащий на тумбочке, ожил. Рита проснулась и взяла трубку. На экране светился очень знакомый ей номер. Не давая себе времени удивиться, обрадоваться или испытать еще какие бы то ни было эмоции, она ответила. Тон ее был холодным, даже чересчур холодным, как потом подумала Рита.

- Алло.

- Привет, Марго. Как поживаешь?

- Нормально. А ты? – официальность ее не проходила.

- Отлично. Марго, ты приедешь ко мне?

Она секунду думала, потом ответила. Уже не официально, а скорее устало и печально:

- Зачем, Максим?

- Я хочу с тобой встретиться. Приезжай сейчас в «Фрайдис».

- Я не вижу в этом смысла.

- Я не вижу смысла в твоих словах.

- Почему?

- Кажется, это ты мне писала вчера.

Молчание. Через несколько секунд Рита проговорила:

- Я приеду.

- Хорошо, я жду тебя. Ты точно приедешь?

- А ты точно меня дождешься?

- Конечно. Приезжай.

Рита вызвала такси и стала собираться. Она делала это нехотя. Медленно натягивала повседневный серенький свитер, состаренные джинсы, в которых сегодня была на работе. Она взглянула на себя в зеркало и решила, что поедет без макияжа. Обула кроссовки, накинула спортивную ветровку и вышла на улицу. Подъехало такси. Она села, сказала, куда едет и погрузилась в свои мысли. Она не знала, что сегодня ей уготовано, не знала, правильно ли поступает, поехав в этот богом забытый клуб. Но ей было по большому счету все равно. Она шла на поводу у своих желаний. Сначала ее пугало это, теперь, когда такси приближалось к маленькому дешевому клубу на окраине города, Рита думала только о том, что он ее ждет. Что через несколько минут она снова увидит его лицо, сможет погладить его своей рукой и поцеловать. И все это будет реальностью, а не фантазией или воспоминанием. Это, может быть, еще один шанс, подаренный ей судьбой…

Такси остановилось напротив двухступенчатого крылечка небольшого кирпичного одноэтажного здания, из которого доносились звуки громкой музыки. Рита заплатила водителю и вышла из машины. Она постояла некоторое время в нерешительности. А если он обманул? Если его здесь уже нет? Или вообще не было? Ей все казалось сном. Ей казалось, что увидеть его, настоящего, реального, равносильно чуду. Не больше, но и не меньше. Маргарита достала из кармана сотовый и, отойдя в тень окружающих здание клуба деревьев, набрала номер Максима.

Она слушала гудки вызова в своем телефоне, когда открылась деревянная лакированная дверь клуба. Вышел Максим. Он поднес к уху свою раскладушку. Рита молча стояла и смотрела на него. В динамик до нее доносился его чуть слащавый голос: «Алло, Марго. Ритуль, ты будешь со мной разговаривать? Алло! Что-то случилось?»

Рита чувствовала легкость. Наверное, из-за отсутствия в голове мыслей. Ее мозг сейчас воспринимал только один сюжет: белокурый молодой человек с короткой стрижкой в белой футболке, облегающей его торс, и темно-синих джинсах стоял на крыльце клуба «Фрайдис» и говорил по телефону. С ней, с Маргаритой. Рита зашагала к нему. Она чувствовала, как увеличивает скорость ее сердце, как холодеют кисти ее рук, как голова начинает кружиться, словно Рита была пьяна. Максим заметил ее и отключил мобильный.

Он стоял в свете электрических ламп, освещающих вход в этот ужасный провинциальный клуб, и улыбался. Его лицо было спокойным. Как будто ничего и не было из ряда вон выходящего у него с этой девушкой, которая сейчас так заворожено глядит на него.

Рита подошла к нему вплотную, и он обнял ее. Она потянулась к его мило улыбающимся губам, и он охотно ее поцеловал. Они долго стояли, окутанные свежей прохладой весеннего воздуха и целовались, не говоря ни слова.

- Давай пройдем внутрь, - наконец проговорила Марго.

Они вошли. Клуб был маленьким, но шумным. Сизый от сигаретного дыма воздух освещало несколько разноцветных мерцающих невпопад ламп, и еще откуда-то светил ультрафиолет. Рита и Максим сели за обшарпанный деревянный столик на такие же обшарпанные деревянные скамейки.

- Хочешь чего-нибудь? – спросил он, улыбнувшись.

- Нет.

-Я принесу тебе пива.

Он встал. Рита видела, как он подошел к какому-то полноватому парню лет двадцати, что-то сказал и направился к бару.

Паренек в свою очередь что-то крикнул в ухо молодому человеку очень небольшого роста в кожаной косухе и черноволосому юноше (похоже, кавказской национальности). Они о чем-то договорились и продолжили веселиться на танцполе.

Вернулся Макс с двумя кружками пива в руке.

-Ну, так как поживаешь? – спросил он, усаживаясь рядом с Ритой.

- Порядок.

- По тебе не скажешь.

- А ты, я вижу, очень счастлив.

- Да. Недавно повысили на работе, с парнями выгорело неплохое дельце. Светлая полоса.

- Как жена? – доброжелательно спросила Рита. Заиграла медленная музыка.

- Пойдем танцевать?

Максим пристально смотрел на нее своими бездонными, улыбающимися голубыми глазами. Она взяла его протянутую руку и пошла с ним на танцпол.

Они молча танцевали. Макс продолжал вглядываться в ее лицо. Он любовался ей. Любовался этими каштановыми волосами, цвет которых он, сидя с ней в «Мон шер» за чашкой кофе, сравнил с цветом ее капучино. Она тогда засмеялась и сказала, что теперь каждый раз, когда будет пить капучино, непременно будет вспоминать и его, Максима. «Я надеюсь, ты часто пьешь капучино», - улыбнулся он.

Он любовался ее наивными, глядящими прямо перед собой большими глазами. Без макияжа это были красивые искренние глаза ребенка. У Ириши так не бывает. Она красится даже по выходным, когда не собирается никуда выходить, что бы выглядеть «по-человечески», как она выражается. Он не хотел сравнивать Риту с Иришей. Это было бы неправильно. Настолько они были разными. И настолько по-разному он относился к этим двум женщинам.

Танец закончился. Они стояли на площадке, прижавшись друг к другу. Маргарита положила голову Максиму на плечо, и от этого в его душе что-то колыхнулось. Наверное, если бы он был сентиментальнее, то заплакал бы. Обязательно. Так они были несчастны.

- Зачем ты позвонил? – спросила Рита, подняв голову и глядя на него в упор своими серыми лучистыми глазами.

«Такие наивные…» - снова подумал он.

- Ты написала мне.

- Я ни о чем не просила.

- Мне показалось, наоборот, - он улыбнулся.

«Он смеется надо мной! Он издевается! Какая же я дура! Чего же еще можно было ждать?!» - промелькнуло в Ритиной голове. Она освободилась от его рук и быстро, почти бегом, направилась к выходу.

«Все можно исправить. Я дура. Но сейчас я сяду на такси и забуду, что вообще приезжала сюда. Все можно исправить. Всё».

Она успела выйти на улицу и достать телефон.

«Я не стану больше унижаться. Он думает, я – собачонка? Мне наплевать на него. Сейчас вызову машину, уеду и забуду обо всем. Где же это?!» - она судорожно искала в телефонной книге номер какого-нибудь такси. На ее руки, держащие телефон, легли его ладони. Она подняла глаза.

Максим стоял напротив, очень серьезный и грустный. Он наклонил голову чуть набок и, не отпуская ее рук, начал говорить:

- Не уезжай, пожалуйста. Останься со мной. Хотя бы на эту ночь. Я знаю, тебе тяжело. Но не уезжай, останься здесь.

- Зачем? – тихо спросила Рита. По щекам ее текли струйки слез, и она не могла выговорить слово громко.

- Нам нужно побыть вместе, тебе и мне. Давай просто забудем сегодня обо всем. Давай просто наслаждаться моментами. Побудем вместе. Хочешь, уедем? Я могу отвезти тебя домой. Я просто отвезу тебя домой, если хочешь, и уеду. Хочешь?

- Нет.

- Чего ты хочешь?

- Просто побыть с тобой.

- Пойдем внутрь. Холодно.

Он обнял Риту за плечи и повел в здание.

Всю ночь они были вместе. Они разговаривали о пустяках, пили пиво и танцевали. Было радостно и немного печально. Макс познакомил Риту со своими друзьями, очень милыми молодыми людьми. Полного паренька звали Андрей, мальчика в косухе – Илья, а чернявого – Сережа. Они подошли выпить пива и попросили Макса представить их Рите. Под утро веселой толпой они все вместе вывалились из «Фрадис» и решили прогуляться до остановки.

Небо из черного превратилось в серое. Было немного морозно, и Макс, расстегнув свою куртку, прижал к себе Маргариту.

Друзья Максима о чем-то спорили, потом пошли к ближайшему ларьку за сигаретами.

- Мне пора, - сказала Рита.

- Я провожу тебя?

- Не стоит, - ответила она.

- Не бойся, я не маньяк. Мне просто хочется продлить нашу встречу.

- Ладно.

Они поймали такси, и Рита назвала свой адрес.

Когда они приехали, Макс вышел из машины вместе с Марго. Он помог ей выбраться из автомобиля, потом обнял и осторожно поцеловал в губы.

- Пока… - сказал он и улыбнулся. Улыбка вышла печальной, хоть он и старался изо всех сил придать ей немного бодрости.

- Отпусти машину, - прошептала Маргарита.

Максим в упор посмотрел на нее и тихо произнес:

- Ты ничего не должна, понятно? Не надо.

- Отпусти машину, - повторила она.

- Можете ехать, - сказал Максим в приоткрытое окно автомобиля, протягивая водителю деньги.

Эта ночь стала ночью исполнения желаний…

 

19

 

Максим стал часто задерживаться после работы. Намного чаще его стали отправлять в командировки. Он объяснял это новой должностью. Ире на ум приходили другие причины. Вечером, когда он возвращался с работы позже обычного, она целовала его в щеку, которую он подставлял под ее губы. И часто ей казалось, что она чувствует запах не только его парфюма.

Ночью она брала его сотовый телефон и просматривала сообщения и все вызовы. Обычно Ира посылала мужу несколько сообщений в день, звонила ему, но каждый раз папка смс была пуста, как и списки вызовов.

Он перестал быть таким щепетильным по отношению к своей жене, он больше не вел себя как нашкодивший мальчишка, а выглядел совершенно счастливым человеком. Он перестал испытывать чувство вины перед Ирой, и её это очень пугало.

Она чувствовала, что из жены она превращается в часть интерьера их общего дома. Он смирился с ее существованием в этих стенах до такой степени, что перестает замечать.

Она чувствовала, как с каждым днем нарастает ее тревога. Она не хотела его терять.

Ира всегда быстро находила множество путей для выхода из сложной ситуации, дело оставалось только за выбором конкретного плана действий. Она понимала, что Максим ускользает из ее рук. Она знала, что у него появилась другая женщина. Она не витала в облаках и осознавала, что теперь, когда ее муж не только не любит ее, свою законную жену, но ко всему прочему, влюбился в кого-то другого, шансы удержать его уменьшаются. Но они еще есть. Ведь Ира всегда находила пути для выхода из сложной ситуации.

 

20

 

Прошло несколько месяцев с тех пор, как отношения между Ритой и Максимом вновь наладились. Начиналась осень, но на улице было тепло и сухо. Листья только начали желтеть и опадать, лишь летающие паутинки и ночные заморозки давали знать о наступлении октября.

Маргарита и Максим пили чай и говорили о необычайно теплой осени. Макс заехал за Ритой на работу и подвез домой, за что Рита предложила расплатиться с ним чашкой чая с домашним печеньем.

Они открыли на кухне окно и тихо беседовали под успокаивающие звуки проезжающих где-то далеко автомобилей, смешивающиеся с шелестом позолоченной листвы и ребячьим смехом.

Теплый ветерок время от времени тревожил пар, поднимающийся от чашек, наполненных чаем. Спокойный вечер. Вечер для истинных влюбленных и истинных мечтателей.

Они были и тем и другим. И тем хуже для них.

Их любовь, причинившая боль им самим, сейчас стала пыткой и для их близких.

Их мечты не имели никакого права на существование. Они конечно же были, эти мечты о будущем. Но говорить о них никто не смел. Потому что это были безнравственные мечты по отношению к тем другим, кто верит и ждет, и любит, тоже любит, их. Было безмолвное соглашение, не говорить о том, что будет. Может быть из уважения к близким Максима, а может быть из-за того, что оба они, И Макс и Рита, понимали, что их будущего скорее всего просто нет.

 

21

Ты обманешь меня: время лечит.

Обними на прощанье за плечи

Поцелуй напоследок не в губы

Оттолкни от себя, но не грубо.

 

Было уже поздно, луна вовсю светила в Ритино окно, когда телефон Максима зазвонил. Он не открывая глаз потянулся к тумбочке, взял трубку и ответил.

- Аллё, Максим, ты где?

- Что-то случилось?

- Да, - говорил голос из динамика.

- Что-то серьезное?

- Да, - снова отвечал голос.

- Ир, я пока занят, скоро приеду, ладно?

- Хорошо, - согласился было голос, но через секунду будто очнулся и быстро сказал, - я хотела сказать, что у нас с тобой будет ребенок.

Максим открыл глаза.

- Что? – переспросил он.

- Я знала, что ты обрадуешься, - улыбнулся голос, - я тоже счастлива. Я жду тебя, милый. Приезжай скорей.

Телефон вспыхнул и замолчал.

Максим почувствовал на себе взгляд Марго. Она сидела рядом на кровати в коротенькой шелковой комбинации, прижав колени к груди и обхватив их руками. Ее волосы слегка растрепались, и он погладил их своей ладонью. Она взяла его руку в свою и сжала с такой силой, что он почувствовал боль. Ее лицо казалось бледным из-за лунного света (а может быть оно и на самом деле было бледным), глаза блестели от выступивших слез, а губы чуть заметно дрожали. Рита слышала голос из телефонной трубки. В ночной тишине все слова были слышны ей отчетливо.

Она смотрела на Максима, как испуганное дитя, она не знала, что сказать, да и нужно ли вообще что-то говорить. Он сел рядом с ней и освободив свою руку от ее пальцев притянул девушку к себе. Он положил ее голову на свое плечо, поглаживая и баюкая ее, как маленького ребенка. Она не издавала ни звука. Только теплые струйки ее слез попадали на его обнаженное тело, и он отчаянно пытался отыскать слова, чтобы ее успокоить.

- Мне пора, - наконец произнес он. И эта фраза тупой болью отозвались в его собственной голове. Рита отпрянула от него. Лицо ее было таким же бледным и мокрым. Макс встал с постели, быстро оделся и вышел в коридор. Рита слушала, как шуршит его куртка, как звякают в кармане ключи, как стукнула об стену обувная ложка. Потом все затихло. Она посмотрела в коридор. Он смотрел на нее, но она не видела его лица. Только черный силуэт. Он шагнул вперед и остановился в ярком лунном свете комнаты.

- Прости меня, если сможешь.

Она молча смотрела на него отсутствующим взглядом. Такая красивая в этом холодном серовато-голубом свете. Такая потерянная. Такая несчастная. Он подошел к кровати и сел рядом. Помолчав, он спросил:

- Чего ты хочешь?

- Побыть с тобой, - не задумываясь произнесла она.

- Я должен ехать.

Рита молча смотрела в пол.

- Ира, она не сможет без меня. А теперь, тем более.

- Я смогу, - сказала тихо Марго.

- Прости, Марго. Прости.

Он встал и быстро вышел из квартиры. Рита слышала его удаляющиеся шаги, потом перелив отключающейся на его машине сигнализации, потом звук отъезжающего автомобиля за окном. Она почувствовала ужасную усталость, легла, закуталась в одеяло и уснула.

 

22

 

Прошло около трех месяцев. Максим больше не задерживался на работе, и Ира немного успокоилась. Он несколько изменился с того времени, как она объявила о своей беременности, и не в лучшую сторону, но Ира не смущалась. Иной раз думая о нем, она даже представляла себе, как ему должно быть тяжело, и понимающе жалела. Но природный эгоизм человека еще никто не отменял. Макс был рядом с ней, и этого было достаточно, чтобы не замечать его страданий и собственного чувства вины.

Она с легкостью закрывала глаза на его дерзость, раздражительность, нервные срывы, которые, к счастью быстро затихали, и после которых он как будто искренне просил у нее прощения. У нее, женщины которая носит под сердцем его ребенка. Она прощала его. И ждала, когда же забеременеет на самом деле.

Однажды вечером после работы Максим спросил, встала ли она на учет в женской консультации. Ира, опустив глаза, ответила утвердительно, и теперь раз в месяц ей приходилось сочинять историю о том, как она была на приеме у врача. Ей было трудно это делать. Она после всю ночь ворочалась и не могла спокойно спать и молила бога о том, чтобы он послал ей ребенка. Она понимала, что без ребенка она уже не удержит Максима. Она погрязла в болоте лжи, и вытянуть оттуда ее мог лишь ребенок.

Она не считала себя стервой, она чувствовала лишь, что ей противно водить за нос своего мужа. Она боялась сорваться. Тогда бы вся ее жизнь тоже сорвалась. Она любила этого человека, и это делало ее порою совершенно невменяемой. Она боролась за свое счастье как могла, и любой на ее месте поступил бы так же. Ложь во спасение – это иногда очень действенный способ. Ира надеялась, что у нее как раз такой случай.

 

23

 

Каждый день Максим ждал звонка Риты. Сначала он был уверен, что она позвонит. Но прошла целая неделя, а звонка все не было. Он не знал, зачем ему нужен этот звонок, и не мог набрать ее номер сам. Он просто ждал с надеждой и тоской. Потом, когда рабочий день заканчивался, он садился в авто и не торопясь ехал домой. В это время он знал точно, что она не позвонит, и ему становилось немного легче. Он ехал и обдумывал всю эту историю, которая приключилась с ними. Потому что другого времени на эти мысли не было: дома ждала жена. Теперь она очень сильно действовала на него.

Максиму было тяжело. До такой степени, что его силы воли не хватало, чтобы держать эмоции при себе. Он чувствовал себя не человеком, а псом на привязи, которого часто забывают кормить. Злым псом. Он раздражался по мелочам, постоянно устраивал скандалы жене, а потом через силу строил из себя уставшего виноватого мужа, и просил у нее прощения. Он думал, как же глупа Ира, если не замечает того, что происходит. Или же наоборот, умна, раз не говорит с ним об этом. Нет, размышлял Максим, она глупа в любом случае. Она унижает саму себя. Она не была такой! А может, была? А может, именно такой вот она и была? А он был сопливым мальчишкой. Никчемным сопливым мальчишкой. Он и сейчас никчемный сопливый мальчишка. Что дальше с ним будет? Что будет с ними со всеми?! Теперь он не мог ответить, как тогда Маргарите. Он не мог все пустить на самотек. Он решал свою судьбу и судьбу еще двоих (теперь уже даже троих) человек.

Что будет? Я останусь с Ирой, она родит мне ребенка, я не разведусь с ней. Только это будет несчастная семья, где вечные скандалы, ссоры и мама с папой будут ненавидеть друг друга, как лютые враги. Это неполноценная семья. Я собираюсь создать неполноценную семью. Нет. Я уже ее создал.

Он ненавидел себя, ненавидел Иру, ненавидел всех вокруг. Он был близок к отчаянию, но даже в эту минуту он все же любил одного человека. Одного единственного человека, и имя всплыло в его голове, как успокоительное лекарство – Марго.

 

24

 

Рита больше не плакала. Она не уронила ни одной слезинки после ухода Максима. Утром по дороге на работу она с холодным безразличием удалила из своего телефона номер Максима. На удивление быстро он начал стираться и из ее памяти. Очень скоро Рита стала вспоминать о встречах с Максимом как о приятном сне, не более. Зато по ночам ей снились одни кошмары, и недосып сказывался на ней. Она стала немного угрюмой, но практически никто этого не замечал. Поначалу она в глубинах подсознания, конечно, надеялась, что снова его увидит. Позже успокоилась и убедила себя в том, что знала заранее, каков будет исход, с самого начала.

Она закрылась от внешнего мира, словно сундучок с секретами, а ключ выбросила в реку, напустила на себя немного иронии и поплыла по течению, не торопливо и безрадостно.

 

25

 

Максим припарковал машину возле подъезда своего дома и вышел на улицу. Шел снег. Крупные причудливые хлопья медленно падали вниз, щекоча лицо и цепляясь за волосы и одежду. Снег был редким, но очень быстро покрывал землю и превращал ветки деревьев в мохнатые лапы. Несколько секунд Максим стоял, вдыхая свежий морозный воздух и любуясь зрелищем. Потом зашел в подъезд. Лифт не работал, и пришлось подниматься на шестой этаж пешком. Но это его не огорчило. Он медленно брел вверх по лестнице, каждый раз обращая внимание на окна между лестничными пролетами. Там продолжал валить снег.

Поднявшись на свой этаж, он достал ключи и стал открывать входную дверь.

Ира уже была дома. Она услышала скрежет в замочной скважине и пошла в коридор, чтобы встретить мужа. Он вошел. Она потянулась к нему за поцелуем:

- Привет.

Он был спокоен, немного устал и, кажется, рассеян. Он даже не заметил, что Ирина хочет чмокнуть его в щеку, и принялся снимать верхнюю одежду и обувь.

Ира ждала, когда он закончит. Наконец он повесил куртку на вешалку, поставил в шкафчик ботинки и повернулся к ней лицом.

- Как дела? – улыбнувшись спросил он. Но было видно, что на самом деле его это не волнует.

- Нормально. Идем ужинать.

Они прошли на кухню и стали вместе накрывать на стол. Паста с говядиной, салат «Оливье», немного серого хлеба и сладкий чай с лимоном.

Они сели. Максим медленно накручивал пасту на свою вилку и больше ничего не говорил. Ира смотрела на него с предчувствием чего-то нехорошего, но интуиция подсказывала ей молчать, авось он не осмелится сам начать разговор. Но наконец Максим поднял голову и сказал:

- Нам нужно поговорить с тобой, Ириш.

Ира кивнула головой и опустила глаза.

- Я не думаю, что будет правильно нам и дальше притворяться, делая вид, что все хорошо. Это нелепо. В конце концов из этого ничего путного не выйдет. Ты умная, Ириш. Ты сама все понимаешь. Мне сложно говорить, потому что в основном виноват во всем я, я понимаю это. Но пока еще не поздно попытаться все уладить. Ты для меня – друг, очень хороший друг. Я не хочу тебя обидеть, но…

- Друг?! – вскрикнула она. – Ты сейчас хочешь сказать, что я тебе только друг?

- Да.

- И я должна сейчас поблагодарить тебя за это?

- Нет.

- Ты хочешь бросить меня?

- Это не так.

- А как? А как это называть, Максим?!

- Я буду тебе помогать. Я оставлю тебе квартиру, все оставлю, только пойми, что вместе мы жить больше не можем.

- Почему?

- Я люблю тебя только как друга.

- Ты не любишь меня. Так ты хотел сказать?

Максим молчал.

- Нашел себе какую-нибудь шлюшку. Ты думаешь, я слепая. Нет, я вижу дальше своего носа, представляешь?

Максим молчал.

- Ты совершаешь большую ошибку,- быстро говорила Ира, жестикулируя руками, - Ты совершаешь очень большую ошибку. Никто тебя не будет любить так, как я. Никто тебе не сможет прощать то, что я прощаю. Никто не будет так заботиться о тебе. Я ведь хорошая жена, Максим?

- Для кого-нибудь другого ты можешь стать лучшей.

- Мне не нужен никто другой! Мне ты нужен!!!

- Успокойся, тебе вредно волноваться.

- Это ТЫ мне говоришь? Что ты сделал со мной?! Ты представляешь, что ты со мною сделал?! Ты представляешь, что ты сделал с моей жизнью, подонок?! Эта семья для меня – смысл существования! Ты хочешь разрушить все самое дорогое, что у меня есть! Ты предлагаешь сейчас мне отказаться от самого главного в моей жизни! И при этом советуешь быть спокойной?!!! – она сорвалась на крик.

- Как ты можешь говорить мне такие вещи?! Ты – чудовище! Чудовище! Чудовище!!! – голос ее охрип, но она все равно пыталась кричать.

- Я ненавижу тебя! Ты ломаешь мне жизнь! Ты – ублюдок! – из глаз ее хлынули слезы. – И подачки твои мне не нужны!

- Это для ребенка.

- Да нет никакого ребенка! – закричала она. – Нет и не было, ясно?!!!

Ира закрыла грязное от косметики, текшей по щекам, лицо.

Максим молча наблюдал за ней. Он не чувствовал к ней ничего: ни ненависти, ни жалости. Ему было за это немного стыдно. Совершенное отсутствие эмоций. Только уверенность в том, что сейчас он поступает честно по отношению к этой молодой женщине, бьющейся в истерике. Он мог бы сказать ей, что она теряет достоинство, живя с ним. Она губит себя. Но он молчал, боясь сделать ей только больнее.

Ира сидела за столом и рыдала в голос, закрыв лицо руками. Максим встал и прошел в коридор. Ира словно очнулась:

- Куда ты уходишь?

- Тебя не должно это волновать.

Она поднялась с табурета и быстро прошла за Максом.

- Ты к ней поедешь?

Максим молча одевал куртку.

- Я не отпущу тебя, понял?! – закричала она.

Ее муж потянулся к ручке входной двери, но Ира загородила ее собой.

- Ты никуда не поедешь, - прошептала она.

- Не устраивай детский сад, ладно?

Ира отошла в сторону, глядя на мужа безумными глазами.

Максим вышел из квартиры, и захлопнув дверь, услышал, как что-то стеклянное разбилось об нее с внутренней стороны, издав жуткий звон. Он развернулся и пошел к лестнице.

 

26

 

Максим медленно подъехал к «Мон шер» и, оставив машину на парковке, вошел в кафе. Он хотел было позвонить и пригласить Костю, но потом передумал. Ему хотелось побыть одному. Нужно было собрать все мысли в логическую цепочку и привести их в более менее порядочный вид.

Посетителей было мало. Человек у входа взял куртку Максима в обмен на маленький серебристого металла кружок с выгравированным на нем номером. Макс сунул металлическую пластинку в карман брюк и прошел в зал, оглядывая помещение.

 

27

 

Марго сидела за столиком на двоих и пила капучино. Столик находился прямо напротив окна, и она сидела к окну лицом и задумчиво глядела на вечернюю улицу, которую окутывал снег. Чашка почти перестала испускать ароматный густой пар, но оставалась почти полной. Нежная кремовая пена осела, и чуть в стороне от центра показалось темное пятно кофе. «Нет, мои волосы совсем другого оттенка», - подумала Рита и улыбнулась. Она посмотрела за окно. Наверное, в сотый раз за этот вечер. Она видела там фасад старинного здания театра, подсвеченный желтоватыми фонарями, узкую улицу, по которой иногда проносились автомобили, древние тополя, покрывающиеся пушистым снегом и очень темное, но все-таки синее, небо. В любой другой день она сказала бы, что небо черное, но сегодня ей так не хотелось видеть черное вокруг себя. Поэтому небо было синим. А улица, по которой проезжали машины, протаптывая колесами колеи в свежем слое белого снега, казалась ей не серой, а голубовато-серой. И сейчас она, Маргарита, сидела в уютном кафе на берегу Сены и слушала тихую расслабляющую музыку. Она не думала о вчера и о завтра. Она просто наслаждалась покоем, тишиной и таинственностью этого вечера. Тогда и подошел к ней молодой человек со светлыми коротко стрижеными волосами, славным римским носом и голубыми, как небо, глазами.

- Ты позволишь? – спросил он, присаживаясь на стул за ее столик.

- Конечно, - ответила она и улыбнулась. Как старому приятелю. Она должна была улыбаться ему, как старому приятелю.

- Ну, здравствуй, Марго.

- Здравствуй.

- Как поживаешь?

- Хорошо. А ты?

- Где-то я уже слышал подобное, - улыбнулся он. Она улыбнулась в ответ и отпила немного капучино.

- Ты меня еще не забыла, - сказал он.

- Если честно, стала забывать, как ты выглядишь.

- А я помнил всегда, как выглядишь ты.

- Очень льстит.

Максим попросил у официантки горячий шоколад.

- Так что нового? – спросила Рита.

- Я расстался с Ирой.

Рита недоверчиво посмотрела на него, потом снова приняла беззаботный вид:

- Сочувствую.

- Кому?

- Вам обоим.

- Зачем ты себя так ведешь? – спросил он.

- Я обидела тебя чем-то? Прости.

Официантка принесла Максу кофе, и Рита попросила у нее счет.

Максим наблюдал за выражением лица Риты. Оно было невозмутимым, чуть веселым, задумчивость улетучилась. «Но тебе ведь не все равно», - подумал он.

- Мне пора, - сообщила Рита, неискренне печально вздохнула и стала искать в сумочке номерок.

- Так ты считаешь, я поступил неправильно? – спросил Максим, внимательно вглядываясь в ее глаза.

- Я этого не говорила.

- Так скажи хоть что-нибудь! – настойчиво проговорил он.

- У тебя была семья. Ты рушишь ее. Что здесь скажешь?

- Черт! Рита! И ты туда же! Рита! Это не семья! Она мне про ребенка соврала, понимаешь? Да, не в этом дело, Рита. Я все равно ушел бы от нее. Я не люблю ее, Рита.

- А она тебя любит.

- А ты меня любишь?

Рука Риты на секунду замерла в сумке, потом продолжила поиски. Марго молчала и уже больше не поднимала на Максима ироничного взгляда. Она сосредоточилась на номерке, и, казалось, уже забыла о человеке, который сидел рядом с ней.

Официантка принесла счет. Максим попросил взять деньги и у него, а сдачу оставить на чай. Маргарита встала из-за столика и неторопливо пошла к гардеробу. Макс шел позади. Они оделись и вышли.

Рита решила, что не поедет на такси, а прогуляется пару остановок по свежему воздуху, а потом поймает машину. Она двинулась вперед, но чья-то сильная рука схватила ее чуть повыше локтя. Она обернулась.

Максим. Он сверлил ее своими глазами и тянул к себе.

- Не надо хулиганить, Макс, - проговорила она.

- Останься, - тихо сказал он.

Она отвернулась на секунду, а когда повернулась к нему вновь, по ее нежной чуть румяной щеке текла струйка слез. Такая же струйка появилась из другого глаза, и она умоляюще смотрела на него.

- Отпусти меня, Макс. Всё. Я не повторю ошибки.

- Ты не ошибешься. Мы не ошибемся.

- Откуда я узнаю?

- Я это знаю.

- Нет, Максим, это жестоко. И ты – очень жестокий. И мне жаль твою жену.

- Тебе правда жаль?

- Нет.

- Тогда останься.

- Уже поздно.

- Еще все можно устроить. Еще не поздно! Мы должны быть вместе. Нам ведь так хорошо было вместе.

- Уже поздно, скоро одиннадцать, и мне пора.

- Я хочу, чтобы ты осталась, - словно гипнотизировал он.

Маргарита стояла и плакала. Он отпустил ее руку и хотел поцеловать. Рита сделала резкий шаг назад и закричала. И с каждым выкрикнутым словом ей становилось все легче и легче.

- Уходи! Я не хочу тебя больше видеть! Я ненавижу, тебя! Я не-на-ви-жу тебя!!! Я уеду отсюда, только тебя бы больше не видеть! Уходи! Я тебя ненавижу, - прошептала она в конце, разворачиваясь и быстро шагая к ближайшей машине такси.

Максим глядел ей вслед, пока она ни села в машину, потом развернулся и пошел к стоянке. Он остался на ночь у Кости, и они изрядно напились. Костя ночью звонил Рите, чтобы рассказать, как любит ее Максим, но приятный женский голос сообщал, что абонент отключил телефон. На утро он об этом не помнил. Очень болела голова.

 

28

 

Следующий день был первым днем отпуска Маргариты. Она всегда уходила в отпуск, когда на улице уже лежал снег. Летние отпуска не привели бы ее нервную систему в порядок, не расслабили бы, она это знала. Она очень любила зиму. Любила снег. Любила ездить за город на Катькину дачу, одна или с подругами, не важно. Дремлющие деревья, сверкающие слоем инея на солнце, успокаивающий скрип под ногами, ощущение праздника и эйфории. Можно было сидеть в плетеном кресле качалке у большого старинного стола и читать какую-нибудь хорошую книгу или заниматься вышивкой, или просто пить из большой белой чашки крепкий горячий кофе небольшими глоточками и смотреть в окно. А за окном – деревья, домики соседних дач за невысоким забором и снегопад. Наверное, самое любимое для Риты было наблюдать за падающим снегом. Сначала мелкие льдинки быстро падают на землю, словно притягиваемая к магниту стружка, потом они немного вырастают до размера снежинок и начинают падать медленнее. У самого окна летают самые вальяжные и непредсказуемые. То резко повернут в сторону, то вниз, то вверх, и все никак не соберутся куда-нибудь приземлиться. Потом снег перестает идти, но через несколько минут начинается снова. И это уже не снегопад, а целая феерия! Крупные - некоторый размером с грецкий орех - хлопья отплясывают вальс в начинающем сереть предвечернем воздухе. И когда начинается метель, а ты сидишь в маленьком домике, закутавшись в шерстяной плед, и пьешь горячий кофе, подобрав под себя ноги, нет ничего более сказочного в мире. Глухо щелкают в печи дрова, за окнами подвывает ветер, сквозь сумрак видны другие дома дачного поселка, в некоторых зажжен свет. Включаешь маленькую настольную лампу с золотистым абажуром и наслаждаешься душой и телом загадочной тишиной и покоем, которых так не хватает там, в большом городе. В этом чертовом большом городе.

Она сидела дома одна и думала о Катькиной даче. И вдруг раздался дверной звонок. Было еще совсем рано, и выходной, и Рита не могла даже предположить, кто решил навестить ее в такой час.

Она встала с дивана и пошла открывать.

Щелкнув два раза замком, Рита распахнула дверь. На пороге стоял Максим. Снегопад продолжался уже третий день с незначительными перерывами, и на голове Максима, на его плечах и обуви лежал снег. Он смотрел виновато, и еще было похоже что он совсем замерз.

- Проходи скорее, - спохватилась Рита.

Он вошел в коридор и встал там, глядя на нее и время от времени пошмыгивая красным от мороза носом. Щеки его тоже раскраснелись, на правой было беловатое пятно, губы казались сизыми, а руки, которыми он принялся расстегивать ботинки, плохо его слушались.

- Ты похож на Деда Мороза, только тот веселей, - улыбнувшись сказала Рита.

- Дед Мороз не стоит по полчаса на остановках в ожидании маршрутки, - ответил Максим. Он вошел немного не свой, а теперь начал расслабляться. Оттаивать и согреваться.

- А где же твои сани с оленьей упряжкой?

- Пришлось оставить возле Костиного дома. Ты не представляешь, как от меня пахнет алкоголем… Хочешь, я дыхну?

- Нет, спасибо, я могу определить ваше состояние по другим внешним признакам, - ответила она, продолжая улыбаться, - я подогрею чай.

- Да, было бы очень кстати. И, если можно, с лимоном и ложечкой меда.

- Молодой человек, вы ошиблись дверью, кафе в двух кварталах отсюда! – сказала она и пошла на кухню.

За окном больше не падал снег, облака начали расползаться, пропуская солнечный свет. Было слышно, как чирикают птицы на ветках заиндевевших тополей, поют какие-то веселые песенки. Лучи солнца превращали все вокруг в бриллиантовую поляну, и невозможно было долго смотреть в окно, потому что начинали болеть глаза. И невозможно было в это ясное утро думать о чем-то плохом или вообще грустить.

Никто и не грустил, и не думал о плохом. Никто не обвинял никого ни в чем, никто не оправдывался. И все было очень хорошо. Было светло и радостно.

Маргарита приготовила кружку горячего чая и принялась жарить яичницу. Максим вошел и сел за стол. На столе стоял его чай с кусочком лимона и ложечкой меда. А в паре шагов от него у плиты стояла его Маргарита с распущенными волнистыми каштанового цвета блестящими волосами; с ровными плечами, как у гимнасток, с тонкими красивыми руками и стройными ногами. На ней был короткий халатик из тонкого светло- серого ситца и пушистые белые шлепанцы. Она вся излучала свет и казалась такой хрупкой. И в оболочке этого великолепного утра она напоминала ему фею. Он подошел к ней сзади и, не спросив разрешения обнял за талию. Она положила свои изящные руки на его смуглые и сильные и повернулась к нему лицом. В нескольких сантиметрах от ее лица было его лицо. Он нежно смотрел на нее с высоты своего роста и радовался тому, что она так близко. Он погладил ее волосы, поцеловал ее в висок, потом в лоб, потом по очереди в оба глаза, потом в щеки и подбородок, потом в шею…

- Я чувствую себя такой сволочью, - тихо сказала она, и он посмотрел в ее наивные глаза.

- Не говори так. Ты – чудесная.

- Это какое-то наваждение, Максим.

- Это судьба.

- А ты веришь в судьбу?

- Теперь да.

- И что же с нами будет?

- Мы сыграем свадьбу, и будем самыми счастливыми в мире людьми.

- Я не хочу свадьбу, - сказала она, - как будто кощунство…

- Глупенькая моя. Я люблю тебя.

- А я тебя.

Яичница давно подгорела, но этот завтрак был самым незабываемым в их долгой совместной жизни.

 

ЭПИЛОГ.

 

Максим и Рита обвенчались, потом был оформлен развод, и они поженились. У них родилось два сына. И они стали самыми счастливыми в мире людьми.

Ира уехала жить к родителям и вскоре тоже вышла замуж на зло Максиму. Максим об этом так и не узнал.