---

Николай и Костя выпили немного самогону, и, попрощавшись с хозяевами, вышли из дому, и пошли по главной улице, чтобы выйти к Рязанскому шоссе, и там, на попутке доехать до следующей деревни. Они вышли на большую полянку, заросшую травой и кустарником, и увидели группу ребятишек, которые играли в прятки, водила черноволосая девушка, одетая в короткую красную кофту и узкие джинсы. Она стояла у стены какого-то полуразрушенного строения спиной к поляне и вслух считала, что бы друзья могли спрятаться. Коля и Костя стояли за кустарником и с любопытством смотрели на девушку. Даже со спины она была очень стройной, черные волосы кудрями свешивались по спине до самого пояса. Наконец сосчитав до пятидесяти, она обернулась, и друзья ахнули, настолько она была хороша. Громадные агатовые глаза, в которых виднелся веселый огонек чертенка, такого же цвета тонкие дуги бровей, красивые очертания носа и губ, белоснежная улыбка, делали ее лицо очаровательным.

 

Она посмотрела в разные стороны, и увидела, как дальние кусты зашевелились, решив, что там спрятался один из мальчишек, она с криком,

– Серега вылезай, я тебя вижу, бросилась бежать к кустам. Когда она к ним подбежала, Николай вышел из кустов, и девушка по инерции всем телом столкнулась с ним, и Николай, чтобы не упасть обнял ее, а девушка по инерции сильно ударила его так, что он изогнулся назад, и она оказалась в его объятьях. Девушка посмотрела в эти чудные зеленые глаза, в ее бедной головке все перемешалось, и она, как барышня в старинных романах потеряла сознание. Она всем телом налегла на Николая, и он вынужден был держать ее на себе. Правда она быстро очнулась, встала на ноги, но объятий не ослабила. Николай, улыбаясь, спросил ее,

– Девушка, вы меня не отпустите? Она отрицательно закачала головой,

– Значит, нет, тогда, что мы будем делать? Но девушка положила голову ему на плечо и блаженно улыбалась. Их окружили толпа мальчишек и девчонок и с восторгом и упоением смотрели, как их старшая подруга мертвой хваткой держала какого-то красивого мужчину в объятьях и не думала отпускать его. Тут прибежала какая-то красивая, молодая блондинка лет 25 и разогнала толпу.

 

Костя тоже вышел из кустов и с интересом поглядел на блондиночку. Блондинка строго сказала,

– Алмас сейчас же отпусти мужчину, а то он подумает, что ты не воспитанная девчонка,

– Неа, неожиданно заговорила брюнетка. Я его никогда не отпущу от себя,

– Ну и упрямая ты, давайте хоть познакомимся, меня зовут Катя, подала она руку Косте, я старшая сестра этой упрямой девчонки, а ее зовут Алмас, Костя ответил,

– Меня зовут Константин, и пожал ее руку, а моего приятеля зовут Николаем. Алмас, наконец, выпустила из своих объятий Николая, но, не переставала крепко держать его за руку, робко сказала ему,

– Меня зовут Алмас, и, подав руку Косте, повторила,

– Алмас, и вдруг заговорила, Катя я хочу показать Коле наши окрестности, а ты покажи Косте библиотеку, ладно. Катя посмотрела на Костю и сказала,

– А, ладно, но ты не забудь в 8 вечера у нас в клубе танцы, твой Дима будет тебя ждать. Алмас неожиданно покраснела, но руку не отпустила,

– Дима с детства не дает мне покоя, но я его не люблю, и никогда не любила, вы мне верите,

– Конечно, верю, но если ты еще раз назовешь меня на Вы, я очень обижусь на тебя. Алмас с испугом посмотрела на своего нового друга и тут же ответила, пересилив себя,

– Не обижайся, я больше не буду, пойдем, пожалуйста, вон туда я покажу тебе, где мы с девчонками играли в куклы,

 

– Алмас это же на опушке лета,

– Ну и что, я так хочу, а ты Катя покажи Косте библиотеку, где ты работаешь, и она, взяв за руку Николая, повела его в сторону леса, который виднелся довольно далеко в низине. Катя растерянно посмотрела на Костю и сказала,

– Что с нею, я ее не узнаю, она всегда была такой послушной, никогда не перечила ни мне, ни родителям,

– Все очень просто дорогая Катенька, она теперь принадлежит только Серому волку, такое у него прозвище в городе,

– Что же не знаю, завидовать ли мне ей, или посочувствовать. Костя приглашаю тебя в нашу библиотеку,

– Пойдемте Катя, теперь им не до нас, и как дети, взявшись за руки, они пошли в сторону, где невдалеке виднелось здание библиотеки.

 

Алмас вела Николая за руку вдоль небольшой улицы, не обращая никакого внимания на зевак, глядевших на них из-за серых заборов. Через некоторое время они вышли на окраину поселка, и пошли к небольшой речушке, катившей свои воды через лес куда-то на север. Через нее был проложен мост из деревянных дощечек, которые могли выдержать только пешеходов. Девушка провела друга через мост и, наконец, они подошли к какому-то старому сараю. Они вошли в сарай, он оказался двухэтажный, внизу должны были помещаться домашние животные, а наверху на чердаке сушилась свежескошенная трава

 

– Здесь иногда дед Матвей ставит своих коров и овец, и кормит их сеном из чердака. Алмас тут же полезла наверх, и залезла сеновал, Николай легко, вслед за нею по лестнице забрался на сеновал. Алмас в это время достался из стрехи какое-то большое одеяло, и постелила на хорошо пахнущее сено. Они легли навзничь на одеяло и стали рассматривать крышу, которая когда-то была покрыта тонкими листами древесины, хорошо подогнутыми друг к другу. Сейчас же крыша представляла собой самое настоящее решето, и из каждой дырки солнечные лучики небольшими столбиками освещали сеновал и падали пятнышками на людей. Николай повернулся к девушке и обняв ее спросил,

– Алмас, ты, что хочешь от меня? Ты же меня не знаешь, может я страшный злодей, и нападаю на молоденьких девушек,

– Алмас засмеялась,

– Мне все равно кто ты, но я тебя ждала с раннего детства, если бы ты не пришел, я бы умерла от тоски, а хочу я от тебя то, что грезится всем молоденьким девушкам, любви и ласки,

– Ты многое просишь девочка, чтобы я дал тебе любовь и ласку ты сама должна дать ее мне, и только соединившись, мы вознесемся на небо. Девушка не стала отвечать, а привстала и сняла с себя одежду, оставшись нагой, она раскинулась на одеяле, и бесстыдно раскинув руки и ноги, призывно смотрела на мужчину. Николай молча разглядывал лежащее перед ним прекрасное стройное тело девушки. Казалось, что бог сделал ее по самым точным лекалам. Тонкая талия, была соразмерна с крепкими бедрами, груди стояли острыми холмиками, лоно ее прикрытое темным пушком призывно ждала его ласк.

 

Николаю показалось, что перед ним лежит гибкая переливающая всеми цветами радуги змейка. Он не выдержал, скинул с себя одежду и прилег к девушке, и чудеса начались. Несколько лучей сошлись вместе и стали освещать кожу и укромные уголки тела девушки, которые губы Николая жадно целовали. Голос мужчины, дрожащий от страсти, говорил слова, которые говорят своим девушкам мужчины вот уже много веков.

– Твои волосы, мягкие и длинные, как шелковые нити. Агатовые глаза прекрасны, как ночи Египта, длинные ресницы, щекочут мои губы, брови твои дугой лежат над ними, нос твой прекрасен и соразмерен. Алые губы твои горячи и тверды, язычок твой сладостен и приятен на вкус. Ушки твои от укусов моих краснеют от страсти твоей. Лебединая шея твоя привела бы в восторг царей Востока. Груди твои, как два спелых яблочка. Впалый живот твой, крепкий и мягкий так и дрожит под моими губами. Пупочек твой как морская раковина раскрыт для моего языка. Бедра твои крепки и тверды. Лоно твое податливо и горячо и уже влажно от страсти. С каждым поцелуем, с каждым словом, с каждым прикосновением его пальцев внутри ее, заставляло все ее тело и душу трепетать от нарастающего возбуждения.

 

Руки ее обняли своего господина, тело ее прижалось к нему. Мужчина тоже обнял ее и прижал к себе так, что ее бедные косточки затрещали. Алмас неожиданно затрепетала от того, что что-то твердое вошло в нее, она не почувствовала боли, а только нарастающее возбуждение между бедер, окончившееся взрывом наслаждения во всем теле. Из ее глаз брызнули слезы от удивительного счастья данного ей природой, но они быстро высохли. От каждого движения его мощного и твердого органа внутри нее, девушка стонала и кричала своему любовнику, чтобы он продолжал ласкать ее, чтобы он не останавливался. Раз за разом она кончала с криком и шумом. Алмас не знала, сколько это продолжалось пока ее партнер, вдруг, не закричал и оросил ее внутренности. Николай отвалился от нее, и они тяжело дыша, долго молчали и смотрели в потолок, пока Алмас не сказала с восторгом,

– Коля это так было здорово, я хочу вновь испытать это наслаждение,

– Дурочка и тебе и мне надо отдохнуть, посмотри у тебя на бедрах кровь, я тебя немного ранил, полежим немного рядом и поговорим о чем-нибудь,

– Хорошо, но я не хочу рядом, я хочу вот так, и она легла на Колю крепко, обняв его руками и ногами. Черные глаза девушки встретились с зелеными глазами мужчины, и она увидела в его глазах, как в зеркале свое отражение. Ее лицо менялось, то было старше, то моложе, менялись прически и головные уборы, менялась одежда на ней, то греческая туника, с застежкой на плече, то римская накидка с большим вырезом, то пышное платье средневековой матроны, то простое девичье платье наших дней. Только одно не менялось в этих глазах – страстная, не рассуждающая бесконечная любовь,

 

– Девочка, скажи какого музыканта или певца тебе хотелось бы увидеть и услышать?

– Не знаю, мы в клубе танцуем под разную музыку и пение, но меня ничто не захватывает, так, как пение наших деревенских женщин во главе с моей мамой старые Русские песни,

– Что ж ты права, наверное, тогда я тебя угощу блюзом в исполнение Луи Армстронга, когда звук трубы и голоса дополняют друг друга.

Николай, как-то по-особенному щелкнул пальцем, и неожиданно в углу сеновала появился, старый, седой некрасивый негр, с доброй улыбкой. Он ничуть не удивился месту, в котором он очутился, только спросил на своем родном языке,

- That to you beautiful and happy to execute,

- Your old blues which is loved with all America.

– Что же вам красивым и счастливым исполнить?

– Твой старый блюз, который любит вся Америка, ответил Николай.

 

Армстронг поднес трубу к губам и из нее полились густые прекрасные звуки знаменитого блюза, а потом своим хриплым ужасным и привлекательным голосом запел. Николай встал и поднял девушку, и они медленно затанцевали на полу, в который превратилось сено. Лучи солнышка соединились в один луч, и осветил прекрасные, молодые и обнаженные тела, танцующие под чарующую музыку и пение старого негра с доброй улыбкой красивый танец. Неожиданно они заскользили по лучу солнца, выбрались наружу и полетели по нему вверх. Под ними появилась равнина, которую пересекали реки и речушки, много больших и малых городов, сел, деревень. Они видели крошечных людей спешащих по своим делам, автомобили, снующих по улицам и переулкам больших городов. Над ними сиял громадный шар, обдавая их жаром и ослепительным светом. Через некоторое время их движение вверх закончилось и они медленно и плавно все так же по лучу спустились на чердак, где старый негр заканчивал свой удивительный блюз. Как только пара встала на пол, музыка и пение закончилось и старый негр, улыбаясь, простился с этой чудной парой,

- Farewell my dear, I am very glad, that have seen you Aftanail.

– Прощайте мои дорогие, я очень рад, что увидел тебя Афтанаил, он козырнул им и исчез.

 

Алмас потянула за руку своего любимого на сено, которое опять стало мягким и душистым. Николай покорно лег на одеяло, а Алмас прилегла к нему и жарко зашептала ему в ухо,

– Теперь я буду говорить, какой ты есть и целовать тебя,

– Все, все?

– Конечно все, ты о чем? И посмотрев вниз, покраснела, и твердо ответила, все, все. Николай поудобней лег и стал ожидать ласки девушки. Алмас, поцеловав его волосы, сказала,

– Твои волосы, ой забыла, как крыло ворона, и, вдруг, засмеялась. Николай, пощекотал ее под мышкой,

– Это нечестно, не смеши меня,

– Ты что, я и не думал смешить, это мой пальчик шевельнулся у тебя под мышкой,

– Хорошо слушай дальше, она нежно притронулась к его губам своими губами и хотела что-то сказать, но неожиданно его язык змейкой лизнула ее губы, она тут же загорелась и впилась своим ртом в его губы, страстный поцелуй затянулся. Его нахальный язычок прошел в ее рот, притронулся к ее небу, и тронул кончик ее язычка. Забыв обо всем, любовники целовались взасос, руки ее и его ласкали груди живот бедра и нежные части тела. Ее грудки напряглись, она полностью легла на его живот и одной рукой она обняла его за шею, а другой рукой взяла его набухший орган, и, приподнявшись, ввела его в свое лоно.

 

Николай отдал инициативу в ее руки, и девушка, как ненасытная кошка делала вечные движения своим телом, чувствуя в своем лоне встречные движения мощного органа. Чудеса кончились, но зато начался безудержно радостный, страстный всплеск наслаждений. Они не замечали движение времени и пространства. Любовные игры перемежевались с небольшим отдыхом. Страстные объятья, попытки взять вверх друг над другом привели к тому, что скомканное одеяло отлетело от них вниз на первый этаж. Они зарывались в сено, и от их движений оно шевелилось, как живое. Наконец, Николай схватил девушку в свои объятия и прекратил этот бесстыдный секс, приведя ее в бешеное состояние, она старалась вырваться из этих железных объятий и вновь заняться любовью, но не могла даже пошевелить своим телом.

 

Она заплакала, и начала его уговаривать отпустить ее, она слезно умаляла его вновь заняться с нею любовью, пыталась оскорбить его и тут же брала свои слова обратно. Все было напрасно. Он слизывал ее слезки и успокаивал ее,

– Милая уже пошел восьмой час вечера, и если мы не появимся у тебя дома, твои родители погонят меня из поселка и не отпустят тебя со мной, и ты не узнаешь, как я тебя люблю. Алмас прислушалась к его речи, и его последние слова привели ее в восторг. Она тут же опять заревела, потом засмеялась, а потом шепнула ему в ушко,

– Твои слова это самый большой подарок, который подарила мне жизнь. Теперь мне и умереть не страшно. Я тебя, наверное, любила всю свою сознательную жизнь, и, если бы ты не пришел, то я, пошла бы по всей стране, искать тебя,

– Мне кажется, и тебя мне подарили на счастье мое или на горе, тогда давай одеваться, и пойдем сдаваться на милость твоих родителей.

 

Они стали искать свою одежду, но их одежда погребена была под сеном, и им пришлось порыться в сене, пока они нашли хоть часть одежды. Когда они натянули на себя часть найденной одежды, то оказалось, что девочка была одета в джинсы и короткую девичью рубашонку, которая не смогла скрыть полностью девичью грудь, не нашла она также кроссовки, а ее друг был одет только в одни джинсы. Пришлось им идти по поселку в таком виде, да еще к их волосам и одежде пристали отдельные соломки, делающие их необычайно сексуальными и привлекательными. Они вышли из сарая, и тут к ним подскочил Дитрих, который покорно ожидал их двери. Дитрих тут же признал девушку и полез к ней целоваться. Девушка повела своего любовника по задам поселка и по огородам к дому сестры, но ничего не помогло, их видели множество глаз и вскоре отец и мать девушек уже все знали о похождениях своих дочерей.

 

Когда они подошли к дому Кати, то у калитки они встретились со счастливой парой. Катя и Константин шли, обнявшись, и улыбаясь, смотрели друг на друга. Увидев свою сестру и Николая в таком странном виде, Катя не выдержала и стала хохотать, Костя вначале сдерживался, как мог, стараясь не обидеть своего друга, но потом тоже не выдержал и начал хохотать,

– Вы чего смеетесь? Обидчиво спросили в один голос Коля и Алмас,

– Эх, жалко, что нет зеркало, а то вы, посмотрев на себя, тоже бы засмеялись.

 

Катя сказала, что бы они пошли к колодцу и там набрали бы воды для мойки. Алмас привела Колю в сарайчик, где стояли ведра, Николай взял их в руки, и Алмас повела своего друга к колодцу, который стоял недалеко от дома. Колодец был с воротом. Николай кинул в колодец ведро держащееся на веревке, и, набрав воды, вылил в свое ведро. Налив в ведра воды, он хотел взять их и понести в дом Кати, но в это время Алмас осторожно подкралась сзади, схватила одно ведра и, когда Николай, нагнулся, чтобы взять ведра, она опрокинула свое ведро на него, окотив с головы до ног Николая. Николай от неожиданности вскрикнул, но все же схватил полное воды ведро и опрокинул его на Алмас, она взвизгнула на весь поселок, вода тут же превратила ее остатки одежды в броню, и она бросилась со своими кулачками на Николая. Он помчался в сторону, спасаясь от разъяренной девчонки, и Алмас побежала за ним, неожиданно он повернулся, и она оказалась в его объятиях. Они тут же начали бороться, стараясь, опрокинуть друг друга на землю. Закончилась эта возня тем, что оба упали на землю и стали страстно целоваться. Катя и Костя с трудом оторвали их друг от друга, и повели в дом Кати. Конечно, весь поселок видел это представление. И рассказывали они другу об этом с такими подробностями, что даже фантазия краснела от них.

 

Катя дала Коле из одежды бывшего мужа кое-какую одежду, и Костя отвел друга в другую комнату, чтобы переодеть его, а Катя осталась, раздела Алмас, вытерла ее тело полотенцем, и отдала сестренке свое праздничное платье, в которое Алмас и переоделась. Катя не выдержала и все-таки спросила,

– Ты его любишь? Алмас неожиданно заплакала и ответила твердо,

– Да, будто произнесла клятву,

– Ну что же ты плачешь? Алмас еще громче заревела,

– Я не буду жить без него. То, что он сделал со мною, не передашь словами. Я точно растворилась в нем, и не хочу уходить из него,

– А как ты?

 

– Я, Алмас вновь почувствовала себя женщиной, и замолчала, вспоминая, как Костя с трудом приходил в себя из своего прошлого. Катя не торопила его, ласкала и говорила ему о том, какой он красивый, какой добрый. Костя постепенно приходил в себя и его ласки стали все страстнее, поцелуи крепче, но он почему-то не торопился войти в нее, и тогда Екатерина взяла инициативу в свои руки, и, наконец, он вошел в нее, и после этого они несколько раз занимались любовью, и Константин полностью отошел от своих страхов.

 

Тут открылась дверь, и вошел дьявол в образе зеленоглазого юноши. Даже Костя оторопело смотрел на своего друга, а уж женщины смотрели на него так, точно тут же были готовы отдаться ему. Одет он был в брюки, обтягивающие его бедра, и обрисовывающие его красивые ноги. Светло-синяя рубашка, оттеняла черно сизые волосы, которые от воды никак не хотели лечь на голове Николая, а настолько распустились, что каждый волосок стремился занять свое место и не смешивался с другими. Алмас, увидев своего друга в таком виде, открыла рот, глаза и душу свою, и кинулась на него, пытаясь тут же опрокинуть его на кровать. Костя и Катерина со смехом пришли на помощь дьяволу и с трудом оттащили от него ведьму. Наконец, все успокоились, и вышли на улицу, чтобы пойти к родителям девушек.

 

На улицу, будто случайно вышли все жители поселка, стараясь рассмотреть, этого дьявола воплоти. Старушки, проходя мимо него, увидев его, от страха попасть дьяволу в лапы, закрывали глаза и неистово крестились. Женщины, девушки и даже молоденькие девочки смотрели на него и тоже крестились, но только о том, чтобы бог послал и им это чудо. Наконец, они дошли до дома Кирилла Андреевича Красавец и его жены, Полины Федоровны.

 

С первого класса они сели за одну парту и после окончания школы тут же поженились, и хотя Кириллу пришлось отслужить два года в армии, его жена эти годы, верно, ждала его. После армии Красавец и его жена построили свой дом, посадили сад, и хорошо трудились в колхозе, и у них родилась симпатичная белобрысая девчонка, которую они назвали Екатериной, Кирилл работал бригадиром строителей, Полина занималась коровами, убиралась за ними, доила молоко. Потом колхоз развалился, и пришлось Красавцу найти работу в Рязани, стать шофером в одном из автобусных парков, а Полина стала домохозяйкой и занималась домом. Через семь лет, когда они уже не ждали, Полина Федоровна неожиданно родила еще одну дочку. Вот тут разразился скандал, девочка была жутко черненькой, и как Красавец не допрашивал жену, она отвечала одно, это твой ребенок, я ни с кем не встречалась. Соседи подтвердили, что его жена, когда Кирилл уезжал на работу, сидела с Катенькой дома и даже на улицу редко выходила, девочку назвали Алмас, как звали одну женщину из цыганской семьи.

 

Муж еще долго был сердит на Полину Федоровну, но, когда Алмас подросла, она стала настолько красива, что даже взрослые мужчины на нее заглядывались, и Кирилл, полюбив ее, защищал девочку и даже гордился ею. В школе Алмас училась отлично, была на хорошем счету, и учителя ее любили за веселый и беззлобный характер. К концу школы за нею стал ухаживать сын соседей Красавцев Дмитрий Орлов, красивый, высокий и очень крепкий парень. Красавцам он очень понравился, и хотя он был старше Алмас на семь лет, он был ровесником Екатерины, Дмитрий страстно влюбился в Алмас и никого к ней не подпускал. Обе семьи решили, как только Дмитрий окончит военное училище, и станет офицером элитных подразделений, они с Алмас поженятся, и она поедет с ним на его службу.

 

Родители были дома, когда неожиданно к ним зашли соседи и рассказали им о дьяволе, появившемся в их поселке, который положил глаз на их дочку, и Алмас прилюдно вешалась ему на шею, поэтому они расскажут все Димочке, и он откажется от нее.

 

Они сидели за столом и подавленно молчали, не зная, как поступить, что делать. Около восьми вечера в дверь постучали и вошли их дети под руку с мужчинами. Друг Кати им понравился, высокий, стройный мужчина с открытым добрым лицом очень подходил Катюше.

 

Второй же прятался за высокого Костю, и робел выходить на глаза родителям. Алмас рванула его за руку, и мужчина выскочил на их глаза. Кирилл Андреевич оторопел, это действительно был дьявол, которого он примерно так и представлял, прямо из преисподней, необычайно красивое чудовище с манящими зелеными глазами и распущенными темно сизыми, мокрыми волосами. Тело его было гибким и стройным. Кирилл невольно посмотрел на голову мужчине, нет ли там рожек, и, не заметив их, он посмотрел на ноги, не видать ли у него копыт, но мужчина был в ботинках. Он посмотрел на жену и увидел, как у Полины закатились глаза и она начала падать на пол. Первым очнулся Николай, он метнулся к женщине, легко ее приподнял и уложил на кровать, которая стояла в другой комнате. Все присутствующие окружили кровать.

 

Дети смотрели на мать испуганными глазами,

– Надо вызвать фельдшерицу, прошептала Екатерина,

– Не надо спокойно сказал Николай, присел к ней, положил ее голову к себе на грудь и стал гладить ее виски, и что-то тихо шептать,

– Все мелькнуло в голове Кирилла, сейчас он заберет Полину к себе в ад, но тут женщина зашевелилась и открыла глаза,

– Вот и хорошо сказал Николай и встал. Женщина встала и смущенно сказала

 

– Извините дорогие, что так получилось, садитесь за стол я вас покормлю. Все расселись за стол, и Полина Федоровна засуетилась, поставила на стол посуду, положила приборы, принесла кастрюлю горячих щей, разлила по тарелкам и только тогда все начали знакомиться. После знакомства, Полина Федоровна сбегала в другую комнату и принесла полную бутылку водки, что она редко делала в будние дни. Кирилл Андреевич, обрадованный таким отступлением от обычного приема пищи, тут же раскупорил бутылку и разлил по стопкам, которые принесла его жена. Все сидящие за столом с удовольствием выпили и поели вкусный суп, потом отец, воспользовавшись добротой жены, которая почему-то никак не могла прийти в себя, разлил еще водочки по стопочкам, и, сказав тост о легкомыслие молодежи, тут же выпил водочки вместе с этой легкомысленной молодежью. Алмас и Катя встали и сказали, что им пора одеваться и вышли в другую комнату, вместе с ними вышла и мать. Девушки стали переодеваться, и все-таки Катя не выдержала и спросила Полину Федоровну,

 

– Мама, что с тобой случилось, ты никогда не падала в обморок,

– Ничего особенного, но только он как-то ночью пришел ко мне и всю ночь занимался со мной любовью,

– Вот здорово, это он меня сделал для себя, восхитилась Алмас,

– Но ты же сказала отцу, что у тебя никого не было,

– А у меня и никого не было, он пришел ко мне во сне, правда такого наслаждения, которое он мне дал я не испытывала ни до ни после этого сна, но тут все дело испортила умненькая Катерина,

– Выходит он тебе отец, Алмас, раз ты родилась от него,

– Нет, милая, Николай только похож на него, тот мужчина одними глазами и походит на Колю, мужчина из сна был старик, и ростом он казался мне много выше Николая, взгляд его пронзительных зеленых глаз точно прожигал меня насквозь, но, когда он ласкал меня, его лицо менялось, становилось добрым, а глаза точно манили меня в пропасть наслаждения. Я не только не отказывала ему ни в чем, но и умоляла его любить меня еще более страстно,

 

– Мама, изумилась Катя, ты так рассказываешь про его любовь, точно жалеешь, что он исчез,

– Мне стыдно детки мои, но если бы он пригласил меня в ад, я бы побежала за ним, не раздумывая, только, чтобы вновь и вновь повторялась эта пытка наслаждением,

– А ты, что молчишь Алмас? Спросила сестру Екатерина, быть может, он твой отец,

– А что мне говорить, удивилась Алмас, он ангел, и он мне не отец, хотя бы потому, что пришел он к маме во сне.

– Ну, а если он дьявол?

– Тогда я, как и мама пошла бы за ним в ад,

– Ну, вас, совсем с ума посходили, пойдем уж к мужчинам, надо идти на танцы.