- Игорь Борисович, Вы полагаете, моя дочь бездарна?

- Нет, разумеется нет, Лидия Петровна, не будьте столь категоричны. – Ваша дочь достигла успехов, о которых другие дети могут только мечтать. – Но понимаете, - седой поджарый профессор тщательно подбирает слова, – понимаете, Лидия Петровна, концертирующая пианистка - это, безусловно, работа, это ремесло, и в этом Ваша дочь превосходна. Ее трудолюбие и преданность делу заслуживают уважения. Но игра на фортепьяно – это еще и искусство. Пианисту необходимо чувствовать музыку, жить ею. Я предупреждал Вас, что наша школа построена на владении импровизацией, управлении музыкой. Ваша дочь исключительно владеет фортепьяно, превосходно управляет инструментом, но музыкой, музыкой Катеньке управлять не удается. Она исполняет любую вещь безукоризненно точно, но механически, без попытки проникнуть в суть произведения.

– Я понимаю все обстоятельства, Лидия Петровна, - продолжает профессор, - Вы воспитывайте Катю одна, Вы с Катей проделали титанический труд, отдали этому многие годы, и все же я вижу, доверьтесь моему опыту, Катя не сможет дальше совершенствоваться у нас. При требованиях нашей школы и таком огромном конкурсе на место я не могу, просто не могу принять Катю на бесплатное отделение. Я понимаю, что платить за обучение в нашей школе по силам только действительно состоятельным людям. Но может оно и к лучшему. Пока перед Катей открыты все дороги. Она только что получила аттестат, любой педагогический ВУЗ примет ее без колебаний, да мало ли других возможностей.

 

Высокий седой профессор продолжал развивать тему всевозможных альтернатив, но Лидия Петрова его уже не слушала. Она смотрела сквозь него. Усталость, копившаяся в ней все эти годы, сейчас, под давлением отчаянья, превращалась в тихую злобу.

Да откуда он знает, это тощий манерный козел, каково ей приходилось, воспитывая дочь! Сколько сил они с Катюшкой потратили. Как она, Лидия Петровна, шаг за шагом, ступенька за ступенькой, воплощала в дочке свою несбывшуюся мечту – стать концертирующей пианисткой.

 

В детстве Катя была очень резвой, непоседливой девочкой и Лидии Петровне стоило огромных усилий усадить дочку за инструмент. Правдами и неправдами, уговорами и угрозами Лидия Петровна изо дня в день добивалась своего. Она подрабатывала на двух работах и все же находила время прийти и проверить дочку: как сделаны школьные уроки и главное, как она занимается на фортепьяно. Подрастая, Катя постепенно прониклась заботой матери, ее упорством и целеустремленностью. Она стала ответственно относиться к игре, постоянно практиковалась, в общем, делала все, чтобы оправдать ожидания матери.

И вот итог их десятилетней работы! Их планы собирается сокрушить какой-то худосочный зализанный хрен. Каким бы опытом и талантом не обладал этот профессор, он так поступать не вправе. Ничего! Они возьмут еще один год на подготовку и в следующем году попытаются поступить снова. И у них все получится! Так Лидия Петровна убеждала Катю, пересказывая слова старого профессора. Катя внимательно слушала, кивала головой и всем видом своим показывала, что готова сражаться и дальше.

 

Жизнь снова пошла своим чередом: работа, занятия с дочкой, снова работа, снова занятия. Но как-то раз, Лидия Петровна не застала дочку в назначенный для занятий час. Не проявилась Катя и вечером, а ближе к ночи Лидия Петровна нашла дочь, обзванивая отделения скорой помощи: поступила в Центральную Городскую Больницу с сильным токсическим отравлением, лежит в реанимации, пережила клиническую смерть, по всей видимости, передозировка наркотическим средством.

Лидия Петровна не могла в это поверить, этого просто не могло быть.

- Наверное, это было насилие, ее заставили, – скорее утверждает, чем спрашивает Лидия Петровна доктора.

- А чем занималась Ваша дочь? – спрашивает в ответ доктор.

- Катенька недавно закончила школу и готовилась к поступлению в консерваторию.

- У Вашей дочери были трудности творческого плана, скажем, трудности с сочинением музыки, или что-то в этом роде?

- Ну, без труда в нашей жизни ничего не дается. А какое это имеет значение?

- Наркотик, который попал в организм Вашей дочери, обычно принимают для активизации работы мозговых клеток, участка головного мозга, отвечающего за творческие процессы. Излюбленный метод богемы стимулировать себя. Возможно, ей кто-то посоветовал, и она по неопытности приняла очень большую дозу, что вызвало кровоизлияние в мозг. Гематому мы удалили, но это, плюс клиническая смерть… Работа левого полушария частично блокирована. Ваша дочь оправится не скоро.

- Доктор я не понимаю! Зачем она это сделала?

- А зачем тяжелоатлеты принимают стероиды и другие анаболические средства? Чтобы добиться того, что не дано им природой, но в чем они хотят преуспеть.

 

После операции Катя впала в беспамятство. Казалось, пространство и время для нее перестали существовать, ее хватил паралич правой ноги. Через несколько недель Катю доставили из больницы домой. Врачи сказали, есть шанс, сказали, может быть, в будущем к Кате частично вернется логическое мышление и двигательная функция ноги, но на полное восстановление надеяться не стоит. Теперь Катя большую часть времени проводит у себя в комнате, реагируя на источник шума или движения поворотом туловища и головы, как механическая куколка.

 

Вот и сейчас Катя сидит на своем диване. Ее взгляд как маятник бессмысленно шарит по комнате из одного угла в другой. Тик-так, тик-так, и вдруг замирает. Катя смотрит на свое пианино и слегка подается вперед. Лидия Петровна улавливает это движение, подходит к Кате, помогает ей встать, подводит к пианино и аккуратно сажает за инструмент. Катя все также бессмысленно смотрит перед собой, кладет руки на клавиши и начинает играть. Звучит 32-я соната Гайдна. Музыка льется свободно и легко. Услышь эту музыку сейчас профессор, он сказал бы, что у этого исполнителя настоящий дар.