Единственное, что пришло тогда в голову – глупые слова «не хочу»… Но всё - таки я умер.

Тот коридор, в конце которого мерцает свет, действительно длинный. Но, что именно там светлело, я так и не узнал... Почему - то я свернул.

Когда появились белые люди, я обрадовался: врачи! Значит жив?

Вообще я нередко имел дело с докторами, т.к. частенько попадал в больницы - никогда не отличаясь хорошим здоровьем. Конечно, сначала я не любил врачей, но потом постепенно привык. А теперь другое дело. Я был ОЧЕНЬ рад видеть их.

Один доктор прошёл мимо, словно не замечая, что я ему улыбнулся. Поэтому, желая обратить на себя внимание, другому я протянул руку, но вовремя одёрнул… Не врач это… Ангел. Он остановился, прикусил губу и, по-детски склонив голову на бок, невежливо уставился на меня.

По его взгляду я понял – со мной что-то не так. Задумался, а что именно? Ну конечно, рот открыт, а брови поднялись так, что лоб свело. В общем, вид у меня был преглупый. Но на то есть оправдание. Я ведь удивлён! Да нет, совсем не тем, что передо мной ангел. Но он был БРЮНЕТОМ!

Вдруг темноволосый херувим засмеялся, точно хрусталь зазвенел. Я попытался представить его голос. Мне казалось, он будет звонким, и очень приятным. Но он вдруг прохрипел:

- Ты такой не причёсанный! – и снова засмеялся по-своему, по - ангельски.

- А ты что, простудился?- решил пошутить я, но он одобрительно затряс головой.

И снова коридоры, только теперь они были намного светлее. Но разглядеть всё хорошенько я всё равно не смог. Мы шли очень быстро. Почти бежали. И если бы охрипший провожатый выпустил мою руку из своей, то я наверняка бы заблудился в этих многотысячных поворотах. За нами закрывались двери, но не хлопали, а как-то ухали. И вот, наконец, очередная дверь ухнула сзади, и мы оказались в пустоте.

- Что это?

- Как?! Это же Рай! Ты что не видишь? – от удивления голос моего провожатого почти совсем пропал.

Мне захотелось хорошенько откашляться, словно простуженным был я. Подавив в себе это желание, я посмотрел туда, куда по-детски наивно показывал пальцем мой спутник. И вдруг пустота рассеялась, и передо мной открылся живописнейший пейзаж. Эти места очень напоминали ту деревеньку, где я вырос. И овраг, и река, и холм, заросший лебедой, и немного накренившийся дом…

За спиной снова ухнуло. Я обернулся, но ни двери, ни стены к которой она должна была крепиться, не увидел. В место них было огромное поле, а по горизонту растеклось алое солнце. Не было и темноволосого ангела. Он ушёл…

В этом доме даже пахло как в том, из детства. Я долго стоял в сенях и не мог надышаться. Потом я скрипнул дверью и вошёл в кухню. На самом заметном месте всё так же стоял чугунок. Готовили в нём редко, да и то, только ради прихоти. Но он был старожилом этого дома и, несомненно, заслужил самое почётное место на полке.

Я тщательно осмотрел всю кухню и поразился возможностям своей памяти: не было ни одного предмета, о котором я забыл. Я помнил даже вилку, зубья которой были согнуты в разные стороны.

Тогда я был совсем маленьким и думал, что очень сильный. Взял дома вилку и согнул ей зубья на глазах у соседского мальчишки. После этого меня по-детски зауважали. Но, потом, стоя в углу, я узнал от папы о замечательных свойствах алюминия, из которого и была сделана злосчастная вилка.

Я прошёлся по комнатам, но, заглянув в последнюю, растерялся. В ней всё было размыто, как будто на акварель налили воды. Я потёр глаза. Не помогло. Начал вглядываться, вспоминать, что где было. И вдруг в памяти всплыло: в углу стоял стол. И я отчётливо увидел стол. Белая салфетка – подсказало что-то. И на столе появилась белая кружевная салфетка. Нет, - вспомнил я,- она была тёмно - красной. И салфетка побагровела у меня на глазах. Я остолбенел, но память снова дала о себе знать, и на стене появился небольшой шерстяной ковёр. Ещё через минуту комната приобрела нормальный вид. А предметы, находившиеся в ней - чёткие контуры.

Ошарашенный происходящим, я вышел на улицу и упал на мягкую траву.

Значит, - думал я, - меня окружает только то, что я помню.

Вдруг, что-то противно прожужжало надо мной. Я поднял глаза на небо и увидел жука. Он немного покружил и опустился прямо мне на нос. Меня передёрнуло, я брезгливо смахнул его и немного отполз назад, но вдруг почувствовал - во что-то упёрся. Когда развернулся и увидел муравейник, было уже поздно – рыжие многоножки бегали по моей голове. Непонятное чувство подняло меня на ноги. Я подпрыгивал на одном месте, неистово топал, а руками бил себя по макушке, затылку…везде, где чувствовал шевеление шустрых надоед.

- Даже здесь вы мне покоя не даёте! – Кричал я в бешенстве.- Вот бы вас не было!

И вдруг всё стихло… То есть птицы чирикали, а вот кузнечиков слышно не было. И по голове никто не ползал. Я осторожно сел на колени и раздвинул траву – не единой букашки. Отполз на несколько метров – то же самое. А потом я зачем – то подумал: вот бы на море и персиков ведро…

Несмотря на раннее время и хорошую погоду на пляже ни кого не было. Об этом разве только мечтать. Я взял ведро с персиками и перелёг поближе к воде. Это действительно рай!

Тогда – то я всё и понял, а заодно и продумал, как быть дальше. Вот отдохну сейчас здесь, а потом захочу и окажусь в своём офисе. Буду работать. Только, чтобы в кабинете не было душно. И всё будет как раньше. Привычно.

Естественно всё произошло именно так, как я захотел. Я работал неделю, другую. Когда было желание, уставал. Спустя какое-то время появилась новая прихоть – поболел. Снова вышел на работу, но энтузиазма заметно убавилось. Ведь у меня было всё, чего я желал, и это никак не зависело от того, заработал я на это или нет. Совершенно естественно и то, что вскоре я совсем забросил работу. Моим новым увлечением стали путешествия.

Когда-то я мечтал побывать на Мёртвом море, и только сейчас мечта сбылась. Я лежал на воде и наслаждался. Слушал, как море хлопает в ладоши малюсенькими волнами. Видел как красиво вокруг. Особенно меня поразили пальмы. Прежде я никогда не видел их. Разве только в кино. Они и на самом деле оказались похожи друг на друга, словно под копирку срисованы. Как-то это неестественно. То ли дело наши берёзки. Вроде и похожи все, а если присмотреться, как будто у каждой свой характер, свои манеры. Вдруг я заметил на одной из пальм розовый бант. Как странно… Ну да чёрт с ним. Сейчас захочу в Турцию (о ней мне много рассказывали), а потом в Майями!

Я занял место в тени, сел и огляделся. Да именно так я всё себе и представлял. Ничего интересного. Турция как Турция. Но вдруг снова увидел пальму с розовым бантом… Что это, совпадение? И тут я вспомнил. Я видел такую очень давно в рекламе из журнала. Какое-то агентство предлагало горящие путёвки в жаркие страны. Что-то вроде: «Сделайте себе подарок» и пальма с подарочным бантом. Потом я вспомнил о другом журнале, где видел фотографии того, что вижу сейчас перед собой. Мёртвое море я видел по телевизору. А тот плеск волн я слышал, когда на самом деле был на море, только на Чёрном, а не на Мёртвом. Мне вдруг стало страшно, здесь, в Раю.

Неделю я провалялся на траве у своего домика - смотрел в небо. Но что толку. И время суток и погода – всё зависело от меня. Даже облака были такие, как я хотел. Что было делать? Ждать? Чего? Второй раз умереть невозможно.

И я решился. Захотел увидеть ту дверь, через которую я и темноволосый провожатый попали в МОЙ Рай. Потом я захотел попасть в ЕГО Рай и узнать, что мне делать.

Он уже не был ангелом. Человек как человек. Понимающе посмотрел на меня, а потом сказал: «Иди»

Теперь его голос был действительно нежным, бархатистым. Я успел ещё подумать, - наверное, тогда ему хотелось поболеть…

- Куда? Что будет Там?

- Знал бы, может, и сам бы ушёл. Если когда-нибудь вернёшься сюда, найди меня, расскажи что там… Хотя… ты не вернёшься… никто не возвращается…

Потом снова был коридор. Но теперь я шёл прямо на свет, ни куда не сворачивая. Я боялся, очень боялся. Что будет дальше со мной? А вдруг мне придётся вечно мучиться, как Сизифу, например. Тфу! Вспомнил, тоже! Невольно я обернулся, там, откуда я шёл, ничего не было. Значит, назад дороги нет, и от этого на душе стало спокойно. Я шёл ещё долго. Когда стало вдруг холодно, я насторожился, а потом понял, нечем дышать, вот, вот задохнусь. В глаза ударил неестественно яркий свет. Что со мной? Господи спаси!!!

А потом я всё забыл.

* * *

Вокруг уж было слишком чисто. Даже люди, и те стерильно-белые. Врач посмотрел на новорождённого и сказал в сторону:

- Поздравляю, мамочка, у вас мальчик.