Трудно себе представить более странную парочку: Кеша, хрупкая женщина с совершенно беззащитными детскими глазами и латаный – перелатаный ветеран собачьих боёв стафф Махаон. Но они коротали жизнь вместе, даже близко к себе не подпуская ни людей, ни собак, не говоря уже о всяческом вселенском разнообразии. Своим домом эти двое избрали невзрачную планетку, которую трудно было найти на астрокартах, да её никто бы и не искал – не представлял этот зеленоватый шарик никакого военного или промышленного интереса.

 

Колония поселенцев была немногочисленной: два городка, претендовавшие на звание столицы и никак не решавшие этот вялый спор, который тянулся десятилетиями, и три дюжины мелких посёлков, разбросанные, словно горох, по долинкам близ имевшихся на поверхности речушек, за всё своё существование даже не получившие внятных названий .

Кеша и Махаон, в прямом смысле слова, никак не вписывались в местное общество. Достоверно известно о них было только то, что прибыли они из метрополии, с Земли, в средствах не стеснены. И ещё ходили слухи, что Кеша раньше была птицей высокого полёта, но после смерти супруга, сгинувшего где-то на окраинах разведанных миров, никого видеть не захотела и, забрав единственное близкое существо – здоровенного пса, оставшегося от мужа, удалилась в сторону от оживлённых межпланетных трасс и суеты городов. Поговаривали также, что неугомонная душа погибшего вселилась в Махаона, вот Кеша его и обихаживает. Иначе зачем держать постоянно при себе эдакого монстра? И кто, скажите на милость, может так долго жить без общения с людьми? А эти двое обитали вдали от всех, и видели их только в день прибытия грузового корабля, подвозившего припасы, что случалось раз в год .

Но самым шокирующим для обывателей было то,что дом свой Кеша выстроила ПОД поверхностью, куда был заказан путь лучам Cветила, и довольствовалась в качестве источников освещения лишь биокристаллами - удивительными существами, похожими на трёхмерные снежинки причудливого рисунка. Они испускали слегка мерцающее голубоватое свечение, да и то если удавалось с ними договориться. Эти ажурные произведения природы совершенно не терпели невнимания и грубости – они просто угасали и скручивались в сероватые иглистые комочки, а иногда и умирали, превращаясь в пепел, испытав на себе воистину космический холод человеческого равнодушия .

Все эти тонкости привели к тому, что мэры обоих городков вывесили на центральных площадях указы, запрещающие общение с кристаллами «по причине нездорового излучения, которое эти особи производят, и вредоносном влиянии оного на моральное здоровье колонистов». Да и кому захочется держать дома эдакий лакмус - ни ругнуться, ни собаку пнуть… И жители единодушно поддержали это нововведение. Но в своём рвении власти пошли дальше, решив возвести в ранг преступления само существование «этих мерзостных ошибок природы».

В результате биокристаллы были изведены повсеместно, причём народ изрядно повеселился, трудясь над изобретением всё более изощрённых ругательств. Их выкрикивали все, от мала до велика, брызгая слюной и делая ставки на то,"чей объект скорее скукожится". Примерно с год это занятие было своего рода спортом, а кульминацией стало убийство последнего найденного светящегося существа: его водрузили на помост, богато украшенный лентами, и оба мэра дирижировали орущей толпой …

Потом устроили народное гулянье и фейерверк, изрядно поели и повеселились и, довольные собой, к утру разбрелись по домам. Только предрассветный ветерок поиграл позабытыми лентами на помосте, дунул чуть сильнее и - развеял без следа пепел того, что ещё недавно было таким удивительным и нежным …

 

***

Скрытый в глубине пещер маленький мир не знал о перипетиях мира верхнего. Время здесь не имело власти, оно шло себе как хотело, как ему нравилось, потому что никто его не торопил и не корил за медлительность.

Кеша занималась нехитрым домашним хозяйством, а Махаон повсюду следовал за ней, ухитряясь, несмотря на свои приличные размеры и кажущуюся неуклюжесть, ступать аккуратно, дабы не повредить разросшиеся кристаллы. Они уже покрыли собой все стены и потолок, а с недавнего времени частично переместились на пол, так что теперь жилище приобрело совершенно фантастический вид и мягко мерцало всеми оттенками нежно - сапфирового цвета …

Кеша любила с ними разговаривать. Казалось, они всё понимали и отвечали ей полутонами синей радуги, а когда слышался её смех, в доме начиналось настоящее световое шоу, и Махаон даже замирал от восторга, хотя все утверждают, что собаки видят мир словно чёрно-белое кино.

 

Часы показывали осень, когда Кеша подумала, что пора бы прогуляться наверх. Никакой особой нужды в этом не было – просто так, моцион. До ближайшего посёлка был день пути – вряд ли кто надумает совершить такой переход к пещере, так что её одиночества никто не нарушит. Она собрала небольшой рюкзак со всем, что может понадобиться для коротенького путешествия к ближайшим холмам, уместила в ладошку самый маленький пушистый кристалл, который, за отсутствием фонарика, должен был освещать дорогу наверх.

Махаон внимательно следил за приготовлениями, морщил лоб и соображал, что же такого полезного Кеша могла забыть взять с собой, а попутно представлял картинку как он там, наверху, вдоволь полает и погоняет местную мелкую живность. "Прогулка – дело хорошее", решил пёс и пару раз даже пошевелил обрубком хвоста, весьма пострадавшего за время бурной бойцовской молодости.

 

Тропа плавно уходила вверх. Махаон бежал впереди, непрестанно обнюхивая дорогу и не забывая оставлять метки на выступах. Конкурентов по его собачьим делам в подземном царстве не предвиделось, но – велика сила привычки …

За поворотом уже угадывался дневной свет, повеяло запахами нагретой неторопливым осенним Cветилом почвы, и Кеша ускорила шаг. Абрис выхода смотрелся так режуще–чётко на фоне сияющего дневного неба, что пришлось на минутку прикрыть глаза рукой. Махаон часто заморгал и отвернулся, но краем глаза всё-таки заметил почти неуловимое движение там, на фоне света .

Когда глаза попривыкли к освещению, Кеша выбежала из пещеры, оставив маленький кристалл на уступе близ выхода - дневной свет с непривычки был ему не очень полезен.

Открывшийся мир радовал простором и мягкой палитрой красок уже угасшего лета. Небо приобрело тот неповторимый опаловый перелив, который бывает только осенью. Равнина напоминала о давно покинутой Земле отгулявшим буйством трав, а холмы светились роскошной позолотой умирающей листвы.

Кеша сбросила надоевший рюкзак и, раскинув руки, со смехом упала на пружинящую и словно поющую траву. Махаон носился поодаль, с наслаждением зарываясь носом в норы местных подобий полёвок и шумно втягивая воздух. Всё словно застыло вместе со временем в мягкой осенней неге, только издалека доносился пересвист птичек – прыгунов, почему – то избравших именно эти дни для своих брачных таинств.

Тень упала на лицо, и Кеша нехотя открыла глаза, успев подумать, что тучи явились совершенно некстати. Но это был Махаон – он вертел головой, пофыркивал и всем своим видом давал знать, что пора бы обратить внимание и на него .

Приподнявшись на локтях, Кеша заметила нечто странное: непонятно откуда взявшаяся сеть перекрывала вход в пещеру, но поблизости никого видно не было. Пёс уже отбежал в сторону и старательно обнюхивал камни и примятую траву, неодобрительно ворча. Лаял он крайне редко, считая, видимо, что напугать можно и тишиной.

Кеша встала и подошла ближе - тонкое переплетение серебристых нитей напоминало паутину и было даже красиво, только вот пауки на этой планете никогда не водились...

Дальше всё произошло нереально – быстро, словно во сне: сеть вдруг ожила и окутала Махаона, полностью его обездвижив, а затем, лениво выгнувшись, дотянулась до Кеши. Земля перевернулась и колюче ударила по лицу …

 

...Шум от множества грубых голосов, шорох травы , почему–то истошно вопит женщина… Бред? Продолжение сна? Кеша с трудом открыла глаза.

Поляна перед пещерой была полна невесть откуда взявшегося народа, причём присутствовали даже оба мэра. Лоснящиеся самодовольные физиономии мужчин и каменно-гордые от осознания своего превосходства лица местных матрон, держащих на руках своих раскормленных отпрысков.

«Хороша картина, но лучше бы – небо,» подумала Кеша и попыталась сесть, но не смогла – сеть держала крепко. Рядом маялся в нежеланных объятиях Махаон – детвора постарше окружила его плотным кольцом и щекотала бока пучками жёсткой травы. Псу это совершенно не нравилось, он вообще не любил фамильярности, но был бессилен что-либо сделать. При данном раскладе, дабы сохранить лицо, ему оставалось только не замечать присутствующих и делать вид, будто ничего не происходит.

«Что это …» - Кеша всхлипнула, вдруг угадав, откуда взялся холмик пепла слева от входа. Знание показалось ей настолько ужасным, что снова захотелось умереть – как в тот чёрный день гибели Сэма, много лет назад. Но, как и тогда, она ничего не могла сделать. Свернувшись в клубок и не чувствуя впившуюся в тело сеть, Кеша тоненько завыла, а Махаон подхватил звук в унисон и многократно усилил эту песнь невосполнимой потери, донося её до равнодушных небес …

 

***

Грузовой корабль прибыл по расписанию .

В этот раз единственная каюта была зарезервирована для двух пассажиров, уже ожидавших посадки. Обычно отъезжающим устраивали пышные проводы, но этих никто не сопровождал .

Парочка выгядела странно даже с точки зрения капитана "грузовика", повидавшего немало на своём космическом веку: маленькая женщина с беззащитными, словно у только что плакавшего ребёнка, глазами, и кажущийся громадным рядом с ней стафф, весь в шрамах и отметинах – похоже, жизнь его потрепала.

Багажа у них считай что не было – лишь небольшой рюкзачок, да ещё женщина бережно держала в ладошке что-то колюче-пушистое, похожее на трёхмерную снежинку, мерцающую мягким голубоватым светом…