- Подозреваемый, не оглядывайтесь! За Вами следят, - мне в ухо пахнул запах устоявшегося перегара. «Парадокс, когда тебе говорят одно, всегда хочется сделать наоборот»,- я оглянулся. Но обладатель хриплого голоса ловко спрятался за мою спину. - Чур, не подглядывать, а не то нас разоблачат! - А, Вы кто? - Я? Я, страшный в-оперу-упал-намоченный Управления по борьбе с вредными привычками истукан амуниции Ангелочкин! Фома, - он помедлил, - Иван Григорьевич. - А я кто? - Вы подозреваемый! - В чем? - В употреблении. - Чего? - Недоброкачественной продукции. - Какой, какой продукции? - Булькогольной, здоровьеопасной. - Я нечаянно! - Суд обрешит. - От Вас самого пахнет. - А я маскируюсь. - А не врете? - Да, обманываю, - признался он, - но индуктивно для пользы дела. - Какого дела? - Близорукого. Завели персонально на Вас. Согласно положению, должен неотлучно находится при Вас, на расстоянии руки. - И до каких пор? - Пока не исправитесь. - А надо? - Желательно. А не то пожалуюсь. - Кому? - Замечальнику. - Кто такой? - Хороший человек, - он подумал, поправил, - нет, вру, нехороший человек – редкая корнеплодность! Зато родня Самого! - Самого?! - Именно. Нашего несравненного гробоначальника. Рекомендую закашлять. - Не понял? - Для слабоумных, крупнопечатно повторяю: ЗАКАШЛЯТЬ! - Все равно не понял. - Вот, из-за таких уродов наша экономика никогда не соскочит с коленок мировой космогонии! - возмутился Ангелочкин, - закашлять, означает закошелить. - А, на фига, это мне? - Тебе на фига, - перешел на «ты» страшный в-оперу-упал-намоченный. – А у меня дети по электричкам кулябки продают. - Какой непотребный шулай! - Апертурный, в квадрате, - согласился Фома. - А сколько закашлять? - Немного. В размере установленном запородательством – 1 у.е. - А у меня только рубли. - Не будьте мелочны, - снова перешел на «Вы» Ангелочкин. – У Вас в упаковочке жидкостной стимулятор марки «Столичной», сорока-радостный. Возьму согласно прейскуранту. Ничего личного. - Ну, если для дела, то конечно… - Не сомневайтесь, все будет согласовано. Ангелочкин профессиональным жестом вытащил из пакета экземпляр денежного эквивалента. После чего исчез, унося с собой запах трехлистного заупокона. «Редкий экземпляр»! – подумал я и, вызвав наряд застращателей, поручил ему зарешотить Ангелочкина в зиндан. Таким похмелистым сотрудникам нет места в нашем свободном от вредных привычек обществе! |