…У каждого своя правда, собственная история, и право на свой, неповторимый никем путь… От автора.

 

ИСПАНСКИЙ СТОЛ…

 

Самое жестокое одиночество - это одиночество сердца. Пьер Буаст.

 

Испанского происхождения овальный темно-вишневого цвета стол в гордом одиночестве

коротал отпущенные ему судьбой годы. Белая кружевная скатерть, ажурная корзина с фруктами или со сластями, да ваза с быстро вянущими цветами были постоянными его спутниками. Висящие над ним часы-ходики своим монотонным стуком напоминали ему о бессчетных днях прожитых в тоске и скуке…

Его хандра и уныние объяснялись чрезвычайно просто - столу необходимо было общество стульев, подобных ему по происхождению, цвету и фактуре дерева. Перед ними хотелось красоваться. Да и они, размышлял стол, придвинутые ко мне со всех сторон, отогрели бы меня своим вниманием и теплом. И жизнь стала бы много интересней и веселей…

Порой мечты сбываются. И наконец-то стол был окружён стульями. Их было настолько много, что они постоянно теснили и вытесняли друг друга, борясь за лучшее место около стола. А, прижимаясь к гордецу и снобу, царапали полированные его поверхности своими ножками без всяких угрызений совести…

Внезапно стол почувствовал удушье. И как раньше не радовало его одинокое существование, так сейчас раздражало назойливое окружение…

…Всегда чего-то не хватает. И пока не утратишь, трудно оценить по достоинству то, чем обладал…

 

… И СТУЛЬЯ.

 

Проклятая любовь всему виной.

Кто ей поддастся, тот утратит разом

Свою свободу, мужество и разум… Лопе де Вега

 

Стулья, вплотную придвинутые нежной женской рукой к столу-испанцу, были одной с ним «крови»!.. И во всём ему под стать: такого же цвета и происхождения, с высокими спинками и велюровыми сидениями, они отлично гармонировали с гордецом. Но тот, как казалось стульям, ничего вокруг себя не замечал. Не желал…

А им за свой короткий век пришлось немало попутешествовать и морем, и по суше... Трястись, приклеенными друг к другу неприятной липкой лентой в мебельном, продуваемом всеми ветрами фургоне. Претерпевать множество невзгод, чтобы занять место достойное их положению и красоте.

И всё для того, чтобы слиться, стать единым целым, отдать столу частичку нерастраченной любви и хотя бы что-то получить взамен…

А оказались - изгоями…

Стулья чувствовали, что им не рады, что их презирают и отталкивают, но это не останавливало их. Стремление к близости было куда выше самолюбия…

…И стол, простоявший долгие годы в одиночестве и не познавший любви, и стулья, жаждущие отдать частичку себя непреклонному гордецу – составляли прекрасный мебельный гарнитур, покорявший всех своей неповторимой красотой и грацией…