Самое интересное, что раньше драконы не водились в этих местах. Раньше в этих местах всё было по-другому. Всё было как в обычной лесной глуши. А в обычной лесной глуши все жили мирно и дружно, а если кто кого и ел, то не спрашивал, как его зовут и какого он рода. Всё шло своим чередом, никто не устанавливал новых законов, и никто не помнил старых. Да и кто вспомнит, были ли они вообще, эти законы? Был один-единственный древний закон, установленный свыше при сотворении мира, то есть никакого закона не было. Было уважение. Все уважали друг друга, и никто друг другу не доверял, а если доверял, то ставил на карту свою жизнь. В то время часто кипели жаркие споры - чью жизнь загубить труднее - свою или чужую? Сильные не злоупотребляли силой и не терроризировали слабых, слабые не злоупотребляли страхом и не докучали сильным. Все пользовались одними тропинками и дорожками, и никто не ставил на распутье камней со страшными надписями потому, что в какую сторону ни пойди, всегда придёшь туда, куда надо.

Потом появились люди. Они раздали имена рекам, названия лесам и болотам, и горам, и даже траве и деревьям. Названия обычно были глупые, банальные и пугающие: Скалистые горы, Чёрный лес, Мёртвое болото, Гнилая топь. Теперь уж никто и не вспомнит, как раньше назывались эти места, если вообще они как-то назывались.

Людям нравилось стращать друг друга страшными былями и небылицами. Тогда-то и появились монстры и драконы. Они заселили глухие леса и тёмные пещеры.

Но мало того, что пришлые люди стали сочинять песни и саги о своих подвигах, о битвах с чудовищами, они стали искать их по дремучим лесам, чтобы убить и прославить своё имя. Они стали докучать коренным жителям.

Они много говорили между собой, и могли говорить целыми днями. Устав рассказывать одно и то же, они придумали письменность и очень ценили её. Но живое слово ценилось выше, а красивое слово ценилось выше всего.

Можно было так красиво сказать, что потом ничего не делать, за тебя всё сделают другие. Некоторые из них знали великую силу слова и даже язык животных. Эти люди разговаривали мало, всё больше слушали.

Ещё среди пришлых людей иногда рождались герои, эти тоже говорили мало, больше надеясь на свою силу и силу оружия. С ними разговаривать почти невозможно, разговор никогда не получается. За это я не люблю их. Я даже смотреть на них не люблю.

Вот ещё один зашёл в нашу пещеру и что-то кричит. Я не понимаю их крика. То ли он очень боится, то ли хочет напугать нас. В одной руке меч, в другой факел и кричит. Я не люблю смотреть на них потому, что всегда происходит одно и то же. Даже не интересно. Знать бы их язык, да разговор всё равно не клеится.

Вот посмотрел я ему в глаза, а он и замер, будто оцепенел - и так всегда. Потом приблизишься к нему, дыхнёшь и опять перед тобой кучка пепла и оплавленный меч рядом… Выдуешь, как обычно, пепел на улицу и полетишь над лесом свежим воздухом подышать.

А внизу люди кричат: «Дракон! Дракон!». Потом козлят зарезанных на камни кладут, и хороводы водят, и песни поют, и вино пьют, и новых героев рожают.