Агу

 

Серёга дополз до навала, опёрся спиной о холодные камни, осмотрел себя. Рваная рана на правой ляжке, всё в кровище. Попробовал ощупать лицо. Щека – сущий шмат мяса, - притронуться невозможно. Ухо надорвано, - висит, будто кое-как ниткой пристёгано…

- Эй, шурави, жизн хочет – вихади! Аллах видит – никаких обман! Брасай АКа - вихади! – донёсся снизу голос душмана.

- Пошёл нахрен, урод, мля! – прохрипел Серёга.

- Зачем умирать, шурави? – с лёгким, едва уловимым акцентом, кричал снизу другой моджахед. - Жизнь – хороша! Ты гордый, шурави! Гордый, как ястреб, ловкий и живучий, как гюрза – мы тебя уважаем, шурави! Уходи домой! Мы отпускаем тебя! Твоя родина – Советский Союз! Зачем ты пришёл на нашу родину? Уходи домой, шурави!

- Таджик, ты что ли?.. Козёл!.. Хрена вам лысого, Таджик! Хук в нос, а не проход по ущелью! Слышал, душара, мля?!

Серёга попробовал встать, но с первой попытки не получилось. В ушах звенело, в глазах плыло, ногу почти не чувствовал.

- Глупец ты, шурави! Умрёшь, как шакал! – послышалось снизу, и тут же затрещал автомат, засвистели, захлопали по камням пули.

 

После двух длинных очередей автомат смолк, прошелестела каменная крошка – наступила тишина.

Вторая попытка оказалась удачней – Серёга перевалился на брюхо, дополз да края своего каменного убежища, выглянул.

Светало быстро. Когда полезли «духи», было ещё совсем темно.

- Как быстро, и как долго… Прав душара - жить хочется… - бормотал Серёга, едва ворочая скулами. - Трындец, отвоевался… Один, мля - без ансамбля… А ротный – Мужчина! Как он их валил, царствие ему небесное! Суки!.. суки!.. суки!..

Серёга, стиснув зубы, с отчаянной злостью лупил ребром ладони по камню.

- Башку спрячь, - послышался сзади не к месту и не ко времени спокойный голос.

Серёга вздрогнул. Голос казался до боли знакомым, но кому мог принадлежать, сходу не определил. Оглянулся.

 

У навала, с травинкой в зубах, сидел странного вида сержант, одетый в свежую хэбэшную гимнастерку и галифе, похожие на те, что Серёге доводилось видеть в Союзе на пересылке, ещё при призыве. Им тогда выдали «афганки» и панамы, а местные хмыри «шакалили» в пилотках и хэбэшках.

- Башку спрячь, - спокойно повторил сержант.

- Ты кто? – спросил Серёга, с трудом пристраиваясь рядом с незваным гостем.

- Странно… Увидел… - будто сам себе шепнул сержант, и тут же, тоном лишенным всяких эмоций, ответил:

- Твой ангел-хранитель. Таджик совещается, «духи» держат тебя на мушке, усёк?

- Усёк, - удивленно, но и обрадовано пробормотал Серёга. – А ты откуда взялся? Подкрепление пришло?! Сколько вас?!

- Один ты здесь, парень… Один, и два взвода покойников… - не меняя тона, ответил сержант.

- Как – один?! А ты кто?! – не поверил Серёга.

- Чудак-человек… - сплюнул сержант. – Ангел-хранитель, сказал же.

- Ага, мля, с крышками!.. Святой дух, мля! Мой личный ангел, мля! – попытался высмеять шутника Серёга, но не очень-то получалось. – Типа, боженька меня охранять прислал?..

- Прислал. Двадцать лет назад… Тебе мой голос ничего не напоминает?

Серёга на мгновение задумался.

- Знакомый голос, только рожа твоя… не помню, чтобы мы раньше встречались. Странный ты, мля, какой-то… Форма, как в кино про войну…

- А это и есть форма образца сорок третьего года. Новенькая почти, - ковыряя травинкой в зубах, задумчиво проговорил ангел-сержант. – Не больше месяца и поносить-то довелось…

- Ты кто такой, мля?! Если наш – бери автомат, оборону держать будем! - прервал Серёга.

- А если ангел? – решил уточнить сержант. – Нахрен пошлёшь?

- Не, ну ты чего, охренел что ли, сержант?! – возмутился Серёга. - Какой, мля, нахрен ангел?! С головой не дружишь?! Ща я тебя вылечу, мля! Мозги поправлю!..

Серёга хотел хорошенько двинуть придурковатого сержанта, но рука скользнула по воздуху, не встретив препятствия.

- Ты что, глюк?! – вытаращив глаза, пробормотал Серёга. – Петрович, мля, сигаретки травкой зарядил что ли? – вынув из кармана пачку «Северных», удивлённо таращился на неё Серёга.

- Стоп! – резко выкрикнул сержант.

Серёга напрягся, прислушался.

- Гранаты есть? – спросил сержант.

- Два «ананаса», - ответил Серёга.

- Один за навал, живо! – приказал сержант.

- Нахрена?! «Ананасы» беречь надо… - протестовал Серёга.

- Кидай, говорю! – требовал сержант.

Серёга недоверчиво покосился на незнакомца, однако вытащил из кармана эфку, рванул чеку и метнул гранату за каменный навал.

От взрыва в ущелье с грохотом посыпались камни, донеслись страшные вопли и ругань на пушту; застрекотали автоматы; чуть ниже в скалу ухнул подствольник, снова посыпались камни.

 

- Ты что, и правда ангел-хранитель?! – спросил Серёга, когда улеглась стрельба.

- Дошло, - кивнул сержант.

Серега подвинулся так, чтобы получше разглядеть бесплотного помощника.

- Двадцать лет, говоришь? – вспомнив слова ангела, переспросил Серёга.

- Двадцать, - уточнил ангел.

- Брехло ты, мля, а не ангел! – упрекнул Серёга. – Мне ещё нет двадцати!

- Вот твердолобый! Вечно не верит… А перинатальный период?

- Какой, какой?.. – совсем по-детски переспросил Серёга.

- Перинатальный - в утробе матери, дубинушка! – хмыкнул в ответ ангел.

Серёга смущенно отвёл взгляд и тихо спросил:

- Так ты со мной с самого рождения?

- Даже до него…

- А чего я тебя раньше не видел? – удивился Серёга.

- Видел, только забыл. Я тебя самому первому вдоху учил. И имя ты моё первым произносить научился…

- Тебя Дай зовут, что ли? – улыбнулся Серёга.

- «Дай» и «мама» - это ты позже лопотать начал, а первым было «Агу» - ангел, значит. Не выговаривал ещё…

- Фига се! – присвистнул Серёга.

- А повзрослел – видеть меня перестал, - продолжил ангел. – Помнишь, тебе года четыре было, ты заболел тогда… Помнишь, ты матери меня показывал? Пальчиком в меня тыкал - «тятя», говорил.

- Не, не помню, - ответил Серёга, но в глазах, будто слезинка колыхнулась, будто искорка божья проскочила, обожгла сердце, потревожила память.

- Люди обычно не видят ангелов, а порой даже не слышат или не хотят слышать. Вот и матушка твоя меня не увидела… А помнишь, когда она среди ночи вскочила? Температура у тебя выше сорока поднялась – я её тогда разбудил, а она после рассказывала, что домовой душил, - ангел улыбнулся.

- Про домового – помню, а тебя – нет, - пожал плечами Серёга.

- Ну да ладно, - махнул рукой ангел. – Зато теперь видишь.

- А почему? – спросил Серёга.

- Что, почему?

- Почему вижу?

- Чего пристал? Ты что, думаешь, если ангел, то всё знает? Как бы ни так! Мы тут тоже знаем не больше вашего… - отмахнулся ангел.

- Понятно, - обиженно пробурчал Серёга. – Типа, военная тайна, мля, - теперь он махнул рукой.

- Тайна… - тихо проговорил ангел. – Может, и тайна, не знаю, - сказал он громче. – Знаю, что человеку девять жизней дано. Ты вот, например, первую живешь – поэтому и я с тобой с рождения и до… - ангел осёкся. - Короче, у тебя нет накопленного опыта предыдущих жизней, потому я - твой неотлучный ангел. Везде и всюду с тобой. Я - твой опыт, я - твой наставник, я - твой внутренний голос. Понял?

- Типа, мой незримый папаша, которого у меня никогда не было, - хмыкнул Серёга. – А ты не он, часом?

- Нет, Сергей, твоего отца и я никогда не видел: я ведь не с момента зачатия к тебе приставлен, а месяцев эдак с шести, перинатальных месяцев, разумеется… - ангел на мгновение умолк, после продолжил с некоторой ностальгией в голосе:

- Ну, а свою девятую жизнь я на той войне положил, в сорок пятом, в Берлине… Снайпер… Вот в этой самой форме был…

- Трындец, мля, отжил своё, значит - положенное? Теперь в ангелы записали? До скончания веков за мой… - Серёга взглянул на свои окровавленные штаны, на брючный ремень, которым утянул ляжку, закончил совсем тихо: - То есть, в ангелах?..

- Нет, отчего же. Ротация есть, но кого куда распределят – одному Богу ведомо… - попытался объяснить ангел, но у Серёги вдруг вспыхнули глаза, и он с волнением, чуть заикаясь, проговорил:

- А ты самого Бога видел?!

Ангел не ответил. Он вдруг вскочил, пулей взбежал на вершину навала, осмотрелся.

- К оружию, быстро! – вдруг заорал он. – Слева на выступе трое; снайпер у большого камня, что у тропы; «дух» с базукой за кустом у правой кромки, почти на развилке! Башку не высовывай! Зеркало от вашего «Урала» возьми: вон там, на цинке лежит!

Серёга схватил, загодя скрученное Петровичем автомобильное зеркало заднего вида, высунул, покрутил, всмотрелся.

- Обоссались, обезьяны! Слышь, ангел, «духи» думают, что это оптика блестит! Вот уроды!

Едва Серёга закончил фразу, как зеркало разлетелось вдребезги от попадания пули.

- Сука! – заорал Серёга, запоздало укрываясь от острых осколков. – Ну, ща я тебя, голуба, ща!.. Погоди!..

Он суетливо зарядил подствольник, быстро высунулся, выстрелил по уже известной позиции снайпера.

- Получил, ублюдок! – воскликнул Серёга, услышав стоны и причитания на пушту.

- Смотри сюда, - позвал ангел, указывая на едва заметную щель между камнями навала. – Видишь ветошь в расщелине над уступом? Это ротный взрывчатку заложил, а тряпки для прицела затолкал. Если попадёшь – считай половина «духов» под обвалом поляжет. Понял?

- А то! – взбодрился Серёга. – Ща я им кузькину мать!.. Мать - перемать!.. – засунув в щель ствол автомата, прицеливаясь, приговаривал Серёга.

 

Подрыв скалы и попадание душманской базуки под каменный навал прогремели одновременно. Серёгу отбросило, оросило гравием. Он стукнулся головой об острый камень и лежал навзничь неподвижно. Кровь струйкой стекала с затылка к шее, быстрыми каплями падала на гранит, просачивалась глубже в щели, смешивалась с пылью.

Ног ангела не было видно. Его туловище будто вырастало из груды обломков. Когда он вставал на ноги ни один камень не шелохнулся, - будто из воды вышел.

Он подошел к Серёге, опустился на корточки, всмотрелся в чумазое, запачканное сажей и кровью лицо. Сел рядом.

Серёга раскрыл глаза и долго, не мигая, смотрел в голубое небо.

- Жив, - прошептал он, чуть шевеля присохшими губами.

Спустя еще минуту он попытался сесть, но едва смог повернуться набок и, опёршись на локоть, приподнять голову.

-Жив, мля, - пробурчал он. – Ангел, ты где? Не ушёл ещё?

- Здесь я, парень, здесь, - отозвался ангел.

Серёга медленно повернул голову, улыбнулся едва-едва, как смог.

- Э-э, Мужчина, уважаю, - прошептал он.

 

Серёга кое-как дополз до камня, приподнялся, перевалился, упёрся спиной – почти сел. Кровь на затылке начала запекаться.

- Значит, Бог есть, - ни то спросил, ни то просто утвердился во мнении Серёга.

- Есть, парень, есть, - подтвердил ангел.

- Тогда какого хрена он это допускает?! – яростно захрипел Серёга. - Скажи мне, ангел?! Ответь?..

- Люди сами устраивают свою жизнь. Этим они подобны Богу… - сухо произнес ангел. – Вот ты много слушал, что я тебе нашептывал? Если бы слушал – сюда бы не попал. Я ведь всё сделал, чтобы тебя в афганскую команду не призвали… Так нет – ты всё равно попёрся в военкомат, заявление написал…

- Я так решил, - жестко прервал Серёга.

- Тогда сиди смирно, и глупых вопросов не задавай. Решил он, видите ли… - обиженно высказал ангел.

Серёга замолк. Он отвернулся, и, казалось, не думая ни о чём, следил за легкими барашковыми облачками, медленно плывущими по небу.

- Слушай, ангел, а у «духов» тоже есть неотлучные хранители, вроде тебя? – не отрывая взгляда от тающего на глазах облачка, спросил Серёга.

- У всех людей есть ангелы, - ответил ангел. – Человек и ангел суммарно проживают десятую жизнь. Вот ты – первую живешь, а я девять прожил… Усёк?

- Это, типа, кто третью живёт, у того ангел семь отжил. Так что ли? – привёл пример Серёга.

- Ну да, - подтвердил ангел.

- А вы общаетесь? – спросил Серёга.

- С кем? – не понял вопроса ангел.

- Ну, с этими… с душманскими… Сам же сказал, что у «духов» тоже ангелы есть.

- Общаемся, - спокойно ответил ангел.

- Мы друг другу глотки режем, а вы, значит, общаетесь? Странно это как-то…

- Ничего странного. У каждого свой подопечный, каждый, в меру сил и способностей, защищает своего человека…

- И вы не воюете? – прервал Серёга.

- Нет. У нас другая задача…

- Нифига я тебе не верю, ангел. А знаешь почему? Вот ты, к примеру, подсказал мне, как завалить «духов» в ущелье. Ты же конкретно насрал душманским ангелам. Или мы для вас пешки? Вы, типа, в шахматы нами играете? – с ядовитой ухмылкой высказал Серёга.

- Зря ты так, Серёга… Человек сам выбирает свою дорогу, мы лишь пытаемся достучаться до вашего разума, но, увы, напрасно… А здесь война, Серёга. Не мы её начали. И на войне свои законы… - ответил ангел.

Он встал, прошёлся по краю обрыва, заглянул в ущелье, потом прогулялся по плато к пологому спуску в долину.

- «Духи» заходят с тыла, - объявил он, вернувшись.

Серёга безразлично взглянул на ангела, молча отстегнул рожок автомата, зачерпнул из цинка пригоршню патронов, и принялся старательно заряжать магазин. Заполнив два рожка, он, превозмогая боль, переполз к каменному брустверу, приготовил позицию.

Минуты казались вечностью. Облака словно замерли. Лёгкий ветерок принёс свежесть.

Серёга невесело улыбнулся, вынул из-за пазухи последнюю эфку. Он долго рассматривал её, что-то нашёптывал, как любимой девчонке. Поцеловал, перекрестился, и бережно положил гранату рядом с собой.

 

«Духов» было пятеро. Серёга видел как их головы, одна за другой, появлялись и исчезали за камнями. Он, поглаживая пальцем спусковой крючок автомата, выжидал, когда они подойдут ближе.

- «Духи» залегли на позиции второго взвода, - шепнул ангел, будто его могли услышать.

- Боятся, суки, значит, уважают, - с трудом сглотнув, сипло прохрипел Серёга.

 

Они приближались мелкими перебежками. Серёга слышал, как грустит гравий под их ногами, как стучат по камням приклады их автоматов.

- Вот тебе, сука! Получай! – выкрикнул Серёга, выпуская две коротких очереди.

«Духи» открыли ответный огонь. Пули засвистели в воздухе, захлопали по каменному брустверу, завизжали рикошетами. Гранитная крошка стегала лицо, била по спине, ногам.

Еще две коротких…

- Аллах тебя заждался, ублюдок! - азартно выкрикивал Серёга.

Еще две коротких…

– И тебя, урод, мля!

«Духи» залегли. Наступила тишина, медленно заполняемая нарастающим с каждым мгновением гулом.

Серега оглянулся.

- Смотри, ангел, «стрекозы» летят! – вдруг обрадовано захрипел он. – Наши летят! Мочи их, пацаны!

 

Со стороны русла ущелья приближались два вертолёта. Послышалась ругань на пушту, но вскоре слова утонули в шуме винтов. Ракеты и пулемётные очереди орошали скалы, взрывы кололи породу, разметали каменную крошку.

Серёга улыбнулся. Он схватил гранату, готовясь метнуть её в сторону нападавших, но сил почти не осталось. Он опёрся на локоть, рванул чеку, завел руку для броска…

Пулеметная очередь подняла пыльную дорожку у позиций второго взвода, простучала по натоптанным ротой тропинкам, дотянулась до ущелья, спустилась вниз по почти отвесному склону…

Серёга перевалился навзничь. Удивленная улыбка застыла на лице. Широко распахнутые глаза смотрели в безоблачное бесконечное небо. Граната осталась зажата в руке.

 

Если бы люди могли видеть ангелов, то вертолетчики непременно заметили бы двух русских солдат, идущих по плоскому плато правого берега ущелья. В их руках не было оружья – они просто шли, и спокойно беседовали о своём - об ангельском.