Облако висящее в небе создавало ощущение пустоты. В этом облаке виднелась оранжевая дверь. Открыв ее ты не увидишь успокоение, скорее наоборот бесконечную суету. Но она не ждет пока ее откроют, она в этом не нуждается… вот ей захотелось и она распахнулась… и нас с вами не стало. Мы погибли завязнув в собственных пороках. Случилось это давно… Но никто об этом так и не узнал. Небо по прежнему осталось звездным. Луна по прежнему сменяет солнце, вот только люди умерли в сердцах. А те манекены, бродящие сейчас по земле, ничего об этом не знают. Некоторые из них видят эту дверь и кажется, что у них начинается биться сердце, но они бояться признаться себе и вновь гаснут как перегоревшие лампочки или как догоревшие спички. А многих гасят насильно, что бы те своим светом не будоражили так привычный им мрак. И не важно, что в этом мраке нет жизни, главное что в нем всем спокойно.

Да и двери уже противно раскрываться, ей не хочется вымазывать свое облако грязью которая поглотила всё вокруг. И цвет у нее не оранжевый, а грязно-серый.

И не пытайся удержать раскаленный уголь сердец в своих руках. Он не остынет, а лишь развеется пеплом. Да и руки не окрепнут… А вокруг тебя станет больше страха и боли. Всепоглощающей, всепожирающей боли. И я сомневаюсь, что после этого захочется стать человеком, ведь гораздо лучше оставаться манекеном, что бы эта боль не смогла добраться до тебя…

Есть еще возможность проснуться, но вот только будучи разбуженным, ты быстро измотаешься и умрешь. И они посмеются над тобой… Они засмеются так и не узная, что ты был счастлив… что ты любил. Они посмеются только с того что ты урод – не такой как они. А ты умрешь, зная, что уроды они все, ведь они не такие как ты. И ты будешь рад, что умер так… А они будут рады думая что живут. И на место твоего погасшего света придет тьма, еще более сильная…

И мы так и не узнали что вскоре облаку надоело смотреть на всё это и оно улетело забрав с собой всё хорошее и плохое, а нам оставила повсеместное Ничего. И живем мы теперь ни в темноте ни в свете, ни в цветном ни в черно-белом, ни в радости ни в печали… И живем мы просто Никак.