Последняя встреча

 

Александр Самойленко

 

Пролог

В обычный воскресный день, ближе к полудню, в дежурную часть городской милиции вошла миловидная, скромно одетая, молодая женщина. В коридорах ОВД как раз наступило временное затишье. И дежурный с помощником расслабленные, с расстегнутыми воротничками, сидели, откинувшись на спинки вращающихся кресел. Кроме них в комнате находился старший оперативной группы капитан Мохов.

- Мне нужно сделать заявление, - сказала посетительница растерянно.

Помощник дежурного, сержант, нехотя нагнулся к микрофону и лениво спросил:

- По какому вопросу? Что-то случилось? Говорите…

Женщина замялась. Мохов в это время профессиональным взглядом прошелся по ее лицу.

- Не больше двадцати семи или восьми, - отметил он. - Лицо необычное. Странно, но на нем нет следов макияжа… Но и так – ничего. Даже красивое. Если не обращать внимания на две глубокие складки, преждевременно залегшие в уголках чувственных губ.

- Говорите же! - раздраженно повторил сержант.

Тень испуга появилась и исчезла с лица женщины. Она быстро справилась с собой и ее слова обрели уверенность:

- Мне надо самого главного начальника. Я ему изложу суть своего вопроса.

Дежурный по ОВД очнулся от полудремы. Брови его поднялись вверх. Привстав, он смерил женщину удивленными глазами и нахамил:

- Нет у нас сегодня главных начальников. В море купаются. Мы и есть – самые главные. Если разговор сугубо личный, могу попросить капитана, чтобы поднялся с вами наверх…

Лицо посетительницы вспыхнуло. И Мохов поспешно вышел из дежурки, чтобы ее успокоить.

- Прошу вас не принимать его слова близко к сердцу. И пожалуйста про-

стите нас… Сегодня я отвечаю за работу оперативной группы, и поэтому можно меня считать самым главным.

Женщина недоверчиво посмотрела на капитана. Ее, раскрасневшееся было, лицо стало прежним. И немного подумав, она кивнула. Тогда Мохов широким жестом пригласил женщину подняться на второй этаж, где в середине длинного коридора находился его рабочий кабинет – начальника уголовного розыска.

- Прошу вас, присаживайтесь ближе к столу. И еще раз простите за хамство моих коллег, - сказал он, как только они вошли.

Посетительница на этот раз благодарно взглянула на него и села. Говорить она начала не сразу, а Мохов не торопил. Щелкнув зажигалкой, закурил у открытой форточки. Серо-голубые глаза женщины неодобрительно посмотрели на дымящуюся сигарету. Капитан это заметил и потушив ее, спросил несколько виноватым голосом:

- Что? Не переносите табачного дыма?

- Да. С некоторых пор не выношу ни табачного, ни спиртного запахов. Вы уж меня извините.

- Ничего, ничего. Я потерплю…

Мохов присел на свое место. Подождал несколько минут и, стараясь говорить мягко, тихо попросил:

- Доверьтесь мне и начинайте. Как видите, я не собираюсь записывать ваши слова. И по вашему желанию все, что мне будет от вас известно устно, я обещаю сохранить в тайне.

Женщина тяжело вздохнула и, потупив взгляд, начала:

- Я хочу узнать, где находится в настоящее время один человек, мужчина. Мой бывший любовник. Мы расстались с ним две недели назад при…, - женщина, не договорив, вдруг осеклась и на глазах у нее заблестели слезы.

- Ну, ну, продолжайте, - участливо поддержал Мохов. - Кстати, назовите, пожалуйста, себя.

- Котлярова Ольга Ивановна. Имею малолетнюю дочь. Замужем, но на протяжении уже нескольких лет люблю другого женатого мужчину…

Рассказ ее получился сбивчивым, долгим, но глубоким и страшным по содержанию. Начальник уголовного розыска капитан милиции Александр Мохов бесстрастно глядел на молодую надломленную особу. И хотя не подавал вида, но переживал вместе с ней…

 

***** ***** ***** ***** *****

 

Иномарка пронеслась по улице и резко затормозила в тени пышной акации. Моложавый, высокого роста красавец-мужчина нетерпеливо достал мобильный телефон и уверенно набрал номер. Ему быстро ответили, и он нежно проворковал несколько слов:

- Милая Оленька, здравствуй. Я вернулся, дорогая. Выходи на прежнее место. Целую и очень люблю…

Отключившись, мужчина довольно улыбнулся и задержал свой взгляд на кроне дерева, где, радуясь погожему дню, щебетала разнообразная птичья мелюзга, а затем включил передачу. Машина, бесшумно набирая скорость, скрылась за поворотом и спустя несколько минут была в условном месте. В этот момент, не заставляя себя ждать, с тротуара сошла стройная женщина.

- Оленька, за мной устраивайся, - не поворачивая головы, посоветовал мужчина, приоткрыв заднюю дверь.

Женщина быстро села, скрывшись от посторонних глаз за его широкими плечами. И он немного погодя виновато добавил:

- Оленька, ты бы чуть пригнулась, знакомых много в этот час бродит…

- Сереженька, я все поняла, трогай, - тихо ответила ему Ольга. Иномарка, резко взяв с места, понесла их за город.

Они промчались по шоссе километров пять, и свернули на еле заметную колею. Заехав за ближайшие кусты, Сергей остановил машину, снял очки и, повернувшись, порывисто обнял любимую. После она села на переднее сидение, и влюбленные тронулись дальше на берег знаменитого в прошлом Сиваша.

Обнимая ее за талию, он без труда, одной левой управлял машиной. И вскоре круто повернув вправо, через сотню метров остановил ее в реденькой лесополосе на небольшой, поросшей степной травой полянке. Почти на берегу

пролива.

- Все, Олечка, приехали, - сообщил Сергей, выйдя наружу. Сейчас посидим немного и в воду. Как ты на это смотришь, а, Оленька?..

Он сделал несколько резких движений, разминая застоявшееся от долгого сидения за рулем мускулистое тело, и с улыбкой посмотрел на свою подругу.

- С удовольствием, Сережа, искупаюсь. Жарко сегодня, - улыбаясь ему в ответ, весело согласилась Ольга.

Она тотчас скинула с себя легкий сарафанчик и осталась в купальнике. И пока Сергей занимался машиной, вышла из лесополосы и подошла к воде. На Сиваше стоял полный штиль. Слабый, едва ощутимый ветерок постоянно менял направление. То приносил из степи дурманящий запах лаванды с полынью, то от сивашской воды - своеобразный запах целебной грязи и водорослей.

- Тебе здесь природа нравится? - послышался голос любимого из-за кустов.

- Да. Я здесь впервые. Мы обычно бывали в другой стороне. А тут так хорошо и тихо. И от города совсем недалеко.

Побултыхав ногами в теплой соленой воде, она вернулась к машине. Сергей расстилал на траве брезент. Ольга, подойдя сзади, прильнула к нему:

- Мне с тобой везде хорошо, Сереженька.

Он в ответ ласково провел руками по ее упругим бедрам.

 

Из большой сумки на брезент высыпалась разнообразная снедь. И он украсился ядовито-яркими консервными банками, бутылками с импортными размалеванными наклейками и спелыми фруктами. Обернувшись к растерянно наблюдавшей за ним Ольге, Сергей пригласил к столу:

- А ты чего стоишь? Присаживайся и выбирай, что по душе…

- Сережа, зачем же столько?

- Надо, дорогая! Останется, не пропадет. Моя жизнь часто на колесах. А в дороге запас иметь, никогда не мешает. Самому в случае чего закусить, или опять же угостить кого… Да ты не стой, присаживайся. Давай отметим мой

вчерашний коммерческий успех.

Ольга присела и Сергей, открыв бутылку шампанского, разлил вино по бокалам. Выпив, он протянул ей большую желто-красную грушу, а сам закурил.

- Разденься. Ты весь в поту, - сказала Ольга. И нежно провела рукой по его мокрой спине.

- И то дело. Чего это я…

Сергей скинул рубашку, джинсы и сложил одежду под куст. Она встала и прошлась по траве. Ее упругое тело тридцатилетней женщины красиво отливало бронзой. Он засмотрелся на Ольгу: взгляд его скользнул по высокой груди и ее стройным ногам. Она уже три года принадлежала ему и душой и телом, несмотря на то, что у нее был муж. Взгляд Сергея с каждой минутой становился все откровеннее…

Она поняла его, и ответное чувство устремилось к возлюбленному. Они в одну и ту же секунду бросились друг к другу и, обнявшись, опустились на колени. Наконец, она, оторвавшись от горячих губ любовника, легла на траву, увлекая его за собой. И потом они предавались любви долго, с неугасимой страстью…

 

Пресытившись, влюбленные в изнеможении откинулись на спину. Через некоторое время, Ольга, сдерживая дыхание, с волнением заговорила:

- Я очень люблю тебя, Сереженька! Я живу только тобой и тоскую, когда нет тебя рядом. Каждое наше свидание – для меня это драма души. Радостная встреча. Несколько часов безумного счастья… И опять горечь очередного расставания. Если когда-нибудь ты вздумаешь не приходить совсем - мне этого будет не пережить.

- Что ты, любимая. Я навеки с тобой, - приподнявшись на локте и поцеловав в губы, заверил Сергей. - Я люблю тебя больше жизни. Выбрось нехорошие мысли из головы и пойдем, родная, купаться.

Она счастливо рассмеялась. Вскочив, они побежали по раскаленному добела песку, взявшись за руки, перепрыгивая через невесть откуда появляющиеся на их пути камни. В воду зашли далеко, чтобы она была попрохладнее. И купались много. Какое-то шальное веселье нашло на обоих. Дурачились, смеялись без конца. Просто так, без всякой причины.

Солнце стояло уже в зените. На небе - ни облачка. И вода хорошо спасала от зноя. Но они почувствовали сильный голод и поспешили к закуске. Сергей налил себе водки, а ее бокал наполнил сухим вином.

- За тебя, Олечка, - сказал он, поднимая стопку.

- Нет, Сереженька, за тебя.

- Выпьем за нас! Чтобы всегда мы были вместе, — предложил Сергей, и это ее устроило.

- Оленька, как Толик твой поживает? - поинтересовался он, пережевывая копченую колбасу.

Ольга ответила не сразу. Лицо несколько омрачилось.

- Все так же, по-старому, - грустно посетовала она. - Зарабатывает гроши, грезит рыбалкой, с соседом иногда выпивает: тот тоже рыбак. Дочь по-прежнему любит, дочерью занимается. Этого у него не отнимешь. Благодаря дочери и мы с ним общаемся. Когда остаемся вдвоем, нам совершенно не о чем говорить.

Сергей привлек Ольгу к себе:

- Потерпи еще немного. Скоро все по-другому будет. Я жить без тебя тоже не могу, но не время пока… Машка моя почуяла что-то: скандалы закатывает, стала недавно деньги учитывать. Все равно нам с тобой, Оленька, придется уезжать отсюда. Не даст она жизни…

Ольгины глаза снова радостно заблестели. Растроганная, она не смогла сдержать счастливые слезы и еще крепче прижалась к его груди.

- Ты мне веришь? - тихо спросил он.

Она кивнула. Какое-то время влюбленные посидели молча. Потом он предложил искупаться… И все затем повторялось. Они загорали, зарывались в горячий песок, немного выпивали, закусывали. Страстно, как и в начале встречи, любили друг друга и снова купались. К вечеру немного устали. И пора бы

домой. Но расставаться им не хотелось…

 

***** ***** ***** ***** *****

 

Сергей лениво смотрел на плохо различимую полоску противоположного берега. И у него неожиданно появилась идея:

- Пойдем-ка, Оленька, на тот берег сходим, - оживившись, предложил он. - Любопытно, что там? Есть ли живая душа?

Ольга недоверчиво посмотрела ему в глаза:

- Ты это серьезно? Вот так возьмем и пойдем?

- А почему бы и нет?!

- Я же, Сереженька, и плавать-то, как надо не умею. Может проплыву кое-как немного и на дно топориком…

Она хотела что-то еще добавить, но Сергей, горячась, перебил ее:

- А тебе и не придется плыть. Я здесь места знаю, в детстве вдоль и поперек исходил Сиваш. Ты не смотри, что широко. Тут мелко. Выше пояса нигде не будет…

Увлеченный сумасбродной идеей, он резко вскочил с песка и, для убедительности, прошел несколько десятков метров по воде, удаляясь от берега. Ольга окончательно рассталась с полудремой и внимательно наблюдала за ним. Вернувшись на песок, Сергей встал на колени, и с мольбой заглянул ей в глаза. Ольга отвернулась, и взгляд ее устремился вдаль на неподвижную воду.

- Да ты чего, Оль? Если уж что-нибудь сверхъестественное произойдет, я-то рядом с тобой. У меня первый разряд по плаванию. Для меня эта лужа. И я клянусь своей жизнью, что доставлю тебя обратно на берег целой и невредимой…

Ольгины сомнения мгновенно рассеялись. Они быстро собрали на поляне вещи, продукты и отнесли ближе к машине, рассчитывая вернуться поздно.

 

Сергей и Ольга, взявшись за руки, шли к другому берегу, по щиколотку утопая в илистом, грязном дне. Вода и в самом деле оказалась Ольге по пояс. А в редких, самых глубоких местах поднималась чуть выше ее груди. Они дошли почти до середины, и ничего вроде бы не предвещало беды, как тут…

Словно гром среди ясного неба налетевший ураган стал полной для них неожиданностью. Шквальный ветер погнал сначала крупную рябь, которая на глазах у испуганной Ольги стала превращаться в высокие волны. Черные тучи заполонили все небо. Страх погнал любовников дальше вперед, потом они пошли назад и, наконец, пасуя перед стихией, встали. Через считанные минуты идти было просто некуда. Берега, скрываемые волнами, еще какое-то время виднелись, а потом совсем растворились в черноте южного позднего вечера и разбушевавшейся стихии. Тонны воды волокли за собой со дна грязь и смрад. Вода теперь дыбилась над их головами, кидая их будто щепки в разные стороны…

- Сережа! Что делать, Сережа?! - захлебываясь чернотой грязи и водорослей, соленой водой, истерично стала кричать Ольга.

Не зная, что предпринять тот, вцепившись в запястье ее руки, подавленно молчал.

- Сереженька, я не умею плавать. Спаси-и-и! У меня дочь, ребенок еще. Спаси-и-и!

Внезапно он отбросил ее руку и, что есть силы сквозь свист ветра и грохот грозы, закричал со злобой:

- Дура ты! Обыкновенная блядь! У меня тоже ребенок есть! Спасайся, дура, сама!.. - с этими словами он погреб от нее в сторону. Его поразительно белые подошвы ног мелькнули в толще воды и пропали…

Ужас сковал все ее тело. В этот момент она всецело покорилась воле стихии, смирившись с неизбежным концом. Ее швыряло в стороны, поднимало на гребень волны и опускало на самое дно. Но внезапно мелькнувшее во мгле видение в образе дочери оживило ее обмякшее тело. И цепляясь за жизнь, мозг усиленно заработал. Уповая на Всевышнего, она удачно нырнула под очередной шквал воды и, выплевывая грязь, бешено закричала:

- Нет! Нет! Не дай мне погибнуть, Господи! Помоги мне! Господь мой, помоги выстоять! Ради ребенка помоги мне! Прости грехи мои тяжкие, Господи! Клянусь! Исправлю я грешную жизнь свою. До конца жизни молиться буду во

славу твою, Господи…

Больше она ничего сказать не смогла, захлебнулась, закашлялась. Ее опять, обессилевшую, подхватила волна, легко подняла на свой гребень и с силой бросила на узкую полоску суши, видневшуюся из воды. Вода теперь перекатывалась через Ольгу, уже не причиняя ей вреда…

Не веря в свое спасение, Ольга в полуобморочном состоянии еще долго лежала, уткнувшись лицом в песок, а вокруг по-прежнему бушевало соленое озеро и оглушительно грохотало страшное черное небо. Потом она приподняла голову и увидела впереди мерцающий свет…

 

***** ***** ***** ***** *****

 

Сиваш был спокоен. Утлая лодчонка, мерно поскрипывая уключинами, везла двух рыбаков. Старик и малолетний пацан лет шести возвращались с уловом. Старик налегал на весла.

- Деда, деда! Смотри-ка, что-то черное плавает, - закричал мальчик, показывая вправо.

Старик направил лодку туда, куда он показывал и сделав несколько сильных гребков приблизился к черному, разбухшему трупу.

- Будь она неладна, такая находка, - в сердцах проговорил дед, глядя на испугавшегося внука. - Ты не дрейфь, Николка. Он безвредный. Ишь как рыбы обожрали бедолагу. С месяц, наверное, прошло, как плавает. Аккурат в то время буря прошла…

- Что делать-то будем, деда? – чуть не плача с испуга, спросил пацан.

- А ничего, Николка. Зачалим сейчас, и к берегу подтащим.

Через некоторое время они продолжили свой путь. Сзади, взятый в веревочную петлю волокся труп, источая зловоние.

- Мабудь, Сиваш не знал. В непогоду он страшен, с самого дна волну поднимает, - ворчал между гребками старик…

Эпилог

Женщина в темном платье на площади перед церковью кормит воркующих голубей, старательно разминая пальцами краюху черного хлеба. Рядом с ней, с восторгом глядя на воробьев, нахально отбирающих крошки хлеба у сизых птиц, стоит девочка…

Неожиданно раздался колокольный звон и женщина, оставив свое занятие, истово начала креститься, устремив благодарный взгляд на возвышающийся над куполом православный крест. Дочь, согнав с лица улыбку, последовала ее примеру.

- Прости его душу грешную… - тихо шептала мать.

 

А.С.Самойленко, г.Пермь