Часть первая.

1.

Ей вроде бы тридцать пять; у нее, кажется, есть дочь, но точно нет мужа; два высших образования и несколько дополнительных специальностей – это все, что Лебедев знал на тот день, когда она пришла и сказала:

-Здравствуйте, Михаил Юрьевич! Я буду с Вами работать!

Лебедев оторвался от какой-то статьи и исподлобья посмотрел на нее.

-Я – главный редактор, а Вы, простите, кем будете?

-Елена, ваш новый дизайнер.

-Замечательно. Материалы следующего номера будут у Вас на столе после обеда, - и он опять уткнулся в исписанный лист бумаги.

Она пожала плечами и молча вышла, столкнувшись в дверях с ведущим спортивной колонки, молодым, но солидным Костиком, с которым уже успела поболтать за чашечкой утреннего кофе.

-Как тебе Леночка? – спросил Костя, закрывая дверь.

-Кто? – буркнул Лебедев.

-Ну, Миша, ты меня удивляешь! Она только что вышла! Очень приятная женщина. Да отвлекись ты от своей статьи! – Лебедев никак не реагировал, Костя, не замечая этого, продолжал: - Ты только взгляни на нее: какие волосы, какие глаза, а ноги! Да ей не дашь больше двадцати пяти! Хотя и тридцать восемь тоже не возраст для женщины, - размышлял он, уже усевшись перед Лебедевым. – Вот ответь мне, как редактор и мужчина: у женщин вообще есть возраст? Да оставь ты свои статьи! Неужели в середине рабочей недели нельзя хотя бы на полдня устроить себе выходной?!

-Послушай, Костя, - сказал Лебедев, вставая. – Я очень рад, что Леночка будет работать с нами. Но пойми ты, наконец, что я не могу и не хочу смотреть ни на каких женщин, тем более, - подчеркнул он, - тем более - на красавиц! В конце концов, у меня еще есть двое детей и…

-И больная жена, - перебил его Костя. – Миша, никто не виноват, что у твоей жены рак. Прошло пять лет, и ты не хуже меня знаешь, что шестого года не будет, - спокойно сказал он.

-Она еще жива! И не надо искать ей замену!

-Она убьет тебя! Уже убила, - еле слышно добавил Костя. – Посмотри, что с тобой стало: ты был душой компании, а теперь ты просто сорокасемилетний угрюмый хрыч; ты никогда не пил, а теперь в твоем столе лежит бутылка виски! Но никто не виноват в том, что случилось! И жизнь на этом не заканчивается! Нельзя ставить на себе крест в сорок семь лет! Нельзя! – повторил он и ушел.

«Что он понимает! - думал Лебедев, меря кабинет шагами. – Конечно, нельзя! Но я пять лет засыпаю с одной мыслью, что эта ночь может быть для нее последней!» Он опять сел, достал из стола бутылку виски, долго смотрел на нее, потом резко кинул ее в дверь, не заметив, что та приоткрылась.

-Я понимаю, что особых причин радоваться моему появлению у Вас нет, - начала Лена, подходя к столу, - но зачем же кидаться бутылками?

-Уйдите, - только выдавил он. – Вы не можете понять, Вы просто не в состоянии…

-Могу, - просто ответила она, сев напротив. – У меня мама умерла от рака, когда мне было шесть лет. В день своей смерти она делала со мной зарядку. Это тогда я не могла понять, а теперь – могу.

-Скоро обед, - сказал Лебедев уже спокойным ровным голосом. – За углом есть маленькое кафе, там вкусно кормят. Советую Вам сходить.

-Я учту.

-А зачем Вы вообще приходили? – окликну он ее.

-Поинтересоваться, где здесь поблизости вкусная кухня, - слукавила Лена и вышла.

 

2.

Недели играли в догонялки, не оставляя людям никакого шанса успеть за ними. На дворе уже пять дней хозяйничала весна: сияло солнце, таял снег, бежали ручейки, унося в далекое плавание детские кораблики. Восьмое марта обещало быть теплым.

Лена, как обычно, шла к Лебедеву за советом: праздничный выпуск журнала надо было вот-вот сдать. Она постучала, но ей никто не ответил.

-Его еще нет, - заметил Костя.

Лена взглянула на часы, стрелки показывали семь минут второго. «Позже 09.10 он никогда не приходил, - подумала она. – Конец.»

- Костя! – она подбежала к нему. – Скажи мне его адрес!

-Кого?

-Лебедева. Она умерла! – голос дрогнул.

-Не может быть, он бы позвонил! Пойдем! – он схватил ее за руку, и они вдвоем побежали ловить такси.

 

Дверь открыла дочь.

-Папы нет… Он ушел сразу после того, как мама… - она заплакала.

-Давно? Утром? – спросил Костя.

Девушка кивнула.

-А где твой брат?

-На кухне.

-Лена, где искать Мишу, я не знаю, поэтому ты займись детьми, а я займусь похоронами, - скомандовал он, передавая рыдающую девушку коллеге.

Пока Костя звонил в «Ритуальные услуги», Лена поила детей валерианкой.

-Я отправила их погулять, - сказала она, заходя в комнату. – Ни к чем им видеть все это…

Когда все траурные приготовления были окончены, Лена ушла.

-Пойду приглашу священника, - сказала она, хотя знала, что объяснять сой уход совсем не нужно.

 

В церкви было тихо и спокойно… Ей даже нравилось вдыхать запах ладана и воска. Ей словно хотелось пропитаться этим спокойствием.

«Где он может быть?» - гадала Лена, вспоминая прошедший месяц. С Лебедевым они общались исключительно по делу: никаких отвлеченных разговоров и откровенных бесед. Лена посмотрела на икону Св. Троицы. «А вдруг он там?» - подумала она и ринулась к двери.

-До часовни Святой Троицы довезете?

 

Часовня стояла в небольшой рощице, недалеко от озера. Вечер бережно укутывал и рощу, и часовенку в бархатную темноту. Неожиданно пошел дождь: первый, холодный и колючий, но уже дождь.

-Михаил Юрьевич! Миша! – робко позвала Лена.

Ответила тишина.

Она шла то в одну, то в другую сторону, оглядываясь, потеряв все тропинки, и вдруг среди стволов увидела его осунувшуюся фигуру. Лена бросилась к нему, утопая в сугробах, спотыкаясь…

-Где ты был весь день? – она подбежала, обняла его; он уткнулся в ее мокрые волосы и заплакал. – Я все знаю! Костя там с детьми, мы все сделали. Пойдем, пойдем… Ты простудишься…

 

-Боже мой, где ты его нашла? – удивился Костя, открыв им дверь. – Дети переночуют у меня, - сказал он, когда Лебедев ушел в комнату.

-Я останусь, - шепотом сказала Лена. – А ты иди домой, ведь у тебя ребята. Где здесь телефон? Мне дочь надо предупредить, что задержусь.

-На кухне, - ответил он. – Молоток ты, Ленка! Без тебя он еще долго не вернулся домой. Ну, пока! Я позвоню.

 

Прошло около получаса, прежде чем Лена решилась войти в комнату. Он стоял у гроба на коленях и плакал. Трещали свечи. Священник читал псалтирь.

-Тебе надо переодеться, иначе простудишься, - тихо сказала она.

-Мне все равно, - равнодушно ответил он. – Я хочу уйти вместе с ней.

Лена, как ребенка, обняла его, поцеловала в висок, подняла и повела в другую комнату.

-Что ты делаешь? – спросил он, когда она сняла с него рубашку.

-Ты весь мокрый. Ванна уже готова, - объяснила она.

-Ты будешь до конца меня раздевать?

-Ты же не собираешься мне помогать. Думаешь, я никогда не видела голых мужчин? – улыбнулась она, стаскивая с него брюки и носки. – Ты – в ванну, а я – приготовлю чай.

Лебедев послушно поплелся в ванну, на ходу сказав ей:

-Переоденься. На тебе тоже нитки сухой нет.

-Он прав, - подумала она вслух, открывая шкаф. Вещи жены одевать было нельзя, да ей и не хотелось, поэтому, не найдя ничего подходящего, она залезла в его пижаму.

После ванны Лебедев позволил своему дизайнеру напоить себя успокоительным чаем и уложить в постель.

-Ты должен быть сильным, - тихо, певуче говорила Лена, укрывая его одеялом. – У тебя чудесная дочка и замечательный сын. Они еще маленькие… Восемнадцать-девятнадцать, разве это возраст? Нет… Всем детям нужны родители, - шептала она. – Дети вырастут и уйдут, но они вернуться, и ты должен быть дома.

-Но ее больше нет…

-У них есть ты. Дети не должны видеть тебя слабым, даже сейчас. Мужчины не плачут? Бред! Плачут, только слез не видно. Постарайся уснуть.

-Не молчи, - попросил он. – Я не могу слышать этого священника.

-В минуту жизни трудную,

Теснится ль сердце грусть,

Одну молитву чудную

Твержу я наизусть…

Она читала стихи долго-долго, пока он не уснул. Потом ушла в детскую комнату и проплакала там остаток ночи.

 

3.

Прошел еще год. Прошел будто мимо, ничего не изменив: Лебедев, как и прежде, являлся на работу раньше всех, Лена заходила к нему лишь за советами.

И вот однажды (это было в среду) она пришла в офис какая-то особенно радостная, счастливая. (Надо сказать, что именно среда, а не пятница, считалась в коллективе неофициальным концом рабочей недели, потому что в среду номер сдавался в печать.) О чем-то она разговаривала с коллегами, много смеялась, кто-то принес ей букет цветов, который Лена поставила прямо на середину рабочего стола. А ближе к обеду она вошла к Лебедеву: без особых на то причин, без разрешения, даже без стука.

-Здравствуй, Миша! – громко сказала она.

Лебедев поднял голову и уже собирался вычитать ей за то, что, во-первых, нужно стучать, а во-вторых, такие фамильярности на работе просто недопустимы. Но он взглянул на нее и тут же забыл, за что же хотел ее отругать. «Это… Лена, - утвердительно сказал он себе. – Но у Лены нет таких больших глаз, и волосы у нее, кажется, не золотые, а…Я понял! Это двойник! И он вошел без стука… Боже, я схожу с ума!» - и Лебедев закрыл глаза. А Лена стояла, опираясь на дверь, и улыбалась ему.

Конечно, если бы на ней был новый костюм, новая прическа или хотя бы необычный макияж, то состояние редактора можно было бы понять. Но ничего этого не было. И одет на ней обычный рабочий костюмчик, и волосы уложены, как в первый день их знакомства, и на лице, как всегда, минимум косметики.

-Зачем ты пришла? – спросил он.

-Зачем? – она состроила задумчивую гримасу. – Я пришла сообщить тебе, что сегодня семнадцатое апреля!

-Я прекрасно помню, какой сегодня день.

-Следующая новость: на улице светит солнышко, поют птицы, а на деревьях уже распустились почки.

-Лена, я не понимаю, -начал Лебедев.

-Конечно, ты не понимаешь! – перебила она его. – Ты забыл эти слова: весна, солнце, радость, улыбки! Ты закрылся в своем кабинете и ничего, абсолютно ничего не видишь! – она отодвинула жалюзи и распахнула окно. – Взгляни, видишь? – она подтащила его к окну. –Видишь, там живут люди! Они влюбляются, женятся, воспитывают детей, ходят на работу! Они смеются, дарят друг другу подарки – они живут! А ты? – Лена почти кричала.

-Что я? – вдруг сорвался Лебедев. – Что я?! Я тоже жил, и воспитывал детей, и любил, и смеялся! Мы гуляли по этим улицам, я дарил ей цветы и переносил через ручьи и лужи, потому что на ней были ее любимые летние туфельки! Я жил, пока она жила!

-Но прошел целый год!

-Ты думаешь, что за год можно все забыть?

-Никто не просит тебя забывать ее! – в отчаянье крикнула Лена. – Но так нельзя! Нельзя полгода обходится без обеда, нельзя сидеть на работе, пока не придут уборщицы! И все это потому, что дома тебя никто не ждет и все напоминает о ней! Хорошо, что дети твои уехали учиться и не видят тебя таким! Ты превратился в пня, который смирился, что никогда вновь не станет деревом! Но даже пни дают молодые побеги! – сказала она и ушла, громко хлопнув дверью.

«Бред какой-то! – подумал Лебедев. – Пришла, наорала на меня… Можно подумать, я ей жить мешаю! Кто их поймет, этих женщин. Пойду лучше поищу Костю, что-то он давно не заходил.»

 

4.

Костика Лебедев нашел в кафе.

-Миша, ты решил пообедать? – удивился тот. – А я, честно говоря, думал, что ты на диете. Ну, садись, садись… Что новенького?

И Лебедев вкратце пересказал разговор с Леной.

-Она права, - просто ответил Костя. – Если бы я начал этот разговор, то вряд ли бы закончил к ужину, а она оказалась очень лаконичной, - съязви он.

-Но, Костя…

-Ладно, Миша, не будем… Тебе уже все сказали – думай. Кстати, если уж мы вспомнили Леночку, - Костя понизил голос, - как ты думаешь, что ей лучше подарить: старинные фамильные серьги, я нашел их в ломбарде на углу, или собрание сочинений Агаты Кристи, это ее любимая писательница. Я никак не могу выбрать.

-Не знаю, равнодушно сказал Лебедев. – Подари серьги, женщины любят побрякушки. А, собственно, по какому поводу ты собираешься делать подарки?

-Боже, Миша! Лена была тысячу раз права: ты ничего не видишь! – воскликнул Костя. – У нее сегодня день рождения! - увидев, как изменилось лицо друга, Костик предположил, что извести о том, что земля, к примеру, уже год дружит с Марсом, шокировало бы его меньше. – А в субботу мы редколлегией собираемся поехать на пикник за город. Ты, конечно, тоже об этом не знал.

-Нет… Послушай, а что мне ей подарить? Я ее совсем не знаю, ее вкусы, увлечения…

-Она без ума от тюльпанов, - сказал Костик, вставая. – Я, пожалуй, подарю ей книги. И зайди в ломбард на углу, - добавил он, обернувшись.

 

5.

Рабочий день близился к концу. Лена сама не понимала, зачем она сидит за свои компьютером и тщетно пытается что-то изобразить для следующего номера, если материала она еще в глаза не видела, если уже пять часов вечера и можно было бы давно уйти домой и провести вечер с дочерью и подругами. Как-никак у нее сегодня день рождения! Но она не уходила. Она просто сидела, тупо уставившись в монитор и ни о чем не думала: ни о Лебедеве, ни о субботнем пикнике, тем более, о работе.

Вдруг перед ее столом выросла фигура Лебедева. Он протянул ей огромный букет тюльпанов с словами:

- Прошу прощения за свое поведение. Был не прав. Сознаю все свои ошибки и обещаю исправиться. С днем рождения, Леночка!

«Костя сказал», - подумала она. «Что ж, посмотрим, что будет дальше.»

- Ах, тюльпаны! Они ведь еще не расцвели в садах! – воскликнула она. – Спасибо! Миша, в эту субботу мы едем за город, возможно, с ночевкой. Ты присоединишься к нам?

- Непременно! Но я хочу сегодня подарить тебе праздник! Пойдем? Или у тебя другие планы? – испуганно предположил он.

- Нет, на сегодня никаких планов у меня нет.

 

На пути сначала им попался «Детский мир», где они купили дюжину больших и маленьких игрушек, потом оба решили, что для весны пора бы сменить имидж, и заглянули сначала к парикмахеру, а потом прошлись по магазинам одежды. Наткнувшись на краеведческий музей, посетили и его. Несмотря на тяжелые пакеты с покупками, они еще долго слонялись по городу в поисках подходящего кафе, где бы им обоим понравился интерьер, где бы подавали пирожные с масляным и белковым кремом, где бы варили турецкий кофе и подавали китайский чай. Не соглашаясь на компромиссы, они все-таки нашли подходящее место.

- В последний раз я так баловался шесть лет назад, на твоем месте была моя дочь, - улыбнувшись, вспомнил Лебедев.

Лена сникла: она не хотела, чтобы он рядом с ней вспоминал прошлое. Больше всего она боялась разговоров о его жене. «Я понимаю, возможно, ему надо выговориться, - думала она, - но я не смогу его выслушать, и не хочу».

- Миша, как ты считаешь, лучше поехать с ночевкой или нет? – сменила она неприятную для себя тему разговора. – Мы все-таки одна команда, должны же мы как-то вместе отдыхать.

- Да, давненько мы не собирались вместе! А ведь раньше не то что юбилей и праздники, каждый пятидесятый выпуск журнала был поводом для посиделок, - с грустью в голосе заметил он. – Поехали с ночевкой!

 

6.

Лес только-только украсил себя новой листвой, подснежниками и птичьим гомоном. Теперь он наполнился еще и угугуканьем, песнями и смехом. А все потому, что 25 человек субботним утром сели в свои машины и приехали сюда. Они расставили палатки, разожгли костер, стали играть в салочки, волейбол, футбол. Все эти тетеньки и дяденьки, видевшие друг друга последние два года только за работой, сами не могли поверить, что сохранили способность дурачиться, как дети.

Ужинать сели уже затемно.

- Предлагаю сказать «спасибо», - начал Костик, вставая, - нашему дизайнеру, Леночке, которая, не побоюсь этой фразы, вывезла нас сюда! Спасибо!

«Спасибо» гулким эхом пронеслось по кругу и улетело за деревья.

- Леночка, - поднялся директор. – Мы знаем, что у тебя недавно был день рождения, к тому же ты пошла неофициальный испытательный срок в нашей компании – год и три месяца. И наш тебе коллективный подарок – спецвыпуск журнала, который посвящен тебе и выпущен в количестве одного экземпляра. Очень большого формата, - шутливо добавил он, протягивая ей журнал, размером с человека. – Здесь все о тебе за последний год. Самые неожиданные фотографии, истории, отдельные фразы. Да, твои коллеги не дремали, а старательно наблюдали за тобой! Поздравляем! – и он троекратно поцеловал любимого сотрудника.

Около полуночи, когда спать еще никому не хотелось, достали гитару.

- Елена, Вы у нас сегодня главное действующее лицо, - интригующе начал Костя. – Мы знаем, что ты поешь, поэтому – просим! – и он передал ей гитару.

- Просим! Пожалуйста! – подхватили все.

- Хорошо, - Лена и не думала отказываться. – Но вы непременно будете подпевать! – она перебрала струны. -

Изгиб гитары желтой

Ты обнимешь нежно…

Лебедев сидел напротив, заворожено смотрел на нее сквозь пламя костра и думал: «Действительно, у Лены большие красивые глаза и золотые волосы… Но глаза ее смотрят не на меня, и улыбается она не мне, и поет не для меня… Неужели так быстро? Неужели через год я смог рассмотреть глаза другой женщины и даже пожалеть о том, что она не со мной? Я предатель? Да, я предал свою жену и все 30 лет нашей жизни! Предал уже через год!»

Лебедев ошибся: Лена, может быть, и не смотрела прямо на него, но ясно видела, что ему не по себе, она даже догадывалась, о чем он думает.

- Костя, - тихонько толкнула она друга. – А ведь Миша тоже поет.

- Верно, - сообразил он. – Михаил Юрьевич, - громко сказал Костик, - спойте нам что-нибудь!

Лебедев еще не успел согласиться, а гитара уже была у него в руках.

- Надеюсь, публика не будет слишком строгой, - извинился он, вспоминая аккорды. -

Все как будто шло своим путем,

Медленно и верно,

Успех в делах, семья и дом

Лечили раненые нервы…

- Как здорово видеть его живым! – шепнула Лена Костику.

- Не скромничай, это полностью твоя заслуга!

Она в ответ улыбнулась и тоже запела:

Скажи, откуда ты взялась,

Моя нечаянная радость,

Несвоевременная страсть,

Горькая сладость?!

Нарушив мой земной покой,

Ты от какой отбилась стаи?

И что мне делать с тобой такой,

Я не знаю…

 

Ночь перевалила за середину, когда все стали расходиться по палаткам. Наконец, они остались вдвоем.

- Сделай костер побольше, - попросила Лена. – Чайку попьем, да и есть что-то хочется.

- Да, от второго ужина я бы не отказался – согласился Лебедев, подкладывая в костер дрова. – Я смотрел на тебя и думал о том, что ты сказала мне в среду… Ты права, так не может продолжаться, потому что я больше не хочу так жить! Если и быть пнем, то с побегами! И еще я хочу, - он замолчал, подбирая слова. Лена не перебивала его, она даже смотрела не на него, а на костер. – Я хочу, чтобы ты была моим солнцем и моим дождем, моей весной! Помоги мне, я не справлюсь один! Невозможно забыть тридцать лет жизни, но я не хочу постоянно об этом помнить. Что скажешь? – обреченно закончил он.

- Я похожа не нее? – спросила она, по-прежнему глядя на пламя.

- Нет.

- Миша, - Лена подошла к нему и села рядышком, - а если побеги не появятся?

- Неужели за один год пень может докатиться до такого? – усмехнувшись спросил он и обнял ее.

- За шесть лет, Миша, за шесть…

7.

Прошло полтора месяца. За это время Лебедев сильно изменился, что не прошло мимо внимательных уже по своей профессии сотрудников редакции. Все заметили, что он стал общительнее, часто шутил и смеялся. И на капустниках, которые теперь проводились в компании по поводу и без, веселился вместе со всеми. Поговаривали даже, что дело медленно но верно идет к свадьбе.

В конце мая Лена уезжала на курсы в Петербург, а у Лебедева начинался отпуск, который она заставила взять.

- Тебе надо отдохнуть. Больше спи, читай книги, съезди в Москву. Когда ты последний раз был там? Ага, четыре года назад, а ехать-то всего пару часов на электричке.

«Пройдет месяц, он поживет без меня, потом я приеду, и мы решим: нужны мы все-таки друг другу или нет», - размышляла она, посылая ему воздушный поцелуй сквозь стекло автобуса.

 

Часть вторая.

1.

В Москву Лебедев не поехал. Было жарко, поэтому все время он проводил на пляже. Правда уже через несколько дней городской пляж ему надоел, и он отправился искать более-менее сносный подход к воде, желательно безлюдный. Потратив на это день, он, наконец, нашел то, что хотел. Небольшой краешек озера был окружен лесом, а полянка у воды отдаленно напоминала дикий пляж. И людей почти не было. Почти, потому что под березой сидела девушка и что-то читала.

«Очаровательное создание», - отметил про себя Лебедев. Девушка не обратила на него никакого внимания: она достала из пакета еще какие-то книги и тетради и занялась их изучением.

Лебедев искупался и лег загорать. Спешить ему было некуда.

И вдруг хлынул ливень! Девушка едва успела спасти свои учебники. Они вдвоем спрятались под большущим дубом.

- Надо же, ни облачка не было, и на тебе! – возмущенно сказала она, выжимая на себе футболку.

- Такой ливень наверно скоро кончится, - предположил Лебедев.

Но прошло 15 минут, а дождь лишь усиливался.

- Как в тропиках: то засуха, то ливни.

- Дождь помешал тебе заниматься? – спросил он.

- Да, у меня завтра экзамен, сочинение. Вот, повторяла, да видно, без толку.

- А я любил писать сочинения. Это же так просто: сказать все, что ты думаешь об авторе и произведении.

- Ага, - усмехнулась девушка. – Меньше всего мою учительницу волнует мое мнение.

- Чего же она требует от вас? – удивился Лебедев.

- Ей нужно, чтобы мы соглашались с мнениями критиков и с ее собственной трактовкой произведения. Послушайте, Вы увлекаетесь футболом?

- А что такое? – Лебедев очень удивился интересам девушки.

- Да вчера матч был Спартак-Динамо, интересно, кто выиграл.

- Динамо. А ты за кого болеешь?

- Пока за Спартак. Кажется, дождь поутих. Пойдем?

Они медленно, будто стараясь продлить неожиданное свидание, шли в город, разговаривая о футболе, литературе, космосе, компьютерах и пр., и пр..

- Ну, мне направо, - сказала она. – Увидимся как-нибудь.

- Подожди, - остановил ее Лебедев. – Как тебя зовут?

- Я не очень люблю свое имя, а друзья зовут Ежиком.

- Что ж, тогда я буду Медвежонком, - сказал Лебедев мультяшным голосом.

- Нам только Лошадки не хватает! - рассмеялась она.

- Ты часто приходишь на тот пляж?

Она кивнула.

- Пойдем, гульнем завтра, как сдашь экзамен? – предложил он, даже не надеясь на согласие.

- В шесть у фонтана на главной площади, - сказала она. – До встречи, Медвежонок!

- До встречи, Ежик!

 

2.

Она не пришла. И напрасно он ждал ее с букетом цветов целых два часа.

«Замечательно! Как я вообще мог подумать, что она придет? Наверное, не очень хорошо написала сочинение, расстроилась и не пришла. Или еще что-нибудь случилось… Даже хорошо, что она не пришла! Куда бы мы пошли вдвоем? Ей – 17, а мне – 47. А если бы нас увидел кто-нибудь из знакомых? Скандал! Редактор городского журнала совращает несовершеннолетних! Это, безусловно, хорошо, что у девочки есть голова на плечах! Действительно, не стоит идти на свидание с малознакомым дяденькой почти преклонного возраста. Мы больше не увидимся? Замечательно!» - с такими мыслями засыпал Лебедев в ту ночь.

И все же утром он отправился на дикий пляж.

Она сидела под той же березой, что и в день их знакомства, обнимая какую-то игрушку. Увидела его, вскочила, побежала навстречу.

- Понимаешь, какая история вышла: у нас на кухне кран сломался, и сантехник должен был придти как раз в шесть. Я совсем про него забыла! – она развела руками. – Ты долго ждал?

- Два часа.

- Ну и терпение! Это тебе! – она протянула ему медведя.

- Встречный подарок, - сказал он, вытаскивая из пакета ежика.

- Совсем как в мультике! – воскликнула девушка. – Пойдем купаться? Догоняй! – и убежала.

Он, естественно, помчался за ней.

В воде они устроили друг другу настоящую подводную атаку: плавали наперегонки, играли в пятнашки, соревновались, кто дольше продержится под водой. Потом она нырнула и… Прошло несколько минут, Лебедев уже начал беспокоиться.

- Ежик! Ежик, хватит шутить! – звал он ее, оглядываясь.

Откуда-то послышался ее звонкий смех.

- Плыви сюда! – махнула она ему рукой. – Здесь лилии и кувшинки.

«Она, как русалка среди цветов! – подумал он, любуясь ею. – А сама даже прекрасней, чем цветы.»

- Ты приплыла сюда дразнить лилии?

Она удивленно приподняла брови.

- Ты же знаешь, что прекраснее и свободнее их, - объяснил он.

- Свободнее? Нет, у каждого свои цепи.

 

3.

Они встречались каждый день, когда у нее не было экзаменов. Правда, она так и не сказала ему ни своего адреса, ни телефона, до дома провожать не разрешала и звонила всегда сама.

Чем они занимались? Как-то раз пошли в кино на утренний сеанс, но уходить не захотели и пересмотрели все: мультики, детские фильмы, закончив фантастикой. Два вечера он посвятил тому, чтобы научить Ежика играть в бильярд. Чуть меньше времени потребовалось, чтобы вспомнить, как сделать воздушного змея.

Однажды она разбудила его в пять утра, предложив:

- Давай устроим марафон на двоих!

- Это как?

- Ну, побежим по дороге так долго, пока совсем не устанем.

- А возвращаться как будем?

- На попутках.

Старт был дан. Километре на двадцатом Медвежонок признался Ежику, что бежать больше не в состоянии. Ежик его полностью поддержал. А вот с попутками не получилось, пришлось вызывать такси.

Так, устраивая дни художника, музыканта, дурака и т.п. они прожили почти три недели. Лебедев забыл, что он – Лебедев, главный редактор городского журнала, что ему 47 лет и что через десять дней приедет Леночка. Он знал только одно: он – Медвежонок.

И вдруг она пропала: пять дней ни звонка, ни привета. Пять дней он не знал, что ему делать, чем заняться, чтобы не вспоминать о Ежике. Но долгожданный телефонный звонок все же оглушил его квартиру поздним вечером.

- Привет, Медвежонок! Как жизнь? – она говорила так, словно они виделись вчера. – Пойдем считать звезды? Я телескоп достала на ночь, и погода сегодня как раз, чтоб на звезды смотреть.

- Пойдем, - он тоже забыл про пять долгих дней молчания. – А куда мы пойдем?

- Поехали куда-нибудь за город, в поле.

- А тебя отпустят?

- Вопрос уже улажен, - заверила она его.

 

4.

Телескоп остался в машине. Они просто лежали посреди луга и молча смотрели на небо. Обманчиво близкое, оно дразнило бриллиантами звезд, будто услужливый продавец в ювелирном магазине. Казалось, стоит протянуть руку, и щелчок замочка на запястье нипочем не позволит вернуть украшение на прилавок.

- Когда-нибудь мы все-таки до них долетим, - нарушила она тишину.

- А зачем? – спросил Лебедев. - Неужели здесь мало красоты?

- Ну, ты только представь: когда-нибудь мы будем летать не на Канарские острова, а на созвездие Гончих псов.

- А ты была на Канарских островах?

- Еще нет.

- Тут-то и оно.

Еще около часа они молчали.

- Наверно, я влюбилась.

- В кого? – удивился он.

- В тебя, - сказала она, и сказала так, что Лебедеву на миг показалось, что она сама сожалеет о случившимся.

Она робко поцеловала его и, не встретив ни сопротивления, ни ответа, рассмеялась. Потом вскочила, убежала куда-то, словно растворилась в темноте. Только смех, звонкий-звонкий, говорил о том, что она где-то рядом.

Прошло еще полчаса. Лебедев лежал и ни о чем не думал. Он даже забыл, что приехал не один. Но теплые ладошки закрыли ему глаза, и ему пришлось все вспомнить.

- Сядь рядышком, послушай меня.

Она села.

- Ты – радость, ты прелестнее всех, кого я только встречал в жизни, но…

- В первый раз слышу от тебя слово «но»! – дерзко перебила она.

- Ты ребенок! – воскликнул он. Другого аргумента у него не было.

- Поехали домой, - она легко встала и подошла к машине.

Ехали молча.

- Останови здесь, я дойду сама.

- Ты с ума сошла! Ночь на дворе, а я ее одну отпустить должен! – Лебедев решил быть твердым. – Куда ехать?

- Останови машину, или я выйду на ходу, - пригрозила она. Потом дружелюбно добавила. – У меня выпускной завтра.

- А у меня отпуск заканчивается, - сдался он.

- Я позвоню как-нибудь.

- Это значит, что мы больше никогда не увидимся? – Лебедев тут же пожалел о своем вопросе, испугавшись, что она примет его за взаимность.

- Это значит, что я позвоню, - сухо ответила она и закрыла дверь.

 

5.

Через два дня после ночной прогулки с Ежиком Лебедев сидел за своим рабочим столом и пытался прочитать какую-то статью. Он не мог сосредоточиться, ему мешали и телефонные звонки, и коллеги. «Десятый звонок за полчаса, это явно перебор!» - подумал он, гневно глядя на трубку. Но все-таки ответил.

- Привет, Медвежонок, это я, - услышал он знакомый голос.

- Как ты узнала мой рабочий номер?

- Он напечатан в каждом номере журнала, - голос ее дрожал, она почти плакала. – Понимаешь, какая история: у нас с мамой одинаковые сумки, и она случайно сегодня утром забрала мою, а в ее я нашла ваши фотографии. Ужасно глупо, но я знала, что когда-нибудь так и выйдет.

- Так и выйдет? – переспросил он.

Тут в кабинет вошла Леночка.

- Здравствуй, Миша! Удивлен? Не могла пропустить выпускной дочери и вернулась раньше.

- Поговорим позже, - сказал он Ежику, но в трубке уже звучали короткие гудки.

- Представляешь, какая глупая ситуация, - продолжила Лена, будто не заметив, что помешала его разговору. – Я утром ушла и случайно взяла сумку дочери, а потом полчаса кондуктору в автобусе объясняла, что это правда, поэтому не могу заплатить за проезд.

Наливая кофе, она о поездке, о курсах, но он ее не слышал.

«Боже, я чуть не потерял ее! – думал Лебедев. В памяти его вереницей вставали те минуты радости и отчаянья, когда рядом была только она, только Лена. Лишь сейчас он понял цену тех мгновений, цену ее труда и силу ее веры в него, в Лебедева. – Безумец! Увлекся ребенком! И позволил ей влюбиться в меня и еще сообщить мне об этом! Глупец, глупец!» За несколько минут Лебедев успел сто раз казнить себя и сто один раз оправдать свое поведение за прошедший месяц.

- Я… я должен сказать тебе кое-что, - начал Лебедев, хотя сам еще толком не решил, что же ему сказать. Он подошел и крепко обнял ее. – Я люблю тебя! И… ты выйдешь за меня замуж? – решительно спросил он и облегченно выдохнул, как будто пришел домой и наконец-то сбросил тяжелые сумки.

Лена такого поворота событий не ожидала, поэтому обратила все в шутку.

- Я отвечу тебе через три дня, как и полагается приличной барышне. – Но, сдается мне, что все-таки стоит познакомить тебя с моей дочерью, - уже серьезно добавила она.

Воспоминания о Ежике никак не отозвались в сердце Лебедева: они не терзали душу, не мучили совесть. Теперь она была лишь дочерью его любимой женщины. Была ли она когда-то чем-то большим для него? В этом Лебедев не разобрался, и разбираться не хотел.

 

6.

- Ежик! – позвала Лена, только приоткрыв дверь квартиры. – Солнышко, ты дома?

- Посмотри, здесь записка, - Лебедев указал на листочек, прикрепленный к зеркалу.

- Это не похоже на нее, - удивленно улыбнулась Лена.

«Привет, мамочка! Ты, конечно, удивишься, но постарайся меня понять. Ты всегда говорила, что мечты должны сбываться, поэтому я и уехала. Я поступала в Высшую физико-математическую школу в Екатеринбурге, еще в феврале. Там новая программа обучения, полный пансионат. Конкурс был огромный, отбирали выпускников по всей стране, я прошла. Прости, что не посоветовалась с тобой. Боялась, ты будешь меня отговаривать, мол, Москва под боком, и я поддамся… Не спеши в аэропорт, ты не успеешь, я уже улечу. Позвоню, как только устроюсь. Будь счастлива! Я люблю тебя! Прости. Лолита. »

- Что все это значит? – в растерянности спросила Лена, прочитав записку.

- Твоя дочь выросла.