Я медлю. Время десять без пяти. Мне — где-то восемнадцать-девятнадцать. Так хочется сказать «позволь остаться», Но я произношу «пора идти»... Не верится никак, что это сны — Ушедшее по-прежнему реально, И лето пахнет косточкой миндальной И только испечённым «нарезным». И всё, за что испытываешь стыд, Идёт к тебе по путанному следу, А ты, вообразив, что Бога нету, Проснёшься и расплачешься навзрыд... И что с того, когда ты человек? Обычный человек — вода и глина, И тикают часы в ночи, как мина, И утром был обещан первый снег… |