Он сидел на скамейке в парке, невидящими глазами уставясь в письмо. Отказ из издательства… уже в который раз. Закрыв глаза, он подумал, что похож на папуаса, кидающего бумеранги. Сколько бы он ни отсылал свои произведения, они всегда возвращались. Снова перечитал только что полученную рукопись. Ну что в ней плохого? Однажды он где-то вычитал, что истинное искусство писателя заключается в том, чтобы передать события и характеры людей так, чтобы читатель почувствовал себя в центре событий. С тех пор он так и делал: передавал то, что видел с максимальной точностью. Так почему же его очерки не хотят печатать? Этого он понять не мог.

«Позвольте полюбопытствовать?»-услышал он справа от себя. Словно проснувшись, он посмотрел на говорившего: человек лет пятидесяти, весь в белом, смотрел на него таким доверительным взглядом, что он протянул рукопись, невольно улыбнувшись. Глаза у человека были живые, горящие, в нём угадывалась натура творческого человека, не только не уставшего от жизни, но ловящего каждый её миг.

Взяв рукопись, незнакомец погрузился в чтение, а юноша снова ударился в раздумья. Всё-таки, что плохого в его очерках? Он ещё раз взглянул на старика в белом – тот читал с неподдельным интересом. Может, он укажет на минусы его творчества? Все друзья, кому он показывал то, что писал, говорили: “Нормально”. Нормально… и не более того. А что если и он так скажет? Нет, эти горящие глаза, эта энергия, волнами исходившая от человека в белом… Он просто не мог сказать бездушное “нормально”…

«Что ж,- проговорил старик, возвращая рукопись автору,- любопытно, весьма любопытно… Печататься не пробовали?» Юноша горько усмехнулся и протянул собеседнику письмо с отказом. Мельком просмотрев листок, старик выбросил его в урну. Писатель не возражал.

«Пожалуй, я мог бы вам помочь»,- медленно, почти вопросительным тоном проговорил человек в белом. Юноша удивлённо, почти с иронией взглянул на него, ожидая продолжения. «Ваша ошибка в том, что вы не пишете, а описываете те события, которые видите. А ведь искусство писателя состоит отнюдь не в этом». Вот так, одной фразой этот старик разрушил все его представления о том, что ценится в писателе.

-Вы когда-нибудь пробовали писать что-нибудь из головы?

-Пробовал. Но такие сочинения обычно не уходят дальше мусорного ведра.

-А вот это зря. Нельзя уничтожать свои труды, какими бы неудачными они ни были. Я, правда, сам не писатель, а художник, но наши ремёсла похожи. Так вот, я по молодости тоже выкидывал рисунки, казавшиеся мне неудачными, а потом жалел, ведь из любой неудачи можно извлечь что-то полезное.

-Понятно. Значит, пункт первый: не выбрасывать полуфабрикаты,- попытался пошутить юноша, откидываясь на спинку скамейки.

-Именно,- кивнул художник,- но я отвлёкся. Если у вас не получается придумывать, начните преобразовывать.

Молодой человек наклонил голову, изучающе глядя на собеседника. «Не понимаете, да? Хорошо, давайте объясню. Взгляните вон туда,- старик показал на скамейку поодаль,- Что вы видите?» Юноша посмотрел в ту сторону, куда указывала рука художника. На скамейке сидел гражданин лет шестидесяти, закрыв глаза и наслаждаясь осенним солнцем. Вид у него был солидный, если не сказать величественный. «Что вы видите?»- снова спросил старик в белом.

-Человек сидит на скамейке, отдыхает…- ответил юноша, чувствуя подвох.

-Вот именно. Вы видите просто человека. А я вижу столетний дуб. Приглядитесь получше.

Приглядевшись, он понял, что художник прав: от гражданина веяло долголетием, спокойствием, вселенской неколебимостью, как от старого, могучего дуба. «Теперь поняли, о чём я?- в голосе художника появились нотки азарта,- попробуем ещё раз,»- с этими словами он указал на двоих людей, идущих рядом по аллее: один был худой, жилистый и очень подвижный, другой, лет на двадцать старше первого, полный, могучего сложения, с пышной бородой. Эти двое о чём-то спорили: первый говорил громко, махал руками, жестикулировал, а второй отвечал ему спокойным, низким голосом. Писатель на минуту призадумался:

- Тот, что слева - живой, горячий, как огонь… А другой - спокойный… как скала.

- Продолжайте,- сказал старик, кивнув. Юноша посмотрел ещё раз:

-Хм… Огонь нападает, хочет сокрушить скалу, а та отвечает ему спокойствием.

-Браво!- просиял художник в белом,- Теперь вы поняли, о чём я? Старайтесь не описывать, а преобразовывать, ведь именно в этом заключается сила любого писателя, в том числе и ваша.

-Простите,- прервал его юноша,- а как вас по имени?

Старик в белом улыбнулся:

-К чему вам моё имя? Оно не важно, равно как не важно и ваше, и того дуба, и той скалы.

Писатель медленно кивнул и закрыл глаза, обдумывая урок, который дал ему художник. “Напоследок позвольте дать вам один совет: пока пишете, не смотрите в зеркало”. Эта фраза его удивила, но он по-прежнему был погружён в раздумья, и совет просто отложился в его памяти. Наконец, открыв глаза, он повернулся, чтобы поблагодарить старика в белом, но того уже не было. Не сильно, впрочем, удивившись, писатель поспешил домой сжимая в руках рукопись – теперь он знал, о чём ему писать.

Через месяц в свет вышел первый сборник его стихов под графой одного крупного издательства. Он писал с невероятной быстротой, сама жизнь давала ему сотни новых образов. Только теперь он понял истинную силу писателя: писатель мог взять любого человека и превратить его в любой предмет, животное, стихию. В руках поэта была могучая сила преобразования.

Прошёл год, и в памяти писателя всплыли последние слова того художника в белом:“Пока пишете, не смотрите в зеркало”. В тот момент он как раз работал над новым сборником “Фрегат и буря” и искал новые образы. «Интересно, а что будет?»- подумал он и, продолжая перебирать в голове образы, подошёл к зеркалу, где увидел… себя. Себя… такого, каким он всегда себя знал, не преобразованного ни во что. «А это мысль,- подумал он,- что если написать про себя?» С этой мыслью он заглянул в глаза своему отражению и задал

вопрос: «Кто я?» Ответа не последовало. «А действительно, кто?» Тут он понял, почему старик предупреждал его: он слишком хорошо себя знал, чтобы превратить во что-то…

Прошло двадцать лет. Писатель, ставший известным поэтом-символистом, сидел на скамейке в парке, где когда-то повстречал художника в белом. Сейчас он, наверное, уже умер… Поэт вздохнул, вспоминая тот давний разговор. Снова всплыло давнее предупреждение: “не смотрите в зеркало…” Ни он, ни тот художник так и не нашли ответа на вопрос: “Кто я?”