То, что для Иззи Рочестера было всего лишь бессмыслицей, набранной интернет-пользователем Сергеем Исченко, для меня стало адресом, куда идти дальше.

Сейчас я стоял напротив агентства по продаже недвижимости «Луч», что было на той же улице, что и «Лунной свет», только на другой стороне и номер дома был меньше на один. «Под «Лунным Светом» за стеной «Лучей»…». Банальный адрес.

Но следующие строки поначалу вызвали у меня смущение. Но обойдя дом, в котором был «Луч», я нашел дверь, ведущую в подъезд, а висевший над ней экран гласил: «Квартиры 500 – 790».

Я на месте.

Это был старый дом, - как и весь район – и почти во всех квартирах никто не жил. Номер 507 был почти сразу у входа, мне не составило труда его найти. И наконец-то не надо было пользоваться ни лифтом, ни лестницами. Последнее время у меня начиналась легкая боязнь – ну, или просто «желание избежать» – высоты.

Я вынул из-за пояса пистолет – тот, что взял с тела Сайфера (может, именно поэтому меня так мучила его смерть – у меня было кое-что, принадлежащее мертвецу). Надо быть начеку. Я, конечно, думаю, что никого здесь не встречу. Но не мешает подстраховаться. В конце концов, невозможно предусмотреть все, и Данао может сейчас быть в квартире…

Кого я, мать вашу, обманываю?

Я чуть отошел от двери, поднял пистолет на уровень глаз и, сосчитав до трех, вышиб дверь ногой.

 

Я зашел, и в нос ударил резкий запах ладана… Бог ты мой… Страх. То, что со мной сейчас происходит – это страх. Концентрированный, сжиженный в один большой сосуд под названием «Сергей Исченко» страх. Темно, почти ничего не видно… Я делаю пару шагов и дышу. Дышу, просто, чтобы не упасть. Дышу, чтобы сохранять рассудок. Просто дышу. А в легкие проникает пьянящий запах церковных свечей. Ладан. С этого момента я его ненавижу – твердое решение.

Я делаю пару шагов, и сажусь на корточки. Так и есть. Так, мать его, и есть… Спираль, вписанная в крест. Знак «Блуждающих», нарисованный... Нет, не кровью. Это не кровь. Просто краска. Хоть это хорошо. Но мне все равно страшно – это мой сон. Мой сон, сбывающийся наяву.

Я прохожу внутрь и иду прямо к двери. Я знаю, что она там есть. Пронизанный… думаю, грядущей болью, я протягиваю руку и поворачиваю старинную дверную ручку из меди и стекла, в центр которого влита маленькая коралловая спираль. Я открываю дверь и вхожу.

 

Ее нет. Той женщины нет на кровати. Однако это действительно спальня. Белая спальня с кроваво-красным покрывалом. Но сейчас, когда все реально, мир кажется мне размытым. Это не та ослепляющая комната. Это всего лишь белая краска на стенах. А простынь – вовсе не розовый лепесток. Это просто багровая ткань, отливающая синим от мелькающих огоньков свечей. Так порой бывает – камень кажется тебе драгоценным лишь до определенного момента. Самое интересное – ты никогда не знаешь, до какого.

На кровати лежит роза. Это от него. Это – путь к следующему шагу. Стебелек розы завернут в записку. Не знаю, почему, но я знаю, о чем она.

Здесь должна была быть Алиса. Та женщина из сна – это был ее образ. И она должна была здесь. Или быть следующим шагом. Что я и собираюсь проверить.

 

Она будет в Кингстон Парк в три. Но ты не получишь то, что ищешь.

 

Здесь было больше нечего делать, поэтому я скомкал в руке записку, бросил ее на пол и пошел прочь. На меня накатила волна внезапно бессилия. Скоро случится что-то, что все изменит. Это необратимо.

 

Ровно в три я бил в Кингстон Парке, сидел на скамейке и ждал. Ждал, что будет. Ждал, кого перед собой увижу – ангела спасения или закат собственной жизни. Все это вполне могло быть ловушкой – и так оно и было. Но мне было плевать. После той комнаты мне было на все плевать. Я просто сидел и ждал.

Через минуту появилась она. Просто прогуливалась, пила дневной кофе и рассматривала зелень сохранившейся внутри города зеленой зоны. Меня она не видела, но надо было с ней пересечься. Поэтому я пошел за ней.

Я упустил тот момент, когда появились они. Просто вынырнули из тени города, словно призраки, отвоевывающие себе последние не застроенные территории. Около пяти человек, все в одинаковых серых костюмах. Под пиджаком у каждого чувствуется пистолет. Кого они хотят убить, меня или ее? Меня заманили в ловушку, или происходит что-то иное?

Я забываю: я всегда в ловушке. Она останавливается в месте, где нет людей, и смотрит на озеро посреди парка. Дождь не кончился, и сейчас омывает ее фигуру, рождая в моей голове все новые образы. Люди уверенной походкой движутся к ней. Когда расстояние сокращается до десяти метров, и они тянутся рукой к внутреннему карману, я достаю пистолет и открываю огонь. Она не должна пострадать из-за меня. Один за одним, люди падают, сраженные летящими вестниками смерти…

 

- НЕЕЕЕТ!!! – Нет! Нет! Боже! Как?! Как это могло произойти?!

Я склоняюсь над ее фигурой… Рядом лежит последний из серых людей. Я выпустил ему в голову пять пуль – последних, что оставались в обойме… У них не было оружия – лишь фотографии. Мои фотографии. Фотографии в ярости, фотографии в отчаянии. Фотографии в смерти. Я не знаю, когда я мог сниматься для чего-то подобного, но реальность этого факта кажется мне неоспоримой. Я склоняюсь над ней и в последний раз вижу ее улыбку…

Он был между мной и ней. И в момент выстрела просто сделал шаг в сторону… Я не хотел… Я не мог допустить ничего подобного, но… Но она была мертва, кровь из раны уже смешалась с дождевой водой в лужах, оставляя светло-красные разводы на асфальте.

В последний раз я наклоняюсь над ней и вижу ее улыбку. Она не боялась смерти.

Сейчас я знаю, что нечто подобное и должно было произойти. И я был в этом виноват…

Я в первый и в последний раз целую ту, чья смерть погубила мои мечты. Я целую собственного убийцу.

В этот момент меня пронизывает ярость. Во мне бушует ураган. Дождь смывает последние остатки того здравого смысла, что оставались во мне. Я словно заглянул за грань жизни и понял, что ничего дальше не будет. Ничто уже никогда не придет в норму.

Меня обуревает желание все изменить. Все исправить. Никогда ее не встречать. Никогда не слышат о чем-либо, связанном с работой «Блуждающих». Никогда.

Я не знаю, что будет дальше. Я боюсь.

И в этот момент я все понимаю.