Все же я не смогу стать пушистой и белою, каюсь. И опасностью лезвия, метить - стараться не буду. Вновь, губами тобой зацелованными, прикасаюсь К небу, молча прося: - Отпускаешь? - Не веруя в чудо. Все взлетаю и маюсь, пока в снах твоих не забудусь. А вокруг птиц нормальных огромные стаи по видам. Ну зачем я тебе, птицелов - небом ведь истоскуюсь. Видишь, горе я чайка, которой Бог берег не выдал. Все напрасно, не верь - клетка душу томит, и калечит. И петля так же душит, пусть тысячу раз золотая, Перебесишься, милая! - шепчешь мне в шею и плечи. Не отдам никому! - и любовью силки заплетаешь. |