Хотелось запеть в полный голос, но отчего-то пелось тихо, себе под нос. Неторопливым шагом, пробираясь домой через заросли старого города... и вроде бы надо было спешить, надо было спешить увалиться в холодную постель, и, согревая ее теплом уставшего тела, ловить первые признаки сна. Но этого ритуала больше не хотелось. Хотелось сесть на какой-нибудь грязной остановке и, за выкуриванием крепкой сигареты, поговорить со случайным знакомым. Не ставить никаких конкретных вопросов, не обозначать проблемы, и не искать бессмысленные решения, отвергая любые предложения. Даже предложение выпить.

Казалось, жизнь набирает новые обороты, но как это забавно, боже мой, это казалось... казалось, раздается знакомый голос за спиной, но он резко переходил в рёв очередной иномарки. Не держи на меня зла, держи для меня добро... законы жизни меняются, жизнь остаётся. И длинная дорога, сплошь усыпанная слёзными лужами, не петляет впереди, а лишь тянется, тянется, тянется, и будто, проверяет терпение на прочность...

Настроение курения. И вытаскивания осколков наслаждения из носа. И кое-что ещё...

Тоскливо? Бывало и хуже. Но ходьба по бесконечной дороге создает ощущение стояния на месте. Это выматывает...

И все весенние запахи тяжёлым шлейфом прокуренного свадебного платья...

Каждый распустившийся листочек самой белоснежной берёзы, либо пожухнет и завянет, либо чудненько съесться майским жуком. Получается, что в мире всё продуманно и чувство абсолютного, тотального, повсеместного обмана наполняет изнутри, поднимается вверх и разъедает глаза.

И было не жаль, и не жалко. Не жаль пройденных километров, сожжённых кед, оборванных струн, сказанных слов, высказанных чувств, спетых мыслей, проданных поцелуев, купленных дождей... Не жалко розданных сигарет, треснутых сердец, сломленных душ, пьяных истерик, потерянных следов, обиженных губ и заплаканных глаз...

Просто вела дорога, и можно было даже не думать, надо просто идти дальше. Менять местами слова, путать времена и неправильно склонять. Упасть и наткнуться на белые стёкла. Глубоко вдохнуть их слизистой носа, опереться руками о землю, подняться и идти дальше, волоча за собой пятьдесят три килограмма сомнений, противоречий, сарказма, злости, желаний, мечтаний, воспоминаний и трЁхграммовый кусочек почерневшего, но сердца.

 

14.05.2007