"А в Питере скоро наступят белые ночи", - я подумал это, глядя через большое, во всю стену окно небольшого ресторана, находящегося на втором этаже торгового центра у края Сенной площади.

 

Играет тихая, спокойная музыка, в которой есть место редким пронзительно тонким звукам пианино, ритмичному стуку барабанов и печальному женскому вокалу.

 

В пузатом коньячном бокале, в который я попросил налить виски, уже остались только три лимонных дольки. Их мяготь разбухла, впитав в себя тонкую смесь Jameson и яблочного сока. Мне хочется взять и положить одну лимонную дольку себе в рот.

 

Я продолжаю писать одной рукой, а вторую протягиваю к бокалу. Мои пальцы с трудом протискиваются сквозь суженный верх бокала и ухватывают бледно-желтый кусочек за мяготь.

 

Я ем дольку лимона прямо с кожурой. Нёбо заполняется резким кислым вкусом и на смену ему приходит горьковатый вкус лимонной цедры. Теперь я физически чувствую свежесть своего дыхания.

 

За окном движется и дышит Санкт-Петербург. Серо-синее облачное небо предвещает скорое наступление темноты. Жаль, что сегодня в Питере я не смогу увидеть звезды. По радио сказали, что сегодня будет гроза. Правда будет гроза? Сейчас, глядя на небо, я в это верю. Молния - это хорошо. Даже, наверное, лучше, чем звезды, потому что я вижу ее реже.

 

Широкими жирными желтыми буквами светится неоновая реклама NIKON на крыше здания, находящегося на другом конце площади.

 

Внезапно послышался гром. Что это? Начало грозы?

В небе яркими снопами искр стали рассыпаться и быстро гаснуть разноцветные звезды. Вишневые, желтые, белые, красные, зеленные вспышки.

 

Тихий женский голос произнес с ликующей нотой: "Праздник!".

 

А салют изменил свою тактику. Теперь его искры не гасли, а крупными святящимися облаками сползали по небу вниз, по пути теряя свой блеск.

 

Я подумал, что мне нужно обязательно сегодня написать о людях. Например, о том парне, который сидит в одиночестве за кружкой с пивом, более чем наполовину пустой.

 

Заметив мой пристальный взгляд, он смутился и стал быстро хлопать себя по карманам. Через секунду он достал и поджег сигарету. Держа между пальцами дымящуюся никотиновую смерть, он вдохнул дым и с умиротворенным блаженством откинулся на спинку дивана.

 

Он опять посмотрел на меня, определенно подозревая, что мое внимание к нему неспроста.

 

Я устал. На часах две минуты двенадцатого, а я еще не настолько пьян, насколько мне этого бы хотелось.

 

С Днем Рождения СПб! Я выпил сегодня за твое серое небо, желтые дома со старинной архитектурой, непонятные памятники неизвестным персонажам! Я пью за Неву, за твои разводные мосты и всех твоих женщин.

 

Я пью за тебя. Будь счастлив так, как я счастлив свои присутствием в твоем большом, бурлящем жизнью пространстве.