…И жмёт порой до боли белая каска,

Жизнь начальника на шахте – далеко не сказка.

 

На табло пульта управления в операторной обогатительной фабрики внезапно погасла сигнальная лампочка ленточного конвейера на 215 отметке. Оператор Валентина тут же вызвала машиниста конвейеров.

- Чего встали?

- Бункера полные, - послышался сквозь телефонный треск далёкий голос Ольги.

- Что все четыре?

- Да, под завязку.

-Сильно там заштыбовалась?

- Нет, сейчас скидаю…

Пошёл вызов по другой телефонной линии, звонил дежурный по шахте:

- Чего встали?

- Бункера полные под завязку, а порожняка нет, надо фабрику останавливать.

- Понял тебя, переключаюсь на аккумулирующий бункер. А что про вагоны слышно? Когда ждать?

- Начальник смены сейчас на весовой, придет – расскажет.

- Жалко, конечно - и шахта хорошо едет, и фабрика не аварийничает. Не знаю даже дотянем ли до утра, нагрузка то хорошая, можем быстро бункер закидать. Вот вечно у нас так: ни понос, так золотуха…

Позвонила Людмила - начальник смены:

- Чего остановились?

- Бункера полные, шахта переключилась в накопление. Дежурный спрашивает - когда порожняк дадут?

- Да позвонила я на станцию, нет вагонов. Ожидают подход порожняка через часок, но пока обработают – поставят не раньше восьми утра. В нашу смену уже включаться не будим. Звони всем – пусть позиции чистят. Пойду фабрику проверю, пока стоим.

Валентина передала всем распоряжение начальника, заполнила журнал и сладко потянулась. На часах - начало пятого, часок запросто поспать можно. Достала «ватник – подушку», имеющуюся специально для такого случая, положила на краешек пульта и опустила на него голову. Ещё раз мысленно прокрутила - всё ли сделала, и убедившись, что всё в порядке задремала. Под утро, как водится, сон особенно сладок. Телефоны молчали. Табло пульта управления создавало над её головой тень. Валентина уснула и увидела сон.

Она идёт по лесу. Вот ветерок пробежался по кронам деревьев, и листочки зашелестели , зашептались, дрожа на ветру. Приятный запах травы смешивался, с каким- то знакомым приятным ароматом. Валентина втянула носом: «Откуда такой знакомый аромат? Да это же запах клубники!» Видит, а прямо под ногами клубника растёт - видимо-невидимо! Да красная крупная. «Вот так удача», - подумала Валентина и стала собирать ягоду в пакет, неизвестно откуда взявшийся в руках. Она складывала ягоды, радуясь, какая она спелая да крупная. Вот пакет наполнился, как вдруг внезапно лопнуло дно, и ягода посыпалась, посыпались прямо на ноги. Валя пытается удержать, но пакет вмиг опустел. Она заглянула в него, а он оказался длинный как трубу, а там внизу пустота…

Сон прервал внезапный телефонный звонок. Валя взяла трубку, автоматически глянула на часы – без четверти шесть, - «ничего себе рубанулась». В трубке послышался голос Людмилы:

- Валя, как там дела?

- Да всё в порядке. Тишина.

- Спишь, поди?

- Да по-кимарила маленько. Сон цветной видела, вроде набрала полный пакет клубники. Ягода красная, спелая, а дно у пакета лопнуло, и клубника вся под ноги высыпалась. Так жалко было во сне…

- Ладно, обзвони всех, узнай всё ли в порядке. Скоро смену сдавать.

Валентина потянулась, зевнула, потом вспомнила свой сон и усмехнулась, увидев на столе открытую банку с клубничным вареньем. Потом началась обычная процедура по подготовке фабрики к приходу утренней смены и директора.

Зазвонил телефон с погрузки.

- Валя, а один бункер по второму пути пустой!

- Как пустой? А чего тогда стоим?

- Не знаю, до этого лично проверяла – все полные были, а сейчас пусто…

- Ты в своём уме? Тебе что шутки, два часа фабрика простояла, шахту за просто так продержали?! - закричала Валя в трубку, – сейчас начальнику смены доложу, пусть разбирается, – Валентина нажала отбой и набрала номер начальника:

- Люда, Ольга звонила, говорит один бункер по второму пути пустой.

- Не может быть, я сама проверяла, все заполнены были до отказа. Пойду, посмотрю, чего она там. Не проснулась наверно.

Людмила поспешила на погрузку. Скоро к начальнику на отчёт идти, а тут что-то непонятное твориться. Сейчас, в конце месяца, косяки по работе крайне нежелательны. Весь месяц в плане шли, обидно будет из-за какой-нибудь ерунды без премии остаться. На ходу проверяла отметки - всё ли убрано. Спустилась, подошла к бункеру, заглянула - пустой. Глазам своим не поверила. Постучала по бункеру – пусто. «Да ведь быть не может! Кто бы сказал – ни за что бы, не поверила. Два часа назад – все были полные, а сейчас вдруг один пустой. Может, где вагоны из загашника нашли, загрузили, а мне не доложили?» Глянула - на путях вагонов нет. Спустилась на весовую. Спрашивает у приёмосдатчицы:

- Вагоны что ли ставили?

-Нет, не был ничего. Порожняк прибыл, но ещё не готов.

- Ничего не понимаю. А куда из бункера уголь делся?

- А ты вон у грузчика, у Серёги, спроси. Он тут какие-то машины всю ночь грузил, паразит, поспать не дал.

- Какие машины?

- Да бросил доски на пути, да и загонял машины прямо под бункер. А вы что, не слышали? Тут такой шум стоял…

- А ты чего не позвонила?

- А оно мне надо. Ваш грузчик - вы с ним сами и разбирайтесь. Он же бандит, ему зона – дом родной, на чёрта мне с ним связываться. У него же всё тело синее от наколок. Такому убить – раз плюнуть. А мне ещё внуков растить надо…

Людмила уже не слушала, она пошла в помещение для грузчиков. Кровь стучала в висках, мысли путались: «Сто тонн сортового угля! Мне ж теперь до пенсии не доработать. Уж, какая теперь премия, хорошо, если с работы не уволят. Найду Серёгу - придушу собаку!»

Открыла дверь в помещение для грузчиков. В нос ударил удушливый запах перегара и папиросного дыма. Серёга лежал на сбитой из досок лавке, укутавшись в фуфайку. Он был мертвецки пьян. Люда толкнула его в спину – он не пошевелился. Людка начала расталкивать его, ругая, на чём свет стоит, переходя с крика на визг. Серёга бубнил что-то невнятное. Людка схватила его за грудки начала трясти:

- Ах, же ты скотина! Ты куда уголь дел? Ты что, смерти моей хочешь? Ты же клялся, божился, что воровать не будешь. Вставай, пошли к начальнику на разбор.

Серёга, с трудом соображая, смотрел на начальника смены мутными глазами и бубнил, заплетающимся о золотые зубы языком, слегка шепелявя:

- Я не брал, начальник, честно, зуб даю, не брал, мамой клянусь, начальник, век воли не видать - не знаю ничего.

- Ах же ты свинья! Ты вообще представляешь, чем дело пахнет, из-за тебя паразита вся фабрика без зарплаты остаться может, а у нас в основном бабы одинокие работают. У каждой дети на шее, месяц лопатой ворочили, пупы надрывали, а ты за два часа всех без премии оставил. Эх ты, дрянь этакая, дай тебе волю - ты и Родину пропьёшь…

Людка шла на отчёт к начальнику фабрики, оставив пьяное тело грузчика в покое, досыпать на деревянной лавке. Она шла и пыталась собраться с мыслями. «Вот что теперь делать? Опять начальник орать будет, мол, проспала всю ночь, не уследила. Шутка ли за два часа сто тонный бункер опустошил!». Людка вдруг вспомнила о Валькином сне: «Вот тебе, Валечка, и клубника, и пакет без дна», - вздохнула устало Людмила, - «сейчас нам начальник клубники то навешает, мало не покажется. И чего я врачом не стала, как мать советовала, сидела бы себе в белом халате и по ночным сменам бы не ходила, ела бы во сне клубнику всю ночь, а не с пьяным грузчиком разбиралась. Э-э-х»

В кабинете начальника горел свет. Через оконное стекло было видно, что все уже собрались на наряд. Людмила постояла перед дверью. Голова разболелась - толи с расстройства, толи каска надавила за ночь. Захотелось чтобы поскорее закончилась эта ночная смена, чтобы снять эту белую каску начальника, и стать обычной женщиной, любящей женой, заботливой мамой, домохозяйкой в конце концов. Она поправила каску, тяжело вздохнула, открыла дверь в кабинет начальника фабрики и шагнула за порог как в бездну, которая пугала своей безысходностью.