Честно признаться, меня пленила заманчивая идея написать не откровение, а иллюзорное сочинение. Но, работая над собирательным образом отца, я осознала потребность в правдивом анализе личности, на протяжении семнадцати лет талантливо исполнявшей роль моего папы и моей матери. Моё повествование акцентировано на описании своего отношения к отцу сквозь призму личных переживаний. Наверное, это целесообразно. Ведь чаще всего общество создаёт ярлык «Счастливая семья» посредством субъективного оценивания ребёнком его родителей.

Я не смогу рассказать вам колоритную и красочную историю, относящуюся к рассвету моей жизни. Детство моё было омрачено вооружённым конфликтом и смертью матери. Но прошу не делать поспешных выводов о несчастной судьбе девочки Людмилы. Летопись моей жизни пропитана историей о человеке, признающем за собой право ощущения полноценного счастья только тогда, когда вокруг него все счастливы.

Знаю, что многие за спиной, обсуждая мою биографию, говорят: "Бедняжка...как же она без мамы то..."Но ещё в детстве я услышала афоризм: «Истинная мама не так, которая родила, а та, которая воспитала». Маму я нашла в бабушке и в отце. Бабушку я называла мамой, а в отце видела обязанности, заботу материнского сердца. И не следует комично относиться к этой фразе. Я росла без представления о косметике, платьях, бантиках, косичках. Но ущербной себя далеко не чувствовала! Напротив, спорт, исторические романы, философия, классическая музыка и немного рока – интересы, воспитанные отцом во мне, сделали из меня индивидуальность. Он превратил моё детство в длительный урок счастья. Был ли отец для меня лучшим другом? Не, знаю. Мне кажется, что никогда не следует культивировать понятие «дружба» в детско-родительских отношениях. Для дружбы есть друзья, а родители для тепла и создания крепости, способной укрыть их чадо от любых жизненных тайфунов. Эту крепость соорудил для меня мой отец.

Первостепенным элементом моего воспитания является отсутствие безаппеляционных суждений об окружающей действительности. То есть папа мой никогда, обращаясь ко мне, не произнёс фразы: «Я старше тебя, я твой родитель, я знаю, что для тебя лучше – вырастишь, поймёшь и ещё спасибо мне скажешь». Отец считал ленивыми тех родителей, которые постоянно влияют на решения и желания ребёнка, исходя из своего представления о жизни, и говорят своим детям: «Вот это чёрное, это белое. Эти хорошие, те плохие». Я росла с идеей, что в одной человеке может быть чёрное и белое. Ведь главной задачей родителей, согласно урокам моего отца, является развитие в подростке способности к анализу, способности самому принимать решение. Он не видел во мне средство реализации своих несбывшихся мечтаний, целей. Поэтому выбор кружков и секций папа доверял мне.

В детстве моей отец мечтал стать мороженщиком. И как следствие не сбывшейся детской мечты наш морозильник всегда полон мороженого. Раньше каждый вечер мы, вооружившись мороженым, придвигали кресла к компьютеру, включали кинофильм, выбор которого занимал, по меньшей мере, час. При этом смотрели мы исключительно то, что желал мой отец. Надо признать, за ним две характерные черты... Капризность и упрямство касательно бытовых вопросов. Меня это редко раздражало, чаще всего ужасно смешило. Не может ведь человек быть идеальным! Да кому нужны идеалы? Это так просто и скучно.

Лишь однажды я услышала от моего отца упоминание о моей матери. Укладывая меня спать, он неожиданно заплакал и попросил меня помолиться за неё. Я не понимала ничего из сказанного им в тот вечер, однако, почувствовав свою сопричастность к некому таинству, тоже заплакала... «Милочка, не надо, милая моя милочка (он всегда зовёт меня Милочкой)». С тех пор я не видела ни единой слезинки на его лице.

В четырнадцать лет я присоединилась к очень-очень чёрной молодёжной субкультуре готов. Знаете, как отец отреагировал на моё заявление, о том, что... цитирую «вся жизнь мрак. Мне всё равно, что ты скажешь. Я нашла себя. Это способ моего самовыражения. Короче, дай, пожалуйста, деньги на чёрный плащ и краску для волос»? Он не только дал мне деньги, но и посоветовал купить как можно больше готической атрибутики, сказал, что его это очень заинтересовало, попросил рассказать ему подробнее об этом сообществе. Я не была в шоке, но я была разочарована его поведением. У меня была болезненная потребность в непонимании, в развитии культа жалости и мрака по отношению к себе. Конечно, через несколько месяцев моё увлечение специфической музыкой, устрашающей атрибутикой и странными книгами улетучилось. Благодаря отцу во мне не проснулся дух противоречия. Он признаётся сейчас, что увидел тогда опасность не в черной одежде, а в моём стремлении убежать от реальности в иной мир.

Помню, как первоклассницей я принесла домой первую свою пятёрку. Наблюдая за искромётным выражением восторга на лице моего отца, я интуитивно осознала необходимость делать всё согласно правилу «если быть, то быть первой». На данный момент на моём счету 40 грамот и дипломов, диплом об окончании музыкальной школы, школы журналистики и десять лет отличной учёбы в школе. Это всё ради него. Взрослые привыкли говорить детям: «Вы сами для себя же и стараетесь. Мне что ли нужна твоя учёба? Я уже давно отучился». Но я знаю, что если бы не авторитет отца в моих глазах, если бы не моя восторженная и болезненная любовь к нему я бы не добилась стольких успехов. И каждый раз, когда я говорю ему: «Спасибо, спасибо тебе папочка!», когда я целую его, обнимаю и умилённо смотрю на его смущение, он будто традиционно спрашивает: «За что?»... А я традиционно отвечаю: «За то, что я твоя дочь».