«Жертва материнской любви»

 

Нагруженный переполненными авоськами, Вовочка с некоторым испугом услышал позади заботливый окрик мамы-пенсионерки: «Вовочка, осторожнее, не вступай в лужи!» Откликаться Вовочка не счёл нужным, но, проворчав что-то в бороду, недовольно посмотрел на удивлённых прохожих и прибавил шаг. Завтра Вовочке Якишкину исполнялось сорок четыре года, и они с мамой решили сделать на рынке контрольные закупки к этому знаменательному событию.

«Эх, мама, мама, - уныло размышлял Якишкин, поднимаясь на второй этаж жилого дома, где в однокомнатной квартирке последние сорок лет, он проживал со своей старенькой мамой. – Чувствуется, что ты, до самой смерти будешь считать, что мне не сорок четыре, а только четыре года…»

Мама никогда не отпускала Вовочку одного на рынок. Даже за хлебом. Небезосновательно считая, что её доверчивому сынишке хамы-продавцы подсунут либо не качественный товар, либо обсчитают. Для Валентины Васильевны единственный сын был смыслом всей её жизни. Во благо его она отдавала всю себя без остатка, день разлуки с Вовочкой был подобен для неё целой вечности, а потому, они всегда неразделимо находились рядом.

Началось это давно, ещё в роддоме, когда после тяжёлых родов, Валентина Васильевна категорически отказалась отдать новорожденного в комнату малюток, обвинив весь медперсонал в возможной подмене младенца, и в недостаточном уходе за ним. Никакие просьбы и уговоры не могли повлиять на эту упёртую женщину, которая только через не которое время пошла на компромисс – и врач акушер с её согласия перерезал пуповину. После декретного отпуска, Валентина Васильевна сочла необходимым уволиться с работы, и целиком посвятить себя воспитанию сына. Долгих десять лет она провожала его до школы, а после уроков неизменно встречала у доски расписания. Таким способом они закончили и институт.

Постоянно находясь под неусыпным контролем своей мамы, Вовочка был отрезан от внешнего мира. У него никогда не было друзей, да он и не стремился их заводить, чувствуя отчуждение со стороны своих товарищей. Тем не менее, ни ровесники, ни ребята постарше, Якишкина никогда не обижали: боялись связываться с его мамой. До тридцати лет Вовочке разрешалось смотреть по телевизору только передачу «Спокойной ночи, малыши», чтобы не дай Бог, не испортить зрение. Остальные программы, художественные фильмы и выпуски новостей, Валентин Васильевна находила тлетворными и разлагающими нежную психику ребёнка. Каждый день ему разрешалось прочитывать по десять страниц печатных строк русской классики, и выходить гулять на балкон в течении двадцати минут, чтобы не схватить простуду. Воспитывался Якишкин, прямо скажем, в тепличных условиях. Ежедневное восьмиразовое питание установленное заботливой мамой, могло бы существенно подорвать его здоровье, но хитрый Вовочка, покорно съедающий через силу всё, что подавала на стол ему мать, после сытной трапезы (а попробуй не съешь!) не заметно проскальзывал в уборную, где, засунув два пальца в рот, тихо и бесшумно освобождал переполненный желудок.

Своего отца Вовочка не помнил. После рождения сына, жена стала относиться к своему супругу как к пустому месту: мол, ты дружок, свою миссию выполнил. Среди чистого белья были только подгузники и пелёнки, а если он заглядывал в холодильник, его радостно встречали баночки с детским питанием. При чём на любой вкус. Вы когда-нибудь ели детское питание после изнурительной физической работы? Одним словом, бедный мужчина не выдержал и ретировался. Постоянно занятая домашними хлопотами жена, даже не заметила его ухода.

Валентина Васильевна внушала сыну не слишком доверять людям, неизменно опираясь на общеизвестные русские пословицы: «Нет милее дружка, чем родима матушка», «жена найдёт себе другого, а мать сыночка никакого». Впитав эти святые истины вместе с материнским молоком, Якишкин смотрел на окружающих его людей, как на марсиан. Только с мамой он ощущал себя единым целым. Когда Вовочке исполнилось тридцать четыре года чтобы хоть как-то свести концы с концами и поправить материальное положение семьи, любящая мать была вынуждена перешагнуть через себя и устроить сына на работу. Он получил должность младшего сотрудника в исследовательском институте. Это было самым ярчайшим событием в однообразной жизни Вовочки. Весь коллектив лаборатории, куда должен был трудоустроиться Якишкин, заблаговременно прошёл по одиночке скрупулёзное собеседование с Валентиной Васильевной. Убедившись в достойном поведении будущих вовочкиных коллег, она, скрипя сердцем, завела сыну трудовую книжку в отделе кадров, тем самым, совершая не поправимую ошибку. Именно там Володя познал, что такое любовь, и с первого взгляда втюрился по уши в молодую лаборантку по имени Света. До сегодняшнего дня он так и не мог понять: отвечает ли она ему взаимностью? Ведь она только восемь раз приглашала его в кино, и шесть раз предлагала проводить до дома. Но, Якишкин постоянно отнекивался, чувствуя неусыпный бдительный контроль мамы, даже в её отсутствие. Эту тайну Вовочка бережно хранил в сердце вот уже девять лет, но, честно признаться маме в своём бесстыдном поступке у него не хватало смелости. По ночам, он плакал и мучался оттого, что теперь, он любит не только свою дорогую и единственную маму, но и ещё, эту худенькую как соломинка, бледную девочку в очках. Его сердце разрывалось на части.

Всё! – Решил Вовочка, складывая продукты в холодильник, - я приглашу Свету на свой день рождения… и будь, что будет! Это не может продолжаться вечно!

Настал роковой день. Смутные надежды Якишкина, что Света ответит отказом на его приглашение, рассеялись как дым: молодая лаборантка, взвизгнув от восторга бросилась ему на шею и поцеловала в лоб как покойника. Благодаря тому, что мама разрешила ему сегодня в первый раз самостоятельно вернуться домой, они заехали к Свете, чтобы девушка могла переодеться и привести себя в надлежащий вид. Вовочка очень хотел показать маме свою девушку с самой её лучшей стороны, а потому, всю дорогу до дома, пичкал Свету различными инструкциями: о том, как себя вести, что говорить и т.д. и т.п. чтобы не ударить лицом в грязь и произвести на маму самое приятное впечатление. Но, чем больше инструкций получала Света, тем сильнее начинала волноваться, она прекрасно знала и раньше, что у Володи очень щепетильная мама. Якишкин никогда и ничего не рассказывал о своей личной жизни, но, теперь, когда они, наконец, открылись друг другу, Володя начал выдавать такие интересные подробности своего бытия, что Света с ужасом начала понимать, что девять лет их пылкой платонической любви, могут быть начисто стёрты двумя-тремя фразами этой властной жестокосердной женщины. В довершение всего Владимир заявил, что ничего не сказал своей маме про Свету. Побоялся.

- Так, ты даже не предупредил о моём приходе? – Теряя сознание прошептала Света.

- Сама скажи, если такая смелая! – Отозвался Вовочка, нажимая на дверной звонок.

Такой ответ окончательно добил бедную девушку. Вдруг, она почти физически почувствовала, как откуда-то снизу по её телу поднимается холодная безотчётная ярость, выбрасывая в кровь щедрые порции адреналина. Света отчётливо поняла, что, теперь готова встретить своего врага достойно – лицом к лицу. Животный инстинкт самки громко заявил о себе. Подхлёстнутая трусливыми словами Вовочки, всё её существо сосредоточилось в предстоящем поединке, а сердце в груди билось со скоростью сто шестьдесят ударов в минуту.

Дверь распахнулась. Вовочка, съёжившись, повернулся спиной. У Валентины Васильевны от удивления выразительно отвисла нижняя челюсть. Воцарилась гнетущая тишина.

- Да вы нам, всё равно жить не дадите! – Сотряс подъезд оглушительный вопль молодой лаборантки и она бесстрашно шагнула вперёд навстречу потенциальной свекрови, при этом ожесточённо размахивая руками.

- Да что ж я, зверь, какой? – Осеняя себя крёстным знамением, растеряно прошептала старушка.

- И даже можно войти? – Наконец, решился подать голос Вовочка.

Через четверть часа за праздничным столом царили мир и взаимопонимание. Будущая семья уже торжественно поднимала бокалы с минеральной водой за предстоящее бракосочетание молодых. Когда Валентина Васильевна предложила следующий тост за внуков, Якишкин посмотрел на мать долгим внимательным взглядом, но, встретившись с ней глазами, не выдержал, и опустил очи долу.

«Предатель» - беззлобно подумала старая женщина, уже рисуя себе в мечтах будущего внука: беззащитный розовый комочек трепещущей, живой плоти. Ведь, именно он, как никто другой, по-настоящему будет нуждаться в её добросовестном внимании, заботе и любви.

Интересная, это всё-таки, штука – материнская любовь.