На пешеходном переходе, в ожидании зеленого света, нервничая, цокала каблучком и крутила головой симпатичная, стройная брюнетка. Все по наезженной колее: сначала оторвалась от уютной подушки на четверть часа позже, чем надо; потом десяток лишних минут проторчала у зеркала; затем целую вечность искала сумочку... В результате – опять опаздывала на работу и уже прокручивала в голове неприятный разговор с мымрой-заведующей.

Самое время пояснить, что героиня нашего рассказа, а звали ее Татьяна, была натурой романтичной и даже возвышенной. В частности, вопреки веяньям времени, Таня считала, что: ценность представляет только то, что не имеет цены; чувства не продаются, а испытываются; о приходе любви извещает судьба, а не эСэМэСка, посланная с мобильника за тысячу баксов. Да, да – и такие неординарные особы еще изредка попадаются на озабоченных улицах российских городов, заполненных суетливыми, как голодные суслики, строителями рыночной экономики.

Стоявший перед девушкой на кромке тротуара толстый, потный мужик с портфелем, шагнул на проезжую часть, ловя, словно спринтер на старте, момент переключения светофора. Таня инерционно дернулась вслед, но ее кто-то крепко придержал сзади за локоть. Раздался скрип тормозов, и обладатель портфеля полетел вверх тормашками через бампер "ауди" на грязный асфальт. Брюнетка ахнула и застыла на месте. Но загорелся "зеленый" и толпа, не обращая внимания на произошедшее, потащила ее через дорогу. Девушка очнулась уже на другой стороне улицы и только тут заметила, что держит под руку древнюю старуху – сгорбленную, с длинными седыми патлами. "Ведьма, да и только, – пришла в голову первая связная, после пережитого шока, мысль. – Откуда она взялась?"

– Издалека, милая, – скрипучим голосом, но при этом нараспев, произнесла старуха, поразительной проницательностью снова вводя нашу героиню в ступор. – Ты не стой здесь, на проходе, как контролер в "универсаме", айда вон туда, присядем на скамеечку.

И "ведьма" указала длинным, полусогнутым пальцем на троллейбусную остановку. Будто во сне, на негнущихся ногах, Таня еле добрела до скамейки, волоча за собой старуху. "Как я, наверное, по-дурацки выгляжу с этой каргой?" – сформировалась из обрывков очередная мысль.

– Не о том думаешь, ласковая моя, – нравоучительно произнесла старуха. – Ты ведь, почитай, только что второй раз на свет родилась.

– Так это вы меня на тротуаре придержали? – с опозданием сообразила брюнетка. – Спасибо вам!

– За что благодаришь? Так, случайно получилось. Ухватилась за локоть, а оно, вон как вышло, от смерти тебя уберегла. Судьба, она на выбор богата. Два раза даст, на третий отберет. Да ты не ерзай, послушай, чего старшие говорят, кхе-хе. На работу, чай, опоздать боишься?

– Уже опоздала, – упавшим голосом призналась девушка.

– Не боись, не уволит тебя начальница-злыдница. Она сама сегодня, – старуха подняла глаза к небу и пошевелила губами, – на два часа опоздает. Мужик у нее со вчерашнего вечера завелся, теперь подобреет. А ты пока, раз уж такой случай вышел, поучись уму-разуму. Коль подвернулась под руку, так и быть, дам тебе совет. Пришла в себя-то, котелок варить начал?

Таня потрясла головой, посмотрела по сторонам: вроде обычная улица, та же спешащая и гудящая толпа, что и каждое утро. Руки-ноги целы. Только вот старуха какая-то странная…

 

Игорь услышал дверной звонок сквозь сон. Просыпаться не хотелось. Да и кто к нему так рано придет? К родной бабушке в небольшой поселок Быстрица, где прошло детство, внук приехал в отпуск. Три года не навещал, а старушка после смерти деда жила одна, болела в последнее время. Но в областной центр, к дочери, перебираться не хотела. Племянница с семьей рядом, на соседней улице, забегает – и ладно. И внучок не забывает, пусть и не каждый год, но появляется.

Игорь не сказал любимой бабуле, что был у него и другой, если честно, основной интерес. Отправляться куда-то на отдых – расходов не оберешься. А деньги были очень нужны – Игорь, инженер-механик по образованию и квалифицированный автослесарь, давно планировал открыть собственную мастерскую. Вот и копил помаленьку, даже не женился до сих пор по этой причине, хотя уже тридцатник стукнул. Известно же, хорошая жена соответствующего ухода требует, как и дорогой автомобиль. Так что, решив провести отпуск на родине, на бабушкиных блинчиках, грибочках и пельменях, молодой человек убивал сразу нескольких зайцев.

Между тем, в полусне, он расслышал, как бабушка открыла дверь и разговаривает с почтальоном.

– Это ж от кого телеграмма-то? Взгляни-ка, я без очков не вижу, – голоса доносились отчетливо, как будто беседа велась в нескольких шагах.

– От внучки вашей, от Ирины, Настасья Ивановна. Приезжает сегодня московским, просит встретить.

Тембр у почтальонши был неприятный, скрипучий, как несмазанная дверь.

– Вот хорошо-то, а мы и не ждали, – голоса стали тише, и Игорь снова провалился в утреннюю дремоту.

Проснулся уже около десяти часов. Бабушка куда-то вышла и вернулась, когда внук сидел на кухне и уминал блины. Тут же вспомнил про телеграмму:

– Бабуль, я не понял. Сестрица моя, что ли, приезжает? Ты ничего не говорила.

– Какая сестрица, Ирина? И с чего взял? – старушка в растерянности присела на табуретку.

– Как с чего? – в свою очередь удивился Игорь. – А телеграмма?

– Ты о чем?

– Да от Иринки же! Почтальон принес… Бабуль, ты меня не разыгрываешь?

– Окстись, Игорек, какой почтальон, какая телеграмма? – пожилая женщина разволновалась. – Приснилось тебе под утро. Ох, взбаламутил меня.

Она засмеялась, взмахнув руками, и тут же снова охнула, уже от боли. Остеохондроз подкрался и куснул шавкой из подворотни – незаметно, но цепко.

Игорь отвел упорно сопротивляющуюся старушку в комнату и уложил на диван. Та, в конце концов, сдалась и пообещала лежать спокойно, пока внук не принесет из аптеки лекарство.

Аптечный киоск находился в одном здании с продуктовым и промтоварным магазином, всего в двухстах метрах от железнодорожной станции. Купив мазь и таблетки, Игорь закурил на улице и уже собрался возвращаться домой, но, посмотрев на вокзальный павильон, внезапно задумался. Молодой человек относил себя к категории рациональных людей, и данное обстоятельство парадоксальным образом приводило его к выводу о том, что утренний сон не мог быть случайностью. Эта мысль вызывала слабое, но раздражающее беспокойство, похожее на то, которое возникает, когда не можешь найти малозначимую вещь: вроде и пустяк, и не очень нужно, а на нервы действует и отвлекает от важных дел. До прихода пассажирского оставалось минут десять, отпускное время предстояло как-то убивать, и материалистически настроенный инженер-механик решил провести примитивный эксперимент.

 

Олег долго смачивал лицо холодной водой, тер ладонями, чувствуя приближение приступа. Чаще всего начиналось ночью, с кошмаров, просыпался от головной боли и уже не мог заснуть. Но изредка вступало и днем, сначала дергало в виски, потом захватывало затылок – и всегда после кратковременного глюка. Однажды, в момент подобного помутнения, едва не убил "бугра" ремонтной бригады, поймав того за мухлежем с нарядами. После этого получил кличку "чечен" и "волчий билет" во всех организациях поселка. Даже в грузчики на постоянку не брали: ну, его, контуженного!

И так почти восемь лет: с матерью на ее зарплату фельдшера и свое инвалидное пособие, перебиваясь разовыми леваками. В 1994 году крепкого, спортивного парня после железнодорожного техникума забрали в армию, в десант. А тут как раз первая чеченская: антитеррористическая операция – мать их! Ранение, тяжелая контузия, больше года по госпиталям. Как все наперекосяк пошло!

Когда от боли раскалывался череп, то никакие порошки не спасали. Олег от них давно отказался – только деньги тратить. Но иногда помогала водка или самогон – если пить стаканами, до отключки. Потом, как ни странно, в течение нескольких дней голова не беспокоила. Правда, в последнее время стали дрожать руки.

"Сопьюсь, ну и черт со мной, чем такая житуха!" – не жалел себя, скорее, тупо шел в одном направлении. А куда еще голому податься? Судьба.

Он не сомневался – будет приступ. И сон этот дурацкий.

Мать была на работе. Пошарил в карманах куртки, висевшей в прихожке: рупей пятнадцать с мелочью. На пару бутыльков пивыча можно наскрести, но пиво Олег почти не пил. Не помогало. На водяру явно не хватало. Пузырь "самосвала" у бабки Степаниды стоил тридцатку, однако к бабке надо было пылить на окраину. Да и даст ли взаймы? До инвалидки еще три дня тянуть. Эта ведьма, смотря с какой ноги встанет.

"Чечен" опять вспомнил утренний глюк, посмотрел на ходики – без пятнадцати двенадцать. Накануне выплат пенсий и зарплат, когда у поселковых алконавтов заканчивались деньги, бывало, что Степанида, если ноги не болели, носила самопал к пассажирскому, "лечить" проезжих хроников. И если оставался не проданный товар, могла, чтобы не тащить обратно, ссудить местным в долг.

Олег вышел на улицу, накинув куртку: собирался дождь.

У магазина стоял Игорь Акулов, курил. Бывший одноклассник, потом с родителями перебрался в областной центр. Периодически наезжал в Быстрицу, отдыхал у бабушки. Олег с ним не общался – о чем? Так: "Привет! – Привет!".

При ходьбе отдавало в виски. "Чечен" помахал издали рукой – мол, подожди.

– Привет! – Игорь молча кивнул, подал руку.

– Надолго?

– Недели на две, пока отпуск.

– Нормально. У меня через три дня пенсия. Выручишь? Рябчиков двадцать-тридцать?

Одноклассник отвел глаза в сторону: "Дашь такому один раз, потом не отвяжется. Лишь бы драться не полез".

– Прости, Олег, у меня принцип: в долг никогда не даю.

Короткая, напряженная пауза. Но, вопреки опасениям, "чечен" отнесся к отказу равнодушно. Только посмотрел неприязненно (зрачки расширились и снова сузились) и отвернулся, встал у магазина. Игорь, выкинув окурок, пошел в сторону вокзала.

 

Народу на станции находилось немного: иного и трудно ожидать при численности поселка в пять тысяч жителей. Игорь занял удобную позицию посредине короткого перрона, у багажного отделения, откуда открывался хороший обзор в обе стороны. Приезда старшей сестры он, разумеется, не ждал, так как знал, что она отдыхала с мужем и детьми в Турции. Но разговор о телеграмме, который Игорь так четко слышал во сне, не давал покоя, и от этого ощущалось небольшое волнение, как при значимой встрече с незнакомым человеком.

Когда поезд прибыл, на перрон спустилось всего несколько пассажиров. Сестры, конечно, и в помине нет. Но молодой человек сразу обратил внимание на темноволосую девушку, вышедшую из плацкартного вагона ближе к хвосту состава, вслед за пожилым дядькой с фибровым чемоданом. Сначала Игорь принял пару за отца и дочь, но "пенсионер" тут же направился к зданию станции, а девушка остановилась в нескольких метрах от вагона, поставив у ног спортивную сумку.

Состав отошел. Незнакомка оставалась на месте, метрах в тридцати от экспериментатора, оглядываясь по сторонам. И тут на перроне появился мужчина и как-то неуверенно двинулся в сторону незнакомки. Игорь на мгновение опешил. Опять Олег! "Неужели его барышня? Повезло контуженному – цыпочка-то вроде ничего, ишь, какая фигурка! Где же он ее подцепить успел?"

Пока эти завистливые мысли роились в голове молодого человека, "чечен" добрел до девушки и, видимо, о чем-то спросил. Та, присев на корточки, извлекла из сумки кошелек. "Ах, паразит, да он же деньги у нее вымогает", – сообразил Игорь и лениво шагнул навстречу судьбе.

Сердобольная незнакомка, между тем, достала из кошелька купюру, которая тут же перекочевала в руку Олега. Заметив приближающегося Игоря, тот не стал далее испытывать терпение своей благодетельницы и побрел по перрону в противоположную сторону. Повод для разговора и ненавязчивого знакомства образовался само собой.

– Он что к вам, приставал? – вопрос прозвучал с предусмотрительным опозданием, когда "чечен" находился уже в приличном отдалении, и явно не собирался менять курс. Девушка повернула голову в сторону неожиданного заступника, и Игорь понял, что пропал. В памяти всплыл древний шлягер, который часто запускали на вечеринках с гостями родители: "За одни глаза тебя сожгли б на площади, потому что это колдовство". Таких огромных, завораживающе зеленых омутов он не видел никогда.

– Нет, – незнакомка растерянно взмахнула ресницами. – Спросил – можете мне помочь? И все. Очень вежливый парень. А вы его знаете?

– Да кто его не знает? Местный чудак-попрошайка, из бывших вояк, – Игорь прокашлялся. Голос почему-то отказывался его слушаться. – И сколько дали?

– Пятьдесят рублей.

– Ого, и десятки бы на пиво хватило.

– Он не говорил, что на пиво. Мне показалось – ему помощь нужна. Жалко его стало, – девушка произнесла это с такой обезоруживающей улыбкой, что собеседник сразу почувствовал себя раскованно.

– На всех не нажалеетесь, никаких денег не хватит, – произнес строго. – Деньги счет любят. Считать умеете?

И молодой человек сделал международный жест пальцами, как будто тер между ними купюру.

– Умею, – незнакомка скорчила забавную рожицу, но глаза потухли. – Я, между прочим, финансовый менеджер, бухгалтером работаю.

– Ну, это другое дело! – непрошенный заступник понял, что перебрал с менторским тоном и попытался сменить тему. – А вы тут, э-э, ждете кого-нибудь? Я видел, с поезда сошли. Меня, кстати, Игорем зовут.

– А меня Таней, – девушка снова улыбнулась, но уже аккуратно, кончиками губ. – А вы, встречаете кого-то?

Непоследовательная манера отвечать вопросом на вопрос всегда раздражала логически мыслящего мужчину, но в сложившейся ситуации он списал этот маневр на обычное кокетство. Гораздо важнее было сохранить разговор в русле, способствующем сближению. "Сказать, что ходил в аптеку и случайно забрел на вокзал? – лихорадочно соображал задетый за живое парень. – Банальность. Никакой романтики. Такая девчонка! И, похоже, одна. А если…?"

– Чего замолчали? – в голосе обворожительной брюнетки ему почудились нотки разочарования. – Друг не приехал или … жена?

– Увы, я не женат, – Игорь с готовностью ухватился за подсказку, чтобы внести необходимую ясность.

– Увы? – глаза лукаво прищурились. – Впервые вижу мужчину, который сообщает о таком обстоятельстве с сожалением.

– Знаете, наступают мгновения, когда начинаешь об этом жалеть, – парень принял подачу и продолжил с захваченного плацдарма. – Встречаешь однажды днем прекрасную незнакомку…

– Этак случайно, проходя мимо станции, – омуты смеялись и подначивали.

– … Случайно? Да как сказать! Вы можете не поверить, но мне сегодня странный сон приснился…

Молодой человек сделал паузу и покосился на девушку, в ожидании реакции. И удивился. Лицо Тани напряглось, улыбка исчезла.

– Почему же не поверю? Сны разные бывают. Вам женщина приснилась?

– Не то, чтобы женщина, но почтальон принесла телеграмму…

И Игорь поведал про утренний сон. Девушка слушала рассказ очень серьезно, внимательно рассматривая молодого человека, отчего тот постоянно сбивался и путался.

– Такая странная история, – закончил Игорь и неуверенно добавил. – Но вот теперь думаю – вдруг сон в руку?

Брюнетка не отвечала, задумавшись.

– А вы-то как здесь очутились? Или говорить не хотите? Если секрет – я не настаиваю.

Девушка еще помолчала, загадочно поглядывая на парня, потом усмехнулась:

– Какой секрет? Скорее, нелепая случайность. Зря, видимо, приехала.

– Уже не зря, со мной познакомились.

Незатейливым намеком Игорь рассчитывал сократить дистанцию, и его тактический ход отчасти оправдался.

– Вы так полагаете? – девушка замялась и вопросительно взглянула на мужчину. – Как бы то ни было, но, похоже, что мне надо билет брать на ближайший обратный поезд.

– Ближайший почти через сутки, здесь поезда редко останавливаются, – безо всякого сожаления произнес Игорь. – Знаете, о чем я подумал, Таня? Вот, вы говорите – нелепость. А если это судьба?

 

"Чечен" медленно плелся по направлению к магазину. Вот ведь как случается. Не было ни гроша, да вдруг алтын. То не мог на самопал наскрести, а теперь на нормальную водяру хватит. Потрогал в кармане сложенную купюру. Надо же! Видимо, богатая бикса, целый полтяк отвалила. Прикидик клевый, сразу заметно, что не местная. Может, бизнесменша какая, в командировку прикатила?

Еще замедлил ход, почти остановился. Лицо девушки не шло из памяти. Да, глазастая. Как-то странно она на него смотрела, словно ожидала чего-то. А чего от него ждать – инвалида да алкаша? "Мадам, извольте поцеловать вашу ручку?" Кстати, не сообразил вещички поднести до лимузина. Получился бы честный заработок. Как у него еще духа хватило у незнакомого человека деньги сшибать? Совсем попрошайкой стал. Ну и фиг с ним! Ничего, не обеднеет чува оттого что ветерану первой чеченской подсобила.

Ветерану? Олег внезапно обозлился на себя. Увидели бы сейчас ребята из роты, как он тут у девчонок рубли вымогает. Как же ты докатился до такого позора, десантура?

Черепушка совсем не болела. Странно. Свежим ветерком протянуло? Оставить деньги на продукты, раз уж так подфартило? А чем заняться? Лавка вон она, в пяти шагах. Так пить или не пить? Долго ли продержишься? Сейчас не болит, через полчаса снова прихватит, все равно за пузырем придется бежать. Ладно, зайду, посмотрю только. Глядишь, чего из жратвы прикуплю. Там видно будет.

Остановился у прилавка. Продавщица Клавка лениво даванула косяка и снова повернулась к маленькому телевизору – клиент знакомый, за косорыловкой причапал. Будет рубли мусолить, прикидывать хрен к носу, на что наберется.

Посмотрел на экран. Предвыборный мухосрач какой-то, очередной кандидатишка в депутаты. Давно на эти выборы забил… Что-то рожа знакомая.

Пошел вдоль прилавка – поближе. Неужели? Или похож? Да точно же, Гришка! Мордальник отъел, конечно, но он, гадом буду! Вот это да – жив, выходит, крестничек. Ну и дела…

 

Через три года, поздней осенью супруги Акуловы снова приехали в Быстрицу – умерла бабушка Игоря. На следующий день после похорон, в районе обеда, Таня отправилась за хлебом. Когда молодая женщина подходила к двери магазина, навстречу попался высокий широкоплечий мужчина, лицо которого показалось ей смутно знакомым. Таня почти не удивилась, увидев, уже на выходе из магазина, что незнакомец ждет ее на улице, около черного "джипа". Несмотря на легкий морозец, неизвестный был без куртки и шапки, но, похоже, совсем не мерз.

– Ради Бога, извините за беспокойство, – улыбка была открытая, добродушная, но ее обладатель нервничал. – Вы меня помните?

Таня внимательно посмотрела в лицо – прямой, немного утолщенный нос, темно-серые глаза. Волосы светлые, "ежиком". Где-то она его видела.

– Нет, не могу вспомнить. А мы знакомы?

– В некотором смысле, да, – мужчина смущенно усмехнулся. – Меня, вообще-то, Олегом зовут. Года три назад я, так сказать, ссудил у вас пятьдесят рублей. Вот, увидел – решил отдать. Долг, как в народе говорят, платежом красен.

Он показал зажатую в пальцах правой руки пятисотрублевку.

– Возвращаю с учетом инфляции и с процентами.

Элегантный красавец в темно-коричневом пиджаке из тонкой кожи, очень похожий на ее любимого Бреда Пита, и бедно одетый, вызывающий жалость попрошайка – разница впечатляла. Тем не менее, это был один и тот же человек. Таня уже не сомневалась – глаза, внимательный и как бы ищущий взгляд – она запомнила тогда и сейчас, лицо в лицо, узнала.

– Да, понимаю, видок у меня в то время был … слегка помятый, – мужчина сделал быстрое движение и засунул купюру в боковой карман Таниной куртки.

– Не отказывайтесь. Тут, ведь, особый случай.

Олег придержал ее руку, не давая поднести к карману:

– Мне ваши деньги вторую жизнь подарили, если высоким штилем выразиться.

Таня в недоумении молчала, и мужчина воспринял ее поведение, как приглашение к рассказу:

– Взял тогда эти пятьдесят рублей и – в магазин за бутылкой. А там, у продавщицы, телевизор включен, показывают предвыборный ролик кандидата в депутаты областной думы. Смотрю и глазам своим не верю: кандидат – мой сослуживец, Гришка, с которым мы в Чечне в одну переделку попали. Так получилось, что я его тогда своим телом прикрыл. Гришу тоже ранило, но в руку, легко, меня же осколками посекло, да еще контузило. Он месяц пролечился, дослужил и демобилизовался, а я больше года по госпиталям кувыркался. Когда в поселок вернулся, пытался его найти, земляки же, только он из Рабинска, а я из Быстрицы. Но, как потом оказалось, Гриша в институт поступил, по льготе, уехал в центр. В общем, развела судьба. А потом… – Олег сжал кулак и рубанул воздух. – Плохо мне было. Головные боли после контузии, галлюцинации, работу в поселке не найти. Пить начал. Вот.

Он замолчал. Таня сочувственно вздохнула:

– Я понимаю. Вы не волнуйтесь. А дальше-то что?

– Там, в ролике, телефонный номер избирательного штаба шел бегущей строкой. На меня словно просветление накатило. Продавщица спрашивает, что покупать буду, а я в руке ваш полтинник сжимаю и этот номер повторяю, чтобы не забыть. Пошел на почту, позвонил в штаб. Связались мы в итоге с Гришей – ваши деньги все на межгород и ушли. С того дня больше не пью. А сослуживец мой к тому времени уже большим бизнесменом стал. Устроил меня в хорошую клинику, вылечили меня от этих болей, глюков.

– Значит, у вас сейчас все в порядке?

– Да, у Григория агрохолдинг, я начальником охраны. Сюда по делам заскочил, с инспекцией, у нас тут животноводческий комплекс. А вы как в Быстрице очутились? Вроде не местная, всех знаю.

– Мы с мужем на похороны приезжали. Бабушка у него умерла, Анастасия Ивановна. Слышали про такую?

– Так это Акулова. Получается, вы за Игорем замужем? – голос мужчины поскучнел. – Вот как. На поезде приехали?

– Нет, тоже на машине, – Таня показала рукой на "джип". – Только у нас "вольво". Сейчас пообедаем и в город обратно.

– Вы поосторожней, сегодня гололед.

– Муж хорошо водит, – заметила женщина и зачем-то добавила. – Он еще и автослесарь, у нас мастерская своя. Вы простите, меня Игорь и родственники заждались, наверное, с хлебом.

– Идите, конечно. Я тоже скоро назад, только на комплекс заскочу. Удачи вам!

 

Они ехали уже второй час, но до областного центра оставалось еще около ста километров. По скользкой дороге Игорь вел машину осторожно, притормаживая, на обгоны не шел. Он вообще оказался очень аккуратным и даже педантичным человеком. "Чего уж педантичным, назови вещи своими именами: мелочным и занудным", – вздохнула Таня про себя. Какими обманчивыми бывают первые оценки! На вокзале, при знакомстве, вежливый и обаятельный парень произвел впечатление настоящего романтика. Уже в тот же день, вечером, в доме у бабушки, объяснился в любви и предложил выйти замуж. Что тогда на него нашло? А она-то уши развесила: судьба, предзнаменование. Позже уже подумала: может, на ее диплом финансового менеджера позарился – готовый бухгалтер для собственной мастерской. Больше всего молодую женщину расстраивало то, что Игорь не хотел детей: отговаривался, мол, рано, надо как следует на ноги встать, бизнес раскрутить. А ей мечталось о маленькой, вот такусенькой, девочке.

– Чего так тяжко вздыхаешь, – спросил муж, не отрываясь от дороги. – Вспомнила чего?

– Пить охота, – соврала Таня. – Вздремнула чуток, и что-то пить захотелось. Воду захватить забыла.

– Вечно ты все забываешь. Подожди немного. Километров через пятнадцать, как на федеральную трассу завернем, сразу магазинчик будет, метрах в трехстах. Возьмешь воду, а мне сигарет. Одна штука осталась. Просил же в магазине купить, когда за хлебом ходила.

Почему так получилось? Может, рано выводы делать? Ведь жизнь – она долгая. Вроде бы все сходилось, как старуха пророчила…

 

– А вот теперь, дочка, запоминай, если сможешь, хоть наизусть, – голос старухи стал напряженным и жестким, распевные интонации исчезли. – Накануне того дня, как исполнится тебе двадцать два года, увидишь ты ночью сон. Приснится место, не так далеко от твоего дома, но и не так близко. Если захочешь следовать знамению – тут же собирайся и езжай туда. Там встретишь человека, которому судьба тоже подаст знак. С этим мужчиной ты и будешь жить долго и счастливо…

 

…Таня повернула голову в сторону мужа, посмотрела на его напряженный, сосредоточенный профиль:

– Игорь, а помнишь, тогда, при нашей первой встрече, про сон рассказывал, как почтальон телеграмму приносил?

– Нет, тебя точно на воспоминания потянуло, – муж ответил с легким раздражением. – Лучше бы я на похороны один съездил. Ну, помню, а что?

– А ты из-за этого сна на станцию пришел?

Мужчина помолчал.

– Если быть точным, я в аптеку ходил, бабушке лекарство купить. А потом уже про сон вспомнил и до станции дошел.

– А ты мне не так рассказывал!

– Да какая разница, как я рассказывал?! Все уже быльем поросло. Кстати, а зачем ты тогда в Быстрицу приезжала? Молчишь? А я вот ни разу не спросил, хотя мог бы. Просто мужчины, в отличие от женщин, на пустое любопытство время не тратят.

– Почему ты злишься?

– Я не злюсь. Но считаю, надо делом заниматься. И так почти три дня потерял, а у меня заказов куча. Клиенты на дороге не валяются. Хотел же еще вчера после похорон уехать, а ты заныла: надо на поминки остаться, неудобно перед родней. Остались, сутки потеряли.

– Что ты придумываешь?! – Таня возмутилась. – Сам собирался с сестрой по поводу бабушкиного дома вечером спокойно переговорить, а теперь на меня сваливаешь.

Муж притормозил, вписываясь в поворот.

– Хватит базлать, а то опять поругаемся. Вон, видишь – магазинчик. Я здесь на обочине постою, а ты слетай мигом.

Машина остановилась. Игорь отстегнул ремень.

– Выйду, в багажник загляну. Что-то стучит, не пойму. Сигареты не забудь. Подружка.

В небольшом стеклянном павильоне скучала раскрашенная, как папуаска, продавщица неопределенного возраста. Таня пробежалась взглядом по полкам:

– Мне бутылочку воды без газа и вот эти сигареты.

Она полезла в карман и тут же вспомнила, что оставила кошелек в автомобиле. Однако пальцы нащупали бумажку – долг Олега! Извлекла из кармана пятьсот рублей. Продавщица, увидев купюру, поморщилась:

– У нас сегодня просто "мертвый сезон". Девушка, а помельче есть? Хозяин час назад выручку забрал, мне даже разменять нечем. Или, может, еще чего-нибудь возьмете?

Внезапно лицо "папуаски" исказилось, глаза начали выкатываться из орбит, будто увидели за спиной покупательницы нечто ужасное. Таня резко обернулась назад, к стеклянной стене павильона. Перевернувшись на бок, скользя по дороге с огромной скоростью, прямо на стоящую на обочине "вольво" летел огромный бензовоз. Секунда – и темнеющее к вечеру пространство озарила яркая вспышка…

 

…Старуха медленно подняла лицо и уставилась Тане прямо в глаза. Взгляд нес в себе такую концентрацию тревоги, что у девушки снова, как несколько минут назад на тротуаре, закружилась голова. Таня качнулась на скамейке, но старуха крепко держала за руку.

– Однако опасайся – сны человеческие блуждают в ночи, и рок всегда оставляет выбор между добром и злом. Посланный сигнал может по ошибке попасть к другому, и тогда – жди несчастья. Каждому предопределена своя тропа, ступишь на чужую – не избежать гнева судьбы.

 

– Женщина, так вы решили, что будете брать?

Продавец смотрела с недоумением на странную покупательницу. Таня вздрогнула, встряхнула головой: сквозь стеклянную стену она разглядела силуэт мужа, склонившегося над багажником. Перевела взгляд на левую руку, разжала кулак: на ладони лежала смятая купюра.

"Вот это дела. Снова галлюцинации начались. С чего бы? Напугала продавщицу".

– Я сейчас куплю все... Только кошелек из машины принесу.

Вышла на улицу и остановилась у входа. Игорь уже сидел в машине. Надо было идти за кошельком, но ноги будто приросли к бетону, припорошенному легким снежком. И она продолжала стоять около павильона, словно чего-то ожидая…

 

– Олег! – вдруг окликнула Таня. Неясная, беспокойная мысль мелькнула где-то в сознании и спровоцировала на спонтанное действие. Мужчина остановился и обернулся.

– Олег, подождите, пожалуйста, – торопливо подошла почти вплотную. – Простите, такой вопрос, глупый. Но, вы не помните, зачем тогда пришли на станцию? Случайно?

Мужчина напрягся. Казалось, что беспокойство женщины передалось и ему. Посмотрел на взволнованное лицо Тани, отвел глаза в сторону. Сказал неуверенно, раздумывая:

– Да нет, помню, не случайно. Мне тогда странный сон приснился, больше на глюк похожий. Будто стучат в дверь, открываю, а там старуха: сгорбленная, волосы седые, длинные и нос крючком, как у ведьмы в сказке. Врезалась в память, чего уж там, – Олег сделал паузу. – А я спросонья злой, спрашиваю: "Чего тебе, бабка?". Она пальцем мне так погрозила и отвечает: "Придет поезд, не опоздай. Сам счастье упустишь, другому беду накличешь". Я говорю – какой поезд, чего мелешь? А она снова пальцем помахала, знаете, как врач перед носом пациента водит, и пропала. Вот я тогда все утро промаялся, еще какая-то дрянь чудилась, соображаю, все – пора в психушку.

Рассказчик искоса взглянул на Таню. Та слушала, замерев, с тревожным интересом, не отрывая глаз от лица мужчины.

– Решил на улицу выйти, чтобы хоть с живыми людьми пообщаться. На часах – около полудня, в это время из Москвы почтовый останавливается. Вспомнил старуху, как она предупреждала – не опоздай, и так мне страшно почему-то стало. Пойду, думаю, может, кого на станции встречу из знакомых, на бутылку найду. Ну и пошел, но опоздал. А на перроне вы и Игорь, муж ваш, нынешний. Жлобастый он. И тут меня как с катушек сорвало: эх, думаю, подкачусь-ка к этой красавице, попрошу у нее. Я ведь раньше у незнакомых никогда не занимал. Стеснялся. А после старухи – будто черт вселился. Вот. А вы и вправду дали, целый полтинник. Испугались, что ли?

Олег вдруг улыбнулся, так открыто и беззащитно, что у Тани защемило сердце.

– Нет, не испугалась, – ответила очень тихо. – Растерялась. Я тогда подумала… Впрочем, теперь уже не имеет значения, что я подумала.

– Понимаете, не хотел говорить, но, простите, все-таки, скажу, – мужчина глубоко вздохнул. – Вы меня не узнали, а я вас навсегда запомнил: ваши глаза, как на меня взглянули. Даже если бы Григория не нашел, все равно – так дальше жить не смог бы. Я понял, что это тупик, а ведь можно по-другому, только руку протяни. Из-за вас понял. Спасибо!

 

…Таня подошла к машине, постучала в боковое окошечко. Муж опустил стекло, склонился с водительского места:

–Чего еще? Не купила, что ли?

– Кошелек забыла, достань из бардачка.

– Ну, мать, ты сегодня просто в трансе, – Игорь нагнулся к приборной панели, засунул под нее руку.

– Сколько раз говорил – не клади лишних вещей сюда, настоящая свалка, как в ломбарде.

Таня рассеяно смотрела на дорогу: по противоположной стороне, справа, на высокой скорости шла громоздкая фура; слева, выехав на трассу со второстепенной дороги, разгонялся по прямой тяжелый "джип". Внезапно фуру занесло, она заскользила юзом, перегораживая всю встречную полосу прицепом. Таня открыла рот, пытаясь крикнуть, но горло перехватило удушьем. Муж протянул кошелек и застыл, не понимая, что происходит с женой. "Джип", уходя от столкновения, свернул на обочину и врезался в багажник "вольво".

Игоря от сильного удара откинуло назад. Шея угодила на угол сиденья, позвонки переломились спичкой, и он умер почти мгновенно. Водителя "джипа", им оказался Олег, спасла "подушка безопасности". Он получил переломы ноги и нескольких ребер…

 

Автор рассказа умиротворенно дремал в кресле после обеда, когда его мобильник заиграл мелодию из "Лебединого озера".

– Алло, – вяло пробормотал в трубку сытый и сонный сочинитель.

– Это автор? – рассерженный женский голос если чего и сулил, то явно не признание в теплых чувствах.

– А что случилось?

– И он еще спрашивает, что случилось? У вас совесть есть? Я только что дочитала ваше, с позволения сказать, творение. За что вы убили Игоря?

– Ну, во-первых, я его не убивал. Это, в некотором роде, рок, судьба так распорядилась. А, во-вторых, что мне с ним прикажете делать, уважаемая? К ордену "Знак Почета" представить? – в свою очередь слегка рассердился мастер художественного слова. Не очень-то ему нравилось, когда всякие экзальтированные дамочки вмешивались в продуманный ход сюжета. – Игорь свои функции выполнил и, в определенном смысле, стал третьим лишним. Вот я его и того, отправил к праотцам.

– Так-то вы к своим персонажам относитесь? Функции, третий лишний, праотцы… А вам не говорили, что героев убивать стыдно?

– Ага, вы это Шекспиру расскажите, или, еще лучше, Льва Толстого за убийство Анны Карениной к уголовной ответственности привлеките.

– Причем тут Шекспир и Толстой? Не прикрывайтесь классиками. Игорь ни в чем не виноват. Он всего лишь перепутал сон. Если за такие ошибки каждого жизни решать – без персонажей останетесь.

– И что вы предлагаете? Оставить его с Татьяной, чтобы несчастная женщина всю жизнь с ним мучалась? Они же друг друга не любят. Ведь так? Где ваша гендерная солидарность?

В трубке на какое-то время поселилось напряженное молчание.

– Ну, я не знаю. Наверное, я бы от такого жлоба тоже ушла. Но это не повод, чтобы убивать. Дайте Игорю еще один шанс.

– Какой шанс? Помощь зала?

– Не ерничайте: откуда я знаю? Вы заварили кашу – вам и расхлебывать. Если не придумаете, что с Игорем делать – я вам завтра снова перезвоню. Бип-бип-бип…

"Называется – расслабился после обеда, – тоскливо подумал растревоженный автор. – Такая мадам привяжется – не отстанет, как банный лист. Дать шанс, говорите? Гладко было на бумаге… На чем мы там остановились?"

 

… "Джип", уходя от столкновения с фурой, свернул на обочину. Находясь всего в паре метров от багажника "вольво", водитель внедорожника резко взял еще правее. Машина, взрывая покрышками гравий, нырнула в глубокий кювет и завалилась на бок.

Таня сорвалась с места встревоженной птицей и бросилась к автомобилю. Колеса продолжали крутиться, а реактивная брюнетка уже сидела наверху, пытаясь открыть дверцу. Наконец, ее распахнули изнутри, и в проеме появилась голова Олега. "Бред Пит" выглядел ошарашенным, но вполне жизнеспособным.

– Олег, – голос женщины дрожал. – Олег, милый, с вами все в порядке?

Тот осторожно покрутил головой:

– Вроде цел, только опираюсь на одну ногу. Вторая, кажется, сломана.

– Та-ак: Олег, милый. Что я слышу? – раздался злой голос Игоря. Он стоял в двух шагах и рассержено переводил взгляд с мужчины на женщину. – Когда это вы успели познакомиться?

– Игорь, иди сюда, помоги вытащить Олега, – взволнованная Таня пропустила мимо ушей ехидные реплики мужа.

– Ничего с нашим милым Олегом не случится. Ты не слышала мой вопрос? Где вы успели познакомиться?

Только тут до нее дошел смысл слов Игоря.

– Ты что, собираешься сейчас выяснять отношения? – произнесла недоуменно. – Игорь, что с тобой? Помоги нам. И позвони в "скорую".

– Уже позвонила, – к ним подошла продавщица. – И в "Скорую", и гаишникам. Но медики неизвестно когда будут, из города пока доберутся, а гаишники сейчас подкатят, у них здесь пост, в двадцати километрах. Давайте вытащим парня. И надо аптечку достать. Аптечка-то есть, Шумахер?

– Да все есть, – Олег махнул рукой. – Ничего со мной уже не случится. Надо сначала водителя фуры посмотреть. Он хоть жив?

– Жив, жив, правда, ухайдакался посильнее, чем ты, – около "джипа" появился колоритный мужичек с шикарными "закарпатскими" усами, шофер тормознувшего у места аварии грузовика. – Там его уже бинтуют. Стонет хлопец, похоже, что ребра сломаны, но в сознании. А у тебя вездеход, я бачу, в полном порядке, только чуток поцарапан.

Водила обошел внедорожник кругом:

– Сейчас тебя, зема, вытащим, поставим тачку на колеса, и можешь пилить дальше. Во, клепает "заграница", не то, что наши "консервы". Сам до больнички доберешься?

– Это вряд ли, на ногу ступить не могу.

– Пусть подруга за руль садится. Водить-то умеет? – "усач" показал на Татьяну.

Игорь подошел вплотную к жене, сказал негромко, сдерживая злость:

– Поехали отсюда, видишь, здесь без нас помощников хватает.

– Как ты можешь людей в беде бросить? Потом, наверное, еще наши показания понадобятся.

– Вот именно, что понадобятся. Гопстопники из ГАИ подскочат, часа на два мороки будет. А мне надо до вечера в мастерскую успеть, пока работяги не разбежались. Короче, ты со мной или собираешься до ночи своего Олега пасти?

– Он не мой, и ты это прекрасно знаешь. Зачем так говоришь?

– Как есть, так и говорю. Едешь или нет? Учти, уеду один.

Таня посмотрела мужу в глаза и уперлась в них, как в глухую стену.

– Езжай, – она отвернулась.

– Смотри, потом пожалеешь, – Игорь переминался с ноги на ногу, не решаясь перешагнуть черту, которую сам же и провел.

– Неужели? – с непонятной усмешкой спросила Таня. – Мне больше не о чем жалеть.

 

Игорь гнал машину, забыв об осторожности, не обращая внимания на скользкую дорогу и на то, что пошел мокрый снег. Он был взбешен и разочарован одновременно.

Три года потратил на эту клушу, а она вон какой фортель выкинула. Дурак, позарился на красивую телку, моча в голову ударила. Да еще когда узнал, что чува финансовый закончила, тут крышу окончательно и снесло. Возомнил – вот тебе клевая подруга жизни с дипломом, все в одном флаконе: приятелям не стыдно показать, и в собственной мастерской будет кому бухгалтерию вести. Нет, в финансовых премудростях разбирается она неплохо, но рассеянная, неэкономная. Сколько не говори, чтобы чеки после магазина сохраняла, что в лоб, что по лбу. А как без этого нормальный учет семейных расходов вести? Да еще постоянное нытье про ребенка. Девочку ей, видите ли, подавай. А кто ее вместе с дитем кормить будет, если кризис какой? Тупая баба, одним словом, даром что на Монику Беллучи похожа. А уж с Олегом чего выкинула? Такого не ожидал: "милый Олег". Когда же она снюхаться успела с этим контуженным?

Справа мелькнула стела – началась городская черта. Игорь сбавил скорость: пожалуй, успею до семи в мастерскую, посмотрю, что слесари успели наклепать. Завтра два авторитетных клиента должны лайбы из ремонта забирать. Нехорошо подводить, если что – сам поковыряюсь вечерком.

Фиг с ней, с Татьяной, нечего о ней думать, отвлекаться. Вернется – разберемся. Ежели чего не так – можно и ногой под зад. Детей нет, алименты платить не надо, а бухгалтера в наше время найти – ноу проблемс.

Он еще притормозил и пригнул голову, всматриваясь вперед: метров через двести располагался пешеходный переход. На тротуаре никого не просматривалось – промзона, тут и в хорошую-то погоду пешеходов кот наплакал. Черт поймет этих дорожников – зачем в таком месте переход с "зеброй" делать?

Никого. Прибавил газку – дальше начнутся светофоры, уже не разгонишься. И вдруг – всего в метрах тридцати перед ним – на дороге мелькнула сгорбленная тень. Бабка? Откуда взялась, мать твою, какой леший ее принес?!

Резко, со всего испуга, ударил по тормозам. Машину кинуло на встречную полосу, прямиком под колеса груженного КрАЗА. Последнее, что увидел Игорь в своей жизни – крючконосое лицо седой патлатой старухи. Ведьма шевелила губами, будто пыталась что-то сказать, но слов разобрать было уже невозможно…

 

Через полгода Олег и Таня поженились.

А еще через год героиня нашего рассказа стояла вечером у окна, наблюдая, как на улице бесчинствует холодный ливень. Подошел муж, обнял и начал шептать на ушко ласковые слова, от которых Таня счастливо заулыбалась. Затем они приблизились к детской кроватке и долго смотрели на спящую маленькую девочку. От еле слышного дыхания ребенка исходило ощущение тепла и уюта, и также тихо и спокойно, несмотря на разбушевавшуюся непогоду, дышала любовью и нежностью душа молодой женщины.

Про странную старуху на пешеходном переходе Таня супругу рассказывать не стала. Сама не понимала – сон это был или явь? Ведь тогда, на следующий день, она снова встретила у светофора толстого мужика с портфелем.

 

Вот такие истории, читатель, начинаются иногда на пешеходных переходах наших городов, а заканчиваются… И-и, по-разному заканчиваются, милок. Судьба, она на выбор богата. Чай, не веришь, родимый? Все ерзаешь, спешишь, неведомо куда, опоздать боисся? А нет бы, послушать, чего старшие говорят, поучиться уму-разуму. Кхе-хе…