Милен задумчиво вглядывалась в окно на голубое небо. Она грустила. Пожилой преподаватель, профессор физических наук, перед огромным плакатом объяснял лицеистам значение математических формул. Ей были не интересно, да и в цифрах она путалась, и больше тянуло на гуманитарии. Вздыхая перед своим отражением в стекле, она отрешилась от реальности, погрузившись в более глубокие воспоминания.

Мимо промелькнула чья-то тень, и Милен подняла глаза. Перед ней стоял профессор, который проницающим взглядом смотрел на нее, требуя ответа на не услышанный вопрос.

Где-то на улице что-то шумно разбилось, и послышалось непонятное роптание. Лицеисты и преподаватель вздрогнули и обратили внимание на окна. На дороге и у парадного входа учебного заведения собирался народ. Напротив, у магазина одежды вместо витрины зияла дыра. Выбежавший продавец кому-то что-то возмущенно кричал. Но его быстро утихомирили, уведя обратно в помещение. И тут появился Он.

Милен через плечи ровесников пыталась рассмотреть, что происходит на улице. Но из-за маленького роста ей это не удавалось. Тогда она взобралась на стол, чего запрещалось делать, и прильнула к окну.

В коридоре послышались голоса и топтания. Профессор позвал дежурного и спросил о происходящем на улице. Лицеист пожал плечами и произнес: «Революция!»

На площадке перед лицеем появились люди в повязках на лицах и палками в руках. Вместе они скандировали, призывая к этому других. Один с мегафоном вступил на трибуну. Профессор внимательно посмотрел на мужчину и сказал:

- Господи! Да это же он…

Толпа утихла, и все услышали его призывной ораторский голос. Когда он закончил, то поднял голову и увидел смотрящих из окон верхних этажей подростков, которые с интересом слушали его. Разглядеть Милен ему все же удалось. Он помахал ей рукой и призвал своих товарищей двигаться дальше.

«Откуда он меня знает?» - спросила саму себя Милен.

Профессор привлек к себе внимание и спокойно произнес, как будто ничего не произошло:

- Ребята, давайте пойдем на демонстрацию!

Эти четырнадцатилетние мальчишки и девчонки на «ура» приняли предложение преподавателя и неорганизованной толпой выбежали на улицу. С неописуемым удовольствием они начали кричать вслед уходящим демонстрантам. Вокруг образовалась давка. Многие вышли на улицу поддержать Рема Лутьена - противника обсуждаемого в правительстве Франции «Закона о первом найме». Молодежь двинулась в центр города.

Милен остановилась. Ее приковала соблазнительная улыбка главного манифестанта, когда тот смотрел на нее и подал знак рукой. Она отдалилась от своего класса. Видела, как профессор пытается собрать лицеистов вместе. Впереди появился туман, что-то взорвалось, послышались крики. Толпа словно дернулась. Не долго можно было понять, что студенты наткнулись на полицию, которая, применяя подручные средства, отбивается от восставших, чтобы не допустить продвижение их в здание правительства.

Девочка испугалась и устремилась в сторону. Она бежала, не чувствуя ног по кварталу. От нее шарахались случайные прохожие. Но вдруг, остановившись, Милен услышала голос. Его источник определить было невозможно, потому что он звучал у нее в голове, внезапно появившийся ниоткуда. Оглядываясь по сторонам, она искала причину накатившей паники.

«Устранить – единственная надежда подавить восстание. У него авторитет среди учебных заведений, все студенты и школьники за него. Нужно действовать, а то мы вернемся в 1968 год», - услышала Милен разговор двух полицейских, когда она вышла на широкую площадь в центр города.

Откуда-то приближались крики, непонятные звуки, стуки, рев машин. Полиция уже устроила засаду, но не так просто было отбиваться от разъяренных студентов, которые требовали свое. Водометы и слезоточивый газ помогали не всегда, да и наручников не хватит, чтобы арестовать всех участников, или даже более неспокойных.

Милен увидела Рема и побежала к нему с поддержкой. Но что-то жесткое, невыносимо твердое отбросило ее на асфальт, и она почувствовала, что задыхается, хотя болью отдалось все тело. Когда девушка открыла глаза, то ничего не понимала, не воспринимала, потому что вокруг казалось как в тумане. Только сейчас ее глаза уловили пожарного с водометом, который рьяно отбивал демонстрантов.

Мокрая обиженная лицеистка потянулась назад в безопасное место. Рыдая, она все больше осознавала, что стала невинной жертвой нелепой революции.