Длинные седые волосы, худое лицо с выступающими скулами, быстрый и цепкий взгляд исподлобья. Он производил впечатление очень уставшего, постоянно находящегося в сильном напряжении человека.

– Эта печальная и таинственная история началась около полувека назад в нашем городе, – старик тяжело вздохнул и продолжил. – В одной солидной торговой фирме работал продавцом молодой мужчина Якусити Оура. Заслужив трудолюбием и сообразительностью доверие хозяина фирмы Нацумэ, не имевшего сыновей, он со временем стал ближайшим помощником коммерсанта.

К тридцати годам, скопив небольшой капитал, Якусити начал подумывать о женитьбе. Была у него любовница – рыжеволосая красавица Таэко, молодая вдова, темпераментная и ласковая, но уж больно взбалмошная, что немного раздражало флегматичного и рассудительного Оуру.

Однажды Якусити послали по делам фирмы в Токио, где в тот период в университете заканчивала учебу дочь Нацумэ – Сино. Хозяин поручил помощнику передать дочери небольшую посылку. Так молодые люди познакомились. Чувство между ними вспыхнуло внезапно, как загорается сухой тростник от маленькой искры. Пока Оура находился в Токио, он все свободное время проводил с Сино, а когда они расстались, то поняли, что не могут обходиться друг без друга.

Таэко, придя в бешенство от вести об измене любовника, при выяснении отношений разъяренной тигрицей набросилась на него, едва не выцарапав бедняге глаза. Напуганный вспышкой ярости, Оура поклялся больше никогда не встречаться с Таэко.

Между тем, возвратившись после окончания университета домой, Сино рассказала о своих чувствах отцу, который сначала рассердился, но потом, обдумав ситуацию, решил – Якусити будет хорошим зятем. Тем более что Нацумэ, расширяя дело, хотел открыть филиал фирмы в соседнем городе. Расчетливый торговец, решив убить двух зайцев, не мешкая, выдал дочь за своего помощника и отправил его, ставшего членом семьи, руководить филиалом.

Через год у молодых родился мальчик, спустя еще пару лет Сино подарила мужу девочку. И тут, ранней весной, заболела мать Сино. Видя, как жена переживает, Оура отпустил ее вместе с маленькой дочкой погостить к родителям. Вскоре мать выздоровела, и Сино с ребенком отправилась назад к мужу.

Поезд на станцию прибывал утром, и Якусити приехал на вокзал, чтобы встретить родных. Порывами дул сильный ветер, принося от близкой реки, где только что сошел лед, пронизывающую сырость. Оура мерз в ожидании поезда, нахохлившись и спрятав руки в карманы прорезиненного плаща. Его немного удивило, что на перроне, рядом с ним, топчутся, пытаясь согреться, трое полицейских. Едва состав остановился, представители закона торопливо поднялись в вагон, а проводник остался у двери, загораживая проход.

– В чем дело, уважаемый? – спросил Оура. – Почему нет пассажиров? И зачем здесь полицейские?

– Ох, большая беда случилась, – ответил проводник. – В городе N к нам села молодая женщина с маленькой девочкой. Рано утром, перед станцией, я зашел к ним в купе, разбудить, и застал ужасную картину: мать и дитя были мертвы.

– Мертвы? – переспросил Оура, побледнев.

– Точнее, их кто-то убил. Задушил шарфом во время сна. Я, разумеется, немедленно доложил начальнику поезда, который и предупредил по рации полицию. Теперь состав задержат, а из вагона никого не выпустят, пока не опросят всех пассажиров. А вы кого-то встречаете?

Якусити молча кивнул головой – горло будто сдавило обручем. Проводник внимательно посмотрел на встревоженного мужчину и воскликнул:

– О, простите, неужели ...?

– Да, – еле слышно вымолвил Оура. – Видимо, то моя жена и дочь.

Внезапно в вагоне раздался шум. Затем на перрон рыжей змеей выскользнула лисица – крутнувшись на месте, прыгнула на рельсы и исчезла под вагоном. Несколько секунд спустя в тамбуре появился толстый полицейский.

– Вы видели? Где она? – спросил, отдуваясь.

– Убежала, – проводник махнул рукой. – Откуда здесь взялась лиса?

– Вы у меня хотите узнать? – ехидно процедил блюститель порядка. – Сами ничего не понимаем. Опрашивали пассажиров, подошли к купе, где, согласно билету, должна была ехать одинокая женщина. Открыли дверь – оттуда выскочила эта рыжая бестия, а девицы нет. Чудеса, да и только.

Проводник тронул толстяка за рукав и показал на Оуру:

– Вот мужчина, он встречает жену и дочку, ну, вы понимаете...

На широком лице полицейского отразилось что-то вроде сочувствия:

– Хорошо... То есть, хотел сказать – трагедия, конечно... – снова запнулся. Махнул рукой. – Короче, вам необходимо опознать … э-э, тела.

Заглянув в купе, сильный и здоровый тридцатипятилетний мужчина едва не потерял сознание. Ведь всего около месяца назад, на этой же станции, он провожал горячо любимых Сино и малютку. Тогда казалось – разлука будет недолгой. Оура вспомнил, как на прощание поцеловал кроху в носик, и по его щекам потекли слезы. Проводник принес стакан воды. Все было ясно без слов.

Тонкую и нежную шею Сино удавкой перетягивал розовый шарф.

– Кажется, я догадываюсь, кто мог их убить, – тихо произнес, раздавленный страшным горем, муж и отец. – Такой шарф, – показал на шею жены, – был когда-то подарен мною женщине по имени Таэко.

– Вы знаете, где она сейчас находится? – спросил один из полицейских.

– Она жила в городе N. Я уже не помню точно адреса, но могу показать на месте.

Якусити и полицейские ближайшим поездом выехали в N. Очутившись там вечером того же дня, они сразу направились в дом, где жила Таэко. Выяснилось – ее квартиру давно снимают другие люди: соседка, пожилая женщина, сообщила, что Таэко погибла еще несколько лет назад, прыгнув с моста в реку. Труп так и не нашли.

– Вы не уточните, когда это произошло? – взволнованно спросил Оура.

– Четыре года минуло с той весны, – подумав и посчитав на пальцах, ответила женщина.

– Как раз, когда я справлял свадьбу, – пробормотал под нос бывший любовник.

– Последние дни перед гибелью она вела себя словно помешанная, и постоянно говорила о страшной мести, – добавила соседка.

– Я понял, кто совершил убийство – юрэй* Таэко! – воскликнул Оура.

Полицейские переглянулись между собой: да, от горя несчастный совсем потерял голову.

– Мы очень сочувствуем вам, Оура-сан, – заметил старший полицейский. – Но мы не можем возбуждать уголовное дело против призрака. Поймите, в наши дни такое суждение – очевидный предрассудок. Лучше забудьте о нем. Мы приложим максимум усилий, чтобы поймать настоящего убийцу.

Но, увы, все розыски оказались тщетны.

 

Рассказчик замолчал. Последние слова дались ему с заметным трудом. Они сидели втроем в беседке около буддийского храма, на ступенях которого и разговорились: супружеская пара из Германии (японисты Эльза и Курт), собирающие материалы для книги о японском фольклоре, и старик в белом обветшалом кимоно.

– А дальше? – наконец не выдержала Курт. – Что стало с Оурой, его маленьким сыном?

Старик поднял выцветшие глаза:

– Что дальше? Оура похоронил жену и дочь. Затем написал записку родителям Сино, где попросил их заботиться о внуке. После этого пришел на кладбище и покончил с собой.

– Какой ужас! – поразилась Эльза. – Но, зачем он так поступил?

– Во-первых, чувствовал вину за смерть близких. Во-вторых, Оура был убежден: жену и дочь задушил юрэй Таэко, и, зная мстительный характер любовницы, считал – она не остановится, пока не убьет и сына. Обычный человек не может бороться с привидением: желая защитить мальчика, находящийся в отчаянье отец решил сам стать призраком, совершив самоубийство... С тех пор, уже более полувека, две неупокоенные души мечутся каждую ночь, карауля друг друга: Оура – в образе волка, Таэко – в образе лисы. Чаще их видят на кладбище, иногда – на берегу реки.

– А про оборотней вам откуда известно? – с недоверчивой улыбкой спросил Курт. – Неужели сами видели?

– Здесь многие видели, – собеседник показал рукой на храм. – Река там, сразу за кладбищем.

– И сколько подобное может продолжаться? Призраки когда-нибудь успокаиваются?

– Кому про то ведомо? Возможно, душа Оуры получит покой, когда своей смертью умрет его сын. О Таэко – не могу гадать.

– Да-а, этак всю страну привидения заполнят.

– В Японии, действительно, много призраков, – словно не замечая иронии, ответил старик. Почти неподвижное, иссеченное морщинами, мертвенно бледное лицо напоминало гипсовую маску. – А сейчас, простите, мне надо идти. Скоро стемнеет.

Они попрощались. Старик медленно двинулся к воротам. Длинные полы кимоно стелились по плитке, скрывая ступни, и казалось – мужчина не идет, а плывет над дорожкой.

– Странная мысль, Эльза, для профессора лингвистики и убежденного скептика, но иногда я готов поверить в существование потусторонних сил, – поглаживая резную голову дракона, венчающую балясину, с недоумением пробурчал Курт.

– Ничего странного. Сколько раз тебе повторять – у скептиков нет убеждений, но рано или поздно каждый скептик задумывается о душе? – жена отреагировала незамедлительно, будто продолжая старый спор.

Она прослушала кусочек аудиозаписи, удовлетворенно кивнув, засунула диктофон в сумочку. Достала сигареты и вдруг хлопнула себя ладонью по лбу:

– Мой бог, мы не выяснили, как его зовут.

– Сие настолько важно?

Эльза укоризненно покачала головой:

– Курт, мы же ученые, а не беллетристы какие-нибудь. Кстати, и сфотографировать его не мешало бы. Опять ты забыл.

– Не переживай. Сейчас спросим у служителей храма, старика здесь должны знать.

Муж выглянул из беседки. Вечерело. Темно-розовое солнце с медным отливом присаживалось на верхушку близкой горы. На небольшой площади почти никого не было, кроме нескольких праздных туристов, и лишь в стороне, у клумбы, поливала рассаду из маленькой лейки худенькая старушка. Супруги подошли к ней.

– Извините за беспокойство, – начала Эльза. – Мы только что разговаривали здесь вот, в беседке, с пожилым человеком. Высокий, седой, в белом кимоно, почти таком, как у вас. Наверное, монах. Может быть, вы его знаете?

– Как его имя?

– В том-то и дело – мы не спросили.

– Здесь бывает много монахов, – старушка поставила лейку на дорожку и выпрямилась. – О чем шла речь?

– Мы ученые, собираем фольклор: всякие предания, сказания. Монах рассказал очень интересную историю, настоящий квайдан, о жестокой мести. Призрак покинутой любовницы убил жену и дочь одного мужчины.

– Как звали мужчину? – в голосе собеседницы появилось любопытство.

– Якусити Оура. Так вы нам поможете?

– Я, кажется, догадываюсь, о ком вы говорите, – старушка хитро посмотрела на иностранцев, и по ее узким лисьим губам скользнула злая усмешка. – Бедняга тронулся умом после гибели жены и дочери. Не советую вам его искать.

– Но, почему?

– Потому что он еще никому не рассказывал свою историю дважды.

Резко оборвав разговор, старушка взяла лейку и засеменила по дорожке. Через несколько мгновений ее сгорбленная фигурка растворилась в наступивших сумерках. Площадь перед храмом совсем опустела и только в глубине беседки, увитой зеленым плющом, молодая женщина убаюкивала маленького ребенка. На шее у нее был повязан розовый шарф.

Внезапно со стороны кладбища раздался волчий вой. Тоскливый и угрюмый, он разносил по воздуху неизбывную печаль и пронзительный холод вечного одиночества.

– А все-таки, моя дорогая, загадочные они люди, эти японцы, – задумчиво произнес Курт и поежился. – Для меня их острова слишком обитаемы. Пожалуй, в гостинице я выпью немного водки.

 

... Поздний прохожий - домой поспеши. Зря ты плутаешь порою ночною. Шорох услышал - замри, не дыши. Призрак стоит за твоею спиною.

*Юрэй - душа умершего человека; призрак человека, в момент смерти лишенного покоя (внезапная смерть в результате убийства, гибели в сражении или самоубийства).