Глава первая.

 

Василию Ильичу недавно исполнилось шестьдесят семь лет. Три месяца назад он похоронил жену, очень горевал и чувствовал себя безмерно одиноким. Сын Юрий, с женой и шестнадцатилетним внуком Димой, жили не так уж и далеко от его дома, но редко баловали старика не только визитами, но и телефонными звонками. Жена сына, Оксана, была очень своенравной и неприветливой.

 

Они и при жизни матери редко навещали родителей, оправдываясь своей занятостью. А сейчас уже больше месяца никто из них даже не звонил. Василия Ильича это обижало. Он мог бы и сам набрать номер их телефона, но всегда случалось так, что все они в это время обязательно куда-то спешили и разговаривали второпях. Он всегда чувствовал, что его звонки их раздражают, поэтому никогда им сам не звонил.

 

Василий Ильич очень любил свою жену. Вместе они прожили почти сорок лет. В последние годы она страдала гипертонической болезнью, постоянно наблюдалась у врача и принимала лекарства. Однажды, решив дочитать интересную книгу, он долго засиделся в гостиной. Было уже около часу ночи, когда он пошел спать.

 

Потихоньку, чтобы не разбудить жену, Василий Ильич быстро разделся и лег в кровать. И вдруг ему показалось, что Дарья Тихоновна не дышит. Он в ужасе вскочил, включил свет и понял, что жена умерла. Смерть была легкой, она скончалась во сне от обширного инсульта.

 

Были похороны, затем поминки. В последний путь Дарью Тихоновну провожали только сын с женой и внуком и пожилая семейная пара, с которой они изредка встречались еще до болезни жены. На девять дней никто не пришел, сославшись на занятость, то же самое было и на сороковой день. Василий Ильич один ездил на могилку. Сам заказал и поставил памятник, который стоил достаточно дорого, но никто из родни даже не спросил его о цене, хотя семья сына явно не бедствовала.

 

Василий Ильич жил в двухкомнатной квартире, на втором этаже добротного, так называемого, сталинского кирпичного дома. После смерти жены, он все дни проводил на кухне, там же, на кухонном диване, он и спал. Прошло уже три месяца, как умерла Дарья Тихоновна, но он так ни разу и не зашел в их спальню, где она скончалась.

 

Раньше в его квартире всегда был порядок. Он и сам помогал жене в уборке жилища. Но сейчас Василий Ильич даже не обращал внимания на пыль, которая огромным слоем лежала на мебели и подоконниках. Пыль была везде, но он к этому уже давно привык. Сказать точнее, ему все это было безразлично.

 

Окно кухни выходило на проезжую часть улицы. Это и стало единственным развлечением старика. Он мог сидеть у окна часами. Но взгляд его был всегда устремлен в одну точку. Вряд ли он что-то рассматривал, мысли его были где-то далеко. Он погружался в воспоминания, он ими жил, ибо в реальной жизни был очень одинок.

 

Друзей у них с женой было немного. Семейная пара с бывшей работы и пожилые супруги из соседнего дома. Болезни были излюбленной темой их разговоров. Василия Ильича это всегда раздражало, а сейчас так и вовсе было бы лишним, поэтому он просто перестал с ними общаться. Соседей по лестничной площадке он знал постольку поскольку. С ними только здоровался и иногда обменивался дежурными фразами.

 

На первом этаже его дома располагался универсам, куда он ходил за продуктами. Это и было теперь его единственным подобием прогулки. А ведь раньше они с женой ежедневно гуляли по бульвару, который был виден из окна его кухни. Надо было только перейти небольшую дорогу с односторонним движением транспорта. Пока Василий Ильич не мог себя заставить совершать эти прогулки, ведь пришлось бы опять окунуться в воспоминания, которые доставляли ему душевную боль.

 

Однажды, спустившись в магазин за продуктами, он стал свидетелем жуткого происшествия. На его глазах водитель иномарки сбил собаку и, даже не притормозив, помчался дальше. Василий Ильич подбежал к потерпевшей, взял ее на руки и отнес к себе домой. Собака была беспородной, с неестественно вывернутыми передними лапами, она тяжело и с хрипом дышала, и из разбитой морды у нее сочилась кровь.

 

Василий Ильич дозвонился в ветеринарную лечебницу и вызвал доктора. Визит эскулапа обошелся ему не дешево, но зато тот исполнил свою работу мастерски и заверил старика, что серьезных повреждений нет, и скоро собака поправится. Василий Ильич понимал, что собаке надо дать имя, и, недолго думая, назвал ее Дашей. Так звали его покойную жену.

 

Теперь он даже радовался, когда вслух произносил это имя. Дашка стала откликаться на свою кличку сразу. Она вообще была очень смышленой, что очень свойственно беспородным собакам. Постепенно она шла на поправку. Спустя две недели ее еще раз навестил ветеринар, который сказал, что после рентгеновского снимка, можно уже будет снять гипс. На следующий день Дашка уже бегала на четырех лапах, хотя пока еще немного прихрамывала.

 

За это время Василий Ильич так привык к ней, что у него даже не возникало мысли расстаться с собакой. Она стала его единственным другом, с которым он разговаривал, как с человеком. Ему казалось, что Дашка все понимает, ведь та всегда слушала своего хозяина очень внимательно, немного склонив голову набок и глядя на него своими умными глазами.

 

Собаку надо было выгуливать, и Василий Ильич теперь два раза в день выходил с ней на улицу. Дашка была послушной, хорошо выполняла все команды, которым он ее обучил, но она хорошо помнила, где ее сбила машина, и в этом месте начинала вести себя беспокойно. Василий Ильич, когда это понял, стал брать ее за ошейник. Чувствуя руку хозяина, Дашка уже ничего не боялась.

 

Дашка была довольно крупной, гладкошерстной собакой черного цвета с небольшими подпалинами. Внешне она все-таки больше была похожа на лабрадора, но форма ушей и хвост выдавали ее беспородность. Василий Ильич до сих пор не мог понять, как же ему тогда удалось донести на руках такую тяжелую ношу. Он связывал это со стрессом, который перенес, увидев случившееся.

 

Так они и жили. Дашка даже спала около его ног, что Василия Ильича вовсе не раздражало. С ней он уже не чувствовал себя таким одиноким. Впервые, после смерти жены, стал быстро проваливаться в сон, отчего и по утрам чувствовал себя физически более комфортно. Он даже считал, что собака ему послана судьбой, чтобы хоть как-то скрасить его одиночество.

 

Появилось ощущение защищенности. Наслушавшись и начитавшись статей о печальной судьбе многих одиноких стариков, он радовался, когда Дашка, услышав посторонние звуки на лестничной площадке, оглашала дом грозным лаем. Теперь, думалось ему, никто не посмеет его обидеть,

 

Как-то раз к нему пришел сантехник. Объяснил, что на первом этаже, в помещении магазина, образовалась протечка на потолке. Василий Ильич жил на втором этаже дома, неполадку надо было искать в его квартире. Дашка громко залаяла на звонок, но после команды хозяина замолчала. В течение всего времени, пока тот возился в санузле, она тихо лежала рядом с Василием Ильичем, однако каждое слово, сказанное мастером громким голосом, сопровождала грозным рычанием.

 

Василий Ильич не стал кормить Дашку сухими кормами. Он просто давал ей то, что ел сам. Теперь он вынужден был готовить еду, хотя раньше обходился бутербродами. Это его не утомляло, и даже доставляло удовольствие. Дашка всегда очень внимательно следила за его действиями, при этом очень аппетитно облизывалась в предвкушении предстоящей трапезы.

 

У них была взаимная любовь. Дашка даже понимала его взгляд, особенно укоризненный, если она в чем-то провинилась. В таких случаях она ложилась, вытягивала передние лапы, кладя на них голову, и смотрела на Василия Ильича очень виноватым взглядом. Тот сразу говорил, что прощает ее, и Дашка, весело виляя хвостом, пыталась лизнуть его руку.

 

Им было хорошо вдвоем. Василий Ильич даже забыл, что у него есть родня. К нему вообще никто из них не приезжал и уже больше двух с лишним месяцев не звонил по телефону. Ему вообще никто не звонил. Он даже забыл, что у него есть телефон, который стоял в гостиной, где Василий Ильич бывал очень редко. Но сегодня вдруг раздался телефонный звонок, и он даже вздрогнул от неожиданности. Дашка вдруг залилась громким лаем, подбежала к телефону, и ее лай неожиданно перешел в злобное рычание.

 

Глава вторая.

 

Василий Ильич услышал голос сына, который вначале поинтересовался его здоровьем, но, даже не выслушав ответ, перешел к главному, зачем звонил. Юрий не спросил отца, а просто поставил того в известность, что купил однокомнатную квартиру, в которую Василию Ильичу предстояло в ближайшее время перебраться. Дальше он что-то говорил о своих планах, связанных с квартирой отца. Что он там планировал, Василию Ильичу было не интересно. Он только спросил, где эта квартира находится, и услышал название одного из спальных районов.

 

Он и сам понимал, что квартира, в которой живет, для него слишком большая. Но это была его квартира. Сын уже давно приобрел себе огромные апартаменты в районе Белорусского вокзала. Василий Ильич справедливо считал, что Юрий должен был сначала оговорить с ним этот вопрос и заручиться его согласием. К тому же, следовало предварительно показать ее отцу. Ведь жилплощадь, которую они у него забирают, находится на Ленинском проспекте, а не в каком-то там спальном районе.

 

Однако Василий Ильич не посмел отказаться от предложенного варианта. Он понимал, что все равно ему придется на все согласиться, поскольку сил для борьбы за свои права у него не было. Он лишь попросил сына отвезти его туда, чтобы посмотреть, где ему теперь предстоит жить.

 

Юрий отнесся к его просьбе без энтузиазма. Сказал, мол, зачем тратить время, когда все уже решено и даже заказана машина для переезда. Перевозить отца он собрался в ближайшую субботу. Там, завершил разговор Юрий, они и распишутся в соответствующих документах. А пока предложил отцу выбрать что-то из мебели, которую они и перевезут в его новую квартиру.

 

На этом они распрощались, и Василий Ильич, удрученный свалившейся на него новостью, присел на диван около окна. Он долго смотрел на сквер, по которому они так любили гулять с покойной женой, а теперь ежедневно ходили туда с собакой. Дашка тихо лежала рядом, изредка поднимая на него свои печальные глаза.

 

Именно этот взгляд и перехватил Василий Ильич, когда случайно взглянул на собаку. Он даже сразу повеселел, погладил Дашку и сказал, что вместе им теперь будет везде хорошо. И чуть помолчав, добавил, мол, как все-таки здорово, что они так случайно нашли друг друга. Дашка просто млела от его слов. Она поняла, что хозяин успокоился, встала, уткнулась носом в его колени и глядела на него обожающим взглядом.

 

В субботу раздался звонок в дверь, и Василий Ильич пошел открывать, зная, что это приехали за ним. Дашке он запретил лаять, и она послушно села у входа в квартиру. На пороге стоял Юрий. Он поздоровался с отцом и вдруг увидел Дашку. Юрий был удивлен, что у отца появилась собака, спросил, зачем она ему и выразил свое неодобрение по поводу ее беспородности.

 

Василий Ильич пропустил его слова мимо ушей, затем вынес собранные вещи, документы и фотографии. По поводу мебели сказал, что ему все равно, какую именно туда отвезут. Предложил решить этот вопрос сыну, поскольку только он знает, что может поместиться в квартире, которую сам Василий Ильич ни разу не видел.

 

Наконец, они погрузились и поехали. Перед погрузкой у сына возник вопрос, как перевозить собаку. Василий Ильич ответил ему, что собака поедет с хозяином в машине Юрия, в противном случае переезд будет отменен. Юрий, никогда не слышавший от отца таких резких слов, сразу же согласился. Он посадил их на заднее сиденье, предварительно застелив его чем-то из собранного постельного белья.

 

Ехали они долго, по дороге друг другу не сказали ни слова. Дашка сидела на заднем сиденье и смотрела в окно. На Юрия она никак не реагировала. Лишь однажды, перед посадкой в машину, когда Василий Ильич что-то с раздражением сказал сыну, она вдруг грозно зарычала и оскалилась. Скорей всего именно это и заставило Юрия сразу согласиться с требованием отца.

 

Наконец, Юрий затормозил перед пятиэтажным домом и сказал, что уже приехали. Василий Ильич посмотрел по сторонам и увидел сплошные гаражи-ракушки, стоявшие буквально в нескольких метрах от подъездов. Они вышли из машины и вошли в первый подъезд, квартира тоже оказалась на первом этаже.

 

Василий Ильич смотрел на свое новое жилище и диву давался. Крошечная прихожая плавно переходила в комнату, на которой даже не было двери. Но не потому, что ее кто-то снял оттуда, просто так было задумано проектировщиками дома.

 

Кухня была метров пяти, не больше. На стене висели две полки. В углу стояла мойка, к которой примыкала электроплита. За ними следовал небольшой кухонный столик с выдвижными ящиками, на котором разместился крохотный холодильник.

 

У противоположной стены, в углу стоял раскладной столик и две табуретки. Василию Ильич был удивлен, насколько маленькой оказалась квартира. Однако, немного поразмыслив, решил, что им с Дашкой здесь места вполне достаточно. Рабочие начали заносить мебель и расставлять ее там, куда указывал Василий Ильич.

 

В квартире был сделан косметический ремонт, сантехника была новой, но санузел был совмещенный, и ванна в нем была сидячей. Рабочие уже все расставили, но Василий Ильич нашел в сумках шторы и попросил повесить их в комнате и на кухне. Он был рад, что взял с собой занавески, хотя тогда и не знал, что квартира окажется на первом этаже.

 

Юрий нервно курил и, видимо, с нетерпением ждал, когда все закончится. Отец уже подписал все документы и получил бумаги, по которым его должны были прописать в новой квартире. Когда все закончилось, Юрий подошел к отцу попрощаться, пожелал ему удачи в новом доме. В это время Дашка, злобно рыча, легла между отцом и сыном. Было заметно, что Юрий ее боится, поэтому он наскоро простился и вышел из квартиры.

 

Войдя в комнату, Дашка сразу легла у окна и старалась не мешать хозяину в разборке вещей. Увидев это, Василий Ильич решил поставить туда обеденный стол. Из окна квартиры открывался вид на палисадник, протянувшийся по всей стороне дома, выходившей во двор. Кустарники и цветы, растущие там, были ухоженными. Василий Ильич решил, что, по всей видимости, этим занимаются жильцы первых этажей. Он был очень рад, что гаражи-ракушки оказались с другой стороны дома.

 

Теперь надо было подумать о еде. Василий Ильич вышел с Дашкой во двор и узнал, где находится ближайший магазин. Оказалось, что совсем близко, буквально через два дома. Купил он только самое необходимое. Холодильник был настолько мал, что в крошечную морозилку едва-едва поместилась лишь одна небольшая замороженная курица.

 

Дома они с Дашкой быстро поели и решили осмотреть место, где им теперь предстояло жить. Василий Ильич выяснил, что до метро надо было минут тридцать добираться автобусом. Это его никак не расстроило, поскольку общественным транспортом он уже давно не пользовался, а на кладбище всегда ездил на такси.

 

Зато район оказался зеленым. Совсем недалеко от дома, где-то минутах в пятнадцати ходьбы, находилась лесопарковая зона. Туда он решил прогуляться с Дашкой вечером, а пока они вернулись домой. Василий Ильич вдруг почувствовал сильную усталость, что было вполне понятно, учитывая трудности сегодняшнего дня.

 

Надо сказать, что Василий Ильич даже не жалел, что сменил место жительства. Здесь уже ничто не напоминало ему о постигшем его горе. Места в квартире им с Дашкой вполне хватало. Ведь в бывшей, он все время проводил на кухне, а здесь появилось желание посидеть за столом в комнате. Он иногда даже стал включать телевизор, чего после смерти жены еще ни разу не делал.

 

Вначале его интересовали только новости, а потом он уже был не против посмотреть что-то из старых кинолент. Дашка вместе с ним смотрела телевизор, а если на экране появлялись животные, она даже поскуливала от удовольствия. Потом Василий Ильич понял, что она очень любит мультфильмы, поэтому стал покупать газеты с программой и включать ей мультики.

 

Он так поражался ее сообразительности, что ему пришла в голову мысль, что Дашку можно еще чему-нибудь обучить. Он как-то видел документальный фильм, в котором собака помогала инвалиду включать свет, открывала дверь, приносила газету и многое другое, что тогда показалось ему неправдоподобным. Теперь же Василий Ильич понял, что если постараться и проявить терпение, то можно и Дашку обучить многому. Этим он и собирался заняться в ближайшее время.

 

Прошло уже почти три месяца, как Василий Ильич переехал на новую квартиру. За это время сын позвонил ему дважды, чтобы уточнить некоторые детали, связанные с квартирой. Он даже не задавал дежурных вопросов о здоровье, считая, видимо, что раз жив, значит здоров. Скорее всего, думал Василий Ильич, тому было просто безразлично все, что касалось его отца.

 

Он часто задумывался о том, что же они с женой могли упустить в воспитании сына, отчего тот вырос таким жестоким и черствым? Иногда Василию Ильичу казалось, что у сына проблемы с психикой. Однако тут же сам и возражал себе, мол, какие проблемы, какая психика? Ведь Юрий занимает такую высокую должность, зарабатывает такие деньги, которые позволяют им с женой менять дорогостоящие иномарки, делать операции с недвижимостью и многое другое.

 

На этом его рассуждения о здоровье сына, обычно, заканчивались. Ему уже давно не давала покоя другая мысль: «А как же Димка?». Ведь они с женой практически воспитали его. Внук несколько лет жил у них, а его родители, тогда еще не такие богатые и постоянно занятые работой, забирали сына только в выходные дни. Василий Ильич не мог понять, что случилось с внуком, и почему тот вдруг стал сторониться деда, а потом и вовсе о нем забыл.

 

Видимо, не случайно он сегодня так долго думал о своей родне. Вдруг зазвонил телефон, и Василий Ильич, теряясь в догадках, кто это может быть, взял трубку. К его великому удивлению, звонил Димка, который взволнованным голосом спросил у деда, можно ли к нему сейчас приехать. Василий Ильич рассказал, как до него добраться городским транспортом и стал его ждать.

 

Он даже решил приготовить на ужин что-нибудь вкусное, чтобы угостить Димку. Однако был удивлен реакцией Дашки, ведь та всегда реагировала на звонки сына отчаянным лаем и рычанием. А вот сейчас даже не обратила внимания на его разговор с внуком, а мирно смотрела передачу о животных, что сейчас шла на экране телевизора. «Наверное, увлеклась фильмом»,- подумал Василий Ильич и принялся чистить картошку, которую собирался подать с жареными куриными грудками.

 

Глава третья.

 

Димка приехал часа через два. Он был не один, вместе с ним пришла совсем юная девушка по имени Настя. Девушка вела себя очень скромно, за все благодарила, за ужином почти ничего не ела, ссылаясь на то, что недавно сытно поужинала. Наконец, Димка решился рассказать деду причину своего неожиданного приезда.

 

В разговоре выяснилось, что Настя беременна, что аборт она делать не хотела, а теперь было поздно, через три месяца она уже должна рожать. Родители внука, узнав о ее беременности, настаивали на аборте, в противном случае грозились не пускать ее даже на порог их дома.

 

Что же касается Настиной родни, то там все было как-то смутно. Мать воспитывала Настю одна, да к тому же увлекалась алкоголем, приглашая в их однокомнатную квартиру незнакомых мужчин. На Настю она не обращала никакого внимания, потому что почти постоянно была пьяна.

 

Настя окончила школу с хорошим аттестатом. Еще обучаясь в школе, начала встречаться с Димкой, который был старше ее на полтора года и уже учился на первом курсе финансовой академии. Димка сказал, что они любят друг друга, но его родители категорически против рождения ребенка и в последнее время запретили ему приводить Настю к ним домой. Вот он и приехал посоветоваться с дедом, как им быть.

 

Во время разговора, Дашка, мирно смотревшая телевизор, вдруг неожиданно подошла к Насте и положила голову ей на колени. Она смотрела на нее своими умными глазами, в которых Василий Ильич, хорошо изучивший собаку, увидел безмерную жалость.

 

Это решило все. Он тут же предложил Насте перебираться к нему. Димка сразу повеселел. Зная деда, он и ожидал именно такой реакции с его стороны. Решили, что перевезут Настю завтра. Димка сказал, что с переездом поможет друг, у которого есть машина. Дашка, явно успокоившись, легла у телевизора и продолжила смотреть свою программу.

 

На следующий день Димка приехал с Настей, привез ее вещи и раскладушку, на которой той предстояло спать. Василий Ильич пока даже не думал о том, что родившемуся ребенку тоже надо будет выделить спальное место.

 

Димка пробыл недолго. Сославшись на то, что друг торопится по делам, а ему самому еще нужно обязательно попасть в институт, они вскоре уехали. Внук пообещал деду, что будет часто звонить, а завтра непременно приедет.

 

После его отъезда Настя загрустила, но тут вдруг Дашка подошла к двери, давая понять, что ей необходимо на улицу. Василий Ильич сначала удивился, ведь эти прогулки они совершали два раза в день, и Дашке этого хватало. Потом все-таки начал одеваться, но Настя сказала, что может сама выйти с собакой. Дашка от радости завиляла хвостом и быстро принесла в зубах свой ошейник.

 

Вернувшись с прогулки, Настя немного повеселела, сказала, что завтра займется уборкой в квартире, и начала мыть посуду. Они с Василием Ильичем явно понравились друг другу. Он впервые после смерти жены рассказал Насте об их счастливой жизни на протяжении почти сорока лет, потом рассказал, как жена умирала. Настя внимательно слушала и явно ему сочувствовала. Василий Ильич понимал, что ей очень хочется спросить о Димкиных родителях, о самом Димке. Однако она тактично обходила эту тему, считая, видимо, что когда придет время, он сам ей обо всем расскажет.

 

На следующий день Настя навела в квартире полный порядок. Все перемыла, отчистила сантехнику, вымыла окна и приготовила хороший обед. Она была как ветерок, казалось, что девушка не ходит, а летает по квартире. И все это, несмотря на то, что животик у нее был уже довольно большим.

 

Настенька была худенькой и достаточно высокой. Глядя ей вслед, нельзя было даже подумать, что она беременна. Очаровательное личико, с чуть раскосыми зелеными глазами, нежной кожей, красивым изломом губ тонуло в непослушных рыжих кудряшках. Приветливая улыбка открывала прекрасные ровные зубы. Настя была красива.

 

Единственным огорчением было, что Димка звонил довольно часто, но еще ни разу так и не приехал к ним, хотя со дня переезда Насти минуло уж восемь дней. А вот Василий Ильич сразу же заподозрил, что внук, скорее всего, таким образом, избавился от Насти, и вряд ли строит планы на их дальнейшую совместную жизнь.

 

Но время шло. Пора уже и вещи покупать для новорожденного. Василий Ильич прекрасно понимал, что у Насти нет денег не только на их покупку, у нее их просто вообще нет. Но у них с женой были хорошие накопления, которые они сделали давно, еще, когда Василий Ильич работал на фирме. Бизнес приносил хороший доход владельцам фирмы, одним из которых он и являлся. Все свои сбережения они держали в валюте и хранили дома, не доверяя никаким банкам, что их, кстати, и спасло во время дефолта.

 

Он сказал Насте, чтобы та ни о каких финансовых затратах не волновалась. У него есть деньги, и они никогда не останутся голодными, да и на рождение и воспитание ребенка тоже должно хватить. Настя после его слов заплакала. Сказала Василию Ильичу, что, видимо, и он уже не верит, что у них с его внуком может сложиться семья. Тот ей неопределенно ответил, что, мол, поживем-увидим, и не стал дальше продолжать эту тему.

 

Через пару дней они сходили в женскую консультацию, где Настю поставили на учет по месту фактического проживания. Она прошла осмотр, ей сделали УЗИ, которое показало, что должна родиться девочка. Вечером позвонил Димка, опять обещал завтра приехать. Настя с радостью сообщила ему, что у них будет дочка. Однако в ответ услышала невнятное бормотание дежурных слов, из чего ей стало ясно, что никакой ребенок Димке не нужен, он просто пока боится сказать об этом.

 

Димка, сославшись на очень важные дела, не приехал и на следующий день. Василий Ильич для себя решил, что тот больше никогда и не объявится, и наступит время, когда он и вовсе перестанет звонить Насте. Василий Ильич довольно часто, увидев ее лицо, понимал, что она только что плакала. Он искренне жалел девушку, поэтому старался хоть чем-то помочь ей. Дашка тоже очень привязалась к Насте, и теперь уже на Димкины звонки реагировала злобным рычанием, что еще раз убеждало старика в правоте своих мыслей.

 

Настя очень хорошо переносила беременность. Она постоянно что-то делала по дому, прекрасно готовила. Василию Ильичу часто казалось, что они с Настей всегда жили вместе. Он говорил ей, что, если даже у нее с Димкой ничего не получится, то наступит время, когда тот еще не раз об этом пожалеет. Настя же, при своей красоте, найдет себе очень хорошего мужа, который и станет тогда отцом ее дочки. Настя понимала, что дед тоже потерял всякую надежду, что Димка все-таки одумается и вернется к ней.

 

Димка еще раза четыре приезжал до родов, хотя всегда очень торопился и старательно уходил от всех вопросов, касающихся предстоящих родов. В последний свой приезд намекнул, что в следующий раз приедет не скоро, поскольку едет отдыхать в Турцию. Дед не выдержал и спросил, мол, правильное ли время тот выбрал для отдыха, ведь Настя уже вот-вот должна родить? Но внук сделал вид, что не услышал вопроса, быстро собрался, пожелал Насте удачи и уехал.

 

С тех пор он больше не звонил и не появлялся. В конце ноября Настя родила хорошую здоровую девочку, которую они с дедом назвали Олей. Спустя месяц она сходила в Загс и записала дочку, как Ольга Васильевна. Настя уже поняла, что ждать Димку было бы делом неблагодарным, она очень была на него обижена и отказалась дать дочери отчество Дмитриевна.

 

К Настиной выписке из роддома Василий Ильич хорошо подготовился. Сначала он по списку, выданному в роддоме, купил все указанные там вещи. Потом приобрел красивую, дорогую коляску. Дед решил не жалеть для правнучки ничего. Он свято верил, что Настя с Оленькой и Дашка, посланы ему судьбой, что налагало на него еще большую ответственность. Василий Ильич понимал, что именно эти обстоятельства и вытащили его из глубокой депрессии, выход из которой он уже отчаялся найти.

 

Василий Ильич, немного отодвинув в сторону шкафа обеденный стол, втиснул между столом и стеной раскладушку, на которой собирался спать сам, уступив диван Насте с Оленькой. Раскладушку он накрывал недавно купленным, красивым пледом.

 

Потом он купил хорошую стиральную машинку. Специально выбрал маленькую, чтобы она уместилась под раковиной в ванной. Вместо маленького холодильника он купил нормальный, а столик вместе со старым холодильником поставил на балкон.

 

Василий Ильич нанял мастеров, которые довольно быстро поменяли окна в квартире на стеклопакеты. Другая бригада великолепно отделала балкон, превратив его в прекрасное подсобное помещение. На балконе свободно помещалась коляска, и оставалось еще немного места.

 

Выписывать Настю Василий Ильич приехал с большим букетом цветов. Взяв на руки девочку, он долго смотрел на нее, пытаясь выяснить, на кого она похожа. Ему очень хотелось, чтобы у правнучки было сходство с Настей, но пока это было трудно определить. Он лишь заметил, что из-под шапочки выбилась небольшая прядка рыженьких волос.

 

Настя была поражена переменами в квартире, которая из-за новых окон выглядела светлой и более просторной. Она положила дочку на диван и распеленала ее. Оленька смешно сморщилась и заплакала. Настя быстро сменила ей памперс и пеленку, потом завернула в одеяльце и стала кормить дочку. Дашка очень тихо подошла, присела около дивана, и стала смотреть на них. Со стороны казалось, что она улыбается.

 

Теперь все время было расписано по минутам, как обычно и бывает, когда в доме появляется новорожденный. Василий Ильич во всем помогал Насте. Ходил на молочную кухню, вовремя покупал памперсы и очень часто гулял с малышкой, непременно в сопровождении Дашки. Он даже мог зайти в магазин, оставив внучку под Дашкиным присмотром. Собака была надежным охранником. Ее грозное рычание отпугивало каждого, кто случайно оказывался поблизости от коляски.

 

Новоиспеченный отец так ни разу и не позвонил. Дед с Настей даже не знали, в курсе ли тот, что у него родилась дочка. Настя, втайне переживала, но теперь всю свою любовь она перенесла на Оленьку, что отвлекало ее от грустных мыслей. После родов Настя в первое время выглядела бледной и уставшей. Но спустя месяц, она стала прежней. Деду даже казалось, что красота внучки, как он теперь называл ее, день ото дня расцветает, Настя стала еще лучше, чем была до родов, материнство только подчеркнуло ее красоту.

 

Василий Ильич не жалел денег, благо пока их было достаточно. Оленька и внучка были хорошо и со вкусом одеты. Он купил Насте очень красивую черную куртку с капюшоном, которая была пошита из цельной норки. Настя носила ее с велюровыми черными джинсами и мягкими элегантными сапожками черного цвета. Высокая, стройная, с копной непослушных кудряшек, выбивающихся из-под капюшона, она привлекала внимание не только мужчин. Некоторые молодые женщины посматривали на нее с откровенной завистью.

 

Недавно Насте исполнилось восемнадцать лет, а Оленьке уже было четыре месяца. Девочка все больше становилась похожей на маму, такая же рыжеволосая и кудрявая. Она была спокойным ребенком, лишь изредка будила ночью всех громким криком, но Настя тут же кормила ее и малышка засыпала.

 

Глава четвертая.

 

Настя все время помнила о своей беспутной матери. Она часто набирала номер ее телефона и, услышав пьяный голос, вешала трубку. Но вот уже третий день никто к телефону не подходил, и она забеспокоилась. Василий Ильич посоветовал ей съездить к родительнице и узнать в чем дело, сказав, что с Олей справится сам и накормит ее сцеженным молоком. Он дал Насте денег и отправил к матери.

 

Настя открыла дверь своими ключами, и в нос ей ударил запах табака и перегара. В квартире, как всегда, были гости, которые уже изрядно выпили и громко о чем-то спорили. Громче всех разговаривала мать, которая охрипшим голосом пыталась что-то доказать, снабжая свою речь нецензурной бранью. Настя вышла из квартиры и тихо прикрыла за собой дверь.

 

Она уже собиралась вызвать лифт, но в это время на лестничную площадку вышел ее сосед Андрей. Тот был на год старше, но они почти никогда не общались, хотя в свое время и учились в одной школе. Настя с ним поздоровалась, тот, явно не узнав ее, кивнул в ответ. Потом, внимательно приглядевшись, воскликнул:

 

- Ну, Настюха, ты даешь! Небось, за олигарха замуж вышла. Вон, вся из себя какая, поди, на Рублевке живешь! Да и выглядишь - будь здоров! Знал бы раньше, что такой станешь, сам бы за тобой приударил!

 

- Кому нужна твоя болтовня?! Да живи я хоть на помойке, никогда б на тебя даже не взглянула! Ты лучше скажи, если знаешь, почему у матери телефон не отвечает, хотя она дома?

 

Андрей сразу сменил тон и предположил, что мать просто не платит за телефон, поэтому его и отключили. Настя попросила позвонить ей в случае чего и дала ему номер своего телефона. Потом вошла в лифт, кивнула ему напоследок, и уехала.

 

Она остановила такси и уже через пятнадцать минут вошла в районный телефонный узел. Там она сразу поднялась к руководству, где изложила всю ситуацию и предложила погасить долг и внести оплату за несколько месяцев вперед. Главный инженер смотрел на нее, словно завороженный, он механически заполнил все бланки и отдал их Насте. Инженер назвался Владимиром, оставил ей номер своего телефона и сказал, что она может ему позвонить, если опять возникнет проблема. Настя его поблагодарила и заторопилась домой.

 

Дома она обо всем рассказала Василию Ильичу. Тот даже не стал осуждать Настину мать, он просто с сожалением покачал головой, сказав, мол, вот как бывает. Потом стал говорить Насте, чтобы та впредь была осторожней, ибо мужчины ее своим вниманием при таких внешних данных, конечно же, не обидят. Нужно только не ошибиться, чтобы не попался такой же подонок, как его внук.

 

Вдруг раздался телефонный звонок, и по злобному Дашкиному рычанию, они с Настей поняли, что звонит кто-то из родни. Это был Юрий. Заговорил он на этот раз с отцом в несвойственной ему манере. Спросил о его здоровье, материальных проблемах, потом предложил отвезти отца на могилу матери, сказав при этом, что сам он с похорон так там и не был. После небольшой паузы, попросил разрешения приехать к отцу в гости.

 

Василий Ильич отвечал на все его вопросы очень лаконично. На предложение поехать на кладбище сказал, что был там совсем недавно, но если Юрий хочет, то может поехать туда один или вместе со своей родней. Сказал, что материальных проблем у него нет, что со здоровьем тоже все в порядке. Приехать в гости отговаривал, сказал, что собака Юрия невзлюбила, поэтому может вести себя агрессивно. Василий Ильич специально сделал акцент на последней фразе, зная, что его сын с детства панически боится собак.

 

Во время разговора Василию Ильичу казалось, что около Юрия находится его внук, и что именно по его просьбе тот и звонит сейчас отцу. Он напрямую спросил об этом сына. Тот, явно растерявшись, ответил, что это не так, что Димка совсем отбился от рук, много пьет, часто ночует неизвестно где, и они с женой даже думают, что он, кроме спиртного, еще и употребляет наркотики.

 

А рядом с ним стоит его жена, которая передает ему большой привет. Василий Ильич сделал вид, что не слышал последней фразы, ничего ему на это не ответив. По всей видимости, Юрий понял, что отец ему ничего не скажет, и решил идти напролом. Он сказал, что прекрасно знает, что Настя родила девочку, и что живет с дочкой у него в квартире.

 

- Что тебе надо? - неожиданно громко спросил отец.

 

Дашка грозно зарычала, но Василий Ильич взглядом приказал ей замолчать.

 

- Я хочу, чтобы дети поженились, чтобы у девочки был отец! – пафосно воскликнул Юрий, видимо считая, что тем самым делает Насте подарок.

 

Василий Ильич очень жестко сказал сыну, что пьяница и наркоман Насте не нужен и посоветовал отвести внука к наркологу. Потом, явно нервничая, добавил:

 

- За все подлости, совершенные в этой жизни когда-то приходится платить и, вероятно, сейчас у тебя именно такой период. Так что теперь не надо спрашивать у меня, нужны ли мне деньги, деньгами в этой ситуации не отделаться. Расплачиваться придется чем-то более дорогим, и мне, как отцу совсем тебя не жалко, ты получил то, что заслужил.

 

Все сказанное он просил передать его жене Оксане, добавив при этом, что она не последнее лицо в этой гнусной истории. Затем, даже не простившись с сыном, он повесил трубку.

 

Василий Ильич весь разговор передал Насте, сказав, что у родителей внука денег много, а вот совести никогда не было, и теперь уже вряд ли будет. Да и внук – полное их подобие. Бог даст, вылечат его, а Насте такой подонок не нужен, лучше уж всю жизнь прожить одной, чем иметь дело с таким никчемным существом, который к тому же еще алкоголик и наркоман.

 

Настя неожиданно с ним согласилась. Дашка, внимательно слушавшая всю словесную перепалку, вдруг очень глубоко и шумно вздохнула, будто с ее спины только что сняли тяжелый груз. Настя с дедом переглянулись и дружно расхохотались, из чего Василий Ильич сделал вывод, что на любви Насти и Димки можно поставить жирную точку.