Пролог Он повертел в руках остатки того, что было когда-то аляпистым календариком c деловито наполняющей бокал смолящей сигару обезьянкой, (судя по всему, гордость "Траттории Pappa Vitta"), хмыкнул, невидяще глядя на собеседника. Собственно, визави для него уже не существовало: Чижик получил всю информацию по интересующему его предмету, и теперь тщательно обдумывал детали. Нда... Дельце вырисовывалось запутанное. Просто черт те что получалось. И обезьяну украли, и хозяина убили. Да еще сыну пригрозили никому ни слова. И следов никаких не оставили. Ну, или почти никаких, если не считать той же злополучной сигары, что и на календарике. Ага, и марка совпадает... В общем, сплошной цирк, да и только. - Чизуччи Владиленович, - осторожно окликнул его "трактирщик" - круглолицый ресторатор с пушистой бородкой, которая делала его лицо еще более шарообразным и подчеркивала колобковый монолит обросшего целлюлитами сытого тела, едва уместившегося в офисной тесноте "каморки под лестницей". "Дал же Бог имечко", - досадливо поморщился толстый хозяин "Траттории". Имя творца он упомянул всуе, ибо виновниками трагедии всей жизни несчастный сыщик по праву считал родителей. Словосочетание Барон Чижик почти стало его именем. Согласитесь, не всякому приятно, когда его называют Чизуччи Барон. Одно время он хотел даже поменять его на что-нибудь менее экстравагантное, но друзья отговорили: Чизуччи звучит вроде как "везучий". Он согласился. И мать продолжала звать его Чижиком, отец - "сынулей", а подруга... та измывалась, выкликая исключительно Чизуччи Владиленовичем - как язык не ломала. Наречение имени происходило, конечно, с бодуна. Будем честны, - с бодунища. Отец напоролся по случаю рождения первенца с приятелями (предположительно - дома, но сам он в интимных беседах с глазу на глаз, вспоминая то утро, прятал глаза и кхекал, как делал всегда, не желая признаваться в трактирной попойке), и на крещение пришел, извергая из себя запах перегарища такой силы, что церковный служка отвернулся и пробормотал в сторону типа: не хотел бы я, чтобы у моего ребенка так воняло изо рта. Папуля поскрипел умытыми алкоголем мозгами и разразился тирадой о нечищеных зубах, расплылся улыбкой в сторону безымянно вопящего младенца и, шутливо грозя тощим пальцем, заповедал: Чисти, мол, зубы чисто! Мать ахнула и вцепилась в эту фразу - почти итальянское имя! В их русской семье вырастет итальянец! Чизуччи!!! Батюшка крестить отказался наотрез. Выдал предкам книжицу с именами святых великомучеников и предложил выбрать ребенку "человечье" наименование. В отцовском состоянии предложение оказалось излишним, а мать понимала претензии в сугубо диаметральном смысле: ругают, значит завидуют, и отстаивала своего наново нареченного отпрыска с пылом истинной итальянки. В конце концов измученный препираниями диакон согласился на Чезаре, но женщины - народ упертый. Чезаре ей уже не подходил по причине ЈповсеместностиЋ, она ушла, гордо вскинув голову и унося на руках так и не крещенного дитятю. Так и получился у нее некрещеный Чизуччи Владиленович Барон. С фамилией ему тоже весьма подфартило. В школе Чижика дразнили бароном недобитым и "экспроприировали" все, что не мог защитить от шаловливых ручонок одноклассников. Так что канцтовары мать закупала коробками - про запас. Когда же, наконец, Чижик решился выяснить правду о родословном древе, оказалось, корни фамильной ЈпроказыЋ тянулись аж из-под Клязьмы 17-го века. Там, вишь, предок Баронов, едва женившись на девушке Аграфене, выполз на двор, почесывая живот и щерясь в довольной улыбке аж в пол- девятого утра, когда барин по деревне пошел. Тот возьми да угляди нерадивого. Ты, говорит, аки барон таперя стал до обеда спать. А теща-то его, старуха, на минутку забежавши проведать дочку, да и услышь барские словеса, да и разнеси по народу. Она-то хотела как лучше, дескать, эво как барин мово зятя добро назвал-то, а получилось... Словом, тещ с того достопамятного времени Бароны не уважали вовсе никак. И побаивались - результат их дерзкого легкомыслия передавался из рода в род, как траурное знамя с веселым Роджером. Глава 1 "Туалетная фея", уютно устроившись в своем гнездышке на стене напротив, послушно ждала его прикосновений. Барон болезненно крякнул и потянулся к ней, в очередной раз убеждаясь, что самое страшное в русском поносе - русская туалетная бумага. И угораздило ж так нажраться... А все Ёлка, язви ее... Сидели с соседом, спокойно допивали ящик пива, полученный при розыгрыше пивных же крышечек, нет, приперлась со своим тортом и литровой бутылкой водки!.. Я, мальчики, думала, так нам веселее будет. Да уж, повеселились. Особенно порезвились с тортом. Он напряг свою феноменальную память, где всплывали картинки одна ярче другой: абрикос? Нет, чернослив. Фирмы известной, с поминальной свечой на логотипе. О! Торт "От Каннибалыча"! Вот кто загубил всю последующую ночь и следующий день. Ладно еще у подруги не возникло желания приставать: посмотрела печальными глазами - и отвернулась к стеночке, засопела... Ёлку Барон знал давно. Настоящее, зубодробительное имя Ёлки звучало как Эллина Генриковна, но Ёлка звучала лучше, добрее и проще для уставшего детективщицкого языка. С Чижиковой подачи кличка прижилась и осела подписью на ее смсках, поздравительных открытках и пр. Наверное, на почве злоименности они и сошлись тогда, Бог знает... Трудно припомнить, сколько лет назад они встретились. И где... Мнения расходились. Он считал, что Эллинка подошла к нему, когда они вместе еще работали в дизайн-студии, она уверяла, будто он увязался провожать ее, когда она припозднилась в офисе, ожидая звонка нерадивого клиента. Случилось все быстро и неожиданно для обоих: и Чижик и Ёлка запомнили только, как она всю ночь выжимала из него силы по капле, и утром Чижик едва ушел от нее с уверенностью, что встретил-таки ненасытную маньячку. Решил больше никогда и ни за что... И вечером снова вернулся. А через неделю сомнамбулических провалов и страстей понял - надо отдохнуть. Через месяц Чижик уволился и оказался в состоянии свободного падения. Она явилась его морально поддержать - и осталась "на период адаптации к преждевременной пенсии". Ёлка быстро перешла из разряда прелестных дурочек в кошмарные дуры. Процесс длился не больше полугода, в течение которых Чижик замечал в подруге пугающие перемены. От очаровательного заглядывания ему в рот, словно в ожидании откровения пророка до полного неприятия его мнений и суждений по любому поводу пролетело не больше трех месяцев. Вместо хрупкой девочки, требующей постоянной опеки и защиты она превратилась в абсолютно самостоятельную мегеру, от которой хотелось бежать и спрятаться где- нибудь подальше, в непроходимых чащобах, чтобы не нашла, не нарушила его хрупкий покой. Но это состояние длилось не долго. Он неожиданно быстро привык к горячим обедам и ужинам, к ее часовым трещаниям по телефону, к настырными губам, пощипывающим его уши и шею, и ему казалось уже, что квартира опустела, когда она уходила ночевать к себе на несколько дней, чтобы раззадорить свою и без того пылкую плоть.. Огромным достоинством и ровно настолько же недостатком ее оказался ее ДАР, как она считала. Пророческие сновидения. О них она готова была говорить непрестанно, рассказывать, подтверждать, утверждать с самым значительным лицом, делая досадливые отмашки кистью правой руки на неприятие ее ОТКРОВЕНИЙ. Ей снилось все, что только возможно человеку со здоровым воображением: поездки на поезде и велосипеде, вокзалы, драки на мечах и битвы Добра со Злом, змеи и черви, цветы и шляпки, дети и родители, гробы и мертвецы, знакомые и незнакомые... Однажды Ёлка с таинственным лицом призналась, будто нынешняя ее жизнь с Чижиком тоже снилась ей - давно-давно, еще задолго до. Потом надулась и не разговаривала в ответ на его скептическую усмешку. ...Стоп! А ведь календарик с мартышкой - тоже приснился ей! Точно! На днях, колдуя на маленькой кухне, Ёлка заглянула в комнату "предупредить", как она это называла. И что-то такое рассказывала о похожей ситуации. Но он, как обычно, не слушал, стараясь ее "мозговые вирусы" пропустить мимо ушей, не засоряя голову безумной трескотней. А вот теперь... Чижик пошарил в кармане, выуживая сотовый на свет и привычным движением откидывая крышку: звонить ей срочно! Что там было в ее дурацком сне? Глава 2. Барон, по его собственному признанию, "трудился" в подпольной и тщательнейшим образом засекреченной частной сыскной фирме под скромным названием "Чижик и Ко". Охранял он тайну конторы по причине, во-первых, неимения лицензии, во-вторых, из-за притязаний налоговой полиции, которая, как известно, и с неимущего последние стринги снимет. О карьере детектива (именно частного) он мечтал давно, еще когда мальчишки в садике бегали по газонам с "пестиками" в потных ладошках и вопили: "Бдыдыщшш! Паф-паф! Пуфф! Трах-тах-тататах!", Чижик отслеживал их, стоя в сторонке, в тени бдительного бокового зрения воспитательницы, и передавал друзьям сведения о "передвижении войск противника". Друзья пребывали в восторге, противники таили злобу. Самому Чижику действо нравилось до ухода в нирвану, до полной прострации. Вот только как оно правильно называется, мальчик не знал. В беседах со взрослыми, пьяненькими и потому любопытными, гостями родителей маленький Чизуччи терялся, ибо никак не мог определиться в плане дальнейшей деятельности. Он не представлял, кем бы хотел стать, чтобы род его занятий устраивал и маму с папой, кроме как взрослым и богатым дядькой. В школе его планы вырисовались в тот момент, когда соседка по парте, худая, писклявая и ехидная Ирочка Носова, перед началом урока математики заявила во всеуслышанье: - А я бы пошла в детективы работать, Чижик, только бы разоблачить твои подлые заглядыванья в мои тетрадки! Опять же у меня домашку списал!? И тут Чижик представил Ирку в образе этакого мента с усами, сидяшего в полутемном кабинете и перебирающего пожелтевшие от времени бумажки. Он расхохотался, повергнув в шок и Носову и училку, влетевшую в класс со звонком и частично распакованным пакетом с очередной обновкой под мышкой. Однако идея с детективом ему приглянулась, и, рассматривая ее с разных сторон, он осознал моральную готовность вступить в клан следователей. Родители, едва услышав о решении сынульки, воспротивились произрастанию в семействе ментовских отростков. И старшекласснику Барону пришлось идти по отцовским стопам - инженером на завод! Для чего необходимо лишь поступить в любой технический вуз. Ему не повезло: дурак-препод написал на его вступительной контрольной, что мальчик выбрал наиболее трудное и долгое решение поставленной задачи и дурно оценил результат чижиковой работы. Чижик обрадовался отсрочке заводской каторги и срочно устроился дизайнером в рекламное агентство, где благополучно протрудился с полгода, пока мама изыскивала средства "откоса" от армии. В день официального признания Барона Чизуччи Владиленовича как "бумажного инвалида", стоившего матери нового клока седины в поредевшей прическе, виновник торжества с треском вылетел со службы из-за плохого настроения заказчика. Он полгода оставался без гроша в кармане. Измучил родителей совместным проживанием и переругался со всеми знакомыми противоположного пола, когда к нему обратился лучший (садиковский еще!) друг с просьбой отследить телопередвижения любимой жены. Чижик блестяще начал и завершил кампанию, обнаружив не только любовника, но и укрывательство тещи, пособничество подруги, а также сплетни коллег, предъявив кучу фото-распечаток и бумажных доказательств по каждому поводу. Обомлевший друг не раздумывая заплатил за услугу сумму, настолько превышающую предыдушие зарплаты, что Чизуччи задумался: а почему бы и не?.. А через день обзвонил всех друзей и хороших знакомых с предложениями следственных услуг. Те стали иметь в виду. Так и повелось: заказы поступали сами, от друзей и их знакомых, карман комитета по налогам и сборам аккуратно огибая. Барону жилось спокойно, беспечно и безбедно, как мечталось в далеком детстве. И будущее рисовалось ему исключительно в радужных вариациях. Последний заказ поступил к нему от доброго приятеля его бывшего коллеги по РА, которому Чижик вернул сбежавшую жену, нащелкав снимков ее любовника с девками в баре. Заказ он посчитал чепуховым и геморройным одномоментно. А вот сейчас задумался: настолько ли простое ограбление ему предстоит расследовать? И не обратиться ли потихоньку как-нибудь к профессионалам, посулив им часть выручки за поддержку и молчание?.. Глава 3 На книжный рынок пошли по обоюдному согласию, чего давно не случалось. Ёлка хотела покрасоваться перед знакомой публикой в ярко- розовых джинсах, купленных накануне вечером и хищно обруганных Чижиком, а Барон банально устал и мечтал о покое у любимого монитора, о восьми часах погружения в новые неизвестные или забытые фильмы - не важно, какого жанра. Пошли, по элинкиной просьбе, пешком, "чтобы похудеть". На самом деле, он знал, та искала глазами знакомые лица во встречных, чтобы увидеть и прочувствовать реакцию на обновку - так ли та плоха, как оценил близкий и недалекий мужчина. Знакомых, как на грех, не попадалось, и настроение Ёлки падало ежеминутно. Пройдя квартал, он осознал - надо спасать ситуацию, иначе аура беспросветного мрака, окружившая подругу, легко перетечет на него и, накрыв их обоих чернильным облаком непонимания, лишит возможности адекватно реагировать на действительность. Угроза росла, и потому Барон предпринял активные действия по спасению субботнего дня. Он расстегнул три верхние пуговицы на рубашке, произнеся надрывное: "Уфф... Жару-то эту, язви в корень...", и зарулил в ближайший мини-маг за двумя поллитрами золотистого пенистого спасателя. Пиво, как всегда, произвело на подругу волшебное действие; через полбутылки Ёлка взгоготнула игриво и едва не уронила солнцезащитные очки со вздернутого "уточкой" носа. Чижик умиротворенно улыбнулся и решил оставить свои полбутылки на случай крайней подругиной стервозности на рынке. Уже начинались самоделковые раскладушки с выложенными на них самопальными дисками, книжками, старушки с горшочками комнатных растений и мужики непонятного возраста с выложенными прямо на асфальт школьными учебниками из прошлого века. Еще метров двадцать - и мирный ручеек зевак влился в ворота с надписью "Книжный рынок", где оглушала посетителей бурлящая река продавцов и покупателей узаконенного пиратского рынка дисков с фильмами и "компьютерной" музыкой. Здесь же почти незаметно прогуливались люди в серых мундирах, владеющие в совершенстве резиновыми дубинками, олицетворяя собой Закон и Порядок. Они чего-то охраняли. Поговаривали, что менты хранили покой продавцов порнофильмов и собирали дань со всех новичков. Но слухи никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. - Ой, смотри, какие хоттейчики! - Ёлка вопила, заглушая общий рокот рынка, притормозив у лотка с разложенными мини-скульптурами, брелоками и прочей мелочевкой из крашеного и лакированного гипса. - Ой! Они еще и на монетках возлежат, смотри-смотри! И пяточки!.. И лысинка!.. ("Особенно лысинка"- пробормотал проходящий мимо дядька неопределенного возраста с гладким, как бильярдный шарик, черепом.) Это же эксклюзивная работа! Хочу такого. - Хотеть не вредно, - автоматически произнес Чижик. - Тем более - хоттейчика. Розовая задница со слоновьими ушами приковала его внимание. Романтическая жопа на импровизированной витрине из натянутого на раму брезента имела размеры, раза в два превышающие предмет вожделения подруги, но по простоте и изяществу исполнения превосходила разложенные вокруг нецке многократно. - Вот она, наша жизнь, - философски изложил Чижик, вертя в руках необычную фигуру. - Полоса белая, полоса черная... А в конце - розовая жопа... Элинка квохтала рядом, поглаживая пузики у вальяжно раскинувшихся в различных позах (Кама Сутра какая-то!) маленьких доброжелательных узкоглазых божков, - кому наглаживает? - а он не выпускал из рук забавную вещицу. - Берите, не пожалеете! - Наголо выбритый (с себя, видать, нецке вырезал) и невысокий продавец явился перед ним, как чертик из шкатулки. - Она вам добро принесет! У меня весь товар удачливый! - Ага, - заметил Чижик,- то-то ты фигурками на рынке наторговал. Шестёрка-то хоть есть? Продавец сконфуженно замолчал, потирая бритую макушку. - Сколько? - как можно небрежнее кивнул на восторженную подругу Чижик. - Сорок, - пожал плечами тот, глядя себе под ноги, куда-то на хлипкие деревянные ножки самодельной витрины. - А если оптом, предположим, две штуки, - Барон задумчиво вертел в руках ушастую часть торса, не в силах поставить ее на место. - Какой же тут опт? - усмехнулся скульптор-минималист, переставляя брелоки на брезенте так, чтобы закрыть образовавшиеся прорехи (понял!). - У меня по десятку берут. Иногда... Чижик достал из портмоне стольник, расплатился. На сдачу Ёлка прихватила совершенно идиотскую ручку с термометром и фонариком. Он хотел было спросить, не будет ли она теперь мерить себе температуру и при этом пересчитывать волоски под мышкой, но воздержался. ------- | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
