Посвящается А.Б.

 

В январский, зимний день в Покровско - Стрешневом лесу я воду родниковую несу. И бережно, боясь вдруг расплескать, волью души морозной благодать… Волшебная, белая снежность и обжигающий жар холода. Как долго не было такого.

« Во имя Отца, Сына и Святого духа»! Слышишь, Бог и зимой поет родниковой водой!

В двадцатиградусный мороз живая память серебром… не забывай,.. стучится. И даже птицы… пока мы ждали, чтобы подойти к источнику, две уточки, почему-то неулетевшие на юг, в чудесном оперении, что с сине-кобальтовой лентой на крылАх, в серо-коричневых матросках, среди зимы пришли послушать песни «белых лебедей» в журчании родниковых вод…

В прозрачном беге ручья, навстречу памяти исканий, на белоснежной простыне снегов спешили с летней теплотой воспоминанья. Бог мой... из зимней сказки древнего Урала живая, теперь цветная, но в новом очертании, упитанная, глянцевитая, сверкающая в лучах морозного солнца, совсем другая «Серая шейка» по ручейку из родника, веерами лапок рассекала встречную, бегущую воду, как по проторённой тропинке, стремилась прямо ко мне, словно напомнить хотела… не забывай… Откуда? Как это? Небесный знак - и бессловесно единенье! Две птицы, здесь, среди людей, живые, яркие… Бог мой, ведь это дУши незамерзающей Любви!

Другие измерения… рождения и ухода… жизнь, смерть, с высоты текущего времени, вечности, осмысления пережитого, прожитой жизни… в любое время года… другие измерения, и всё же… с тем же полётом и точным совпадением чувств и мыслей, как два крыла у птицы… ты слышишь, воспоминанием Любовь стучится,… поет и зимой вновь родниковой водой!

Как бездумно, страстно, безудержно мы любили друг друга! Листва деревьев прятала нас от чужих, дурных глаз. Мы в деревья врастали, с ними сливались, целуясь взахлёб. И полётность в душе такая! И огнянность такая! Жаркое, острое, обоюдное помешательство, сногсшибательная безудержность и невероятная красота сближения! А потом «следы преступлений» с одежды снимали. Омывали водой, не простой… с бессловесной, пьянящей, усталой, но выпитой Любовью, что без края была, переполнив не ручейками, озерами чаш, что теперь растекалась в пространстве молчанием и глубиной, утомленной, но утоленной жаждой... Ориентация на местности полностью размыта, смята. Два любящих сердца свершившимся желанием переплелись. Разлилась, растеклась чувствами, захватившими обоих, совсем без остатка, слепым врастанием, поцелуями всего, что было обнаженно, рук, губ, глаз, шеи, поглощением, жадным проникновением друг в друга, стоя, взахлёб, запрокинув голову в небо, сливаясь вертикально со всем, что помогает в Любви... растворяясь… С листвой, с водой, с землей, с Небом…

« Во имя Отца, Сына и Святого духа!» Слышишь, Бог и зимой поет родниковой водой!

А в небе снег кружит, снежит и опускается незабудкой белой. И вспомнила, как мы снежки лепили, смеялись, а потом снежинки ловили на лету губами. Снежинки – цветы зимы, как незабудки, белыми лепестками, что на лицо мне жаром холодным упали, касаясь, таяли мгновенно, и на снегу, сегодня, в морозный день вновь в моем сердце написали... жива Любовь… Ты помнишь, как танцевали мы на той аллее снежной? Незабудками дней, незабудками снов, незабудками слов, кружевами зимы и любви… навсегда! Через столько- то лет!... Пусть повторится… с другими, в других… В лесопарке чистотой родника в моем сердце мгновения прожитых дней убегающей жизни так крылато летали!..

« Во имя Отца, Сына и Святого духа!» Слышишь, Бог и зимой поет родниковой водой!