Огонь в камине плясал в неистовом танце, охватывая и постепенно превращая в пепел лежавшие там письма. Жаль, что моя память не может сгореть так же быстро.

Я держал в руках небольшой деревянный ящичек, на котором было написано одно только имя – Надин. Раньше я хранил в нем письма от моей любимой девушки. Теперь он был совершенно пуст, как и мое сердце.

Надин ушла от меня, не объяснив мне ничего. Лишь сообщение на моем телефоне прошлой ночью известило меня о том, что наши с ней отношения резко ушли в прошлое. Она больше не отвечает на мои звонки, не открывает мне дверь своей квартиры. Все оборвалось в один миг, не оставив мне ничего, кроме пустоты.

Весь день я не мог найти себе покоя. Не мог смириться с тем, что больше не услышу ее голоса, не увижу ее глаз, не смогу больше дотронуться до ее рук.

Друзья предложили мне плюнуть на все и залить мое горе крепким вином. Мать пыталась меня понять и сочувственно кивала головой. Отец положил мне руку на плечо и как всегда повторил свою любимую фразу: «Их еще столько будет в твоей жизни!» Если б только они знали, что в моей жизни нет места «другим» и никогда не будет.

Было уже далеко за полночь. Мои родители спали на верху, а я пытался прогнать Надин из моей памяти, сидя на кресле возле камина. Помимо деревянного ящичка я держал в руках допитую мной бутылку мартини. Отец сильно разозлится, когда узнает, что я взял ее, но это будет потом. Сейчас же мне совсем нет до этого дела.

Я чувствовал себя старой тетрадью, страницы которой больше не хочется листать. Меня даже не положили на книжную полку, а просто выкинули в окно. Моя память в этот момент играла роль бесчисленного числа прохожих, каждый из которых так и норовил наступить на меня.

Огонь и мартини не уняли мою боль, а только лишь разожгли ее. Я хотел бежать, но не знал куда, не знал к кому…

Пустая бутылка выскользнула из моих рук и покатилась по полу. Я какое-то время наблюдал за ней, за тем перевел взгляд на огонь в камине. Пламя постепенно угасало, а мне больше нечего было ему предложить, чтобы хоть на минуту продлить его существование. От этого мне стало еще хуже, и я поднялся с кресла, повертел в руках мой деревянный ящичек и кинул его в камин. Места для «других» больше нет…

Я подошел к входной двери, взял ключ от дома, открыл дверь и вышел на улицу. Ночь приняла меня в свои объятья, а луна освещала мне дорогу. Я не думал куда мне идти, я просто шел. Мне казалось, что ноги приведут меня туда, где мне станет легче.

Пустота… Мрачная и темная, она как будто бы затянула меня. Моя комната казалась мне маленькой и очень душной. В ней было так тихо… Мне, почему то было в ней очень одиноко. Я лежала в кровати совсем одна. Меня никто не обнимал, не говорил мне ласковых слов. Я словно оказалась на другой планете, где нет ничего. Мне стало страшно. Я не могла найти причину овладевшего мной страха. Он ворвался ко мне и сковал меня своими холодными как лед пальцами. Потом появились слезы… Они мелкими капельками скатывались по моим щекам.

Я легла на кровать с мыслью о том, что нужно уснуть, пока мне не стало еще хуже, но прикоснувшись к подушке, я поняла, так быстро попасть в мир грез мне не удастся. Страх и пустота не отступили, а как два союзника продолжили войну против меня с новой силой.

Я долго ворочалась в постели, но так и не смогла уснуть. Подушка была мокрая от слез. Я уже не вытирала их. Мне казалось, что конца им не будет.

Я подумала о Владе. Он единственный человек, который понимал меня, который бы не оставил меня вот так плакать в одиночестве. Я была ему очень дорога. Он бы обнял меня, поцеловал нежно в губы и все бы прошло. Пустота и страх отступили бы и пустились прочь без оглядки. Он никогда бы не бросил меня, никогда бы не поступил со мной так, как поступила с ним я.

Нет! Надо гнать эти мысли! Большой и чистой любви не существует. Все, что с нами происходило, было по молодости. Мы первый раз попробовали любовь на вкус. Может поэтому я снова вспомнила о нем? Первая любовь не может быть вечной. Так было со всеми и будет со мной.

Я встала с кровати и прошла по коридору на кухню. Надо как то успокоиться. Слезы так и продолжали рваться наружу, а мысли о нем не покидали мою голову. Я согрела чайник и сделала себе чаю. За окном давно уже было темно. Кухню освещал только лунный свет. Меня это вполне устраивало. Я села за столик и поднесла кружку с чаем к губам. Немного подув на него, сделала маленький глоток. От этого легче не становилось. Мой взгляд упал на открытую пачку сигарет. Отец, наверное, забыл забрать их. Не долго думая, я взяла пачку и вытащила оттуда одну папиросу. Кто-то говорил мне, что во время того, как куришь, совсем ни о чем не думаешь. Родители спят, а мне очень нужно было ни о чем не думать. Я подожгла сигарету зажигалкой, что находилась в пачке. Легкая затяжка и потом резкий кашель. Я положила папиросу в пепельницу, но тушить ее не стала и сделала пару глотков чая, чтобы перебить горький привкус в горле.

Сигареты - плохое успокоительное.

Какое-то время я сидела и просто смотрела на дым от тлеющей папиросы, за тем перевела свой взгляд на окно. В мою голову снова ворвались мои старые знакомые – грусть и ощущение одиночества. Сделав глубокий вдох, я на пару секунд задержала дыхание, потом медленно выдохнула, пытаясь сосредоточиться на чем ни будь другом. Этот способ тоже не принес мне успокоения. Моя рука потянулась к еще дымящейся папиросе. Затяжка, другая. Теперь мне уже не было так противно от сигарет. Слегка закружилась голова, и я почувствовала небольшую слабость.

Это была моя первая и последняя папироса.

Еще немного посидев, я решила выйти на улицу. Поспать мне не удалось, так хоть может ноги приведут меня к успокоению, которое мне так нужно. Я оделась и тихонько, чтобы ненароком не разбудить родителей, вышла из дома. В нос сразу же ударил приятный запах ночной свежести. Сделав глубокий вдох, я пошла вперед, совсем не думая, куда мне идти.

Я скоро уеду в другой город. Там не будет таких тихих улиц, и Влада там не будет. Он немного поскучает по мне, а потом забудет. Только вот я не смогу забыть его. Мне будет тяжело и больно. Так и случится. Я много раз слышала о подобных ситуациях. Столько людей говорило, что на расстоянии любви не существует. Пора развеять детские мечты и перестать скучать о нем. Пусть лучше я брошу его сейчас, чем он бросит меня потом, тем самым причинив мне намного больше боли, чем я причиняю себе сейчас.

С этими мыслями ноги шаг за шагом несли меня по темным улицам. Переулки постепенно сменились побережьем моря. Шум волн приятно ласкал мой слух. Как хорошо бывает услышать его. Этот залив напоминал мне о нас с Владом. Мы часто приходили сюда вдвоем. Целовались так часто, что иногда даже кружилась голова. Как мне не хватало этого. Я уже не пыталась прогнать мысли о нем. Это мне было больше ни к чему. Вспоминая все это, мне становилось не так одиноко. Оставалось только чувство сожаления о том, что ничего изменить нельзя.

Жизнь так не справедлива! И почему она не может дать нам возможность навсегда быть вместе? Наверное, потому что так надо.

Я сняла кроссовки и пошла по воде. Морская вода подкатывала к моим ногам, отходила назад и снова приближалась. Не останавливаясь, я шла вперед, уже не думая ни о чем.

Ночь, звезды, шум прибоя и молодая девушка лет семнадцати, шагавшая размеренными, небольшими шагами вдоль побережья. Она сожалела о том, как поступила с мальчиком, который ее очень любил. Девушка смотрела себе под ноги. Может потому, что так ей было легче вспоминать, а может, потому что не хотела смотреть на те места, где провела слишком много сладкого времени со своим, уже бывшим парнем.

Девушка шла вперед, вслушиваясь в шум моря. Вскоре на горизонте показались очертания небольшой рыбацкой лачуги. Она принадлежала отцу ее бывшего парня. Когда то, очень давно, он увлекался рыбалкой даже больше чем женщинами, но потом это увлечение ушло в прошлое. Так иногда происходит, когда влюбляешься.

Влад часто брал ключи от этой лачуги, и они с ним проводили там множество незабываемого времени. Девушка пошла в направлении дома. По дороге она вспоминала, сколько приятных поцелуев там было, сколько нежных касаний… и почти не было слов. Да они были и ни к чему…

Девушка медленно подошла к дому, коснулась перил от лестницы, которая вела к входной двери.

- Ты пришла… зачем? – услышала она очень знакомый ей голос.

Это был Влад. Он сидел на лестнице и смотрел на море. В темноте она не сразу разглядела его.

- Я не знала, что ты здесь. Прости. – виновато произнесла она. – Я лучше пойду.

- Останься. Это и твое место тоже, если конечно все, что было здесь между нами, что-то значило для тебя.

- Значило! – выкрикнула она. – Я никогда не забуду это, слышишь? Как ты можешь вообще так говорить?!

- Ты ведь бросила меня, а не я! – сказал Влад, переведя взгляд на нее. – Надин, я любил тебя, а ты поиграла со мной как с игрушкой! Не отвечаешь на звонки, не открываешь мне двери. Ты не объяснила мне ничего!

- Я не могу тебе ничего объяснить, но и забыть о тебе я тоже не могу, потому что…

- Потому что что?

- Не важно. Может, мы с тобой больше никогда не встретимся. Я не хочу, чтобы мне было еще больнее потом.

- О чем ты вообще?! Объясни мне, наконец, чем я заслужил все это? Что я сделал не так?

- Ты все сделал правильно. Прости меня. Это я во всем виновата.

Из глаз девушки потекли слезы. Она упала на колени, прикрыв лицо ладонями. Парень молчал и смотрел на нее. Он не знал, что ему делать. Ком горечи подкатил к его горлу. Он жалел, что не может прочесть ее мысли, тогда все бы было совсем не так. Если бы только она открылась ему…

Он пытался понять ее, убедить в том, что все проблемы надо решать вместе, а не делать все в одиночку, но эти попытки оказались тщетными. Теперь же они не могли найти нужных слов друг для друга.

Он не мог смотреть на ее слезы. Это угнетало его, делало ему больно. Парень поднялся, подошел к Надин и присел рядышком, обняв ее.

- Успокойся. Ты ни в чем не виновата. – прошептал он ей. – Это судьба у нас такая.

Девушка опустила ладони, открыв свое заплаканное лицо. Ее глаза все еще слезились, отражая лунный свет. Она посмотрела на парня с доверием и любовью. Надин была права, кода думала, что он не оставит ее одну. Влад до сих пор ее любит, не смотря ни на что. Еще одна слезинка медленно скатилась по ее щеке. Он нежным касанием вытер одинокую капельку. Девушка прижалась к нему. Чувства одиночества и страха она больше не испытывала. Они исчезли без следа. Поцелуй. Долгий и страстный. Такие бывают, когда влюбленные не видятся несколько лет, а потом судьба уделяет время побыть наедине. Надин и Влад были в разлуке всего сутки, но им казалось, что прошла целая вечность, а сейчас они наверстывают упущенное.

- Я увижу тебя снова? – спросил парень.

- Молчи. – шепнула девушка в ответ. – Потом будет потом.

Слова были уже не нужны. Остались только чувства, которые объединяли их. Они любили друг друга, и больше им не нужно было ничего.

Я проснулся в кровати домика моего отца совершенно один. Рядом со мной, на подушке, лежал свернутый пополам листок бумаги. Во мне проснулся страх. Я уже знал, что именно написано там и боялся оказаться правым. История повторялась, только вместо сообщения на телефон мне был оставлен белый лист бумаги.

Я приподнялся, взял записку в руки и медленно развернул ее, прикрыв глаза. В это время мою голову посетило множество мыслей. Они были прерывисты и абсолютно бессвязны. Я задержал дыхание и открыл глаза. Выдох, разочарование, боль. И снова никакой причины.

Меня опять размазали по тарелке, имя которой любовь. Я был брошен, разбит… снова. Мечты рухнули в один миг, и собрать их уже не представлялось возможным. Я лег на подушку, разрывая записку на мелкие части.

Все кончено!

Резкий взмах руки и маленькие кусочки ненавистной записки разлетелись по комнате.

Места для «других» уже не будет.

Я открыла глаза. За окном было уже светло. Влад еще спал, а его рука нежно обнимала меня. Я чувствовала себя в безопасности рядом с ним, но понимала, что это счастье не будет вечным. Мы потеряем друг друга, стоит только мне уехать.

Я заплакала. Показались слезы горечи и обиды на судьбу, на мир, на себя саму. Я хотела остаться рядом с ним, объяснить ему все, но он бы не понял.

Я легонько убрала его руку с моей талии и сползла с кровати. Он, скорее всего, возненавидит меня, но может это и к лучшему.

Одевшись, я нашла в доме листок бумаги и ручку. Паста в ней была черного цвета. Я написала на листке всего одно слово – «прости». Взглянув в зеркало, что висело передо мной, добавила – «Это судьба у нас такая». Так у него не будет надежды вернуть меня, по крайней мере, мне так казалось.

Я подошла к его кровати, положила записку на подушку рядом с ним и нежно поцеловала его в губы.

- Я всегда буду любить тебя. Прости меня за все.

Взглянув на Влада в последний раз, я вышла из дома. Слезы, не останавливаясь, текли из моих глаз. Ко мне в душу снова вернулась пустота. Я посмотрела на небо, потом перевела взгляд на море, после пошла в направлении моего дома.

Вот и все. Все кончено.