Из серого полога сыпится. Кто-то разрешил щепотью раскрошить снежинки.

Я подставляю ладони, но их узор опять тает. И остаются холодные слезы.

Ты, как всегда раскачивала пространство незрелостью своих бедер. И тогда пустота чувствовала себя одинокой.

Я проснулся сегодня, и увидел лишь воспоминание вчерашнего вечера. А вчера я не думал, что … я просто тогда не думал.

Бессердечная биссектриса всегда делит плотные углы треугольника на много маленьких треугольников. Чем больше углов, тем сложнее не делать ошибок. Мусор никогда не выметается из углов.

Мне кажется, что я могу разобраться в сложностях линий твоей руки. Но сегодня я заблудился в собственных малых изгибах. Вчера я сделал одну ошибку и влюбился в тебя, а сегодня я делаю ошибки постоянно, потому уже не могу разлюбить.

Я знаю, что принадлежать можно многим, но любить всегда хочется один раз. Твое тело было очень близко, и как всегда мои ресницы царапали твою кожу, как всегда времени оставалось меньше, чем я себе напридумывал.

Сегодня в падающих снежинках я чувствую только озноб. И мне очень хочется забыть про тебя.

Как на троих можно разделить одиночество, как на троих можно поделиться счастьем? На троих можно только выпить на троих, а потом … , а потом снова остаться одиноким.

Но память опять обжигает. Откинутый треугольник одеяла опять вспоминает о тебе. И я боюсь тепла той постели и хочу, чтобы сквозняк быстро помог мне забыть.

Я его старюсь не ненавидеть. Но мне надо простить его. И в моих руках вместо изящных слов и незаконченных прикосновений губ получается тот комок снега, который я обязательно запущу в вас. Но не в тебя.

Я ждал. Угловатая поверхность треугольника всегда исключает комфорт, но всегда ждет решения собственной угловатости.

Но как всегда я придумал то, во что я верил.

Тишина моей комнаты, как всегда грустит без глупых твоих слов. Как всегда ожидание становится лучше действительности. Я знаю, что следы на песке никогда не сохранятся: их слижет соленый язык прибоя, но зато они никогда не забудутся.

Мне было грустно, но я не был одинок. Я не завидовал ему, потому что ему надо было решать школьную теорему, а мне надо было подойти к тебе задать тебе один взрослый вопрос, до которого мне очень хочется дорасти.

И узор снежинок, который мне был подарен сверху, я буду снова собирать из капелек слез. Я уходил, оставляя на снегу расплющенный след, и смятый узор нежных снежинок.