ПРИТЧА

 

Два воробья сидели на трубе теплотрассы и мечтали.

- Эх! Скорее бы лето! А еще лучше: чирик - и нет зимы! — Прочирикал первый воробей.

- Это из области фантастики. Лучше давай хорошенько представим, что кто-то на дороге рассыпал зерно, а заметили это только ты да я, — указал на дорогу второй.

Оба воробышка крепко зажмурили глазки, сложив под клювиками крылья.

- Вам плохо? - неожиданно прозвучало рядом.

Мечтатели вздрогнули, открыв одновременно глаза и клювы. Рядом сидел неопределенного возраста воробей.

- Явно чужестранец, - подумал первый воробей. - Вот только третьего нам не хватало.

- Третий клюв плохо, если кто-то что-то рассыпет. Но третий ум все же лучше, чем два, для ускорения воплощения нашей мечты, - подумал второй и тут же посвятил в суть дела третьего. Третий молчал долго, а потом зачирикал:

- Своим желанием вы лишь отдаляете желаемое. Да и само желание у вас какое-то странное. Зачем желать кому-то потери, чтобы самим обрести то, что вам необходимо?

- Мы же не желаем, чтобы кто-то потерял последнее! Это может быть излишек, - начал оправдываться первый воробей.

- Излишки либо продают, либо раздают. Потеря же всегда остается потерей, - философски подметил залетный.

Второй воробей искоса посмотрел на незваную птицу и прощебетал:

- Хорошо, хорошо. Мы можем представить, что кто-то делится с нами своими излишками по доброй воле. Вместо лишней болтовни лучше

давайте хорошенько сосредоточимся на желании.

-А я вам еще раз говорю, что своим желанием вы не приближаете, а отдаляете желаемое, - гнул свое незнакомец.

- Ты что, не веришь в воплощенные мечты? - встрепенулся второй.

- А может быть, ты вообще ничего не желаешь, имея где-то все, что тебе необходимо? - подозрительно заявил первый.

Третий внимательно посмотрел на первого, словно своим взглядом пытался заглянуть под пух и перья вопрошающего. Он молчал, но первому неожиданно явно послышалось, что тот ответил ему: "Есть! Все есть!" Потом незнакомец повернулся ко второму и спокойно произнес:

- В момент желания вы утверждаете отсутствие желаемого в настоящий момент.

- Это в настоящий момент нет желаемого, но если очень захотеть, оно появится в будущем! - начал горячиться второй.

- Но будущее не есть настоящее. А желаемое, если оно и есть где-то в пространстве и во времени, которое и есть будущее, там и остается до тех пор, пока вы утверждаете отсутствие этого самого желаемого. Ведь будущее не может быть настоящим! Как вы воспользуетесь тем, что отдалено от вас пространством и временем, что равносильно отсутствию? - продолжал разбивать в пух и прах прекрасную мечту друзей незнакомец.

- Можно попробовать представить, что наша мечта уже сбылась, - робко добавил первый и тут же махнул безнадежно крылышком. - Но мой голод тут же разрушает все мои представления.

Наступила тягучая пауза. Первый и нарушил ее первым:

- Хватит мечтать! Вместо того, чтобы сидеть сложа крылья, нужно срочно начать искать то, что нам необходимо!

- Но искать желаемое - утверждать отсутствие желаемого в настоящем, - потер друг о друга крылышки третий и добавил. - Вы же не ищете теплое место, сидя на теплом? Есть тепло, нет ни мечты, ни забот о нем!

Второй начал потихоньку догадываться, к чему клонит незнакомец, а потому, размышляя вслух, он начал осторожненько выуживать из себя нужные мысли:

- Ты хочешь сказать, что наша... собственная озабоченность мешает нам... естественно передвигаться от одного желания к другому? Или.., если излагать мысль еще точнее, то... именно желание... свидетельствует о том, что нам необходимо в настоящий момент, в определенной точке пространства! В чистом виде желание ни на что не влияет, так как является... сигналом о том, чего нам не достает... На первых порах мы можем даже проверить достоверность этого сигнала, так как он может быть ложным. К примеру, нам хочется есть не потому, что мы действительно голодны, а потому что наступило время, когда мы привыкли есть, что является обманом и что может произойти тогда, когда мы поели совсем недавно. Это желание мы можем запросто обуздать... Однако именно в момент такого сигнала-желания нас охватывает паника в виде озабоченности, которая создает сигнал уже иного содержания, и который свидетельствует о том, что необходимое нам не только отсутствует, но его не может быть вовсе! Вот этим самым "не может быть!" мы создаем напряжение, некое пространственно-временное поле, куда желанное притянуться попросту не может, оставаясь за чертой настоящего где-то в будущем! - последние фразы воробышек выдал на едином дыхании, после чего последовал долгий выдох и глубокий вздох.

Первый воробышек, который во время всей этой тирады, не мигая, глядел на своего друга, едва с трубы не свалился, услышав от него столь заумную и длиннющую речь, в которой ничего толком не понял. Зато третий довольно заморгал глазками и восторженно защебетал:

- Браво! Браво, драгоценнейший! Если все, что нам необходимо, уже есть, мы не испытываем ни волнений, ни озабоченности! Однако желания почти всех живых существ буквально пропитаны озабоченностью, выдавая наличие животного инстинкта, который проявляется по сути дела спонтанно и неосознанно, и который выдает главные мысли таких существ "Мало! Не хватит! Не получу - умру!", что приводит к явной или скрытой агрессивности любого обладателя такого мышления!

- У! У-у-у... - только и смог произнести первый воробышек, у которого в глазах помутнело от беседы двух философов, которые, в отличие от него, понимали друг друга прекрасно. Он-таки съехал с теплой трубы и уже из сугроба слышал, как его друг вдохновенно чирикал:

- Безусловно! Создав поле напряжения собственной озабоченностью, мы же и создаем невидимую, но реальную грань между прошлым и будущим! Ведь если бы я сейчас увидел кучу зерна где-нибудь вон там, у горизонта, я бы не испытывал тревоги, а попросту стал бы к ней приближаться, не имея в себе и грамма сомнения, что останусь сегодня голодным! Потому что, несмотря на то, что между мной и кучей зерна существует и время, и пространство, его бы не существовало в моей душе, о чем бы свидетельствовал мой душевный покой и дополнительная энергия в моем теле и крыльях!

- Верно, дорогой мой друг! Ведь если все, что необходимо, уже есть, то и беспокоиться не о чем! Поэтому надо просто знать об этом, а не мечтать бесплодно, держа в подсознании невежественную мысль, что мечты сбываются редко, а то и вовсе не сбываются, - щебетал третий взахлеб.

Первый не выдержал и из глубины сугроба воскликнул:

- Да нету этого самого зерна! Нету! И не морочьте всякой чепухой ни мне, ни себе головы! От вашей пустой демагогии я сейчас в обморок свалюсь! И от голода тоже! А поэтому все! Вы как хотите, а я лечу на поиски реальной пищи! В будущее! Приятного вам аппетита! Будьте сыты своим воображаемым зерном и вечно длящимся настоящим!

Воробышек выкарабкался из сугроба, взмахнул крылышками и полетел, кажется, в сторону дороги.

Неизвестный всплеснул крыльями:

- Куда ты?! Эту дорогу никто не собирается расчищать в ближайшее время! По ней ведь никто не ездит и не ходит уже давным давно!

Но воробьишка уже растаял вдали и вряд ли смог услышать дельный совет незнакомца. Тогда он обратился ко второму:

- Скажи мне, что бы ты стал сейчас делать, если бы уже был сыт? Чем бы ты занялся?

- Я бы прежде всего размял свои крылья, почему-то с грустью ответил второй.

- Так в чем же дело? Давай полетаем наперегонки!

Второй немного подумал, а потом решительно заявил:

- А ты знаешь, я не против! В конце концов, если даже мне суждено помереть от голода, то перед смертью хоть полетаю вдоволь!

Чужестранец хитро взглянул на своего собеседника, усмехнулся

чему-то там своему и добавил:

- Я тебя, дружок, отлично понимаю. Не сразу готово сердце принять то, что понял ум. И все же! Давай полетаем.

Оба взмахнули крылышками и полетели.

Незнакомец оказался очень прытким и вертким. Его полет больше напоминал полет стрижа, чем воробья, настолько быстрыми и непредсказуемыми были его перемещения в воздухе. А порой траекторию его полета и вовсе невозможно было проследить! Он просто появлялся в самых разных точках неба и все, наводя своими выходками на своего спутника одновременно и ужас, и благоговейный трепет. Наконец он поравнялся с нашим знакомым воробышком и полетел рядом с его скоростью.

Второй долго летел молча, а потом спросил:

- Скажи. Ты случайно не Джонатан?

- Это тот, который Ливингстон? Ну что ты! Джонатан - чайка, а я воробей. Разве я похож на чайку? Другое дело, у любых существ есть свои Джонатаны...;

Неожиданно он спросил:

- А ты не желаешь передохнуть и перекусить заодно вон там?!

Его напарник даже не сразу сообразил, о чем это он, но, глянув вниз, он увидел огромную кучу зерна, которая даже с такой высоты казалась невероятно большой. Оба стали быстро снижаться и вскоре отчетливо увидели все, что было под ними. К удивлению второго в этих местах снега не было, но были целые поля цветов. Не менее удивительным было то, что, судя по солнцу, другим приметам, времени прошло совсем немного. "Когда же это они могли так далеко улететь и куда попали? - ломал себе голову воробышек. Но как только они приземлились на огромную кучу зерна, что позволяет сказать, призернились, он набросился на пищу и уже ни о чем больше не думал.

Наклевавшись вдоволь, воробышек стал с восхищением разглядывать незнакомую местность. Незнакомец тоже окончил трапезу и сейчас тщательно чистил свои перышки. Воробышек хотел задать вопрос по поводу данных мест, однако, неожиданно воскликнул:

- Ой! А как же Дымок?

- Ты о своем друге?

- Конечно! Он ведь там может умереть с голоду, - взволнованно защебетал воробышек. Теперь, когда сам он уже был сыт, надо было срочно что-то предпринять для спасения друга, но он не знал, как поступить. Ведь в клюве много не унесешь, а чтобы вернуться в родные места, найти самого Дымка и вернуться обратно, нужны были и силы, и время! Но за это время тот может замерзнуть, умереть от голода, да мало ли что может с ним приключиться? Его друг был еще очень молод и неопытен.

- Что за привычка из мухи постоянно делать слона, - копошась в своих перышках, прочирикал чужестранец. - Много ли тебе понадобилось времени, чтобы оказаться здесь? Или во время этого перелета ты выбился из сил? По моим наблюдениям сил у тебя не только поубавилось, но даже стало намного больше. Не замечаешь?

- Да, ты прав. И сил у меня прибавилось, и времени на перелет мы затратили немного! Вот это-то меня и удивляет. Мы ведь улетели очень далеко! Тем не менее, пока мой друг в опасности, я не в состоянии думать о собственных чудесах, которые со мной произошли!

- Какой толк от пустых волнений, если ты не знаешь, как помочь ближнему? - прозвучал убедительный довод из недр пуха и перьев незнакомца, который тщательно массировал свое тело. Наконец незнакомец оставил свое занятие и, бодро встрепенувшись, внимательно посмотрел на охваченного паникой воробья. Почему-то от этого взгляда мгновенно улетучилось волнение и воробышек вновь обрел способность мыслить ясно и четко:

- Скажи мне, а мы можем точно так же быстро найти Дымка?

- А ты как думаешь, - спросил незнакомец.

- Я думаю, что это возможно. Но я абсолютно не понимаю, как мы оказались здесь? Ведь все произошло почти мгновенно. И откуда ты знаешь эти места?

- Я не был в этих местах раньше, - спокойно заявил незнакомец. - Но так как ты был голоден, пища позвала нас к себе. Судя по обилию этого зерна, те несколько зерен, которые мы склевали, действительно не являются потерей. А что касается скорости, то увлеченность, настоящая увлеченность имеет свойство менять и время, и пространство, а любовь делает нас сильными, способными свершать невероятные и красивые поступки. Ты очень любишь небо, простор, любишь летать. Твоя увлеченность стерла грань между настоящим и будущим, а чувство любви дало силы и возможности. Но так как ты еще был и голоден, пока ты был увлечен любимым делом, необходимое само притягивало тебя к себе.

- Допустим, то, что необходимо, меня притянуло само, мне стало немного понятнее. Ведь желание поесть меня не покинуло, а вот чувство озабоченности, наоборот, исчезло, перестав быть помехой между тем, что необходимо в данный момент. Но мне не понятно, почему мы оказались так далеко?! Эти места, конечно, великолепны, но ведь горсточку зерна мы могли найти и там. Ведь быть такого не может, чтобы в тех местах вообще нигде ничего нет съестного! Другое дело, зимой сложнее найти пищу, но она наверняка есть где-то, с жаром рассуждал воробышек, глядя в глаза незнакомцу. И вдруг его осенило, - Стоп! Стоп-стоп-стоп... Кажется я понял! Если бы мы летали так, как это обычно делаем все мы, простые воробьи, я бы не испытывал того восторга, который испытал, летая с тобой. Ведь та сила страсти, которая была во мне, и то восхищение и дали заряд невероятной мощности, который вытолкнул нас в эти очень далекие и прекрасные края! Будь накал моих чувств поменьше, то мы бы также увидели пищу, но она бы оказалась в пределах привычных масштабов, равных моим чувствам! Да-да! Я все понял!

Незнакомец довольно поглаживал перышки на своей грудке и согласительно кивал головой в такт звучащим фразам восторженного и очень сосредоточенного на сути произносимого им воробышка. Однако в конце своей пламенной речи воробышек вновь задумался и замолчал. Видно было, как он напряженно думает. Очевидно, не найдя нужного ответа на очередной вопрос, он всплеснул крылышками и глубоко вздохнул. Его новый друг не мешал ему думать, и было видно, что он терпеливо ждал момента, когда воробышек самостоятельно найдет правильный ответ. Но тот все же обратился за ответом к незнакомцу, в котором ощутил настоящего друга, намного опытнее и мудрее его самого:

- То, как я обрел пищу и оказался здесь, мне стало понятно. Как и понятным стало, откуда во мне взялись и силы, и возможности. Но откуда во мне появились силы и возможности так ясно мыслить, пусть даже и не настолько совершенно, чтобы получать ответы на все свои вопросы, но все же намного быстрее и четче, чем это происходило раньше? К пище меня подвели увлеченность действием и чувство восхищения. Однако поиск пищи и поиск ответа - это одно и то же: обретение необходимого. Только одно мы ищем на территории, где обитает наше тело, а другое - на территории, где обитают наши мысли. Что же теперь дает мне силы и возможности для ясного мышления, или другими словами, позволяет к вопросам притянуть ответы? - он посмотрел на того, кто не спешил с ответом, будто зная, что в его помощи необходимости нет. Всем своим видом он словно говорил: "Не спеши. Ты способен самостоятельно получить необходимое".

Воробышек понял, почему его новый друг молчит. Если бы раньше кто-то промолчал на заданный воробышком вопрос, его бы это обидело. Он бы возмутился по поводу того, что на его просьбу о помощи не отвечают, не спешат эту помощь оказать. Но сейчас он понял, что ему помощь идет и она заключается в том, чтобы он научился самостоятельности. Ведь только самостоятельность делает любое существо самодостаточным. Поэтому вместо привычного чувства обиды, воробышка охватило нежное чувство благодарности к этой удивительной птице. Внезапно он почувствовал, как с волной благодарности ему пришел ответ и на очередные вопросы. Он понял, почему какое-то время после того, как он насытился пищей, не мог ни о чем думать. Ведь точно так же, как он еще недавно был озабочен пищей, считая ее недосягаемой, он начал волноваться за судьбу своего друга, считая, что помочь ему не в силах. В первом случае ему помогла его любовь к действию, к полетам. Во втором случае ему необходимым стал ответ на вопрос: "Как спасти Дымка?". Пока он просто волновался за друга, он своей озабоченностью, причем пустой и затратной, отталкивал нужные ответы. Однако любовь к процессу мышления, внимание к тому, что происходит в настоящий миг, растворили озабоченность, и вот теперь ему ясно то, что является главным в решении любой проблемы. Поэтому он бодро заявил:

- В настоящий момент самым необходимым является спасение Дымка! Без чувства озабоченности, без паники, мы всегда уже там, где нам необходимо быть! Единственное, что от нас требуется, это безупречно делать то, что мы можем делать в данный миг, а в любой миг мы можем что-то делать хорошо. Оба мы можем летать. Ты это делаешь великолепно, я пока не очень хорошо. Но любим это занятие мы оба! Поэтому учи меня летать хорошо. Моя старательность в обучении и станет спасением для моего друга! Ты согласен?

- Теперь ты действительно понял то, что важнее всего на свете. Даже сейчас, когда ты просишь меня, чтобы я тебя научил, ты вновь оказываешься свидетелем того, как необходимое притягивает необходимое! Ведь мне необходимо с кем-то делиться своим умением, мне необходим ученик! А тебе необходимо научиться тому, чему обучен я. Поэтому тебе нужен я, а мне нужен ты. Вот мы и вместе. Но если нам нужен рядом Дымок здоровый и невредимый, но находящийся сейчас в беде, а ему нужны те, кто здоров и невредим и не в беде, значит, необходимое само соединится с необходимым. Вот пока будет происходить процесс притяжения, мы с тобой займемся любимым делом. Ну, что? Вперед?

Человек поскреб пальцем замороженное окно. Потом подышал на стекло и снова поскреб. Через стекло он увидел ветку дерева, на котором сидели три воробышка и весело щебетали. Человек усмехнулся:

- Ну вот! Кажется, Дымок с Желторотиком вновь пожаловали в гости. Ну конечно, это они. Так и летают с краской на перьях после того, как ко мне на не высохший подоконник сели. Ну, ничего, летом поменяют перышки. Жаль только, что без краски я их узнавать перестану. А этот-то третий! Ишь ты! Выхоленный, утонченный какой-то, словно и стужи на дворе нет. Хотя похоже, что им всем троим стужа нипочем. Щебечут, словно соловьи летним вечером.

Стекло стало подергиваться инеем, а человек пошел насыпать очередную порцию хлебных крошек на крыльцо. Вскоре в сумеречной тишине раздалось:

- Эй! Дымка! Желторотик! Да и ты, Залетный, а ну-ка, быстренько ужинать, пока крошки не замерзли!

 

ТАК-ТАК