После улицы, где жарой дышал каждый метр земли, в подъезде было прохладно. Отгородившись от палящих лучей железной дверью, мы немного постояли, привыкая к полумраку, и начали медленно подниматься по ступеням наверх. Я впереди, Вика, с портфелем в руке, отстав на пару шагов, следом. Мы шли в пятую квартиру и, если судить по расположению квартир в этом подъезде, она должна находиться на втором этаже. Значит, не надо подниматься на пятый этаж и это было неплохо. Ладно, если бы нас там ждали жильцы, готовые по первому зову заплатить все долги, даже те, которые предвидятся в будущем. Как раз нет. Чаще происходило так, что мы, уткнувшись в запертую дверь, пять минут добросовестно в неё звонили, а потом для очистки совести оставив извещение явиться по указанному адресу, спускались вниз. Да, так бывало чаще, поэтому и полегчало немного на душе, когда выяснилось, что дальше второго этажа идти не придётся.

-Что у нас здесь? - спросил я, когда мы остановились напротив нужной двери.

-Долг по коммунальным платежам.

-Большой?

-Нормальный.

-Понятно.

На этот раз нас похоже ждали. Только я поднял руку, чтобы постучать в хлипкую с виду дверь, как сзади раздался старушечий голос:

-Да дома они, милок, дома. Недавно девчушка, ихняя, бегала. Я через дверь всё видала.

Я оглянулся. Бабуся, этакий «божий одуванчик» скрюченным пальцем показывала на нужную нам дверь. Как она могла следить за соседями через закрытую дверь – оставалось загадкой. Если только она не была ясновидящей, что, судя по её внешнему виду, вполне могло быть. Дверь сильно не открывала, боялась видно, хоть и были перед ней два человека в форме. Так оставила небольшую щелку, туда и просунула голову. Из квартиры несло кислыми щами и ещё чем-то, что описать было невозможно. Увидев, что мы обратили на неё внимание, бабка ойкнула, испугавшись собственной смелости, и прикрыла дверь в своё жилище. Но я почему-то был уверен, что она затаилась под дверью, и ловит каждый шорох.

-Стучи, звонка-то всё равно нет, - Вика, стоявшая ступенькой ниже, нетерпеливо повела плечом. – Не век же здесь стоять.

И то верно – стоять в роли просителей не хотелось...

...Здесь надо ввести уважаемого читателя, в курс дела. И объяснить, кто мы такие и откуда взялись в этом подъезде. И кто нам дал право ломиться в двери законопослушных граждан.

Если быть кратким, то мы представляем доблестную Службу судебных приставов. Организации молодой, но уже успевшей себя зарекомендовать на ниве собирания долгов и привлечения особо злостных неплательщиков к уголовной и административной ответственности. В последнее время про нас много пишут в прессе и нередко показывают по телевизору. Все эти репортажи связаны с чем-то негативным, поэтому и мнение про нас у людей сложилось не особо хорошее. Между собой мы иногда шутим, что вскоре нами будут пугать детей или отстреливать в тёмных переулках. Это, конечно, шутка, но доля правды в этом есть. Народ нас не любит, и тут уже ничего не поделаешь.

 

Хотя, должно быть наоборот. Мы стоим на страже законности, и претворяем в жизнь решения, выносимые нашими судами. Что ж тут плохого? Но ничего не поделаешь. В нашей стране всегда не любили фискальные органы, а к их деятельности народ относился зло и с непониманием.

Ведь, если вдуматься, то требуется совсем немного, чтобы в твою дверь никогда не постучал судебный пристав. Живи нормально, законопослушно, не делай долгов, а если и случается такая оказия, то отдавай вовремя - не оставляя на потом. Не забывай выполнять предписания, выносимые государством, хоть они и идут, порой, вразрез с твоими убеждениями. В поле нашего зрения попадаются только те, кто не думает об этом и любит играть с государством в азартные игры. Забывая, что кануло в лету то время, когда государство смотрело сквозь пальцы на подобного рода шалости и лишь иногда, издали, грозило пальцем, особо зарвавшимся гражданам.

Ещё лет восемь назад нас никто не воспринимал всерьёз – считая очередным рэкетом, только теперь государственным. Могли, при случае и собак спустить и пальнуть через дверь. Всякое бывало. Представьте себе, на секунду, двух девушек заходящих в квартиру к должникам и требующих вернуть долг по приговору суда. А там сидит трое бугаёв, исколотых так, что хоть сейчас в картинную галерею. Стол уставлен бутылками, от сигаретного дыма щиплет глаза. И приходилось им, пряча страх на самой глубине сознания, выполнять свой долг. В то время охранной структуры в подразделениях судебных приставов не было, поэтому и оказывались, нередко, приставы-исполнители в подобных ситуациях.

Теперь всё это в прошлом. До людей медленно, но стало доходить – государство злить не к чему, себе дороже. Правда, находятся и сейчас субъекты недовольные всем и вся. От них, обычно и бывает больше всего хлопот. Дела «копеечные», а шуму до небес, как будто у них собираются отбирать последнее. Таких эксцессов становиться всё меньше. Вслед за нами могут появиться грозные, шустрые ребята в камуфляжах и в масках. Тогда права качать будет не с кем, а останется только лежать, уткнувшись головой в пол и вдыхать пыль родного очага.

В нашей организации два подразделения. Это приставы-исполнители, которые занимаются всей бумажной работой и мы, охранники. Или по-другому – судебные приставы по ОУПДС. Аббревиатура расшифровывается как охрана установленного порядка деятельности судов. Звучит несколько замысловато, но отражает саму суть нашей работы. Мы следим за порядком в здании суда и сопровождаем приставов исполнителей, когда они выезжают на исполнительские действия. Вот как сейчас, например. Именно нас вы видите по телевизору, когда показывают бравых молодцов в бронежилетах с жёлтой надписью «судебный пристав». Наша задача состоит в том, чтобы оградить судебного пристава-исполнителя, если кто вздумает посягать на его жизнь и здоровье. Два наших подразделения тесно переплетены друг с другом, а наша служба устроена так, что по отдельности мы существовать уже не можем. Кто главный – сказать трудно. Каждый выполняет свою работу, но формально мы подчиняемся исполнителям.

В последнее время стало особенно много тех, кто не желает платить за квартиру. В таких ситуациях люди оказываются по разным причинам. Одно из таких дел и привело нас в этот подъезд...

...Я постучал вначале вежливо, потом сильнее. Дверь содрогнулась, но устояла. Прислушался тишина. Вымерли там, что ли все? Или просто нет никого, что было более вероятно?

-Ещё стучать? – я вопросительно оглянулся на Вику. – Ещё пару ударов и она слетит с петель. Может, ошиблась бабка и там пусто?

-Есть! Есть! – соседка на мгновение выглянула и исчезла, словно фантом.

-Постучи ещё... Хотя подожди, - Вика щёлкнула замками, открыла портфель, достала лист бумаги и протянула мне. – Сунь над дверью. Будем надеяться, что прочитают, когда заявятся.

 

Я стал примериваться, как бы половчее всунуть вдвое сложенный документ между дверью и косяком и в этот момент, в квартире, послышался стук.

-Стоп! По-моему там кто-то всё-таки есть.

За дверью, что-то с грохотом упало, покатилось пустое ведро, залаяла собака. Значит, права оказалась ясновидящая соседка – жильцы дома. Через минуту на пороге, в подтверждение моих слов, появилась женщина. Она больше походила на ребёнка, чем на взрослого человека. Полинялые джинсы и зелёная кофта навыпуск, мало добавляли в её облик очарования, к тому же рыжие волосы образовывали на голове немыслимую скульптуру. Хозяйка стояла и молчала, устремив свой взгляд куда-то мимо нас, в пространство.

-Здравствуйте, а мы думали, что и нет никого, - я отодвинулся немного в сторону, пропуская Вику вперёд.

-Нам нужна Иванова Светлана Михайловна, - Вика на секунду заглянула в бумаги. – Это вы?

Вместо ответа женщина сделала шаг назад.

-Проходите.

Нет, нас здесь точно ждали.

-А чего не открывали долго?

-Спала я, не слышала.

-Хороший у вас сон, богатырский. Хотя с вашими проблемами, вроде бы и не до сна должно быть.

-А мне-то чего? – женщина дёрнула плечом.

В прихожей царил полумрак. Я поискал глазами выключатель, но его не было, да и лампочки, похоже, тоже.

-Осторожнее, - предостерёг я Вику, продвигаясь за хозяйкой вглубь квартиры. – А то ногу можно сломать.

В этот момент мне под ноги выкатился лающий, пушистый комок. Шуму от него было больше чем угрозы. Я хотел отпихнуть его ногой, но пёс зашёлся в лае и попытался вцепиться мне в лодыжку.

-Собаку уберите! – привёл я в чувство хозяйку, стоявшую рядом с безучастным видом.

-Дашка! – крикнула та неизвестно кому. – Дашка, стервоза, забери Пушка! Оглохла что ли? Кому говорю!

Появилась маленькая девочка. Одетая во всё тёмное, с длинными прямыми тёмными волосами, схваченными лентой. Стрельнув в нашу сторону глазами, подхватила, по-прежнему рычащего, пса на руки и потащила вон из комнаты. Проклятый пёс, сразу меня невзлюбивший, попытался напоследок цапнуть своего врага, то бишь меня, за руку. Это ему не удалось, и он обиженно заскулил на руках у маленькой хозяйки.

Я огляделся. Мне приходилось бывать в разных квартирах. Даже в таких, где с потолка пикировали на головы тараканы-мутанты, но то, что я увидел здесь – заставило ужаснуться. Обои на стене висели клочьями, создавая впечатление, что их рвали, да не дорвали. На потолке сиротливо красовалась лампочка, но вызывало большое сомнение, что она была подключена к электропроводке. Около окна притулился стол, заставленный грязной посудой. Вдобавок к этому, вся комната была заставлена старой мебелью, наполовину собранной. За двумя шкафами в углу виднелась кровать, закинутая каким-то тряпьём. Узкий проход, где мы остановились, был единственно свободным местом во всей комнаты. Я не понимал, как можно жить в такой квартире, да ещё и с маленьким ребёнком. Или у этих людей действительно большие проблемы, или у них просто опустились руки, и появилось безразличие ко всему. В том числе и к тому месту, где они проживали. Если это вообще можно назвать жильём.

-Вы знаете, что у вас долг по квартире? – Вика приступила к делу.

-Знаю. Так, а с чего платить-то? Видите, как я живу.

-Платить всё равно надо. Долг то растёт и с каждым месяцем становится всё больше. Я к вам уже не первый раз прихожу. Всё обещаете платить, но дальше пустых разговоров дело не идёт... На алименты подали?

 

– Вика, как и любой исполнитель прекрасно знала свой контингент. Особенно тех, кто не платит уже довольно долго.

-Подавала я. Так, а что толку? Мне письмо пришло оттуда, - женщина порылась в шкафу, достала конверт. – Вот. Недавно пришло.

-Это от мирового судьи, - Вика пробежала глазами небольшой текст. - Они не могут удержать элементы, так как не известно место жительства должника. Вы-то знаете, где сейчас может обитать ваш муж?

-Откуда же я знаю. Он птица вольная. – Женщина задумалась, наморщила лоб. - Вроде где-то в Московской области был... Нет, точно я не знаю.

-Тогда в розыск подавайте. Пусть его ищут и удерживают элементы.

-Да кто его искать будет? – хозяйка безнадёжно махнула рукой.

-Ну, вы даёте? И что так и будете продолжать жить...? Ладно, а сейчас на какие средства живёте?

-Я уборщицей работаю. Платят две тысячи. Вот на это и живём с дочкой.

-На две тысячи? – Мы с Викой переглянулись.

-Да.

-Почему тогда вы не хотите обратиться к тому же мировому судье, за рассрочкой платежа? Опишите своё трудное материальное положение и суд должен вам пойти навстречу.

-Так можно?

-Почему бы нет? Так все делают, у кого с деньгами туго, - это уже я вставил слово.

-Вы поймите, - Вика гнула своё. – Если платить не будете, то я буду вынуждена что-либо у вас арестовать в пользу погашения долга.

-Ха-ха, - женщину это известие развеселило. – Что у меня арестовывать? Эту мебель? Можете её так забирать.

-Вас могут переселить в менее благоустроенное жильё, а квартиру опечатать.

-А потом?

-Что потом? Когда ваша дочь достигнет совершеннолетия – квартира отойдёт ей. Вы это хоть понимаете? Или я зря тут перед вами распинаюсь?

-Так что мне делать-то?

-Завтра же идите в суд и пишите заявление. И понемногу выплачивайте долг. Иначе, как я уже говорила, квартиру у вас просто заберут. Вы поймите – у меня тоже сроки. Любая проверка меня ткнёт носом в ваше дело. А мне это надо?

Раньше, у приставов-исполнителей, существовал процент, от общего количества дел, которые можно было закрывать с «Актом о невозможности взыскания». Все должники, подобные этим, тогда подпадали под этот негласный показатель. Если, конечно, это были не алкаши, или вконец обнаглевшие от безнаказанности люди. Мы приходили в квартиру, оценивали обстановку, брали двух понятых и составлялся акт. Сейчас это всё в прошлом. Сверху, из области, требуют стопроцентного исполнения, и любой подобный акт рассматривается отдельно. А исполнитель, если такое случается, пишет объяснительную на имя руководства. Поэтому и перестали они закрывать с актами, чтобы не гневить начальство и не лишаться, в связи с этим, и так небольшой, премии.

-Хорошо, - хозяйка кивнула головой, соглашаясь с Викой. Но я почему-то сомневался, что она поступит по её совету.

-И не затягивайте. Я даю вам неделю. По истечении этого срока жду вас у себя... Иначе будет так, как я сказала.

 

Когда мы уже вышли из подъезда, Вика произнесла:

-Ты заметил, что у неё в кастрюле было? Какая-то бурда. Неужели они это едят?

-Похоже на то, - мне тоже было не по себе.

В следующей квартире нам долго не открывали, а только грозный собачий лай сопровождал наши действия. Везло мне сегодня на собак. Похоже приключения на сегодняшний день ещё не кончились. Такие дни редко, но случались. Между собой мы называли их неблагополучными. Наконец, дверь открылась, и перед нами предстал голый по пояс мужчина. Это бы ещё ничего, но он был вдрызг пьян и еле держался на ногах, опираясь для равновесия о косяк. Одной рукой он сжимал собачий поводок. Четвероногий друг хозяина лаять перестал, а только угрожающе рычал, недвусмысленно предупреждая, что если мы переступим черту его владений, то он нас, просто напросто, порвёт. Я передвинул рычажок шокера, с которым всегда ходил на исполнительные действия, в верхнее положение. Здесь могли быть проблемы.

-Вы кто, - мужчина смотрел почему-то не на меня, а на Вику.

-Вы Корнеев?

-Я... ик... А вы кто?

-Служба судебных приставов... Вы знаете, что за вами долг по алиментам? Если не будете платить, то мне придётся наложить арест на ваше имущество.

-Какой долг? Откуда? Люська что ли подала? Вот стерва! Я же ей квартиру оставил, а она...

Пес, почувствовав настроение хозяина и разделяя его негодование, зарычал сильнее. До меня внезапно дошло, что мужик не так пьян, как кажется, а просто ломает комедию. Артист!

-Подожди. Не тут же нам разговаривать... Дай нам в квартиру войти. Там и обсудим все твои проблемы. И собаку убери!

-Во как! И охрана здесь, - мужчина, наконец, увидел меня. – А что у тебя в руке? Шокер, что ли? На меня?

-Ты что оглох! В квартиру, говорю, пусти и пса своего убери!

-А если не уйду? Тогда что? И вообще, это моя частная собственность и я кого хочу того и пускаю. А вас я пускать не желаю! - мужик куражился.

Сейчас я тебя успокою, умник. Я поднял шокер, нажал на кнопку. 6000 вольт вырвалось на свободу, и между двух контактов полыхнула маленькая молния. На лестничной площадке запахло озоном. Собака забилась в руках хозяина, готовая вырваться.

-Слушай сюда... Я сначала успокою твоего пса, а потом примусь за тебя. Я гарантирую, что нашу с тобой встречу ты запомнишь надолго! И будешь ещё долго её вспоминать, особенно когда будешь париться на нарах, куда мы вмиг тебя определим.

Мужик молчал – переваривая. Я тоже - давая ему время поразмыслить над моими словами и принять верное решение. Я вообще не сторонник переходить сразу к крайним мерам. Зачем? Когда я только начинал работать, у меня был наставник, бывший мент. В своё время он прошёл много «горячих» точек и знал жизнь, что называется с её изнаночной стороны. Так вот он говорил, что с людьми нечего «пальцы гнуть». Надо разговаривать и уметь договариваться, что тоже искусство и немалое. Но говорить надо на том языке, который они понимают. Что толку если я сейчас вот этому борову, державшему на поводу собаку, буду цитировать главы из закона о судебном производстве и призывать соблюдать законность? В лучшем случае он посмеётся и захлопнет дверь, а в худшем – спустит собаку. Маши тогда шокером и ещё неизвестно – отмашешься, или нет.

–Так что? Дошло до тебя, или нет?

-Лады, - мужик пьяно кивнул головой. – Заходи.

 

-Ты собаку-то всё-таки убери.

На кухне сидело ещё трое таких же. Дым стоял столбом и медленно стравливался через открытую форточку. Стойкий запах перегара, сигаретного дыма и немытых тел сразу шибанул в нос. Если судить по их опухшим и усталым лицам – гуляли они уже давно. Но выступать против и качать прав – не пытались. Может форма моя на них так подействовала? Хотя вряд ли? Скорее от постоянного возлияния мозги затупились настолько, что они уже плохо ориентировались во времени и пространстве.

Дальше началась рутина. Выяснилось, что наш должник, по чью душу мы сюда явились, уже второй год нигде не работает, а перебивается случайными заработками. Поэтому платить ему своей бывшей жене нечем. О чём он нам поведал, ежесекундно размахивая руками и сопровождая свою речь ненормативной лексикой. Несколько раз мне пришлось его одёргивать.

-На биржу встать не пытались?

-А что я там забыл? – рука с зажатой в руке сигаретой прочертила в воздухе дымовую черту. – Я же этой стерве всё оставил. И денег давал каждый месяц... Это когда работал.

-Надо было расписки с неё брать. Ваши слова к делу не пришьёшь.

-Не брал я ничего. Зачем? Ты пойми! – он встал с табурета, попытался приблизиться к Вике, но натолкнулся на мою руку.

-Не бузи! – предостерёг я.

-Да подожди ты!!! Она ведь что говорила? Люська то есть. Будешь мне платить каждый месяц, и я на алименты подавить не буду. А теперь... Одним словом стервоза!

-Я не понял! – неожиданно пробормотал один из дружков хозяина и попытался приподняться. – Что здесь происходит то?

-Заткнись ты, Колян! Не до тебя пришли. Падай обратно в салат.

Мужик последовал совету и уронил голову на стол. Вика, пропустив мимо ушей, всё что говорил хозяин, гнула своё:

-Платить всё равно вам придётся. Иначе вас как злостного неплательщика, через суд отправят на обязательные работы... Так как?

-Да буду я платить, куда от вас денешься...? А то и правду закроете?

-Когда?

-Так это... – он поскрёб рукой у себя в затылке, поднял глаза, считая трещины на потолке и наконец, произнёс: - Не раньше двадцатого. У меня шабашка намечается... Тогда может быть.

-Мне надо точно.

-Ну, сказал же, заплачу!

-Короче, - Вика сделала пометку у себя в блокноте. - Двадцать второго я вас жду у себя. Адрес вы, я надеюсь, знаете? Ну и отлично.

-Да понял я, понял, - мужик скривился как от зубной боли. – Грозная какая! Прямо жуть!

-Будишь с вами грозной, - Вика направилась к выходу, я за ней.

Проходя мимо обшарпанной двери туалета, постучал по ней ручкой шокера. Пёс, не в силах сдерживать такое издевательство, зашёлся в лае.

-Не пугай собачку. – Хозяин псины шёл следом, выпроваживая не прошеных гостей.

-Её напугаешь!

Мы вышли на улицу, и я полной грудью вздохнул чистый, вечерний воздух. Весь негатив, накопленный за время хождения по квартирам, медленно меня покидал. Что и говорить, приятного в нашей работе, конечно,

 

мало. Но кому то её надо выполнять. Народ в последнее время пошёл недовольный, злой. Чуть что бегут с жалобой в суд или в прокуратуру.

Примерно месяца полтора назад был случай. Сейчас, почти что в каждом подъезде установлен домофон. Вещь нужная и полезная, тут спору нет, но в нашей работе ещё одна преграда к сердцу должника, а вернее к его совести. Из-за этого так просто к нужной нам двери и не попадёшь, и нам частенько приходится переговариваться с должниками через дверь. В тот раз произошло то же самое. Подошли мы к двери, набрали нужную комбинацию, ждём. На улице накрапывает мелкий дождик, Вика нетерпеливо топчется за спиной. Наконец, динамик на двери недружелюбно прохрипел:

-Да?

-Здравствуйте, служба судебных приставов. Откройте, пожалуйста, дверь, - я постарался, чтобы дежурная фраза прозвучала как можно мягче.

-А вы к кому? – раздалось после минутного молчания.

-К вам.

-А зачем?

Интересный диалог. Примерно так разговаривают глухой со слепым.

-Вы нам дверь откройте. Там и узнаете: зачем и почему. Не так же нам разговаривать.

Обычно после таких слов дверь открывалась, но сейчас был явно не тот случай. Пауза затягивалась. И, вдруг, динамик обрадовано взорвался:

-А так ты, оказывается ещё и пьян! Отойди от двери, не хулигань, а то милицию вызову!

«Сейчас я тебе устрою!»

Нажимаю сброс и тут же набираю номер соседней квартиры. Представляюсь по всей форме и добавляю, что мы идём не к ним, а к соседям. В таких случаях дверь всегда открывается. Люди втайне радуются, что проблемы и неприятности случились не у них и готовы помочь правосудию. Я вбегаю на третий этаж, ориентируюсь. Дверь строптивого должника находится слева, в углу. Металлическая, не из этих, современных, а ещё с тех времен, когда только входили в моду железные двери. Такую только взрывать. Звоню.

-Кто? – тот же голос из-за двери.

-Откройте дверь, служба судебных приставов! – теперь в голосе один металл.

-Я же вам сказал, нечего беспокоить граждан. Дождётесь – вызову я милицию.

-Так вызывайте! Чего медлите? – разговаривать приходилось всё также, через дверь.

Пусть вызывает. Это нам только на руку. Тогда мы оформим его по всем правилам. И за сопротивление органам власти и за ложный вызов. Но за дверью об этом тоже видно сообразили, и сколько я не звонил – оттуда не раздалось больше не звука.

-Ладно, - устало сказала Вика. – Оставь. Оформлю я на него привод. Тогда и поговорим.

Тогда у нас ещё не было прав взламывать двери и проникать в квартиры к строптивым должникам. Вот примерно как к этому. Вернее были, но как всегда водится в России, этому сопутствовал целый ряд мероприятий. Вызов участкового – раз. Представителя ЖКХ – два. И при этом мы должны были составить целый пакет бумаг. Поэтому и применялось это на практике редко. Сейчас другое дело. Мы имеем права сами, без согласования с кем либо, ломать дверь и проникать в жилище. Ну а в тот раз Вика приняла правильное решение. Привод есть ещё одно чудодейственное средство воздействия на должника. Пристав-исполнитель выносил постановление, он визировался нашим шефом и в путь. Как правило, должник доставлялся к нам в службу и там уже с ним вели беседы без всякой жалости и снисхождения.

 

Если быть объективным, то не все, с кем приходилось иметь дело, при виде судебных приставов пускал пену изо рта. Многие платили сразу – без долгих уговоров и увещеваний. В основном это были люди среднего поколения. Они ещё помнили незыблемость поговорки: «Долг платежом красен». А то, что они оказывались в роли должников, так для этого могло быть множество причин. В наше непростое время надо надеяться только на себя, а уж никак не на государство. Кто забывал об этом, то и оказывался в роли наших клиентов. Другие просто забывали, что когда то, где то недоплатили, и когда то где то задолжали. Увидев нас на пороге – начинали бегать в поисках квитанций, денег. Иногда на это было смешно смотреть. Люди вели себя так, словно боялись, что мы их тотчас закуём в наручники и увезём в тюрьму.

В другие разы бывало и не до смеха. Это когда приходилось наведываться к пенсионерам. И вот, какая-нибудь бабушка, выгребала последние свои накопления, чтобы оплатить безумные поступки своих нерадивых детей или внуков. А те, наделав долгов, уезжали в другие города, или просто исчезали, не думая над тем, что долги рано или поздно всё равно придётся возвращать. Мы не можем отступиться, потому что над нами довлеет решение суда и «кровь из носу», но мы должны его выполнить в установленные законом сроки. А долг, если кто не знает, всегда взыскивается по месту прописки должника. Любая проверка выявит малейший недочёт в работе и поставит на вид. Ведь чиновников не интересуют такие маленькие человеческие нюансы. Им главное, чтобы всё выполнялось в срок и показатели росли.

Всё это мне вспомнилось, пока я, распрощавшись с Викой, шёл домой. На память всегда приходят именно вот такие случаи, как сегодняшние. Там, где всё происходило гладко – отодвигалось на второй план и со временем стиралось из памяти и напрочь забывалось. Завтра наступит новый день, и вечером опять два человека в форме будут выполнять работу, возложенную на них государством. Их опять будут не пускать в квартиры, может, будут травить собаками, или бросать в лицо оскорбления. А может всё изменится? И завтрашний день будет не похож на сегодняшний? Люди, наконец, поймут, что мы, государевы люди представляем закон и выступаем от его имени. И надо относиться с пониманием и с должным уважением к той работе, что мы выполняем. Может быть, всё так и будет.

Солнце медленно садилось за городом, окрашивая в золотистые тона крыши пятиэтажек. День близился к своему логическому завершению.