Рассказ.

 

Сквозь жалюзи пробивался солнечный свет. Он искал лазейку и недоуменно заглядывал во все щели, пытаясь разглядеть – кто это и почему так упорно пытается от него отгородиться. Судя по яркости света, за окном был не просто день, а день в самом разгаре. Я покрутил стерженек и открыл жалюзи. Теплый свет тут же затопил комнату и стал согревать воздух. Солнце стояло в зените. На небе - ни облачка. Люди, всю ночь кричавшие под окном громкими и резкими голосами, куда-то ушли. Не видно и собак, приходивших им на смену, чтобы всласть погавкать в иногда наступавшей гулкой ночной тишине.

Я смотрел в окно и прислушивался к себе. Нынешней ночью мне снились странные сюжеты. Я понимал, что, пока не разберусь с их смыслом, покоя мне не будет. Мне снилось, что я работаю в журнале. Почему-то мне по работе необходимо писать рассказы. Какое-то количество в месяц. Но обязательно. А мне не пишется давно и безнадежно. В редакции все меня считают неудачником и первым кандидатом на увольнение. Да я и сам себя считал неудачником, хотя на самом деле в журнале не работал. Но во сне я понимал, что если вдруг объявят о сокращении штатов, то это коснется именно меня. Да, так и было. До сегодняшней ночи.

Сегодня мне приснилось, что я написал рассказ. Рассказ я напечатал на машинке, но во сне видел все, что в нем происходит, как в кино. Будто бы у меня в руках ослепительно сверкающий круг. Это пила. Она бешено вращается. Выключателя нигде не видно. Я бегу по лесу и прокладываю просеку. Пила срезает кустарник и толстые деревья одинаково жадно и быстро. Я даже не останавливаюсь на бегу. Эта пила словно ведет меня за собой. Я не могу остановиться. Мне хотелось бы оглянуться, посмотреть, что я напилил, подумать об этом. Но я не могу. Пила тащит и тащит меня куда-то. Куда? Вот я влетаю на какой-то хутор. Откуда я знаю, что это хутор? Стоят несколько беленьких домиков с соломенными крышами. Вижу забор. (Нет, я не хочу его пилить! Здесь живут люди!) Пролетаю мимо домов. Вижу, что из одного домика вышел дедуля с пышными седыми усами, очень похожий на покойного художника Кондратия Белова. Стоит, опершись на палку и смотрит, как я проношусь мимо.

А я ведь действительно пронесся мимо и, выскочив за околицу, оказался в поле, где не было ни деревьев, ни даже высокой травы. Были какие-то холмы, из-за которых горизонт не просматривался. Я помню, что утащил свою ослепительную спутницу куда-то в овраг и рухнул на спину, держа ее на весу перед собой одной рукой, а другой пытаясь все же найти выключатель. Ничего не получалось. Вспоминая сон, не могу понять, как я удерживал эту чертовщину на весу, за что ее держал. Потом вдруг вокруг вращающегося круга возникла какая-то шина. Теперь я мог держаться за нее.

Внутри меня закипало раздражение. Мне хотелось избавиться от этой назойливой жутковатой спутницы. Надо было найти способ. Какой же? Выбросить ее я не могу. Я словно прилип к ней. Да к тому же, если ее выбросить, она на лету перепилит меня. Так что нужно было удерживать этот свирепый и словно живой механизм из чувства самосохранения.

«Надо осознать, что это за сила, откуда взялась, - пытаясь сохранить спокойствие, говорил я себе. - Только тогда я смогу ослабить ее действие». Осознание. Мобилизую все свои способности к абстрактному мышлению и включаю осознание… Пила – это сила. Что она делает? Она срезает деревья. Именно за ними она охотится жадно и неутомимо. Что такое деревья? У деревьев, особенно у сосен с прямыми и мощными стволами, такая же мощная энергетика. Поля у них в порядке. А я люблю лес и сосны. У них я учусь выстраивать свои собственные поля. Значит, кто-то не хочет, чтобы я это делал. Кого-то устраивают лежащие, скрученные, изуродованные мои энергетические поля. Кто-то во сне дал мне силу в руки, чтобы я сам уничтожил источник, подпитывающий меня энергией. Кажется, я догадываюсь о том, Кто это… Я даже знаю. Спасибо Творцу, что послал мне этот сон. Во мне живет темная сила, которая хочет уничтожить все, что мне помогает. Когда это произойдет, она уничтожит и меня самого. Или через меня будет проводить свои эманации на землю.

…Я намочил водой тряпочку, протер компьютерный стол. Включил машину. Отправился на кухню. Включил чайник и поставил разогреваться блины в сковородке. Все это время я прислушивался к себе. Нет, сон не растворяется, не исчезает. Его грани и контуры не размываются. Я все вижу четко.

Вот я уже пишу первые строки. Почему так гудит эта машина? Просто печатаю, а она гудит, как будто разжевывает какой-то трудный диск. Вот. Нет, ты посмотри на нее. И буквы тут же налепила друг на друга не те, и курсор мыши словно залипает… Ладно, успокойся. А то сейчас вырубят свет и все, что ты успел записать, улетит в никуда. Пишу и сохраняюсь. В какой момент я проснулся? И где же грань? Как я мог пропустить этот момент? Пишу и сохраняюсь.

Что было во сне дальше? Утром следующего дня редактор прочел рассказ о случае, произошедшем со мной. Снял очки в роговой оправе. Потер пальцами переносицу. Сложил руки в замок и прикрыл ими подбородок. Потом как будто вспомнил о моем присутствии, взглянул на меня, взял мои листки и демонстративно легким движением руки бросил их в ящик стола. «Можете идти работать», - сказал он мне.

Я выскочил из его кабинета прямо на зеленый луг. Солнце слепило меня, жарило, переворачивало. Оно играло со мной. Оно уронило меня на мягкую, пушистую, зеленую траву, в которой было много ромашек и разноцветных васильков. Я видел божьих коровок, деловито раскачивающихся на стебельках. Видел муравьев, лениво спешащих по делам. (Может быть, наоборот надо было написать – божьих коровок, лениво раскачивающихся на лепестках, и муравьев, спешащих по делам? Конечно, может быть, да, наверно. Но какая разница!) Я вдоволь повалялся на траве, потом вскочил и помчался куда-то, не разбирая дороги. Ликование переполняло меня.

«Спасибо, тебе, Господи! Я снова пишу. Я умею писать! Я хочу это делать! Спасибо! Спасибо! Спасибо!» Первые жаркие слова молитвы, искренне и неумело вырывающиеся из груди, пробуждали слезы, закрывали горло комом, не давали дышать и слепили. Восторг и потрясающее до основ удивление захлестывали меня с головой, бурлили во мне, проходили сквозь меня потоком, исторгались из меня и снова заполняли. «Никому не скажу. Не дам сглазить. Не дам вампирить. Буду отделываться не значащими словами»…

Тут я проснулся.

…Пока я печатал этот текст, солнечный свет за окном потерял свою яркость. Словно кто-то прикрутил фитилек. Обстановка в комнате стала будничной. Душно как-то. В голову заползает тяжелый туман. Закрываю файл. Раскладываю подряд несколько пасьянсов и выключаю машину.

Надо застелить постель. Солнечный луч указал мне пальцем на завитки пыли под кроватью. Придется прибираться. Я еще хотел сходить на рынок.

Что-то першит в горле. Не заболеть бы. Горло – это проблемы с общением?..

_____________________