Александр Шляпин

 

Семен Самозванцев, уже к вечеру не мог стоять на ногах. Его прямо трясло от сегодняшнего наплыва небритых местных папарацци. Они во всю ломились в двери районного издательства, желая хоть, что-то заработать на фотографиях заезжих звезд шоу бизнеса.

Сегодня в городе, под неброским названием «Жуть» впервые за последние тридцать лет выступали знаменитые певцы и артисты Российской эстрады, которые неизвестно какими тайными путями прямо «свалились» в этот город и остановились в провинциальном захолустье, чтобы перевести дух перед гастролями по большим и денежным мегаполисам. Жутчанам, изголодавшимся по массовым и культурным мероприятиям, страсть как хотелось знать все о своих кумирах, поэтому местные папарацци, ( их было в городе не менее двадцати человек), лезли во все щели со своими фотоаппаратами, желая запечатлеть самые интимные подробности звезд знаменитого столичного бомонда.

Стоя в очереди в кабинет главного редактора Семена Самозванцева, они друг перед другом хвастались своими фотографиями и гудели, словно пчелиный рой, который вырвался на «вольные хлеба», сбежав от своего нерадивого хозяина. Каждый из них мечтал и даже лелеял надежду, что «Патрон» (как все называли главного редактора Семена ) все же раскошелится, а полученный гонорар уже сегодня незамедлительно будет пропит в местном кабачке под ласковым названием «Бабьи слезы», а завтра …Что будет завтра, ни кто в Жути не знал и знать вообще-то не хотел… Ведь это была такая простая, но хреново - стабильная Жутская жизнь.

«Жуткая правда» была в районе единственная газета, которая выходила только по средам и то в формате желтой прессы, и вещала обо всех происшествиях, случившихся за неделю. Раньше в период коммунистического правления она носила название «Жутская правда» и принадлежала местному райкому, но в один из дней 1993 года пьяный верстальщик Василий Гунявый, просто забыл поставить букву «С», и номер этой газеты вышел совсем с другим названием… Эти события в Жути всколыхнули общество и трансформировав сознание народных масс района, сдетонировали после уже всю Россию. Именно с того дня «Жуткая правда» и стала единственным в районе рупором местной демократической аппозиции. Вот именно та ошибка и стала отправной точкой не только в новой жизни всего Жутского района, но и всей великой страны под названием Россия.

 

-Что ты мне приволок - чмо? Что ты мне приволок? Это разве фото? Это кто?

-Это «патрон», группа «Сливки»,- сказал Саша Бес, выложив перед Семеном фотографии, порожденные его видавшим виды стареньким фотоаппаратом «Лейка», который был отобран его дедом еще во время войны у немецкого фельдфебеля.

Саша Бес в народе Бестемьянов, до того как стать местным папарацци, раньше работал лесорубом в местном лесхозе. Бес был уволен, после того как все леса в районе в эпоху «накопления капитала» были вырублены местными строителями русских бань, а некогда огромный лесхоз, превратился в небольшую артель по изготовлению тарной клепки. Откопав на чердаке дедовой хаты трофейную «Лейку», он переквалифицировался в папарацци и теперь слыл на весь район самым удачливым фотокором «Жуткой правды»

-Патрон, век мне воли не видать это девки из «Сливок».

-А почему они не голые? - спросил Семен, напирая на частного фотокора Беса.

-А, а, а,- только и промолвил местный папарацци.

-Вот когда они будут у тебя голые – вот тогда и приходи. Пошел вон бездельник!

Саша Бес вышел из кабинета, понурив голову. Патрон отверг его предложение и не взял в номер ни одной фотокарточки, которые достались ему в неравной борьбе с охраной шоу группы.

-Ну, что там Санек,- спрашивали его собратья по «цеху», которые точно так же как и он мечтали сделать свой маленький бизнес на фотографиях знаменитостей.

-Да Семену, голых баб подавай, для газетного рейтинга. Не хочет он падла, брать мои «Сливки». Вот кабы они голые были, а еще лучше в похабных позах или в пьяном угаре, вот тогда бы он взял. -Козел!- только и промолвил Саша, и бросив в урну фотографии вышел на улицу совсем не радуясь ласковому майскому солнцу.

 

Тут папарацци вновь загудели и из очереди стали отсеиваться те, которые имели то же самое, что и Бес. Другие, все же не теряя надежды, остались перед дверьми «Патрона» в ожидании своего звездного часа.

Ася Горемыкина, вошла в кабинет с таким видом, что сердце Семена как всегда дрогнуло:

-Ты, что Ася, часом не помирать собралась? – Спросил Семен, дымя сигаретой.

-Я это…

-Что ты, это? Ты, часом не беременна? Вид у тебя такой как от токсикоза…

Ася стояла напротив дубового стола главного редактора, понурив свою голову. В этот миг, что происходило вокруг нее, было как бы не с ней. Она как бы была далеко от этого мира. Её присутствие выдавало только то, что она с каким – то упорством своей ножкой рисовала на полу дугу, растирая по паркету, принесенный Бесом на своих сапогах маленький комочек конского навоза.

-Вот!- тихо сказала Ася, и протянула «патрону» пару фотографий

На них, как по заказу красовались обнаженные «Сливки». Судя по их засоловелому взгляду, фото было сделано в женской бане в период пьяных оргий. Только Ася могла под видом обслуги пробраться в сауну и зафиксировать то, что другие Жутские папарацци сделать ну ни как не могли.

-Ну вот! Ведь можешь когда захочешь! Это же приятно глазу… Теперь наш народ будет знать какие они наши кумиры…Черт бы их побрал!

Семен ходил по кабинету с сигаретой в зубах, и пристально рассматривал фотографии обнаженных девушек, держа в руках большую лупу.

-Тут подправим… Тут подретушируем и в номер… Молодец Горемыкина - просто молодец!

Патрон открыл стол и, вытащив из него пятьсот рублей, подал их Асе. Та на мгновение оторвалась от своего дела и, протянув руку, взяла у босса деньги. Ни чего, не говоря, он вновь уперлась глазами в пол и принялась дальше размазывать то, что некогда было овсом.

-Ты, че мне тута дерьмо по паркету растираешь?- спросил Семен, и стал медленно пониматься из-за стола. -Что тебе еще надо?

Ася молчала…Она молчала, как молчит вечный «Сфинкс», стоящий в пустыне Египта. Горемыкина знала, что патрон ей недоплатил и поэтому, спешить домой не собиралась.

-Черт бы тебя побрал Горемыкина… Тебе что денег мало? Я тебе, между прочим, плачу больше всех,- стал оправдываться Семен. Но Ася в ту минуту, все так же не слушая патрона продолжала носочком своей туфельки размазывать по полу принесенную Сашей Бесом конскую колобашку.

-На держи- змея… Из своего кармана отдаю,- сказал Семен и протянул Горемыкиной еще пятьсот рублей…