1.

 

- Хорошо, - Кармоди набрал в грудь побольше воздуха. - Решение вытекает из самой проблемы. Каждая проблема должна содержать в себе зерно решения.

- Неужели? - усомнился Мелихорн.

- Должна обязательно, - заверил его Кармоди.

- Ладно. Примем ваше допущение. Дальше?

Роберт Шекли.

 

День был на удивление хорош. Яркое щедрое солнце весело играло в пятнашки с извилистой, в буграх да ямах, песчаной дорогой. Взъерошенная трава с озорным интересом выглядывала из-под обочины и следила за оживленной солнечной игрой. Дорога вильнула в сторону, обогнув брошенный кем-то кусок бетонной трубы, и перед моими глазами возник долгожданный посёлок. Именно это место по моим понятиям (точнее Леночкиным, чтоб её!) призвано излечить мою израненную, исстрадавшуюся от несчастной любви душу. Я скептически хмыкнула и, поправив лямку красочного объёмного рюкзака, зашагала навстречу своей судьбе.

Судьба, надо признать, выглядела довольно-таки прилично: дом, окрашенный темно-зеленой краской, крепкая добротная ограда… “Что ж, здесь можно жить”, - решила я и, уцепившись за массивное кольцо, постучала - как полагается - три раза. Вскоре раздались вялое тявканье, шебуршание, звякнул засов и я увидела хозяйку дома - бабку Аксинью -невысокую жизнерадостную старушку, у ног которой возвышался огромный лохматый пёс. Вопросительно улыбаясь, она смотрела на меня.

- Здрасьте, - смутившись, пробормотала я.

- Здрасьте - здрасьте, - в глазах старушки блеснул насмешливый огонёк. - Да ты проходи, коли приехала.

Я опасливо взглянула на пса.

- Не боись, он не кусается, - Пёс добродушно вильнул хвостом, словно подтверждая слова хозяйки, лениво взглянул на меня, зевнул, и отошёл подальше, ближе к конуре. Я сделала шаг и очутилась в маленьком уютном дворике.

- Получила я письмецо, - старушка всё ещё с интересом посматривала на меня. - Так ты и есть та самая Маша?

- Наверное...

- Тебе, я думаю, у нас понравится, - заверила меня бабка Аксинья, - здесь места красивущие. Хурорт! - Я измучено улыбнулась. Пешая прогулка длиною километра три явно не прибавила мне бодрости. Хозяйка жестом пригласила следовать за собой.

Благополучно миновав сенцы, я перешагнула через высокий порог и очутилась в избе. Бабка Аксинья сразу же шмыгнула в кухоньку, давя мне время осмотреться, освоиться, в общем, почувствовать себя как дома. Я с любопытством огляделась по сторонам: коричневый пол с непривычно широкой кладью, большой дубовый стол, белый бок русской печи… После стандартной городской квартиры это выглядело довольно-таки экзотично.

- Да ты проходи, не стесняйся, проголодалась небось с дороги-то, - послышался из кухни голос бабки Аксиньи.

- Спасибо большое. - Я бросила свой цветастый рюкзак на стул и с наслаждением выползла из запылившихся с дороги полукед. “Умыться мне пожалуй не помешает”, - мелькнула мыслишка из области бытовой санитарии. Я звякнула рукомойником, и из него сразу же побежала тугая неровная струя воды. Я вымыла руки и вытерла их чистым полотенцем, висевшим неподалёку.

Не успела я сесть за стол, как увидела бабку Аксинью. Она гостеприимно улыбалась и несла миску с аппетитно выглядевшими дымящимися щами. Желудок сделал непроизвольное движение, нетерпеливо заурчал, и я сглотнула вдруг обильно выделившуюся слюну. Я даже стала подумывать, что несмотря на все превратности этой ненормальной жизни, жить всё-таки стоит.

- Спасибо, - пожирая глазами миску, выдохнула я. Вскоре, ухватившись рукой за деревянную ложку, я смачно откусила от большого ломтя круглого белого хлеба и опустила орудие для поглощения пищи в горячее варево. “Интересно, что Он делает в эту минуту”, - размышляла я, захватывая ложкой густые наваристые щи. Он - было что-то безликое, достойное призрения или даже жалости. “Со временем я вырву его из своего сердца”, - с жестоким удовлетворением подумала я, впрочем, ни на грош не веря этой фразе. Вырвать кого-то из сердца… Господи, как не легко это - вырвать кого-то из сердца! Я тихо вздохнула и уверенно отправила в рот очередную порцию супа.

Прошла неделя. Жизнь в деревне текла своим чередом. Я стала активно помогать в хозяйстве бабке Аксинье - в огороде, с козами, да и по дому чуток. Провела несколько царапучих бессонных ночей, слушая противный писк комаров. Познакомилась с соседями - ворчливой бабкой Натальей, который десяток лет на словах собирающихся помирать, но всё ещё живой и шустрой, с дедом Василием, с другими… Я даже стала понемногу забывать о Нём, когда…

 

2.

 

Позвольте вам представить… м-м-м…

- А не надо, - сказала старуха, пристально меня разглядывая. - Сама вижу.

А. и Б. Стругацские.

 

О том участке леса я услышала в первый же день моего пребывания в посёлке:

- Ты только в тот лесок не ходи, что правее развилины, водит он. Ходишь, бывало, цельный день и всё на то же место приходишь. Потом глядь, а деревня в двух шагах всего. Леночка с робятами-то ходила там, - бабка Аксинья неодобрительно покачала головой, - говорит ничегошеньки не обнаружила, ан всё равно, водит он.

Леночка - это моя подруга, ещё со школы. Теперь она учится на факультете журналистики. Сверхгениальные идеи - это, бесспорно, по её части. Одна из таких касалась непосредственно моей персоны. Ворвавшись как-то ко мне домой (в силу своего темперамента она никогда не заходит, а именно врывается), Леночка тихо выдохнула:

- Привет, как дела?

- Да так, ничего, - хмуро ответила я. Последовал проницательный взгляд на мою унылую физиономию:

- Опять что-то не так с этим типом?

- Ну, да…

- Поссорились?

- На этот раз навсегда, - трагикомично ответила я.

- Да брось ты его, он тебя не стоит.

- Хотелось бы, - я вздохнула.

- Любовная депрессия, - поставила диагноз Леночка, - тебе надо оставить в покое эту чахлую городскую жизнь и поехать в деревню. Я серьёзно. У меня на примете есть одна чудная бабулька - бабка Аксинья.

- Знахарка что ли? - таинственное было самой обширной областью Леночкиных интересов: полтергейсты, бермудский треугольник, НЛО всех видов и оттенков и прочая, прочая, прочая…

- Нее… Просто душевный человек. Моя двоюродная бабка, кстати, по отцовской линии. Там - в деревне - одно местечко загадочное было. Мы с Серёгой и Витькой, ты же их знаешь, почти всё облазили - ни фига не нашли. Что? Не ерунди, она тебе только обрадуется. Короче - без комплексов - на деревню к бабушке. Бабка Аксинья - мировая бабка и здорово вкусно готовит.

И я поехала.

 

Вообще-то, в тот день я и не думала туда ходить. Я лишь отправилась в лес полакомиться лесной ягодой. Хватая по одной, две, я тут же отправляла их в рот, легонько раздавливала языком и наслаждалась приятным утончённым ароматом земляники. Высокие шершавые стволы сосен гордо вздымали свои кудловатые головы. Фу, паутина - белая, липкая - облепила лицо. Я брезгливо отпрянула в сторону и тут обнаружила, что нахожусь недалеко от того самого “загадочного местечка”. Сквозь деревья была видна травяная просёлка, раздваивающаяся, словно язычок анаконды. Я вышла к развилке и остановилась в задумчивости. Взгляд приковывала правая сторона, правда, кроме спелой россыпи земляники, ничего примечательного на этот взгляд не было. Я решительно шагнула к ней.

И тут мне стало страшно. Деревья плотно сдвинулись друг к другу. Трава, казалось, стала расти гуще. В лесу сгустились сумерки, и я поняла, что заблудилась. Пока я раздумывала - удариться мне в панику или нет - появилась странная, едва уловимая тропинка, которой отродясь раньше не было. С радостным любопытством висельника, я пошла по ней, надеясь, что куда-нибудь она меня выведёт.

Тропинка вела к дому, и это было бы великолепно, если бы… если бы, вместо надлежащего фундамента, из избушки не торчали две волосатых куриных ножки! Брр! Я стала молча подозревать, что у меня тепловой удар. Баба Яга в наш век космических сообщений и компьютерных технологий! Атавизм какой-то. Ладно бы летающая тарелка, в конце концов, говорят такое случается, но Баба Яга!

Пока я резонно возмущалась происходящим, по ушам ударил рёв реактивного самолёта, и я увидела сам сказочный персонаж, лихо балансирующий на тощей (вероятно от частого употребления) метле. Баба Яга ловко спикировала вниз и замерла у меня над головой так, что я смогла разглядеть её поподробнее: шлем от мотоциклета, таблетка микрофона возле рта… Сгорбленная, носатая, в лохмотьях цвета хаки и кирзовых сапогах она представляла собой ошеломляющее зрелище.

- А-а, гости пожаловали, - зловещим голосом проговорила Баба Яга.

- Гостья, - уточнила я.

- Что ж, гостья, проходи в дом, - воплощение моего безусловно больного воображения ловко спрыгнуло вниз. Уставившись на избушку, Баба Яга покряхтела, высморкалась в огромный клетчатый платок и завопила:

- Ты курица полуобщипанная, давай, поворачивай сюда рылом, да живее, гостья у нас. - “Избушка-избушка, повернись ко мне передом, - ностальгически вспомнила я, - а к лесу задом”.

- Чо орать-то так, - глухо, откуда-то изнутри, ответила избушка, с противным скрежетом поворачиваясь вокруг оси, - слышу я, не глухая небось. - Когда скрип затих, двери распахнулись, как бы приглашая войти. Баба яга мрачно кивнула:

- Проходи, обедать будем. - Я вздрогнула, меня вдруг заинтересовало содержание меню, точнее, будет ли туда вписано моё имя.

- Я такими оглоблями как ты не питаюсь, - сухо заметила Баба Яга, видно, прочитав мои крамольные мысли. Я вошла в избушку, немного обиженная на оглоблю и тут же инстинктивно отпрянула.

- Фу - фу, русским духом пахнет, - неожиданно заверещало что-то под ногами, - русский дух нюхом не нюхивала, слухом не слухивала, а теперь русский дух сам в гости пришёл.

- Фотоэлемент, - послышался сзади чуть насмешливый голос Бабы Яги, он зазвучал неожиданно мягко, с благозвучными переливами. Я удивлённо обернулась. Передо мной стояла стройная симпатичная женщина, в её глубоких чёрных глазах светились ум и ирония.

- Я всего лишь переоделась, - Баба Яга хитро прищурилась. - Я же ведьма, приходится создавать образ, - Баба Яга легонько подула в “ микрофон”, и до меня донеслись стонущие, леденящие душу завывания. - С современными избушками на курьих ножках иначе и нельзя, - с подозрительным блеском в глазах продолжала она, - целыми днями смотрят телевизор, а там - сплошь боевики да ужасы… А ты иди, не стой столбом, присаживайся за стол-то. - Я последовала этому мудрому совету. Баба Яга щёлкнула пальцами и на обеденном столе появилась белая скатерть-самобранка с двумя огненно рыжими петухами.

- Здоровье тебе, хозяюшка, и гостюшке твоей, Марье свет Александровне здоровье, - грудным женским голосом заговорила скатерть. - Что откушать изволите? - Баба Яга вопросительно посмотрела на меня, чем привела в крайнее замешательство. Кроме “сникерса” ничего в голову не лезло. Как говорится - съел и порядок!

- Чайку бы, - неуверенно протянула я.

- Можно и чайку, - улыбнулась Баба Яга, и вскоре я обалдела от необыкновенного аромата хрустящих по краям русских блинов. На обеденном столе стояли сливки, топленое масло, мёд, варенье земляничное, черничное, брусничное, чищенные кедровые орешки и, как довершение ко всему, травяной чай. Запах привлёк чёрного раскормленного кота, очаровательно мурлыкая и выгибая спинку, он стал тереться о ноги хозяйки.

- Кузьма, - Баба Яга строго посмотрела на него, - почему ты не поздороваешься с нашей гостьей, как положено воспитанному домовому? - Кот что-то неразборчиво проворчал и в одно мгновение превратился в маленького крепкого мужичонку в лаптях и ворохом непослушной “ соломы” на голове.

- Кузьма, здрасьте, - лаконично произнёс домовой, протягивая крепкую мозолистую ладонь. Я осторожно сжала её, поздоровалась и тоже произнесла своё имя. Домовой попунцовел, вновь превратился в чёрного кота и удрал в под - щель между полом и печью.

- Он стеснительный, - с улыбкой пояснила Баба Яга, - чуть что, так сразу исчезает… А ты ешь, - хозяйка курьей избушки кивнула на стол. Я потянулась к блинам и.. вздрогнула.

- А, тощая жердь идёт, тощую жердь нюхом не нюхивала, слухом не слухивала, а теперь тощая жердь сама в гости идёт.

- Кузьма! - Баба Яга укоризненно всплеснула руками, - опять твои глупые шуточки с перепрограммированием. Это по меньшей мере не вежливо по отношению к Кощею Бессмертному. - Из-под печи, забыв о стеснительности, кто-то забулькал, захлёбываясь от смеха.

- А Кощей Бессмертный, он действительно бессмертный? - поинтересовалась я.

- Бессмертный - это моя фамилия, - уныло ответил мне вошедший. Я с любопытством взглянула на него. Два метра ростом, с длинными тощими руками, идеально лысый он действительно походил на ни чем не примечательную тощую жердь.

- Отведайте с нами, Кощей Кощеевич, не погнушайтесь, - гостеприимно и чуть-чуть заискивающе пригласила Баба Яга.

- Нет, спасибо, я на диете, - со скорбным видом забормотала “тощая жердь”. Я поперхнулась. Кощей мрачно взглянул в мою сторону.

- Это - Маша, - представила меня Баба Яга, - вы ведь не знакомы?

- Отчего же? - лицо Кощея ещё более потемнело, - слышал, слышал. Рассказики пописываете?

- В некотором роде, - смутилась я. О рассказиках не знала (страшно сказать!) даже Леночка. Боюсь, я бы не выдержала столь напористой, в общем, чисто Леночкиной критики.

- Ходят, смотрят, - неприязненно продолжал Кощей Бессмертный, косясь на меня, - а потом клевещут. Над златом чахнет - каково!

- Это не я, это - Пушкин, - зачем-то стала я оправдываться.

- Пушкин! Всегда у них Пушкин виноват, - обрадовано проговорил Кощей, - “Погиб поэт, невольник чести. Пал оклеветанный молвой”. Или, скажем, вы, Марья Александровна. Нет, вы только послушайте!

“Пронзительно блеснула на солнце пика первого воина. Мгновение спустя к замку галопом скакал весь отряд.

- Чёрные рыцари, - в ужасе воскликнула графиня и упала в обморок”.- Кощей презрительно сплюнул. Я растерянно огляделась в поисках баба Яги, но её нигде не было.

- Но-но, - своевременно заворчало из пода, - Пол - то не казённый, сам мыть будешь.

Не обращая внимания на сей праведный гнев, Кощей, не отрываясь, смотрел на меня. А я бледнела, краснела, переливалась всеми цветами радуги. Этот незавершённый “шедевр мирового искусства” до сих пор лежал в моём столе. На лице Кощея мелькнуло что-то похожее на удовлетворение, он взял с тарелки кедровый орешек и стал жевать его с постным видом. В избушке воцарилось неловкое молчание, но тут, к моей превеликой радости, явилась Баба Яга. В её руках был деревянный ларец, покрытый причудливой резьбой.

- Не затем ли пришли, Кощей Кощеевич? - обратилась Баба Яга к моему безжалостному и, как назло, бессмертному критику.

- За тем, за тем, - нетерпеливо заговорил тот, схватил ларец и, подойдя к двери, полуобернулся:

- Странных гостей принимаете, Яга Виевна, странных… О времена, о нравы! - и на такой странной ноте вышел за дверь.

- Он не злой, Кощей-то, - вздохнула Баба Яга, когда дверь захлопнулась, - профессия обязывает.

Я прикусила губу, усиленно разглядывая дверь. Дверь скрипнула, распахнулась и в избу ввалился странный мужичок - из его ноздрей и заострённых ушей шёл густой белый дым. “Брюнет, метр с кепкой, но холост”, - доверительно сообщил фотоэлемент.

 

3.

 

На его зов в переднюю выбежал маленький, прихрамывающий, обтянутый чёрным трико, с ножом, засунутым за пояс, рыжий, с жёлтым клыком, с белым бельмом на левом глазу.

Михаил Булгаков.

 

- Азазелло, - представился вошедший, безуспешно пытаясь пригладить густые, чёрные как смоль космы. Белый дым поредел и вскоре исчез, - Мы с вами, кажется, не знакомы?

- Э-э-э… я обалдело рассматривала вошедшего. - Честно говоря…

- Надоело быть рыжим, - ответил Азазелло на мой не высказанный вопрос, - оскорбления всякие: “Рыжий, рыжий, конопатый”, - он улыбнулся, обнажив белые сверкающие клыки, и ласково прошёлся по волосам. - Именно так!

- А как поживает...

- Мистер Воланд? - Азазелло насмешливо посмотрел на меня, - Смешно в вашем возрасте, моя дорогая, верить в подобные сказки. Почитайте. Эм. Булгаков “Мастер и Маргарита”, - в его руках, как у фокусника, появилась миниатюрная книга, выросла до размеров крупного воздушного шарика и лопнула в воздухе разноцветными буквами. - Выдумка писателя. Когда он только начал употреблять морфий… Мда, печальная глава в его жизни. - Азазелло откусил кусочек блина, материализовавшегося у него в руке. - М-м-м, недурственно. О чём это я? А, о морфии! Впрочем, стоит ли об этом с дилетантом? Не было рыжего Азазелло и точка. А вы, как всегда, очаровательны, Яга Виевна, - Азазелло галантно шаркнул ножкой перед Бабой Ягой, всё это время иронично наблюдавшей за ним. - Я, собственно, к вам с общественным порученьецем, очередной шабаш, так-с сказать.

- Настоящий шабаш, как у Булгакова, - с детским лукавством спросила я...

- Нет, не как у Булгакова, - Азазелло с укором посмотрел в мою сторону. - Шабаш - не праздник, а тяжкий суровый труд. Субботник. Во благо общества. Как всегда в полночь, Яга Виевна, - Азазелло улыбнулся и растворился в воздухе.

- Афанасий Никитич - культуролог, - пояснила Баба Яга, - считает наиболее культурологичным растворяться в воздухе. Вы, вероятно, читали его книгу А. Эн. Азазелло “Жизнь и творчество Михаила Булгакова”?

- Н-нет.

- Зря! Вы многое потеряли. Текст основан на личном воспоминании о писателе. Они были друзьями. Познакомились в первом же наркотическом видении Миши. Жаль, - Баба Яга вздохнула, - что кроме избранных - так их называет сам Азазелло - об этом никто не знает.

Не успела я что-либо сказать по этому поводу, как услышала визг, шелест крыльев - из печи вылетела летучая мышь и превратилась в сухощавого венгра в броском чёрном плаще.

 

4.

 

И страшного, кажется, в нём мало, а непреодолимый ужас напал на него.

Н.В. Гоголь.

 

- Граф Дракула, - представилась бывшая летучая мышь, плотоядно поглядывая на мою сонную артерию. - Приветствую вас, Яга Виевна. Могу я узнать имя вашей юной гостьи?

- Маша, - сдавленным голосом пробормотала я, предчувствуя недоброе.

- Та самая Марья Александровна, - восхитился граф, - Мы с вами некоторого рода коллеги. Я тоже поэт. Читал, читал ваши стихи.

Не судите очень строго,

Я люблю вас - ну и что ж?

Вышло всё так ненароком,

Что, казалось, не всерьёз.

- Неразделённая любовь - это так поэтично! - Дракула закатил глаза, - Кстати, вы вы читали статью Азазелло обо мне “Поэзия и вампиризм” на мой новый сборник "Урчанье живота - забытые мотивы"? Нет? И не стоит. Афанасий Никитич ничего не понимает в поэзии. Вы слышали, Яга Виевна, это чудовище снова собирает очередной “скромный творческий шабаш”?

- Азазелло здесь уже был.

- Тогда, как там у классиков: “Я ухожу, но кровь твоя пульсирует в моём желудке”. О’ реву ар, - летучая мышь взмахнула крыльями и вылетела в трубу.

Я затравленно смотрела ей вслед. Неразделённая любовь - бог с ней, но, кажется, я здесь не для того, чтобы все кому ни лень обсуждали мои робкие попытки литературного творчества. О чём это я? Мои глаза налились тяжестью, не успела я их сомкнуть, как провалилась куда-то.

 

Первым делом мне явилась Леночка. Она медленной поступью подошла ко мне. На неживом лице поражали красные глаза альбиноса.

- Почему ты мне не сказала об этом?

- О чём?

- Не притворяйся, сама знаешь о чём! - возмутилась она и потянулась грязными когтями к моей шее. Я испуганно стала отбиваться и побежала прочь.

- Вернись, несчастная, - кричала мне вслед Леночка, - всё равно догоню.

Не оглядываясь, я бежала по пугающе тёмному дремучему лесу, пока не очутилась на светлой солнечной поляне. Среди ромашек и клевера стоял Он. Его глаза печально смотрели на меня.

- Я люблю тебя, - проникновенно сказал Он. - Давай забудем о нашей глупой ссоре, мы же созданы друг для друга, - Его руки тянулись ко мне. Я вспомнила Леночкины когти, зажмурила глаза и отшатнулась, почувствовав, как что-то холодно-металлическое коснулось моей щеки - я очутилась в клетке. Он рассмеялся, высоко запрокинув голову.

Я снова зажмурила глаза, открыла их и оказалась на Лысой горе. Рядом мелькали какие-то страшные физиономии. Баба Яга с визгом и шиканьем выстукивала ритм на огромной деревянной бочке.

- В молодости, - заговорщески шепнул мне на ухо Азазелло, - Булгаков тоже писал стихи. - Я обернулась. Внезапно выражение его лица стало крайне озабоченным. Азазелло исчез. В тот же миг, Кощей Кощеевич, прижимая к груди объёмистый кожаный портфель, быстро пробежал мимо, никого не замечая вокруг. Я удивлённо хмыкнула.

Из грохота, шума и дыма возникла вампирская рожица графа Дракулы.

- Танцуете? - спросил он, заметив меня.

- Танцую, - настороженно ответила я. Нас закружило в фантастическом диком водовороте.

В вихре танца, разом, очутилась в длинном светлом коридоре. Похоже, я шла по нему, бесцельно поглядывая по сторонам. Радостное светлое настроение отдавалось в душе легким перезвоном маленького колокольчика. Казалось, все вокруг превратилось во всплеск дикой безудержной энергии, бушующей во мне, словно в двигателе космической ракеты. Впрочем, это длилось не долго. Из-за угла возник Кощей Бессмертный. Он шёл не спеша, с отсутствующим видом жонглируя небольшим количеством утиных яиц. Завидев меня, Кощей застыл. Утиные яйца повисли в воздухе и загадочно исчезли. Кощей Кощеевич испепелил меня взглядом, что-то буркнул себе под нос и скрылся, растворившись в стене. Стена как стена. Твёрдая, шершавая. Размышляя о ложности чувственного восприятия мира, я пошла дальше.

Свернув за угол, я увидела ряд дверей с номерами. Поколебавшись, я заглянула в одну из них. Какое-то прозрачное создание в длинном белом балахоне, похожее на привидение, что-то сомнамбулически говорило аудитории, из глубин которой доносился дружный храп.

- “Китайскому философу Джуан-цзы снилось, - создание держало в руке какую-то книгу в мягкой обложке, похожую на сонник, - что был он красивой бабочкой, легко и непринуждённо порхавшей над цветами. Проснулся Джуан-цзы и стал размышлять кто он теперь. Джуан-цзы, которому снилось, что он - красивая бабочка? Или он бабочка, которой сейчас снится, что она - Джуан-цзы”. Как вы уже знаете, темой нашего спецкурса является применение методов сна в реальной жизни. - Пытаясь подавить невольный зевок, я захлопнула дверь.

Сделав пару шагов, я увидела светящиеся буквы:

 

Граф Дракула

Особенности строения нетопыря и преимущество ночного

образа жизни.

Лекция на Кафедре Вампиризма.

 

Вдруг зигзагообразные двери разом обнажили свою пасть и из образовавшегося зубастого рта вылетела стая обрадовано вопящих нетопырей. Буквально через минуту вылетел последний, не торопясь, с профессорским спокойствием. Завидев меня, нетопырь издал клич узнавания и превратился в графа.

- Маша, - улыбнулся он ласковой неприятной улыбкой, - я и не думал вас здесь встретить, как вы сюда попали?

Я стала путано объяснять про…

- Понятно, - перебил меня Дракула, - элементарный трансцендентальный эфирный переход астрального тела с энергетической подзарядкой на уровне атомных подструктур. Практикуется для высвобождения внутренних страхов. Вы чего-то боитесь? - Лектор с кафедры вампиризма задумчиво смотрел на мою внезапно втянувшуюся шею.

- Да нет, ничего, - пролепетала я.

- Врёте, - с укором проговорил Дракула, - Мне-то вы могли бы сказать. Я ваш искренний друг, мог бы помочь. Кстати, - Граф пошарил по плащу и вытащил из кармана довольно увесистый том, - почитайте, занятная вещица.

На матовой чёрной обложке сверкали золотые буквы:

 

Виктор Франкенштейн.

Страх как бессознательное и его влияние на жизнь общества.

 

- К сожалению, - вздохнул Дракула, - я должен вас покинуть. Перемены такие короткие. Быть может ещё встретимся, - с надеждой добавил он, откланялся и, превратившись в нетопыря, улетел прочь.

Я раскрыла книгу: “Вас гложут неясные сомнения, - прочла я. - Многое идёт не так, как вы задумывали. Неуверенность в себе и окружающих мешает принять жизненно важное решение. Как бы то ни было, эта книга для вас, - я хмыкнула и перевернула наугад пару страниц, - Упражнение 6. Встаньте напротив зеркала. Ноги на ширине плеч. Нагнитесь вперёд, стараясь дотянуться руками до пола. Резко выпрямитесь и громко спросите своё отражение в зеркале: “Чего я боюсь?”. Дождитесь, пока оно вам ответит”. Я захлопнула книгу. Психоанализом я займусь как-нибудь попозже. Я пошла дальше по коридору. Тупик. Мне нестерпимо захотелось прижаться к стене, а ещё больше - проснуться. Я прислонилась к поверхности, та, коварно, не оказала никакого сопротивления, и я вывалилась наружу.

- Что-то ты сегодня заспалась, - донёсся до меня голос бабки Аксиньи, - а я тут пирожков испекла.

- С чем? - спросила я, старательно пытаясь разобраться меж явью и сном.

…Вечером, часов в пять после полудня, я стояла на автобусной остановке. Мимо с шумом проезжали машины, оставляя за собой слой не оседающей пыли. Вскоре я увидела жёлтый тупоносый автобус.

 

В книге профессора Франкенштейна был занятный эпиграф: “Скажи мне чего ты боишься, и я скажу тебе кто ты”. Да, кстати, вы не пытались проделать упражнение 6?