Автобус резко затормозил, и, Нина , опираясь на поручень, едва не потеряла равновесие. Так было всегда, Рэй так и не научилася предуреждать остановки, а ведь возит не дрова - детей. Вот и сейчас, он виновато посмотрел в зеркало обратного вида, он их не любил, их- своих пассажиров. Их у него было пятеро. Длиный Кевин, который не говорил, а только мычал. На вид добродушный парень, он, когда сердился, мог запустить в водителя этого микроавтобуса и журналом, который ему давала в дорогу мама, и даже ботинком, как случилось однажды, по дороге домой после долгого школьного дня. Другой, тоже не говорящий, Илия, всегда хорошо одетый, всегда чистый, а, если точнее, чистенький до тошноты. Он был, как бы сказать, не надоедливый что-ли, вот только постоянное мычание и «говорение» себе под нос выводили порой Рэя из себя. Девчонок в автобусе Рэя не было. Но так было и лучше. На пацанов можно было и прикрикнуть иногда и отругать... Никто из них не жаловался. Некоторым даже нравилось, когда Рэй сердился. Был в классе и «математик» Дёрса. Этот черный мальчик редко вступал в разговор. «Привет», «Спасибо» и «Пока» – это был весь его словарь – в любую погоду, при любом настроении. Дерса считал свое пребывание в этом автобусе нелепой ошибкой. Он четко раз и навсегда определил для себя: он не такой, как все «эти», он нормальнее всех «этих». Он в классе для отсталых только потому, что отец его не любит. Ругает и бьет иногда. Это такая месть взрослых, по мнению пацана. Вот и в математике он самый сильный. Поэтому учитель всегда задает ему сложные задания, при этом приговаривая: «Вот тут я подготовил тебе кое-что посложнее, чем другим, что бы и ты поработал мозгами». Следующий – это Джейкоб. Тот еще болтун. Говорит постояно, постоянно смеется – Рэй научился его не слЫшать. А то так с ума можно сойти, и будешь потом как они, «дураком ненормальным». Бояр – только этот мальчик с ярко выраженными маленькими косыми глазами был для Рэя утешением. Не то, чтобы он любил его, просто нравился ему этот подросток, прибывший из далекой Ростославии, а что «больной» на голову, так кто у нас сегодня не больной, в это-то время войн, переделки границ, террора и других повальных неприятностей вроде мировой эпидемии гриппа и так далее. Рэй остановился резко, как всегда, и Нина вышла из автобуса. Он не имел права подвозить ее. Это было нарушением. Но оправданием он считал то, что она работала в той же компании, что и Рэй. Только не водителем, а сопровождающим. Сопровождала детей-инвалидов в автобусе Кейти.

Рэй поймал себе на мысли, что часто думает о Нине. И, чем нежнее думалось ему о ней, тем ненавистнее были ему эти пятеро. Каждый день – одно и то же. Каждый раз – тоже самое. Каждое движение – предсказуемо, каждое слово... Ненависть переполняла Рэя. Он понимал, что даже ругаясь, он не обижал их. Ну, не понимали они, что он пытается их унизить, что бы как-то почувствовать свое превосходство. Они смеялись в ответ и просили его поругаться еще. А он замолкал, чувствуя себя полным дураком. И от того, что ненависть его не находила выхода, он перестал спать, ему хотелось как-то отомстить. Он даже мечтал по ночам, что в один день, когда Бояра не будет в автобусе, он перевернется. Авария будет серьезной. И, когда он откроет глаза в госпитале на больничной койке, ему скажут: «Вам несказано повезло... Да, мы знаем, что вы пытались их спасти, но к сожалению...»

Вот Нина дошла до светофора, обернулась и помахала ему рукой. Что еще нужно для счатья, когда тебе за 55, жена твоя давно пребывает в более благополучных слоях атмосферы или за пределами оной, дети твои разъехались кто куда и звонят только на праздники, а навещают только под новый год?

...В этот раз Рэю опять изменили маршрут. Он не задумывался почему, такое случалось иногда. Может дорога на ремонте, может еще что... он привык выполнять указания не задумываясь. Дорога шла в обход вновь строящегося спального района. Благодать. Ни трафика, ни пешеходов случайных... Можно и скорость превысить, никто не заметит. Домой раньше приехать и под баночку пива посмотреть, наконец, футбол... Откуда взялась это девочка? А может и не девочка, времени подумать и осознать не было, мысли были еще где-то на диване: по телевизору – футбол, почему то играют дети, странные, с перекошенными от злобы лицами, какие-то хромые, безрукие, одноглазые...на кухне Нина готовит ужин, почему-то пахнет бензином...

Резкий тормоз... визг... крик мычащего Кевина...смех Джейкоба... бледность Илии... Рэй в одну секунду, зажмурившись, увидел все это... улыбнулся, почувствовав боль в области сердца, потерял сознание... казалось вечность прошла... открыл глаза. Он лежит на траве... Над ним косят глаза Бояра переполненные слезами. За руку его держит Илия и гладит, гладит...а рука Илии красная почему-то, он гладит не отпуская, и Рэй чувствует сколько нежности в этом прикосновении. Успевает подумать: боль не чувствую, хоть и понимаю моя это кровь, а значит ранен... а нежность чувствую...Интересно, бывает ли так, чтобы нежность была обезболивающей?.. Он почувствовал запах мочи и мокрое под головой. Вот ведь -и не понял даже, что голова его лежит на коленях Кевина. Догодался только. По запаху , да по мычанию... «Мычи, мычи, мне так легче...хоть знаю, что ты жив-здоров». «Дёрса!..»,- то ли прошептал, то ли прокричал, то ли вообще в мыслях пронеслось...не понял сам. «Джейкоб!..»- не слышно смеха... А повернуться сил нет... А спросить... только Бояр мог бы сказать, да плачет он, не остановить. По ком плачет? Напрягаясь сумел прошептать: «Де-е-ерса... Джейко-об...», Бояр понял. Вообще они странные какие-то, по губам читают, это он и раньше заметил...поэтому ругался иногда шепотом, не слышно совсем, а они все равно смеялись и повторяли громко... Надо же, научили их так. Бояр что-то много говорил и даже пытался улыбаться, как-то Рэй понял, или подумал, что понял, что ребята живы и побежали за помощью, вот и помощь... «Смотрите-ка, доктора нашли... и сами в халатах белых...это значит чтобы помогать доктору спасти его, Рэя. Рэя, который их ненавидит. Вот смех!»- Рэй засмеялся и вместе с ним засмеялся доктор, Джейкоб и Дёрса в белых халатах. Заливисто со слезами на глазах засмеялся Бояр и Илия, не отпускающий руку Рэя, которая была собственно и не его уже рукой, а чем –то посторонним, потому что лежала как-то отдельно от него, где-то, что и не дотянуться... Засмеялся мычащий Кевин и сказал глядя в глаза громко и внятно: «Приехали!» «Вот ведь ,-подумал Рой, -а претворялся-то как... и столько лет...» Вдруг понял: живы, пацаны-то живы все, а смеются, значит- все хорошо и можно ехать дальше. Он убрал ногу с педали тормоза, посмотрел в зеркало обратного вида, пересчитал их как всегда, пять «ненормальных», милых, почти родных...нажал на педаль акселератора, и тронулся, набирая скорость , старый микроавтобус со знаком инвалидной коляски на мятом боку – быстрее и быстрее, выше и выше куда-то в более благополучные слои атмосферы, а может, и за пределы оной, оставляя позади пять ...дураков.