1

Вой сирены раздался как обычно протяжно и неожиданно. Тело Ральфа судорожно вжалось в постель, словно в окоп, но рука уже машинально дернулась к тумбочке и привычно нащупала кнопку. Конечно это была никакая не сирена… Будильник сигнализировал, что до рассвета осталось совсем мало времени.

Ральф быстро вскочил с кровати, упруго потянулся и, на ходу осматривая свое тело, прошел в душ. Вчераш-няя рана на левой руке зажила, а следов от многочисленных порезов на груди было почти не видно. И лишь когда он начал бриться, то непроизвольно поморщился от внезапной боли в области подбородка – видимо недавнее осколочное ранение все же давало о себе знать. Хотя может быть и не недавнее. Последнее время Ральф все чаще ловил себя на мысли, что он уже не тот, что раньше. Иногда даже неглубокая рана не заживала полностью за целую ночь.

Как обычно тщательно побрившись, Ральф слегка освежился одеколоном и прошел на кухню приготовить се-бе бутерброды. Он делал все на редкость быстро и бесшумно – привычка, отработанная годами.

На улице уже светало, как раз было время успеть дойти к мосту вовремя. За всю дорогу его лишь дважды обо-гнали автомобили: легковушка и грузовик. Сомнений не было: они тоже направлялись к мосту. Ральф никогда не за-думывался, что происходило с теми людьми, успевшими попасть на другой берег раньше его…

Подходя к мосту, Ральф в очередной раз испытал чувство схожее с восторгом или даже благоговением. Каж-дый день, почти всю жизнь – и все равно одно и тоже… Он посмотрел на часы, закурил и зашагал по громаде, казав-шейся издали такой изящной.

Ральф не помнил, да и не знал, кем и когда был заключен этот договор между ним и кем-то там еще. Но твер-до усвоил, что говорить кому-либо про него было нельзя. Почему? Вот этого он не знал. Но он смог приучить себя не задавать себе этот вопрос ни утром, когда просыпался засветло и спешил на передовую, ни вечером, когда возвращал-ся домой весь израненный. Во время боя было проще – времени на раздумья попросту не оставалось.

От кого он охраняет город и почему именно он, оставалось для него загадкой. Каждый день, без выходных и больничных переходил Ральф через мост, разделяющий два берега, и оказывался, словно, совсем в другом мире.

В блиндаже его ждала новая маскировочная форма. Оружие уже лежало в окопах – было необходимо только расставить его. Миномет, пулеметы, связки гранат, даже ракетный комплекс – все ждало своего часа.

 

2

Время пошло! Ральф напряженно всматривался через бинокль – туда, откуда они обычно приходили. Белесый туман еще пока скрывал кромку горизонта, но Ральф особо не беспокоился – он всегда больше полагался на собствен-ный слух, чем на оптические приборы. Несмотря на частый и ежедневный грохот, он мог уже издали почувствовать шум работающих моторов.

За все время танки лишь дважды подходили к его укреплению так близко, что Ральф уже прощался с этой жизнью. Его тогда серьезно ранило – оторвало правую кисть – приходилось стрелять одной левой. В тот день он впер-вые не смог дойти домой сам – помог автомобиль "Скорой помощи". Врачи, несмотря на все его увещевания, намери-вались незамедлительно отвезти его в больницу. И лишь пригрозив пистолетом, Ральф, уже теряя сознание, убедил водителя отвезти его домой.

Хотя нет… Это был не единственный случай. Его везли тогда контуженного с простреленными ногами. Он перепачкал кровью таксисту весь салон. Но что оставалось делать бедному парню. Наверное, считает до сих пор, что вез вооруженного боевика с очередной разборки, благо их в этом городе хватало.

Но это были одиночные промахи. В целом Ральф никогда не давал танкам противника подойти даже близко. Перебегая от одного орудия к другому, он умело имитировал слаженную стрельбу, по крайней мере, целого взвода. Чувствуя достойный отпор, танки останавливались на безопасном расстоянии, многие возвращались на исходную, чтобы, впрочем, позже вернуться вновь. Их огонь был беспорядочен и неточен. Но порой снаряды рвались в опасной близости от укрытия Ральфа.

К концу дня, когда он бывал уже полностью изнеможденным, танки прекращали очередную неудачную по-пытку наступления и исчезали за склонами холмов. Первой мыслью Ральфа в этот момент бывало желание тут же рухнуть в окоп и забыться. Но он знал, что должен вернуться домой, чтобы вновь придти сюда завтра вылеченным и готовым к бою. Должен согласно тому договору…

 

3

Туман развеялся… Ральф ждал, но давящая тишина ничем не нарушалась. Один раз ему показалось какое-то движение вдали, но слух не подвел. "Показалось. Увы, уже не тот возраст", – угрюмо подумал Ральф, наспех запив бутерброд компотом.

Да, раньше здоровье у него было безупречно. Любые царапины заживали почти мгновенно. Стоило ему доб-раться до кровать, как он засыпал мертвецким сном, чтобы утром проснуться полностью здоровым. Без сомнений это тоже было включено в его контракт.

Танки он услышал уже после полудня. Они двигались колоннами по три башни, поэтому Ральф не стал рис-ковать и не подпустил их близко, как он обычно делал с одиночными машинами. После серии выстрелов железные крепости остановились. Спустя минуту они уже двинулись назад, что бывало с ними крайне редко.

До конца дня они больше не предпринимали попыток наступления. Лишь изредка из-за холмов доносился приглушенный шум моторов.

И хотя прямой стычки так и не произошло, к вечеру Ральф был очень уставшим – сказывалось постоянное напряжение…

 

4

Вечерний мост нравился ему не меньше утреннего. Смертельно уставший, он, тем не менее, находил в себе силы очередной раз восхититься чарующим видом, открывавшимся перед ним. В городе то там, то здесь вспыхивали огоньки в домах – люди готовились к ночной жизни. Сегодня ночью им можно было уже не опасаться – танки вновь не прорвались в город.

Ральф потянулся в карман за сигаретами, – увы, пачка была пуста. Он подошел к перилам моста и заглянул вниз. Ровно посередине, прямо под ним светилась неоновая табличка бара "Райский сад". Несмотря на усталость, Ральф был сейчас в хорошей физической форме – не одной царапины. Он никогда не заходил в этот бар, да и в другие тоже. Решившись, он спустился по винтовой лестнице и оказался прямо у входа. Распахнув дверь, шагнул внутрь. Бу-дучи привыкшим к каждодневному грохоту, Ральф на секунду растерялся от грома музыки, сотрясавшей все внутри.

Чувствуя себя несколько неловко, он поискал глазами стойку бара, но, случайно взглянув на свое отражение в громадном зеркале справа от себя, вспомнил про перепачканное пылью лицо.

Он не без труда нашел туалет. При входе столкнулся с крепким мужчиной средних лет с оценивающим и чуть холодным и уверенным взглядом.

"Военный", – сразу подумал Ральф.

– Ну и грохот, рази меня гром! Прямо таки артиллерийский обстрел!– поделился мужчина, улыбнувшись кра-ешком губ.

– Да уж, – улыбнулся в ответ Ральф. – Только здесь и можно свободно говорить.

Умывшись, он вернулся в зал. Заказав пачку сигарет, окинул скрытые в полумраке столики, ища свободный. Из-за углового стола блеснули глаза того незнакомца, приглашая присесть.

– Первый раз тут? – спросил тот и получив утвердительный кивок Ральфа, добавил: – А я частенько сюда за-хожу в последнее время. Посидеть, расслабиться… Каждый день.

Официант поднес графин водки, закуску, сигареты.

– А ты, видно, тоже служишь? – спросил мужчина проницательно разглядывая Ральфа. – Спецназ?

– Специальное назначение – это точно, – усмехнулся Ральф.

– Горячие точки?

– Бывают и горячие.

– А платят хорошо?

Ральф задумался. Он действительно никогда не рассуждал о своем вознаграждении. Да, был хороший дом, обстановка, техника, каждый день еда. У него никогда не возникали трудности с нехваткой денег – он их попросту не замечал. Наверное, немало, раз другие всегда жаловались на их вечное отсутствие.

– По крайней мере, на лекарство хватает? – улыбнулся военный.

На лекарство… Ральф представил во сколько бы обходилось каждодневное лечение, включая пришивание ног, рук, наращивание костей и черт знает чего еще, и ему стало весело от того, насколько точно задавал вопросы этот незнакомец.

– Это да!

– Ну и это главное! Жив-здоров, а остальное приложится. – Мужчина налил две рюмки. – Расслабься. Завтра нескоро…

Спохватившись, он привстал:

– Да, кстати, Леон, – представился, чуть наклонив голову, – майор Леон Андерхилл.

Они выпили за знакомство. Сразу выпили еще и закурили.

– Далеко до отставки? – поинтересовался майор.

– Поживем – увидим, – уклончиво ответил Ральф.

– Уедешь отсюда?

– Не знаю… Наверное, да… Да, конечно, – Ральф осознал, что никогда даже не задумывался об этом. Вопро-сы, задаваемые Леоном, заставали его врасплох.

– Надоело? – майор налил еще.

– Пожалуй… Очень надоело, – алкоголь действительно помог расслабиться. Ральфу неудержимо хотелось выговориться. Он чувствовал, что этот военный способен понять его, помочь разобраться в себе.

– Надоело убивать?

– Надоело делать то, что никому не нужно.

– А с чего ты взял, что это никому не нужно, – глаза майора смотрели испытывающее.

"Я совсем один!", – хотелось крикнуть Ральфу. – "Неужели все это я делаю ради себя? Разве это надо городу, разве это надо им?!". Он обвел взглядом танцующих, точнее кривляющихся в зале.

– Они спят, просыпаются, ходят в ночные клубы, курят травку, но даже не знают о войне! Я защищаю их от насилия, но им, видимо, его как раз не хватает, раз они стали его выдумывать сами! Быть может, я причиню им зло?!– грохот музыки заглушил слова Ральфа. Да и не слова это были, а лишь движения губ…

Леон тоже молчал. Некоторое время они сидели, словно в оцепенении. Потом майор рывком встал, залпом допил остатки водки и направился к выходу.

У стойки бара пьяный небритый верзила, весь в металлических заклепках, что-то кричал на длинноволосого грязного парня, курившего вместе с размалеванной девушкой неопределенного возраста и пола. Губы майора скриви-лись в усмешке, выражавшей презрение и снисхождение одновременно.

На улице они вновь закурили. Огоньки города уже начинали меркнуть.

– Знаешь, проговорил наконец Леон, – Иногда люди теряются и не там ищут. Может быть те, ради кого ты все это делаешь, находятся не в той стороне? Ведь не будь берегов реки, не было бы ни этого города, ни моста.

– А ты знаешь, за что воюешь? – вспылил Ральф.

– Пожалуй я догадываюсь о главном, что мне необходимо знать, но не более…

– Но ты ведь не один гробишь врагов?

– Враг не там, где мы ведем боевые действия, – лицо офицера сразу стало жестким. – У меня есть противник. Достойный противник. И это все, что положено мне знать…

Ральфу нестерпимо захотелось взять вот сейчас и рассказать этому военному все про свой проклятый кон-тракт; про то, что за всю его службу ему не разу не пришло сообщение из штаба; про то, что он до сих пор не знает своего воинского звания, но удержался. Страх нарушить пункт договора, усиливался страхом быть не понятым.

– Если ты опресняешь воду в океане, то неминуемо получишь наравне с питьевой водой еще и соль, – вновь загадками сказал Леон. – И не твоя вина, что тебе досталась соль, помни, ведь вода тоже не пропадет.

У меня был знакомый, – Леон отшвырнул окурок в темноту. – Они – человек двадцать – держали наступление целой колонны танков. Его оглушило и он не услышал приказа к отступлению. Все ушли, а он полагал, что бой про-должается, и один сдерживал натиск, пока верил, что он не один…

 

5

Танки шли, как обычно, неспешно, готовые в любой момент прекратить наступление, но ничто не нарушало их грозный ход. Первая колонна состояла из трех машин. Ральф уже без бинокля ясно различал номера на башне. Так близко он подпускал лишь одиночные башни. Чтобы хоть как-то сосредоточиться и взять себя в руки, Ральф принялся вспоминать вчерашний разговор в баре. Слова офицера всколыхнули что-то внутри него, но что именно он пока не понимал.

…Еще ближе – Ральф уже ясно слышал лязг гусениц…

Майор гордился солдатом, державшим одним оборону, веря, что его товарищи рядом. Да сколько раз он, Ральф, верил в это! Вначале он был убежден, что по всему периметру обороны сидят бойцы, готовые так же, как и он дать отпор этим проклятым танкам. Но нигде, сколько бы он не обходил окопы и блиндажи, не оказывалось их ни жи-вых, ни мертвых. Однажды он отчетливо услышал, как правее него из-за укрытия кто-то стреляет по наступающим танкам, а потом даже заметил чью-то камуфляжную форму. Наивный! Вечером, после боя, он обнаружил в том месте лишь земляной бугор, заросший темно-зеленым сорняком, который он в ярости сначала расстрелял из автомата, а по-том подорвал еще гранатой.

…Совсем близко. Казалось, еще немного и танки наедут, вдавят в чернозем, размажут по гусеницам, переме-шают с песком и глиной. Но, нет, рано! До боли стиснув зубы, Ральф выжидал…

Один… Все эти годы абсолютно один. Легче поверить в это, чем каждый раз принимать сухой кустарник за чью-то фигуру… А враги… Впрочем и их он никогда не видел! Одни безликие танки, без намека на то, что в них есть хоть что-то живое и разумное. Именно разумное! Друзья должны быть красивы, а враги умны… Но где враги? И есть ли они вообще?! В такое отчаяние Ральф никогда, пожалуй, не впадал. Хотя почему именно враги? Мозг, словно най-дя какую-то спасительную зацепку, судорожно пытался осмыслить, получить ответ иди хотя бы намек на мучившие его вопросы. Враги… Враги ли ему эти танки? Вчера этот шибко замудренный офицер сказал, что у него есть против-ники. А есть ли противники у него, у Ральфа? Сейчас он уже знал, где получить ответ на этот вопрос.

…Промахнуться с такого расстояния было невозможно – центральный танк вспыхнул сразу. Сложнее было другое – не дать попасть им. Ральф успел отпрыгнуть на несколько метров в сторону и вжался в холодное и влажное дно окопа. Взрывы прогремели совсем рядом, слишком рядом. Земля качнулась под ним и осыпала его сверху. Но он уже вскочил и припал к заранее приготовленному миномету. Теперь не было времени задумываться. Либо попал, либо – нет. Он с первого раза не попал… И тут же по глазам хлестнуло жестким и колючим. Перехватило дыхание. Ральф на какое-то время потерял осознание действительности. "Неужели все?", – в ужасе очнулся он. Вместо глаз была одна земля. Чернозем был и во рту – он еле продохнул. Но, нет, он не ослеп! Сквозь грязь и слезы Ральф увидел серое небо над собой и понял, что лежит в окопе, заваленный комьями земли.

Удалось приподняться. Видимо он не надолго потерял сознание, раз танки еще не пересекли линию загражде-ния. Он дал залп по ним сбоку, и ближайшая к нему машина остановилась. Тупой удар в плечо вновь опрокинул его на спину, но на этот раз Ральф, превозмогая боль, все же не потерял сознание. Грязь на левом плече еще больше по-темнела, смешиваясь с кровью. Но Ральф добрался до связки гранат, и когда железный монстр преодолел траншею, он добрался по окопу, сократил расстояние, разделяющее их, и подбил его сзади. Танк неуклюже завертелся на месте. Еще один бросок гранатой и еще одна ответная пулеметная очередь, и вдруг все смолкло…

Ральф успел отметить, что кроме двух горевших машин сзади, наступавших танков больше не было. Скрипя зубами от боли, он выбрался из окопа и, хромая, побежал к третьей башне. "Они там! Они должны быть там!" – эта мысль подгоняла его. "Я доберусь до них! Я заставлю их объяснить мне все!" – Ральф изо всех сил сжимал в левой руке пистолет, а в правой – гранату. "Если только не прорешетят меня сейчас насквозь", – промелькнула мысль. Но это казалось не самым страшным по сравнению с предположением о том, что внутри танка никого нет.

Он добежал до машины и не без труда вскарабкался наверх. Крышка люка не поддавалась. Ральф едва не за-рыдал от отчаяния, когда разодрал пальцы в кровь, пытаясь открыть люк. "Граната!" – осенило его. Он спрыгнул с танка и, прикрыв голову руками, вжался в пыльную поверхность земли. Взрыв резанул воздух. Приподняв голову, Ральф напряженно ждал. Танк, окутанный дымом, казался давно заброшенным и полностью безжизненным. Но вдруг Ральфу показалось, что из люка просунулась рука, потом голова в шлеме… Да, безусловно, этот был танкист! Держа пистолет на вытянутой руке, Ральф осторожно приблизился к танку. Человек в шлеме так же медленно спускался вниз. Не удержавшись у самого края, он грузно упал на землю. Его лицо было перемазано в мазут и кровь. Он с уси-лием прислонился к броне танка – видимо был серьезно ранен.

Ральф еще не до конца осознал, что перед ним настоящий живой человек и тупо продолжал сжимать в руке оружие. Танкист с трудом приподнял голову – на лице мелькнуло подобие улыбки: что-то среднее между снисхожде-нием и презрением.

– Добро пожаловать, – Ральф отшвырнул пистолет в сторону.

Гарь резала глаза.

– Если ты хотел захватить этот город, – Ральф мотнул головой в сторону моста, – то несколько не доехал. А если у тебя приказ уничтожить оборону, то это здесь.

Мужчина молчал.

– Ну же. Скажи мне, какого черта каждый день, без выходных, вы рветесь в это долбанный город?! Вам нуж-ны ценности, деньги, золото? Вы не там ищите! Там, вообще, ничего нет, кроме проституток и наркоманов! Вам это надо?! – Ральф кричал, зажимая раненое плечо.

– Вы угробили уйму броневой техники. И думаете, что эти жители участвуют в вашей гонке вооружений? Да, конечно, они все вооружаются, дабы ходить ночью по улицам. Но они не слышали ни одного вашего выстрела, ни одного взрыва, не видели ни одного вашего сгоревшего танка. Для них вас нет! Ты понял? Говори же! – Ральф спешил и захлебывался в словах, ведь он и так слишком долго ждал.

– Одного твоего танка хватило бы, чтобы раздавить весь этот чертов город! Эти дегенераты способны лишь стрелять в спину, да пырнуть ножом из-за угла. Каждый день, пока мы воюем здесь, они становятся слабее, они жрут друг друга, как крысы в банке! Радуйтесь!

Мужчина по-прежнему молчал.

– Но мы с тобой солдаты и выполняем приказы. Я не могу пропустить вас туда, я связан контрактом. Но ска-жи, зачем вы рветесь туда? Скажи, хоть я и солдат, но не фанатик… Быть может я слишком много думал. Быть мо-жет… Быть может, я просто… – Ральф произнес последние слова хрипло и еле слышно, он полностью сорвал голос. – Быть может, я просто боюсь.

Он всматривался в лицо незнакомца, пытаясь получить от того хоть слово, хоть звук. Но взгляд танкиста ос-тавался отрешенным, словно он спал с открытыми глазами. Ральф тряхнул мужчину за плечи, и тот повалился на бок. Сомнений не было – танкист был мертв.

Если бы сейчас на Ральфа неожиданно выехала целая колонна танков – он впал бы, пожалуй, в меньшее от-чаяние, чем сейчас. Было ощущение, что умер не танкист, а он сам получил очередь разрывных пуль в сердце и лег-кие. Перехватило дыхание. Он бросился было поднимать незнакомца с земли, но левая рука совсем не слушалась его.

– Не смей! – Ральф тряс голову в шлеме, пытаясь хоть как-то вырвать из того признание, столь нужное ему.

– Проклятье!!! – он в приступи ярости бился о бронь танка, рыдая от бессилия.

Ральф профессионально умел убивать, но не мог сделать обратного. Все окружающее его здесь, было словно приспособлено нести одну смерть. Но нечем было воскрешать…

 

6

… Почему так больно глазам? Наверное тем взрывом ему их повредило и внутрь попали осколки. И сейчас они нестерпимо больно лезут наружу. Ральф сжимал голову и беззвучно стонал. Это текли слезы…

О, боже! Он и не знал, что так больно плакать…

 

7

Ральф чудом нашел обломок старой саперной лопаты. Он копал землю повременно, то им, то большим сол-датским ножом, пока не сломал его. Содрал пальцы в кровь, поломал ногти, занозил ладонь. Но с остервенеем про-должал вгрызаться в этот чернозем. Порой он впадал в оцепенение и даже забывал, что же он тут делает. Чертовски хотелось курить и… проснуться. Но нет… Углубление еще слишком мало. Еще глубже, еще…

Но сколько можно? Холм свежей земли превратился уже в целую гору, угрожающе нависающую над ним! Неужели я столько накопал? Но, нет, это не гора, а подбитый танк, а могила еще не готова.

Еще глубже, еще…

Ральф с трудом перевалил танкиста в вырытую яму и бережно уложил его на спину. Прикрыл ему глаза и на-клонившись низко-низко, к самому его уху, словно боясь, что кто-то может услышать их, зашептал:

– Понимаешь, я никому не мог сказать это, а тебе скажу. Ведь ты, если даже и услышишь, то никому не ска-жешь. Правда, ведь? Этот договор, этот чертов контракт из-за которого я воюю всю свою жизнь… Представляешь… Я никогда его не видел! Я знаю, что он есть и знаю, что не могу никому про него рассказать. Но не видел его, понима-ешь? Вернее, не знаю, откуда я, вообще, знаю про него. Но он существует, ты не думай! Ведь ты мне веришь?

Ральф вытер со лба пот и продолжил:

– Поэтому я и просил тебя помочь мне. Ну, рассказать, зачем вам этот город. Понимаешь, ведь я так и не по-нял, где враги. И все чаще я ловлю себя на мысли, что боюсь…

Ральф замолчал, прерывисто дыша, словно собирал все силы для последнего рывка.

– Понимаешь, я боюсь, что однажды, когда я здесь защищаю их город, они выстрелят мне в спину…

 

8

Ральф приоткрыл дверь бара. В лицо сразу ударил грохот музыки, табачный дым и свет ярких огней. Поша-тываясь, Ральф прошел к вчерашнему столику. Рука ныла невыносимо. Майора не было. Он его поискал глазами во-круг, но безуспешно. Присев, Ральф заказал бутылку минеральной воды и пачку сигарет.

– Ну же, майор, где тебя носит… Мне бы хотелось поговорить с тобой сегодня… – пробормотал Ральф, ози-раясь по сторонам.

– Извините, – раздался крайне вежливый голос бармена. – Вы Ральф Томберг?

– Да, – Ральф недоуменно взирал на подошедшего мужчину.

– Вы ждете майора Андерхиллла? – на подносе у того кроме бутылки с водой и пачки сигарет лежал бумаж-ный пакет.

– Ну, как вам сказать…– несколько замялся Ральф. – Вообще-то я не прочь его увидеть.

И видя нерешимость бармена, добавил уже более уверенно:

– Да, я должен поговорить с ним по важному вопросу.

– Тогда это вам, – бармен положил пакет на угол стола, поставил воду, сигареты, пепельницу и протянул Ральфу лист: – Распишитесь в получении.

Ральф машинально черкнул пером и, когда бармен удалился, осторожно взял в руки пакет. В верхнем правом углу было крупно отпечатано "Секретно! Командующему северо-западным танковым подразделением майору Л. Андерхиллу от Командования северной группировкой войск. Строго в руки!". Ниже, уже рукой, было подпи-сано "В случае моей не явки в бар к 22:00 часам по местному времени сегодняшнего дня, передать строго в руки рядовому Ральфу Томбергу для дальнейшего ознакомления". И стояла подпись "Леон Андерхилл", и сегодняш-няя дата.

Ральф взглянул на часы – было начало одиннадцатого. Он выкурил полпачки и, чтобы перепроверить себя, спросил время у девушки-официантки – Леон действительно не успел у указанному сроку.

Убедившись, что рядом с ним никого нет, Ральф надорвал конверт. Приказ был отпечатан на толстой, чуть зеленоватой бумаге:

 

Секретно

Приказ

 

1. Командующему северо-западным танковым подразделением майору Л. Андерхиллу досрочно присво-ить звание полковник.

2. Назначить полковника Л. Андерхилла командующим северной танковой дивизией специального назна-чения 17-ТСН.

3. 16 августа сего года в 08:00 по местному времени начать операцию по наступлению на город и прорыва обороны противника.

4. Ответственность за проведение операции возложить на полковника Л. Андерхилла.

5. В случае гибели полковника Л. Андерхилла ответственность за проведение операции возложить на ря-дового Р. Томберга.

 

Командующий северной группировкой войск генерал-лейтенант Р. Гельмогольц

 

Ральф уже на мосту докуривал пачку. Где-то совсем глубоко – почти и не ощущалось – колыхнулось легкое разочарование от присвоенного ему воинского звания. Но он думал сейчас не об этом…

 

9

Сигнал будильника раздался как обычно: протяжно и неожиданно. Рука Ральфа машинально дернулась к тум-бочке и привычно нащупала кнопку. Но это был не будильник… Вой сирен слышался из-за окна. Часы и на этот раз не подвели его – впервые за все это время Ральф отключил их.

Было невообразимо приятно не бриться, не готовить еду, не спешить…

Они уже были в городе – это Ральф почувствовал сразу, как вышел из дома. На пустынных улицах то там, то здесь валялся разный хлам, выброшенный, видимо, жителями впопыхах. Площадь перед огромным современным зда-нием в центре была усыпана осколками битого стекла. Холодный ветерок лениво кружил бумажки, которые еще вче-ра, быть может, составляли целые состояния. К вою сирен примешивался вой сигнализации брошенных повсюду ав-томобилей.

Завернув за угол, Ральф вздрогнул от неожиданности и на миг оцепенел от ужаса – там чуть поодаль возвы-шался танк. Огромный, ржавый, заросший грязным мхом – он выглядел на самом деле очень устрашающе. Танк мед-ленно тронулся и, лязгая гусеницами, стал приближаться. Словно картонную игрушку смял тонированный джип, сто-явший у ограждения, и прогремел совсем рядом от Ральфа. Из щели брони за ним следил чей-то настороженный взгляд.

Ральф перебежал на другую сторону улицы и заметил еще несколько башен. Танки давили автомобили, мото-циклы, ломали витрины, мяли скверы – словно все вокруг было из фольги… позолоченной фольги…

Воистину они чувствовали себя полноценными хозяевами города!

Ральф выбрал кратчайший путь к мосту. Как быстро, все представлявшее несколько часов назад ценность для жителей, было выброшено, втоптано в грязь и раздавлено! Сколько барахла! Заштукатуренные дома и небоскребы скрывали в себе не только полчища тараканов…

Местами встречались пустые полицейские машины, по-видимому, стражи порядки покинули их в панике од-ними из первых.

На набережной мелькали фигуры в шлемах – конечно, это были не жители. Ральф понял, что если он хочет перейти на тот берег, то неминуемо должен пройти сквозь их строй. Сжав кулаки, он зашагал прямо к мосту, у него абсолютно не было никакого оружия с собой. Впрочем, ни выстрелов, ни взрывов он еще не разу не услышал. У само-го моста пыльные танкисты с автоматами завидев приближающегося Ральфа, спокойно продолжали курить и тихо переговариваться между собой. На секунду он встретился взглядами с одним из них, и тот словно краешком губ улыбнулся Ральфу.

Нестерпимо жгло между лопаток, когда он уже шел по мосту. Словно невзначай Ральф обернулся, но солдаты даже не смотрели ему в след. Он быстрым шагом пересек мост, не забыв, впрочем, в очередной раз испытать восторг перед этой громадой, которая казалось одна не обращала внимание на произошедшие вокруг перемены.

На том берегу все было как-то по-другому, но как Ральф еще не осознал. У подбитого вчера танка сгрудились солдаты. Они что-то возвышали у захороненного им танкиста. Завидев Ральфа, все сразу замолчали и посмотрели на него, пожалуй, даже с каким-то уважением. Он ожидал все что угодно, но только не такого отношения. Что-то он все-таки явно не понимал…

Танков здесь было еще больше, но были будто меньше. И будто чище… Из-за этого они выглядели не так устрашающе.

Ральф прошел дальше за холмы, туда, где никогда раньше не бывал. Странно, но здесь танки вообще казались ненастоящими: блестящие и разукрашенные! На одном, вообще, красовалась картинка рекламы сигарет! Ничего не понимая, Ральф шел дальше. Кругом суетились люди, причем многие и не в военной форме. У одного танка размес-тился не понятно откуда взявшийся пивной ларек, совсем такой, как он видел в городе, и несколько мужчин о чем-то спорили, не спеша попивая янтарную пенистую жидкость из больших стеклянных кружек.

Вдали Ральф заметил вращающееся колесо обозрения. Ральф силился вспомнить, где он уже видел его, но не мог.

 

10

У вчерашней, вырытой им, могилы появился небольшой монумент: черная гранитная плита и столб. На плите значилась надпись:

Полковник Леон Андерхилл.

Отважный танкист и бесстрашный воин.

Не пожалел жизни, защищая Зло от добра.

 

И тут же лежала свежая алая роза. Ральф оглянулся по сторонам, ища тоже какой-нибудь цветок. Не найдя ничего, положил рядом с розой кусочек ржавой колючей проволоки.

Он вдруг вспомнил, где видел то колесо обозрения. Это было очень давно – в детстве.