Хрустальный меч

 

"…где пребывает Дух, который никому не вредит, приемлет всех и заявляет о себе с простейшей ясностью; который распространяет свою заботу на все и всех, а не ограничивает ее круг немногими избранными. Он не прячет лицо в тени истинно верующих и не обитает в каком-то избранном поместье. Нет, он выглядывает из каждого человека, читающего сейчас эти строки. Он слишком очевиден, чтобы его игнорировать, слишком прост, чтобы его описать, слишком легко доступен, чтобы в него поверить"

Кен Уилбер. «Око Духа»

 

Астрономы называли в честь него звезды и целые созвездия; географы – острова и горы; архитекторы возводили храмы, а священники день и ночь пели в них молитвы, прославляющие имя его.

Каждый мальчик был счастлив оттого, что сможет стать его воином, а девочка – оттого, что родит нового героя для его Империи.

И когда на поле битвы губы солдат шептали это имя, оно стонало в туго натянутой тетиве лука, а затем – в стремительно пущенной стреле.

Он был великим королем, и королевство его укреплялось и ширилось. На востоке оно продвинулось до Синего океана, а на западе – до Желтого. На юге уперлось оно в край земли, отмеченный скалами до самых небес. И лишь на север так и не смогло продвинуться ни на шаг.

Враги с трех сторон света сдались на милость храброму победителю, но северяне не отступили, не дрогнули. Против каждого воина славного королевства они ставили десять своих, на каждую пущенную в них стрелу отвечали целой горстью, а на брошенный камень – градом камней. Отвага Короля и его войска никак не могла сломить численность и упорство врага. Впрочем, одно то, что королевство сдерживало постоянные нападения чужаков, уже делало имя Короля бессмертным. Ибо бесчисленно было войско противника. Бесчисленно и безрассудно.

Был у Короля сын, любимый им, пожалуй, более всего на свете. И было у него два заветных желания: воспитать его смелым и мудрым правителем, дабы не оставить королевство сиротой после себя, и успеть сделать так, чтобы уже не пришлось сыну воевать с врагами.

И приказал Король самым талантливым своим мастерам изготовить для еще юного Королевича меч. Настоящий большой меч, но из чистого хрусталя. Каждый день Королевич упражнялся с ним в искусстве сражения. Это оружие если и могло потребоваться, то лишь в будущем, когда наступит мир.

И каждый раз, уходя на войну, Король с тревогой смотрел сначала на взрослеющего сына, затем – вдаль – на маячащие за холмами новые отряды врага.

А Королевич мужал с каждым днем. Из очень красивого мальчика он превратился в мужественно-красивого юношу. Среди сверстников не было ему равных по метанию копья, стрельбе из лука и владению мечом. Но меч был по-прежнему хрустальный, и на проводимых состязаниях придворные, опасаясь наносить по нему удары настоящими клинками, просто валились от одних мощных взмахов оружия Королевича.

«Возьми меня с собой», – просил он отца, собирающегося на очередное сражение.

«Тебе незачем смотреть на это безумство, которое, тем более, скоро прекратится», – отвечал Король, вскакивая на коня.

«Это будет последний бой», – говорил он при этом себе, прикладывая ладонь в металлической перчатке к ноющему сердцу.

«Когда закончится война, главное – понять, что наступил мир», – повторял он сыну, и щемило, щемило в груди.

А потом Империя прощалась со своим героем, рыдая, словно вдова. Королевич стоял у гроба, и тысячи тревожных взглядов верноподданных были обращены на него с вопросом: «Стоит ли жить дальше?»

Королевич собрал войско за три дня и, вскочив на ослепительно белого коня, повел людей на север.

Генерал, прошедший с Королем все до единого сражения, дал солдатам приказ широким кольцом постоянно, но незримо оберегать Королевича от вражеских стрел и нападений. Увы, Генерал видел, как неуместно смотрится на поле боя белоснежно чистый Королевич, сжимающий в руке искрящийся хрусталь.

Но Королевич не умел воевать по-другому. Он наивно верил, что от взмахов именно его оружия падали поверженные враги. Он был бесстрашен и не обращал ни малейшего внимания на тучи стрел, проносящихся мимо него, не догадываясь, что солдаты, спасая его, не задумываясь перехватывали их в полете – кто щитом, а кто и собственной грудью.

С каждого сражения Королевич уходил абсолютно невредимым, внушая этим мистический страх врагу. И не было во всем королевстве красок, способных достойно изобразить его ясность и чистоту на поле битвы.

Казалось, Империя обрела достойного правителя. Поданные слагали про Королевича песни, а противники – легенды, считая его неуязвимым для стрел.

И только старого Генерала не покидало беспокойство. Никому он не мог сказать об этом, но чувствовал, что нет у этой войны конца… С горечью смотрел он на хоронимых солдат, и с тоской – на их малых детей, еще не ведавших, что вскоре сами погибнут на поле сражения, оставив после себя новых сирот.

И однажды, не сказав никому ни слова, Генерал сел на своего верного коня и один ускакал на север. Люди видели, как перед этим долго он стоял у могилы Короля и что-то беззвучно шептал.

«Где ты был?» – воскликнул Королевич, когда Генерал вернулся на следующее утро. – «Мы отправляемся на войну!»

«Я осмотрел укрепление врага, дабы найти там самое слабое место», – отвечал тот.

«Нашел ли?» – удивился Королевич.

Кивнул Генерал и подумал: «Прости меня, если сможешь, как если бы простил меня Король и как простит, быть может, Империя». Да, он знал теперь самое слабое место врага – это был знакомый ему страх по поводу того, что война никогда не закончится…

И когда Королевич со своим отрядом вырвался, как обычно, вперед войска в самый разгар битвы, Генерал отозвал кольцо незримой охраны и опустил забрало шлема, дабы не испугать солдат своими слезами.

А Королевич, не зная про это, пробивался вперед. Но один за другим были сражены все его друзья, и остался он один, окруженный плотным кольцом вражеских солдат. Никогда так близко не видели они легендарного Королевича и его хрустальный меч. И не зная, что предпринять в такой ситуаций, один за другим побросали свое оружие.

Королевич застыл на гарцующем коне. И внезапно вырвавшийся сквозь тучи луч света преломился в его мече и засверкал на белоснежном одеянии всеми цветами радуги. Но вдруг шальная стрела, прилетевшая то ли откуда-то спереди, то ли откуда-то сзади, пронзила его сердце, и яркая кровь засияла так, что тотчас померкли солнечные краски. Королевич рухнул в траву, а десятки рук бережно подхватили его меч.

Правитель северян не обманул Генерала и снял с себя все полномочия, полностью выполнив заключенный с ним договор. Войска Империи без боя вошли во вражеский город, встречая везде безоружных и ликующих людей.

Война закончилась, и новым правителем объединенного государства стал Генерал. Таково было решение, принятое им вместе с бывшим правителем северян: Королевич отрекался от своего престола, а тот, в свою очередь, – от своего. Все вышло именно так, за малым исключением – Королевич погиб.

Однако недолго правил Генерал: на следующий же день он передал власть старейшинам, а сам навсегда исчез в неизвестном направлении.

Но перед этим он сделал следующее: сломал свой лук и повесил его над воротами города, там, где уже висел новый символ новой Империи – Хрустальный меч.