День выдался не из легких. Толпа клиентов несколько часов осаждала двери офиса, не обращая никакого внимания на скорбную табличку «закрыто». Только когда стрелки часов перешагнули девятичасовой порог, последние оккупанты отступили, и я, да и весь наш небольшой клиентский отдел, смогли вздохнуть свободно.

Я давно убедился в полной бесполезности объяснений людям, что ни я, ни мои девчон-ки-операторы, не несем никакой ответственности за проблемы банка. И посажены здесь лишь как передаточное звено между капиталом начальства и сбережениями граждан. Людям глубоко плевать, что активы банка заморожены, и, во избежание банкротства, руководство приняло, как временную меру, решение ограничить выдачу наличных средств до смешной суммы в тридцать тысяч рублей в день. Кризис, мать его. Я, как убежденный оптимист, верил, что все это скоро закончится. А клиенты требовали назад свои вложения.

Офис был без света уже пол часа, и, не смотря на то, что до конца рабочего дня остава-лось еще двадцать минут, я принял решение отпустить всех домой. Фактически, мы и так были закрыты пол дня. Просто сидели и ждали, когда со стороны разъяренной толпы, разбив окно, прилетит кирпич. А что? В соседнем филиале так и было.

Я еще раз проверил запертые двери, устало посмотрев на падающий снег, замерзшие лу-жи и проносящиеся за окном машины. Завтра воскресенье. Завтра выходной.

Выйдя через запасной выход, я двинулся через двор к своему авто. С парковкой у нас всегда была проблема. Было большой удачей, если я находил место недалеко от входа. А чаще всего приходилось парковаться так, что автомобиль не попадал даже в обзор камеры наружного наблюдения. Не говоря уж об окнах. Как всегда в субботу двор был забит. Машины стояли как попало. И на газоне, и на тротуаре. И в два, и в три ряда. Не знаю уж, как хозяева разбираются между собой, когда кому-то нужно уехать… Я всегда оставляю табличку с номером своего те-лефона. Сегодня никто не звонил.

Моя почти новая Camry приветливо отозвалась на нажатие кнопки брелока дружным «пип» и светом указателей поворота. Я открыл водительскую дверь и достал из под сиденья щетку. Заведя двигатель, стал счищать свежевыпавший снег.

Неприятность ожидала меня в районе правого переднего крыла. Первое, что я увидел, было полное отсутствие правого зеркала заднего вида. Я долго смотрел на это безобразие в полной растерянности и не мог понять, что испытываю. Злость или обиду? Одно могу сказать наверняка, сильно злиться я начал, заметив спущенное колесо.

Твою мать! Ну что за день?!

Походив вокруг машины минут пять и немного успокоившись, я полез в багажник за за-паской. Домкрат показался мне мелковатым для столь тяжелого автомобиля, да и ледяная корка на асфальте не внушала надежности. Но выхода другого не было.

Изрядно попотев и запачкав пальто, я все же довольно ловко проделал все необходимые операции, хотя практика в этом деле у меня была небольшая. Спущенное колесо с домкратом и ключом отправились в багажник, а я сел за руль.

Выехав со двора, я пожалел, что не поменял резину еще и на запаске. И даже промельк-нула мысль, не переставить ли ее назад. Но, прикинув трудозатраты, я решил просто быть вдвойне аккуратным и направился в ближайший шиномонтаж.

Бравые ребята непонятной наружности оценили ремонт проколотого в двух местах (ни чего себе!) колеса в одну тысячу рублей. Раскрыв бумажник, я вспомнил, что хотел перед ухо-дом снять наличность в банкомате. Но, ввиду отсутствия света, эта операция осталась лишь в планах. А в бумажнике осталось только несколько сотенных купюр. Терминала оплаты в ши-номонтаже, конечно же, не было.

Посетовав, что жизнь – дерьмо, я бросил колесо обратно в багажник и поехал в сторону ближайшей станции метрополитена в поисках банкомата. В голове гудело. Смутные обрывки мыслей о работе, жизни и скором общении со страховой сплетались в голове пульсирующим клубком. А и без того поганое настроение портилось еще больше. Кроме того, отсутствие пра-вого зеркала сильно затрудняло перестроения. Приходилось постоянно вертеть головой, от чего шея ныла и сильно раздражала.

На очередном перекрестке меня сильно занесло, но умная электроника не зря стоила своих денег. Я справился с управлением, не став третьим участником произошедшего здесь не-давно ДТП. Водители столкнувшихся машин проводили меня недовольными взглядами.

Припарковавшись прямо под знаком «остановка запрещена», благо больше было не где, я, включив аварийку, пулей бросился в метрополитен. Моего банкомата на этой станции не бы-ло, зато было аж целых два других. Первый смотрел на меня холодным черным экраном дис-плея, а второй дружелюбно предлагал вставить в него банковскую карту. Я подошел к банкома-ту конкурента и, скрепя сердце, выполнил эту просьбу. Ввел пин-код.

«Пароль не верен,» - сообщило мне бездушное устройство.

Ничего. Такое бывает. Это же техника. Она местами глючит. Я аккуратно повторил на-жатие кнопок, отметив про себя, что они залипают.

«Пароль не верен.»

Да что ж такое?! Я ведь точно знаю, что набрал пин-код правильно! Еще раз повторится, и я до понедельника останусь без денег.

Но мне повезло. С третьего раза тупая машина приняла пин, и я попал в меню действий. Почему-то пункт меню снятия наличных располагался где-то в середине списка после всевоз-можных сервисов оплаты услуг и приема вкладов. Поэтому я не сразу нашел его глазами. Введя нужную сумму и подтвердя заданное значение, я был повергнут в шок сообщением об отсутст-вии средств на счете.

Это что за херня?!

Повторная попытка успехом не увенчалась. Придется звонить в колл-центр. Я достал мобильный и набрал знакомый номер. После ввода номера карты, довольно скоро мне ответил приятный, но уже усталый после целой смены женский голос.

- Оператор одиннадцать двадцать пять. Слушаю.

- Никитин Андрей Николаевич. Семьдесят восьмого года рождения. Паспорт 8399 114252, - предупреждая стандартные вопросы, сказал я.

- Спасибо. Чем могу вам помочь? – отозвались на том конце.

- Проверьте мой баланс, пожалуйста.

Несколько секунд ожидания, и я услышал:

- Андрей Николаевич, сейчас система недоступна. Позвоните, пожалуйста, завтра утром.

- Дайте заявку инженерам. Сервис восстановят в течении часа, - медленно закипая, ска-зал я. Хотя прекрасно понимал, что девушка ни в чем не виновата.

- Инженеры были. До утра проблему устранить не удастся. Простите. Позвоните, пожа-луйста, утром.

Черт! Раздосадовано я стукнул кулаком по стенке банкомата. И тут же вежливый, но очень холодный голос сзади осведомился:

- Какие-то проблемы, гражданин?

Я медленно повернулся.

- Никаких проблем… капитан, - в званиях я не разбирался. – Вечно эти банкоматы зави-сают. Вы же знаете.

Он долго и пристально смотрел на меня. Я на его кепку. Ботинки. Руки, сжимающие ду-бинку. Погоны на плечах отсутствовали.

Наконец, он произнес:

- Сержант Быстров. Могу я посмотреть ваши документы?

Изучив мои водительские права и документы на машину, капитан-сержант еще раз огля-дел меня и, козырнув, отвалил. Я прикинул в голове, как не сочетается в мозгу сотрудника ППС мое грязное пальто и моя Camry, и даже улыбнулся.

Хрен с ним, решил я и ринулся обратно к машине.

Очень вовремя. Эвакуатор уже целился своим задом к моему переднему бамперу, а чело-век в форме заполнял стандартный бланк. Короткая перепалка и звонок моему адвокату быстро решили проблему. Я сел в машину и, смяв протокол за нарушение правил парковки, тронулся в сторону дома. Заеду в шиномонтаж завтра. Вечернее субботнее движение поражало. И куда же столько машин едет на ночь глядя? Пробка на пробке. А мне с моим отсутствующем зеркалом и перестраиваться то страшно. Так и плелся в среднем ряду.

А снег все шел и шел. И термометр наружной температуры на дисплее все увеличивался в отрицательную сторону. До чего ж ненавижу погоду в нашем городе! То дождь, то снег, то гололед. Каждый день приспосабливайся.

Я ехал уже более часа. Скоро черта города и через двадцать километров мой дом. Дви-жение постепенно спадало, а дорога становилась все более скользкой. Я сделал радио погромче и перестроился в левый ряд. Пара нажатий клавиш, круиз-контроль держит скорость, я начинаю расслабляться. Шоссе мелькает периодической разметкой, далекими огнями города, музыка не-навязчиво вызывает воспоминания. Отдых в Крыму. Родителей. Солнце. Море. Ах, как же хо-рошо было тогда. Как далеко осталось счастливое детство. Друзья. Соседская девчонка Машка, за которой я бегал старшеклассником. Старший брат Вовка, с которым тайком курили в подъ-ездах соседнего дома. Сколько всего хотелось бы повторить…

Я вовремя прихожу в себя и, поведя рулем чуть вправо, возвращаюсь в свою полосу. По-ра сменить репертуар. Борясь со сном и усталостью, я перестраиваюсь в правый ряд, а затем ос-танавливаюсь на обочине. Вышел. Походил вокруг машины. Хочется закурить, но сигарет нет – бросил. Морозный воздух привел в чувство.

Покрутив настройки магнитолы, я ставлю хард-рок и вновь трогаюсь с места. Время приближается к полуночи. Полотно дороги в свете фар напоминает бесконечную змею. Огни встречных фар превращаются в полосы… Черт! Я засыпаю! Да что ж такое?

Не думая о безопасности, я нажимаю газ и, пытаясь поймать волну адреналина, лечу вперед. Двигатель послушно раскручивает обороты, коробка-автомат переключает передачи. Все это уже не раз было…

А вот этого не было!

Из-за поворота, прямо мне на встречу летел злобный монстр. И два его огненно белых глаза светили нестерпимо ярким светом. Будь проклят колхозный ксенон!

Уходя от столкновения, я крутанул руль влево. Знаю, что не прав, но обернуться в право не успел. Проклятое зеркало! Машину развернуло, и, пересекая две встречные полосы, я вре-зался правым бортом в отбойник трассы. Тут уж не спасла и система курсовой стабилизации. Проклятая запаска!

Пришел в себя через пару минут. Проклятый банкомат!

На теле все было цело. Пристегнуться не забыл, - привычка. Легкий стресс, да и только. Вышел. Обошел сзади. Машина была прижата бортом к отбойнику. Двери вряд ли откроются. Краске хана. Крыльям, дверям. Вся правая сторона! Пора звонить в страховую…

Дрожащими руками достаю мобильный. Так… Вот он номер…

Внезапный вой сирены заставил меня вздрогнуть, и я чуть не выронил телефон. Пат-рульная машина ДПС медленно и грациозно (как подобает «десятке») проехала мимо меня и остановилась впереди. С пассажирского места вылез грузный… сержант, наверно, и пошел ко мне. Забыв про мобильный, я тупо смотрел на все происходящее.

- Капитан Тарасов! Ваши документы! – Я смотрел и думал, что это сон. Но я знал, что не сплю, поэтому не стал щипать себя, как рекомендуют в книгах. Думаю, я был похож на зомби, который тупо следует приказам.

Достав из под полы пальто документы, я протянул их человеку в форме. Ах, как хочется закурить. Зря, наверное, бросил. Вот привычка носить зажигалку в кармане осталась…

Тщательно изучив содержимое моего, я не побоюсь этого слова, портмоне, бравый капи-тан поправил на голове шапку и произнес:

- Пройдемте в машину, - и, не дожидаясь ответа, повернулся ко мне спиной.

Я остался на месте.

- На каком основании? – поинтересовался я, поднимая ворот пальто. Холодало.

- Составим протокол, - сухо ответил он и открыл заднюю дверцу авто, приглашая меня внутрь. Я медленно подошел и залез в салон. Не видел смысла спорить. Внутри было немногим теплее, чем на улице. Задние стекла покрыты изморозью. Оба представителя Госавтоинспекции сидели в шапках, и каждый их, да и мой тоже, выдох сопровождался сизым облаком пара. Ра-ция шумно выдавала в эфир нечленораздельные звуки.

Некоторое время капитан усердно раскладывал мои документы на торпедо, а я, тем вре-менем, изучал погоны сидевшего за рулем. У него было на две звезды меньше. Ну этот точно сержант, сделал вывод я, и в этот момент мысль оборвалась режущей слух тишиной. Водитель выключил рацию.

- И так, товарищ Никитин, вы признаете свое правонарушение?

Чтоб вы сдохли, уроды! Какое, мать вашу, нарушение?! Спасение собственной жизни?! А, может, я не знаю, что у нас комендантский час, и мне нельзя находиться в это время на ули-це?!

Я молчал, тупо глядя на затылки в шапках.

- За пять минут нашего знакомства вы сказали всего два слова. Может, вы пьяны, и ста-раетесь не дышать в нашу сторону? – Капитан соизволил повернуться ко мне в пол оборота.

Я отметил про себя, что это ему стоило немалого труда. И еще я отметил, что он не уме-ет считать, так как «На каком основании?» - это, все-таки, три слова.

- Какое нарушение? – устало осведомился я, уже не надеясь на благополучный исход нашего знакомства.

- Разворот через двойную сплошную с выездом на полосу встречного движения, - скоро-говоркой отчеканил инспектор. - К тому же вы повредили ограждение. Думаете, город должен ремонт оплачивать?

Скрипя зубами, я начал говорить про машину на моей встречной полосе, про скользкую дорогу, про уход от столкновения. К тому же разметки при таком слое снега не видать вообще. Но, как я и предполагал, сотрудники ГИБДД, конечно же, ничего не видели, кроме моего наме-ренного разворота.

Помянув про себя их родителей и вообще всех их родственников до десятого колена, со словами «я щас» я вылез из машины с намерением сфотографировать на телефон окружающую панораму, машину ДПС, невидимую разметку. А так же следы ДТП, пока их окончательно не занесло снегом. Так делать меня учил мой юрист на случай спорных ситуаций. Похоже такая ситуация настала.

Уже наведя объектив на нужный план съемки, я услышал звук закрывающейся автомо-бильной двери. Вообще этот звук характерен исключительно для российского автопрома, и спутать его невозможно ни с чем. Примерно так падает тяжелая металлическая болванка на бе-тонный пол. Примерно так звучит удар мухобойки об стену. Простите за, возможно, неумест-ные сравнения, но я знаю одно – так не может и не должна звучать автомобильная дверь при за-крывании.

Одновременно с этим режущим слух звуком я почувствовал очень ощутимый удар по плечу. Я догадываюсь, что могло навести создателей «Матрицы» на красивые замедленные спецэффекты. Но то, что я увидел дальше, для меня было, отнюдь, не красиво. И уж точно не имело к спецэффектам ни малейшего отношения. Изрядная порция адреналина в кровь ускори-ла реакцию, одновременно замедлив окружающий мир и обострив восприятие.

Я смотрел, как медленно падает мой мобильный. Как он ударяется об асфальт. Как рас-падается на части… Вот дерьмо!!! Мой первый сотовый, который я купил с первой зарплаты, был большим и крепким. Он много раз падал. Я даже открывал им пивные бутылки. Хоть бы что! А современный неоправданно дорогой в тонком изящном корпусе с кучей электроники – развалился на куски при первом же падении! Куда катится мир?..

Сильная рука развернула меня лицом к ее обладателю, и мне очень захотелось со всей силы врезать по наглой сальной физиономии. Неужели я всегда так плохо относился к людям? Как же я стал тогда управляющим филиала? Лицо водителя шумно дышало и скалило зубы. Конечно же, капитану до такой прыти было очень далеко, а вот его коллега справился на от-лично. Прощай телефон! Надо симку поднять!

Я боролся с жаждой хамства и рукоприкладства одновременно, прекрасно понимая, что ни то, ни другое до хорошего меня не доведут. Хотя свет в конце туннеля для меня мерк с каж-дой секундой все быстрее.

А, тем временем, господин Тарасов выбрался из автомобиля и подошел ко мне. В его ру-ках был предмет, очень похожий на сотовый пятилетней давности. Вверху крошечного дисплея горел зеленый светодиод. Я сразу понял, что это не телефон. Но предназначение сего устройст-ва пока оставалось для меня загадкой.

- Дышим сюда, - палец показал мне нужное отверстие в корпусе, - не касаясь губами, как на свечку.

Я чувствовал себя полным идиотом. Я был совершенно не готов к такому развитию со-бытий. Накопившееся за день раздражение бурлило внутри меня и было готово вот-вот вы-рваться наружу. Я набрал полные легкие морозного воздуха и выдохнул в прибор.

Капитан некоторое время смотрел на показания дисплея, потом махнул напарнику и по-шел обратно в машину. Я стоял, опустив руки, и чувствовал, что мои неприятности только на-чинаются. Не бывает, чтобы в один день на одного человека свалилось столько дерьма? Не ве-рите? Вот вам – распишитесь!

Я наклонился. Поднял обломки телефона. Нашел среди электронного мусора симку. Вот ведь совершенство человеческой мысли. Топи ее, бросай, - все равно жива останется. Пожалуй только огонь, да кислота возьмут… Хотя не пробовал. Повертев в руках маленький кусок пла-стика, убрал его в карман. Еще раз окинув взглядом свой автомобиль, дорогу и темное небо, я решительно двинулся к патрульной машине. Со второго раза открыл дверь. Сел назад.

Атмосфера внутри была тягучей карамели. Мелькал зеленоватый бланк протокола. Сно-ва орала рация. Я ждал развязки. А капитан ждал моего согласия…

- Повторяю вопрос. Вы признаете свое правонарушение?

- Какое нарушение? – сжав зубы, повторил я. – Давайте конструктивно поговорим. Я до сих пор не понимаю, о чем вы?

- Вы не понимаете, что вам грозит лишение прав до двух лет?

- За что?

- За все! Алкотестер хоть и стар, но еще ни разу меня не подводил!

Я вывел капитана из себя. Водитель молчал. А мне захотелось взбесить и его. Демонст-ративно протерев стекло, я произнес:

- Надо ж так за машиной не следить. Оторвать бы хозяину руки…

Вторая голова в шапке резко повернулась ко мне. Оскал зубов сменился милой улыбкой.

- Ты что, борзый? Или в ситуацию не врубаешься?

Интонация не сулила ничего хорошего. Я был уверен, что инспектора ждали от меня взятки, и я, по их мнению, должен был уже сломаться и сидеть, стуча коленками. Возможно, так бы оно и было, но до последнего события я всегда мог позвонить своему юристу. А шок от потери так нужной именно сейчас связи еще не прошел. Поэтому я, наверно, действительно борзел. Только трезво оценивать ситуацию и продумывать свои действия становилось все сложнее и сложнее. К тому же, я был совершенно убежден в своей правоте.

- Могу я взглянуть на показания вашего прибора? – поинтересовался я, сделав самое не-винное лицо. Видимо, мои актерские способности оставляли желать лучшего, потому что капи-тан обозлился еще больше и, схватив составленный протокол, сунул мне его под нос. Бумага очень неприятно пахла. Пахла бедой.

- Смотри сюда, сучара! С твоей дозой алкоголя не живут вообще! Ты пьяный сел за руль. Поехал черти куда. Развернулся через двойную сплошную. Да еще на повороте, где не видно ничерта. Повредил государственное имущество. Тебе мало?! Ты еще права качать будешь?!! – Для пущей убедительности ему не хватало только врезать мне как следует. Тогда бы я, скорее всего, действительно сознался во всех смертных грехах и даже, наверное, в убийстве Кеннеди. Но капитан вовремя взял себя в руки, и до мордобоя не дошло.

Минуту мы сидели в тишине, думая каждый о своем. Капитан при этом еще что-то писал в блокноте у себя на коленях. А водитель курил, приоткрыв окно. Я нервничал. Запах тлеющей сигареты снова пробудил во мне желание курить. Не исключено, что именно поэтому мозг ак-тивно работал, листая в голове мысли, требующие никотина. Только мысли эти были уж очень разрозненны. И поэтому я никак не мог найти подходящий выход из сложившейся ситуации. А ситуация была явно не в мою пользу.

Вообще, я очень стрессоустойчивый человек. Мне об этом сообщили, еще когда я уст-раивался в колл-центр одной очень известной компании. Позже, сменив работу, я не раз сам проводил с кандидатами стресс-интервью, и, поверьте, работка эта еще та. Возможно, я бы даже предпочел десять раз самостоятельно пройти такое собеседование, чем один раз его провести. Потому как, повторяться в ситуациях крайне не рекомендуется, а придумывать новые с каждым разом все труднее. И нужно не забывать про индивидуальный подход.

Что бы вы сделали, если б я попросил вас об услуге? Вы устраиваетесь на работу. Я сижу напротив и задаю вам стандартные вопросы. Я – хозяин положения. Я для вас король и бог. И только от меня зависит, будете ли вы работать в этой компании или нет. Вы же, в свою очередь, рассказываете о своих успехах и достижениях. Чаще всего врете. Реже - говорите на чистоту. Неважно. В вашей будущей работе главный фактор – стресс. И мне нужно понять, насколько вы способны противостоять ему и адекватно оценивать ситуацию. Я, со своей стороны, стараюсь обеспечить вам максимальный комфорт и помочь раскрыться. Мило улыбаюсь и киваю на каж-дый ваш ответ, делая вид, что мне это импонирует.

И вдруг!.. Я откидываюсь на спинку кресла, закидываю руки за голову и прошу принес-ти мне кофе.

Ваша реакция?

Или так. Я беседую с вами, комкая в руках лист бумаги, а потом, невзначай, бросаю бу-мажный шарик вам прямо в лицо.

Примеров из практики предостаточно. Но суть не в этом. Суть в том, что сейчас я был кандидатом, а инспектора ДПС королями положения. По крайней мере, так считали они. Я же запутался в ситуации совсем. И, как мне казалось, единственным выходом на данную минуту было тянуть время. Мой мозг, первый раз в жизни, отказывал мне в точности и быстроте мыш-ления. Что сильно усугубляло мое положение и, самое главное, в ноль уничтожало мою само-оценку.

Перебрав в голове сотню вариантов и не найдя ничего лучше, я, как можно более спо-койно и, я бы даже сказал, покорно, произнес:

- Виноват, господа. Я допустил непростительную ошибку. Но, надеюсь, вы дадите мне шанс ее исправить?

Повисла драматичная пауза. И, когда в воздухе запахло деньгами, инспектора перегля-нулись, и капитан снисходительно, но крайне коротко и лаконично произнес:

- Слушаем.

Продолжая причитать, я пару раз глубоко вздохнул и, наконец, обломал:

- Я понимаю, что сейчас несколько поздновато, но я все же хотел бы увидеть ваши удо-стоверения.

Водитель патрульной машины, самозабвенно вдыхающий дым сигареты, поперхнулся. А его напарник крякнул что-то совсем непохожее на человеческую речь и стянул с головы шапку. Было очевидно, что эти оборотни в погонах были совершенно не готовы к такому моему заяв-лению. Только мое ближайшее будущее до сих пор оставалось в густом тумане. А я до сих пор не был уверен в правильности своих действий.

- А еще, я готов пройти медицинское освидетельствование, - добавил я. Но вовремя вспомнил, что теперь такую экспертизу при наличии специального прибора, распечатывающего показания, могут проводить на месте. И, будучи твердо уверен, что данному экипажу ДПС вез-ти меня куда-либо, в том числе и на пост, будет не резон, выдал контрольную фразу, призван-ную повергнуть в шок, ну или хотя бы в легкий ступор, обоих инспекторов:

- Разумеется, при наличии свидетелей! – блеснул я своими юридическими знаниями. И за это время должен был оперативно придумать выход из положения, не уронив достоинства и чести правого человека.

Сказав это, я откинулся на заднем сидении, даже позволив себе чуток расслабиться. Я не страдаю манией величия, но как иногда приятно ощущать собственное превосходство!.. Насла-ждаться триумфом пришлось недолго. Видимо, у инспекторов день был тяжелее моего, потому что их нервы сдали быстрее моих. По крайней мере, у капитана.

Снова крякнув, он повернулся ко мне. И последнее, что я увидел, был огромный, с пол моей головы, кулак, очень быстро приближающийся к моему лицу.

Я вновь видел свое детство. Как будто со стороны. Я наблюдал милого мальчика в пе-сочнице около лазурного пляжа. Других детей по соседству. Взрослую улыбающуюся пару чуть вдалеке под солнцезащитным зонтом – родителей. Нашу небогатую квартиру. Свою школу. Преподавателей. Экзамены. Скандал с родителями. Поезд. Другой город. Снова экзамены. Дол-гожданный институт. Жизнь в общаге. Защита диплома… В общем, очень нелегкий выбор. Особенно для подростка.

Хотелось бы думать, что все это не зря. Что это во благо не только мне, но и моей семье. Что я всего добьюсь. Вернусь, богатый и счастливый, и сделаю счастливыми всех своих немно-гочисленных родных.

Только вернусь ли я? После той ссоры с родителями я больше ни разу не общался. Да и с братом довольно скоро перестал созваниваться тоже…

Неужели так и проносится перед смертью в подсознании вся жизнь?

Додумать я не успел. Звуки окружающего мира ворвались в мое сознание непонятным скрипом и шумом, и первой реакцией было, естественно, открыть глаза. Но реальность возвра-щалась медленно. Веки были, словно карамель. При попытке их поднять, черное пелена с ред-кими оттенками серого растягивалась и, чуть ли не с хлюпающим звуком, возвращалась назад.

Руки тоже плохо слушались. Но они начали действовать раньше, чем сознание полно-стью вернулось ко мне. Поднеся ладони к лицу, я таки поверил в реальность. Следом смог и разлепить глаза.

Я увидел свои колени и почувствовал, что упираюсь во что-то головой. С носа прямо на брюки упала темная капля. Проведя пальцами по расползающемуся на ткани пятну, я поднес руку ближе к лицу. Затем шмыгнул носом. Зуд внутри прекратился.

Я начал догадываться, что хлюпает. Видимо, кровь из носа. Вот черт! Надеюсь, не пере-лом. Но, как ни странно, я совершенно не чувствовал боли. Я могу считать себя неженкой, по-тому что меня никогда в жизни не били. Разве что, в самом детстве. Однако принять унижения я не мог. Дело принципа. Но стоило сначала придти в себя.

Нащупав то, во что я упирался головой, и оттолкнувшись я принял нормальное сидячее положение.

Беглым взглядом оценив обстановку, мой мозг вспомнил все злоключения, произошед-шие со мной на кануне, и отказался верить в реальность. Потому что реальность была гораздо хуже любого кошмара. То, от чего я оттолкнулся руками, было спинкой пассажирского сиденья «десятки». Патрульной машины ДПС. Утерев нос, я, наконец, смог более-менее трезво думать. Хотя до сих пор не понимал, что происходит.

Мы куда-то ехали. Причем ехали довольно быстро. За стеклами было темно, но дога-даться, что дорога была загородной, не составило труда, ввиду полного отсутствия уличного освещения. Я едва различал мелькающие вдоль обочины деревья. Машину то и дело подбрасы-вало на ямах, и я удивился, как не упал на бок, пока был без сознания. Инспектора о чем-то в пол голоса переговаривались.

Ничего себе поездочка на медосвидетельствование! Интересные у ГИБДД шутки.

- Вас не затруднит объяснить мне, что происходит? – Собственный голос показался мне не знакомым. Губы пересохли, и очень хотелось пить. Капитан обернулся ко мне и, со сло-вами «Мы еще не приехали», снова попытался отправить меня в нокаут. Не скажу, что я был готов именно к такой реакции, но чего-то подобного ждал.

Как вы понимаете, уворачиваться особо было некуда. Однако я все же исхитрился мот-нуть головой, поэтому удар пришелся вскользь и попал мне в лоб. Надо признаться, мой опти-мизм улетучился окончательно. Со мной творили откровенный беспредел.

Совсем недавно один мой приятель подарил мне на юбилей пневматический пистолет, уже не помню какой марки. Оружием я интересовался исключительно в далеком детстве, по-этому, разумеется, сказав спасибо, убрал подарок в шкаф и забыл. Так вот сейчас я бы очень хотел иметь это оружие при себе. Потому как терпение мое кончилось, и нужно было оборо-няться.

Однако с собой никакого средства обороны у меня не было. Только, разве что, кулаки, которыми я, к сожалению, владел крайне плохо. Глаза закрыла красная пелена ярости. Так на-верно чувствуют себя быки на родео. Я неловко махнул рукой, но удар достиг цели, благо рас-стояние было небольшим. Попал я прямо по шапке капитана, от чего она слетела с его головы и упала где-то в районе рычага переключения скоростей.

Тут уж от моей наглости пришел в ярость и водитель. И, со словами «Ну, козел!», резко взял вправо, затормозив на обочине. Поняв, что сейчас меня будут бить вдвоем, я предпринял попытку к бегству. Но, вот засада, она не удалась. Рычажок открытия двери никак не реагиро-вал на мои судорожные рывки и ни в какую не желал открывать дверь. Последняя открылось только благодаря водителю, который вылез со своего места, чтобы отучить меня от попыток сопротивления.

Я был вытащен из салона и пинком ноги в грудь отправлен в нокдаун. Пальто оконча-тельно потеряло первоначальный вид, запачкавшись придорожной грязью, пока я лежал в суг-робе, пытаясь вдохнуть воздух. А мои мучители стояли надо мной с перекошенными от злости лицами.

- Все, ублюдок. Достал! – И, повернувшись к напарнику, капитан добавил, - Олег, тащи его в лес. Потом машину его проверим.

Поняв, что меня собираются убивать, я предпринял очередную попытку к бегству. Но-вый пинок быстро догнал меня, вернув в лежачее положение.

- Никуда ты не пойдешь, - почти пропел поименованный Олегом и расплылся в улыбке, которая не сулила ничего хорошего. - Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.

Толчками и пинками меня все же заставили перелезть через сугробы и зайти за черту де-ревьев, где я и остановился. Сейчас заставят рыть могилу, подумал я. Только чем рыть? Не во-зят же они в багажнике лопату? Однако все обошлось. Ничего рыть не заставили. Только легче мне от этого не стало. Дуло табельного ПМ смотрело мне в лицо и казалось чернее окружающей ночи.

Не буду лукавить, я верил в происходящее с трудом. Такое только в голливудских филь-мах могут показывать, когда продажные полицейские вымогают деньги у людей. У нас ряды МВД тоже не чисты на руку, но чтобы так… Откровенный беспредел. И уж точно я никогда не мог подумать, что это может коснуться меня. Что с меня взять-то? В бумажнике четыреста руб-лей. Сейчас на них и в магазин то не сходишь толком.

Однако неумолимая реальность расставила все точки над и. Капитан был тверд в своем решении, и я уже не сомневался, что он нажмет на курок. Здесь было еще холоднее, чем в горо-де, но я обильно потел. Страх и растерянность сковали меня по рукам и ногам. Я не мог и не знал, что делать. Не приведи господь к подобной ситуации, но, чтобы на моем месте сделали вы? Может, поделитесь мыслями?

- Что скажешь напоследок? – Водитель переводил взгляд то на капитана, то на меня.

Мне трудно было думать, что я хочу сказать. И хочу ли вообще. Но одна мысль в голове все же была.

- Хочу знать твое звание, - я посмотрел на водителя.

Подельники одновременно перевели взгляд на плечо Олега, где на погонах куртки кра-совались две маленькие звезды. Ствол пистолета при этом сместился чуть в сторону. Не могу сказать, что произошло в тот момент. Но мой мозг сработал, не консультируясь со мной. Тело как будто само переместилось вперед, и я врезался собственным лбом капитану в челюсть. В этот момент раздался выстрел. На мгновенье я потерял одним ухом слух. Затем поскользнулся и, падая вперед, схватив капитана за куртку, потащил его за собой.

Мы завалились на бок, и свободной рукой неточно, зато со всей силы, я врезал человеку в погонах по лицу. Снова раздался выстрел. На этот раз гораздо тише предыдущего. И не пото-му, что я плохо слышал. Просто, лежа на боку, я придавил капитану руку с оружием.

Его напарник в этот момент схватил меня за пальто и попытался оттащить в сторону.

Если вам когда-нибудь приходилось бороться за свою жизнь, то вы, наверное, помните, какое состояние тогда испытывали. Страха не было совсем. Осталась одна лишь слепая ярость. Я сопротивлялся, как мог. Все усложнялось скользкой обледенелой почвой и большим слоем снега. Но тяжело было не только мне. Получил от водителя по лицу, я ударил в ответ.

Уворачиваясь от очередного пинка, я снова поскользнулся. И в этот момент капитан вы-стрелил в третий раз. Уже крепко стоя на ногах и прицелившись. Но, ввиду моего падения, промахнулся. Пуля легко прошла сквозь куртку водителя, прямо под личным жетоном, и он по-валился на меня. Надо отдать должное капитану, он выстрелил очень удачно. Для меня разуме-ется. Потому что его напарник уже вытягивал из кобуры свой пистолет. И, стреляя в упор, вряд ли бы промахнулся.

Я лежал в сугробе, безуспешно пытаясь спихнуть с себя отяжелевшее мертвое тело. Это у меня никак не получалось. Я очень устал и задыхался. Но, как ни странно, меня снова выру-чил капитан. С невероятной резвостью он подскочил к нам и стащил напарника с меня. Держу пари, в следующий момент я бы уже точно не избежал пули. Однако удача, видимо, стала воз-вращаться ко мне, потому что «Макаров», наконец-то, полностью вылез из кобуры и остался лежать прямо у меня на животе. Не мешкая ни секунды, я взял его в руки и повторил движение, которое неоднократно видел в западных боевиках, - взвел курок. А затем выстрелил, успев на мгновение раньше капитана. Не попасть с такого расстояния не получилось бы даже, наверное, у слепого.

Капитан широко раскрыл глаза и рухнул на спину рядом со своим напарником.

Я некоторое время неподвижно лежал в снегу, часто выдыхая в темное небо облака пара. Лежал и не знал, радоваться мне или плакать? С одной стороны, было невероятной удачей, что я после всего произошедшего еще жив. Но, с другой стороны, я совершенно не представлял, как смогу оправдаться после убийства человека.

Хотя может быть они еще живы?

Я, наконец-то, сумел найти в себе силы и сел. Пистолет выбросил в снег. Затем встал на колени и подполз к капитану. Он, в отличии от напарника, еще дышал. Только дышал очень медленно и хрипло. Я наклонился к его лицу, он приоткрыл глаза.

- Олег? – почти шепотом спросил капитан. Видимо не узнал. Или плохо видел. При этом с уголка его губ стекла тонкая струйка крови. Черт. Дело плохо. Похоже, прострелено легкое.

- Нет, - хрипло ответил я.

- Гнида, - снова прошептал он и закашлялся. Звук был каким-то булькающим. – Я тебя еще достану.

Не могу сказать, что его угроза произвела на меня хоть какое-то впечатление. Инспектор был при смерти. И не надо было быть врачом, чтобы понять это. А его напарник, скорее всего, был уже мертв. Дыхание и пульс отсутствовали. По крайней мере я их не почувствовал. Но, не смотря на все произошедшее, я был обязан исполнить свой гражданский долг и вызвать «ско-рую». На всякий случай я высвободил пистолет из все еще сжимающих рукоять онемевших пальцах и отбросил его подальше.

Быстро пройдясь по карманам капитана и его коллеги в поисках телефона, я не обнару-жил ничего, кроме уже виденного мной алкотестера и пачки сигарет у водителя. А так же клю-чей от патрульной машины. Не может быть, чтобы ни у одного не было при себе мобильного. Я аккуратно расстегнул куртку на мертвом теле и пошарил во внутренних карманах. В одном на-шел удостоверение, а в другом меня ждал сюрприз. Помимо двух паспортов, владельцы кото-рых не были даже близко похожи на владельца удостоверения сотрудника ГИБДД (в звании лейтенанта, кстати), в руках у меня оказался небольшой пакетик, содержимое которого было белого цвета и имело порошкообразную форму. Почему-то я сразу подумал о наркотиках. И эта мысль вызвала в моей голове целый ряд аналитических процессов.

Размышляя об этом, я принялся обыскивать куртку капитана. И нашел несколько води-тельских удостоверений, документов на различные автомобили иностранного производства не самой низкой ценовой категории, а так же толстый бумажник, набитый купюрами банка России различного номинала, некоторые, из которых были запачканы белым порошком, напоминаю-щим все тот же наркотик. Удостоверения принадлежности капитана Тарасова к органам мной обнаружено не было. Так же как и моих документов.

Ай-ай-ай-ай-ай! Что ж теперь делать то? Я встал и ошарашено смотрел на лежащие в снегу два человеческих тела. И правда, оборотни в погонах какие-то. Постепенно все вставало на свои места, а мне становилось совсем жутко. Жар борьбы постепенно сошел на нет, и холод зимней ночи пробирал до костей. Все тело трясло то ли от морозного воздуха, то ли от устало-сти.

Я разложил все свои находки, кроме ключей и сигарет, по местам и, насколько быстро позволяли сугробы, побежал в сторону дороги. Можно было попытаться поискать мобильный в патрульном автомобиле. Теперь мне уже была нужна не скорая, а опергруппа.

Путь через лес обратно показался мне намного длиннее, чем когда меня тащили вглубь. Я постоянно падал и, под конец пробежки, уже еле дышал, выбравшись на обочину метрах в пятидесяти от машины. Она так и стояла – с непотушенными габаритным огнями. Дорога была пустынна и мертва. Только легкий шум ветра нарушал ночную тишину. Я даже не заметил, ко-гда кончился снегопад.

Двери автомобиля оказались не заперты. Видимо впопыхах инспекторам было не до это-го. Я залез на водительское сидение и беглым взглядом осмотрелся, ничего нужного мне не об-наружив. Обычный салон отечественного автомобиля. Жесткий кривой пластик, огромные за-зоры на стыках, неудобные сиденья. Разве что милицейская рация вместо магнитолы, да допол-нительный щиток с кнопками, скорее всего для включения мигалок и сирены.

Пора заглянуть в бардачок.

Внутри лежала кипа пустых бланков протокола. Атлас города и области. Блокнот. Набор авторучек и карандашей. Правила ПДД и буклет «Кодекс административных правонарушений». В глубине я так же обнаружил смятую пивную банку и мои документы. А так же документы на патрульную машину. Телефона не было и тут.

Посидев с минуту, я уже решил вылезти на улицу, сильно сомневаясь, правда, что глубо-кой ночью черти где проедет хоть одна машина, которую я смогу остановить. Но вспомнил про блокнот. Капитан в нем что-то записывал. Хотелось бы узнать – что?

Я снова сунулся в бардачок и вытащил оттуда нужный предмет. При этом ненавистные зеленые бланки выпали прямо в лужу воды на коврике. Я не стал их поднимать, а поскорее за-нялся изучением записей.

Должен признать, мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я буду сидеть за рулем патрульной машины и читать дневник русского «Потрошителя». Точнее «Потрошителей». На первой странице были телефоны и адреса пунктов разборок автомобилей с подробной класси-фикацией автомобильных марок и примерной стоимостью последних. Имена каких-то бригади-ров больше похожие на прозвища. Дальше шла таблица с перечнем машин с указанием госно-меров, сумм в долларах и дат. Всего их было порядка двадцати. И последней фигурировала Camry с моим номером!

Дальше шли какие-то неразборчивые заметки, потом пустые страницы. Но я не поленил-ся и пролистал блокнот до конца. Где-то с середины появились другие записи, но для прочтения пришлось перевернуть блокнот и читать с конца. Наверно, лучше б я этого не делал.

Не стесняясь подробностей, в хронологическом порядке на бумаге были описаны все случаи, когда, где и при каких обстоятельствах были остановлены, а затем убиты все водители иномарок, список которых фигурировал на первой странице дьявольского блокнота. По словам автора, выходило, что все преступные действия экипажа ДПС в составе лейтенанта Олега Ро-манюка и капитана в отставке Георгия Тарасова выполнялись с целью уничтожения скверны на дорогах и очищения праведного мира от жирующих по чем зря грешников. Все это длилось на протяжении двух лет, причем жертвы свозились в строго определенное место и убивались по какому-то неведомому ритуалу.

Вот ублюдки! Каратели хреновы!!! Наркоманы! Психи!

Мир они от людей с достатком очищают, а сами тачки их угоняют и на разборки левые сдают? И сколько ж вас таких? Офицеры, блин…

Ну и в дерьмо ж я вляпался! Удивительно, как же мне повезло.

Я снова вспотел, а сердце бешено колотилось в груди. Нервы сдали окончательно. Я вы-тащил из пачки сигарету, достал из кармана зажигалку. С третьей попытки высек искру и, на-конец, прикурил. Мозг напрочь отказывался соображать. Уже не первый раз, однако сейчас я чувствовал свой рассудок особенно помутненным. Лежащий на коленях блокнот казался мне раскаленным куском железа. Я хотел отбросить его, но боялся прикоснуться.

За первой сигаретой отправилась вторая, а я все не мог ничего придумать. Что мне де-лать дальше? Как я буду что-то доказывать, даже имея при себе все необходимые улики? Я ни-когда не верил в нашу систему правосудия. К тому же был не уверен, что во всем этом не заме-шан кто-то еще. Кто-то, кто сможет запросто перекрыть мне кислород и обратить все мои дово-ды против меня. Да и откуда я знаю, что все написанное в блокноте не выдумка?

Да. Вляпался основательно.

Выкурив третью сигарету, я решил попытаться воспользоваться рацией. Но рука остано-вилась на пол пути. С омерзением отбросив с колен блокнот, я вылез на улицу и, что было сил, закричал. Эхо несколько раз отозвалось мне и утихло где-то за деревьями. Это был срыв. Моя хваленая стрессоустойчивость дала широкую трещину. Я уже не мог и не хотел мыслить трезво. Агония внутри меня требовала выхода, и я стал колотить руками и ногами по кузову проклято-го автомобиля, от которого вместо помощи получил одни неприятности. Побоям подверглось все: крыша, крылья, зеркала, капот с багажником.

Не знаю сколько по времени длился мой припадок, но я обессилил и плюхнулся на зад-ницу прямо посреди дороги. Проведя взглядом по объекту моей ненависти, я вдруг обнаружил приоткрытый багажник «десятки». Неужели тот открылся посредством моей агрессии?

Я встал на ноги и подошел к машине. Потом приподнял крышку. Не скажу, что содер-жимое меня удивило, но и обычным его я бы не назвал. Внутри находились два светоотражаю-щих жилета с надписью «ДПС», канистра с бензином, ящик с инструментами, запаска, запеча-танная коробка с домашним кинотеатром и большой пакет известного магазинного брэнда, со-держимое которого я изучил с особым интересом. Обилие всевозможных закусок и две бутылки недешевого алкоголя напомнили мне, что я уже много часов ничего не ел. Правда есть что-то и не хотелось.

И куда же, интересно, мои несостоявшиеся убийцы ехали? Обмывать удачную покупку? И тут как раз по дороге попался я. Хоп, и вот вам внеурочный заработок и развлечение. Только обломались вы, сукины дети! Хер вам, а не Андрей Никитин!

Я достал из пакета бутылку коньяка, распечатал и приложился к горлышку губами. От-личный дорогой коньяк, сам такой покупаю, показался мне чудовищной гадостью. Но, частично проливая на себя, я все же сделал несколько глотков, затем, не закрывая, швырнул бутылку об-ратно.

Гады! Мрази! Гореть в аду вам, козлы!

Схватив канистру, я ринулся обратно в лес. Оставленные нами следы не давали мне сильно уклониться от нужного маршрута. Довольно скоро я нашел тела.

Вам не скорая и опергруппа, вам священник, уродам, сейчас нужен!

Я еще раз наклонился к капитану убедиться, что он умер. Но слабое, едва уловимое ды-хание все же присутствовало. Черт! Не сжигать же его заживо? Пришлось потратить некоторое время на поиски выброшенного мной оружия. Наконец, я его нашел и, приставив ствол к телу, два раза выстрелил в упор. В голову стрелять побоялся. Затем открыл канистру и щедро полил оба трупа бензином. Некоторого труда стоило их поджечь, но как только огонь вспыхнул, я развернулся и пошел обратно к машине. Какое может быть удовольствие смотреть на крема-цию? По крайней мере у нормального человека. Остатки бензина прихватил с собой.

Выбраться на дорогу уже несколько раз проторенным маршрутом оказалось намного бы-стрей. После чего я допил те остатки коньяка, что не пролились в багажник, вылил часть кани-стры туда же, а остальное плеснул в салон. Поджег блокнот. Бросил внутрь и захлопнул дверь.

Пламя занялось очень быстро, озаряя все вокруг ярким светом. Я успел отойти на не-сколько шагов, когда обернулся и увидел у машины, практически под самым колесом телефон. Пока было темно, я его не замечал. Сейчас экран бликовал, отражая веселый огонь, бушевав-ший в машине. Кто-то все-таки обронил.

Я подбежал к машине, но пламя было слишком жарким. Пришлось упасть на землю и, закрыв голову пальто, ползти. Я едва дотянулся до мобильника. Но все же достал его. Потом откатился, встал и медленно побрел вдоль дороги в сторону, откуда мы приехали. Идти быстро, а тем более бежать сил уже не было.

Взрыв раздался, когда я уже скрылся за поворотом. Долго горела отечественная «десят-ка». На мгновенье я замер, но сразу пошел дальше. Глядишь, к рассвету доберусь до цивилиза-ции. А там и банкомат будет. С деньгами потом хоть на край света. Но сначала домой и спать.

Сегодня воскресенье. Сегодня выходной.